Киевские суды затягивают процессы над арестованными «активистами майдана», потому что… не могут их найти
— На пятое марта у нас с Андреем назначена свадьба, — говорит 25-летняя Дарья, невеста арестованного мужчины. — Но теперь, после того как апелляционный суд перенес рассмотрение его дела на 14 февраля, боюсь даже что-то загадывать. Ночью 23 января Андрей остановился на Печерске, увидев машины с «аварийками». Думал, нужно помочь. Но его вместе с другом задержали и избили силовики, хотя мой жених не относится к автомайдановцам и даже не ехал в колонне машин. На следующий день суд избрал мерой пресечения арест на 60 суток. Апелляцию должны были рассматривать 5 февраля, но судья сказала, что не может этого делать, так как не знает… где находится арестованный! Как такое может быть? Фантастическое вранье! Ведь всем хорошо известно, что Андрей содержится в специальном охраняемом отделении Киевской больницы скорой помощи. После избиения бойцами «Беркута» у него многочисленные гематомы, ушибы, сотрясение головного мозга, сломан палец на левой руке… Хотя чему я удивляюсь? На следующий день по той же причине перенесли рассмотрение апелляции друга Андрея — Игоря, который тоже находится в больнице…
На протяжении двух месяцев протестов на майдане Незалежности «ФАКТЫ» регулярно рассказывают о красивых молодых женщинах, защищающих своих мужей и женихов, которых правоохранители называют экстремистами и террористами. Вот и Даша теперь пополнила их ряды. Сероглазая блондинка в ужасе от происходящего, но не дает волю чувствам, а делает все, чтобы помочь Андрею, чтобы вызволить его из тюрьмы ко дню свадьбы.
«Издеваясь, силовики отрезали волосы моему товарищу и сунули ему в рот»
…Часов в шесть вечера 23 января Андрей уехал из дому — друг Игорь попросил отвезти его по делам. Возвращались обратно уже поздно ночью. Игорь дремал на пассажирском сиденье, когда на Печерске Андрей увидел спорящих у машин людей. Остановился, чтобы помочь…
Из письма Андрея, переданного адвокатом:
«Уже позже стало ясно, что это была инсценировка: милиционеры „дрались“ с теми, кого называют „титушками“, чтобы привлечь к себе внимание активистов, патрулирующих город и защищающих машины от поджогов. На тех, кто не побоялся остановиться и вмешаться в происходящее, налетел „Беркут“. Нас всех тут же „зачистили“. Силовики уничтожили и наши автомобили. Задержанных быстро погрузили в свой автобус и как можно скорее покинули улицу Щорса, куда уже ехали журналисты и активисты Майдана, вызванные жителями окрестных домов с помощью социальных сетей».
— Я в ту ночь тоже не спала — писала отчет для фармацевтической компании, в которой работаю, — рассказывает Дарья. — Совершенно не беспокоилась, что Андрея нет дома, ведь он время от времени перезванивал и рассказывал, где они с Игорем находятся. Часа в три меня словно какая-то сила заставила набрать номер жениха. Он не ответил. Я зашла в интернет и в социальной сети увидела призыв активистов ехать на улицу Щорса, где произошла странная стычка с «Беркутом». А через пару минут одна женщина выложила снимки покореженных машин, сделанные на месте происшествия, среди которых я узнала наш джип… Сразу же вызвала такси и поехала туда.
— Вы с Андреем часто бывали на Майдане, участвовали в автомайдане?
— Мы не были активными митингующими. Несколько раз приходили на Народное Вече в выходные и все. В колоннах машин с флагами тоже не ездили. Андрей просто оказался не в том месте и не в то время. Честно говоря, я переживала, когда он по вечерам встречался с друзьями, но жених всегда успокаивал меня: «Я же не еду на Майдан, я даже не имею отношения к активистам». Однако мы уже не раз видели: сейчас очень часто в тюрьму попадают совершенно случайные люди.
Из письма Андрея:
«В автобусе всем нам изрядно досталось. Побои сопровождались вопросом: „Где же ваше „слава Украине“?“ Парня, который попытался сказать, что он из Киева, заткнули ударами по голове и словами: „Мы знаем, что вы все из Львова“. Автобус заехал на огражденную территорию, где нас выбросили на заснеженный асфальт, раздели, обыскали, разрывая одежду, забрали личные и ценные вещи, после чего долго и сильно били, продолжая издевательства. Мне показательно пытались ломать пальцы руки берцами и дубинками. Отчасти это им удалось. Моему товарищу отрезали ножом волосы и сунули в рот. Несколько „беркутовцев“ били двух ребят исключительно по голове. Позже, уже в райотделе милиции, одного из них забрала „скорая“ с многочисленными переломами челюсти и кровоизлиянием в мозг. Побои продолжались около получаса. Затем, видимо, после изучения наших документов, к нашим палачам подошел какой-то человек и крикнул: „Кого вы привезли? Это не автомайдановцы!“ Издевательства резко прекратились. Нас забросили в автобус и куда-то повезли. К счастью (иронизирую, но это действительно было счастьем), не за город, а в Дарницкий райотдел».
— Когда я увидела разбитую машину, растерялась — не понимала, что делать, где искать Андрея, — продолжает Даша. — Вокруг было много людей, приехали родные хозяев других машин. Какой-то мужчина взял меня за руку, буквально заставил выпить стаканчик кофе и собраться с мыслями. Кто-то сообщил, что задержанных на улице Щорса отвезли в милицию Дарницкого района. Меня подвезли туда. В течение пяти часов сотрудники райотдела отказывались подтвердить, что у них находятся задержанные, хотя к Андрею даже «скорая» приезжала.
В ту ночь был сильный мороз. Хорошо, что мне позволяли греться в своих машинах люди, которые тоже искали своих родных. В РОВД никого не пускали даже в туалет. Только в девять утра подтвердили, что мой жених находится у них. Я увидела Андрея в коридоре: он шел, сильно хромая, одно плечо было выше другого, весь в крови и грязи, лицо в гематомах и ушибах. Мне удалось его обнять — и на моей куртке остались следы крови…
*Этот снимок Даша сделала в райотделемилиции после того, как Андрею уже оказали первую помощь…
Из милиции Андрея отправили в больницу, в охраняемое отделение. Состояние моего жениха все еще средней тяжести. При всем при этом Андрея обвиняют в нападении на «Беркут». Однако люди знающие подтвердят: у тех, кто дрался, всегда остаются характерные отметины на косточках пальцев. У Андрея же руки чистые — повреждены только два пальца, которые силовики ломали дубинками…
«Людей, которых задержали с желто-голубой ленточкой, относят к «боевикам с Грушевского», а тех, кто ездит в машинах, — к «автомайдану»
Из письма Андрея:
«Некоторые из нас в ту ночь несколько раз теряли сознание, но никто морально не сломался, никто не просил пощады. И это еще больше злило и одновременно пугало силовиков. Когда приехали медики «скорой», им ответили, что, несмотря на наше критическое состояние, мы будем сидеть в кабинете следователя «столько, сколько надо»! Я провел там шесть часов. К одному парню вообще не допустили врачей — его отправили в СИЗО, хотя он нуждался в медицинской помощи. Сначала нам «шили» «массовые беспорядки», но уже на следующий день, когда следователи поняли, что дело «не клеится», появились «пострадавшие» — милиционеры и «титушки», и все переквалифицировали в статью 296 часть 3 — сопротивление представителям власти.
— На следующий день состоялся суд, Андрею дали 60 суток, — продолжает Дарья. — Раньше, когда слышала по телевизору о том, что задержанным выносят приговоры, написанные под копирку, не могла в такое поверить, а тут сама столкнулась с подобным! Но, несмотря на весь ужас происходящего, я познакомилась со многими замечательными людьми. Меня поразило то, что народные депутаты Олесь Доний и Мария Матиос находились в суде рядом с семьями пострадавших от рук силовиков, пытались поддержать, писали от своего имени поручительства за задержанных. Но это не работает, даже не принимается судьями к сведению… Депутаты каждый день приходят к задержанным в больницу, звонят, интересуются, нужна ли помощь. Андрей в клинике начал читать книгу Матиос, а сама писательница сказала мне: «Если вы не позовете меня на свою свадьбу, которая, я уверена, все же состоится, страшно обижусь».
Первые три дня после случившегося я практически не спала. Понимала: стоит расслабиться — тут же сломаюсь. Из Тернополя приехали родители Андрея. Очень рада, что они сейчас рядом, что я не прихожу в пустую квартиру. После того как суд постановил арестовать моего любимого на два месяца, я впервые за все это время разрыдалась. Но даже в этой ситуации нашла положительную сторону: Андрея, к счастью, отправили не в СИЗО, а в больницу, где к задержанным относятся очень внимательно. Там сейчас находятся 10 человек, которых также задержали ночью 23 января. Помимо полученных травм они еще и простудой переболели. Каждому из них делают ингаляции. Сейчас боюсь только одного: чтобы Андрея не перевели в СИЗО.
Из письма Андрея:
«Вторую неделю нахожусь под следствием по одному из «политических» дел, которые наша власть сфабриковала, чтобы доказать своему электорату: все, кто не согласен с провластной политикой, — бандиты и хлам. Но очередная «акция» власти против своего народа оказалась провальной как из-за тупости исполнителей, так и из-за несокрушимости настоящих сыновей Украины. Здесь, под конвоем, я познакомился с другими «террористами» и «организаторами беспорядков». У всех дела написаны будто одной рукой. Люди делятся на две группы — «боевики с Грушевского» и «автомайдан». К первой группе относят всех, кого задержали на Грушевского, Европейской площади или просто в городе, даже если и далеко от центра, но с желто-голубой лентой. Среди них есть журналисты, фотографы, пожилые люди и совсем зеленые ребята, которых отлавливали по одному. Ни один из них не похож на террориста. «Автомайдан» — это все те, кого вытаскивали из машин в разных районах Киева под разными предлогами. Например, вот история ребят из желтого микроавтобуса, которых задержали в Крепостном переулке: людей попросили помочь привезти на Майдан кое-что по хозяйству, а «на месте» их уже ждал автобус «Беркута». Ребята рассказывают: их били так, что они не надеялись остаться в живых. Среди бойцов «Беркута» пленные узнали тех, кто в свое время прошел через «коридор позора» возле Киево-Святошинского суда. Более того, во время избиения «беркутовцы» сами спрашивали у пленных: «Кто из вас был на проспекте Победы, 109?»
— Раньше я не очень-то вникала в политические новости, хотя хорошо понимала, что вывело людей на улицы, — говорит Дарья. — Но политика сама вошла в мою жизнь. Я не знаю, как мне прожить эти дни до 14 числа. Приехав домой, не было сил даже говорить с родителями Андрея. Ходила из угла в угол: здесь мой жених любит сидеть, когда пьет кофе, здесь — работает, вот оставленная им книга… Включила сериал «Доктор Хаус» и уставилась в экран. Мама Андрея села рядом со мной. Но спроси нас, о чем была серия, — не скажем… Пытаюсь чем-то заполнить время — решила съездить к своей маме в Севастополь. Работать сейчас просто не могу. Хорошо, что руководство относится ко мне с пониманием. Очень надеюсь, что в День святого Валентина Андрей все же вернется домой…
— Как давно вы знакомы?
— Мы оба — байкеры. Этим летом попали в общую компанию, познакомились, начали встречаться. С ноября стали жить вместе. Когда Андрей заговорил о том, что хотел бы узаконить наши отношения, я испугалась, ведь уже была замужем…
*Фото из семейного альбома
Мы решили, что роспись будет скромной, никакого торжества — посидим с друзьями в кафе и все. Подвенечное платье тоже не стану покупать. Но, находясь в больнице, Андрей неожиданно заговорил о венчании в мае. Все случившееся нас сблизило. Сейчас свои эмоции мы выражаем строчкой из песни Александра Пономарева: «Я нiколи нiкому тебе не вiддам…» Хотя был один момент сомнения со стороны Андрея. Когда мы мельком виделись после задержания, он сказал: «Если тебе все это в тягость, если у тебя нет сил сюда ходить, заниматься адвокатами и судами, я пойму». Я даже обиделась. Как можно было такое предположить? Андрей окружил меня заботой, вниманием. Знаю, что никогда не даст меня в обиду. Как и я его. Друзья жениха, разговаривая со мной, постоянно повторяют: «Это настоящее чудо, что Андрей нашел тебя, дождался. Вы созданы друг для друга». Так же считают и родители моего любимого.
Из письма Андрея:
«Говорят, провластные открыто называют нас пленниками режима, а регионалы хотят обменять нас на освобождение занятых митингующими зданий. Лично я прошу оппозиционеров не поддаваться на такие провокации. Эта „власть“ не достойна никаких переговоров и договоренностей. Регионалы уже показали, как боятся народного гнева, и указали на тех, кого боятся больше, — это „Правый сектор“, охрана Майдана, автомайдан. Хочу поблагодарить всех за поддержку, а особенно тех, кто не остается дома в это переломное для страны время и не боится провокаций власти. Украина — это волевой народ. Нас не поставить на колени! СЛАВА УКРАИНЕ!»
Даша опубликовала письмо Андрея на своей страничке в социальной сети, а друзья перевели его на несколько языков и разослали во всевозможные организации и издания мира.
— Если мы будем молчать, то ничего не изменим, — говорит Дарья. — Я хочу, чтобы на это послание обратили внимание власть, оппозиция, пресса, дипломаты. Я хочу, чтобы невинные люди были на свободе, хочу окончания этого кошмара, хочу обнимать дома любимого, чтобы задержанные ребята вернулись домой к своим семьям… Очень надеюсь, что виновные в избиении мирных людей будут наказаны. А еще благодарю Господа, что я — украинка, что могу гордиться своим народом, своим несокрушимым народом! Слава Украине!
А ведь еще две недели назад Дарья и Андрей были аполитичны…
P. S. В субботу, 8 февраля, стало известно, что к «неизвестно где находящимся» Андрею и его другу Игорю приехали следователи и переквалифицировали дело — ребят снова обвиняют в организации массовых беспорядков. За это грозит от восьми до пятнадцати лет…
5645Читайте нас у Facebook
