Ольга Бойченко, родившая в столичном метро: «Наверное, дочка очень хотела появиться на свет в Киеве»
— Говорят, мой крик слышали не только в метро, но даже в подземном переходе, — смеется 28-летняя жительница Киевской области Ольга Бойченко. — Судя по всему, так и было. Прямо в вагоне метро я почувствовала, что у меня начинаются схватки. Взяв за руку ехавшую со мной двоюродную сестру Регину, я сказала: «Что нам делать? Кажется, я рожаю…»
«Увидев, что Оля уже не может стоять, к нам подбежал мужчина и помог выйти на платформу»
— Видели бы вы в тот момент лицо Регины! — вспоминает Ольга Бойченко. — Сестра к такому повороту событий явно была не готова. Впрочем, я тоже. Врачи говорили, что рожу не раньше 17 апреля, поэтому не боялась ездить в общественном транспорте. Беременность протекала хорошо. Даже на восьмом месяце я прекрасно себя чувствовала, вела активный образ жизни. За два дня до рождения доченьки мы с сестрой поехали в Киев — нужно было передать посылку друзьям. Ведь я была уверена, что рожать мне еще нескоро. Переночевали у друзей, а потом (это было в прошлую пятницу) поехали домой в Таращанский район Киевской области. Автобусы в наш поселок отправляются от станции метро «Ипподром». В два часа дня ехали с левого берега на правый и, разговорившись, случайно проехали станцию «Крещатик», на которой должны были выходить. Пришлось ехать до «Театральной». А когда уже подъезжали, вдруг почувствовала, как у меня отошли воды.
— Оля схватилась за живот обеими руками, — вспоминает Регина. — «Не может быть, — сказала. — Регина, я рожаю!» На нас стали оборачиваться люди. Взяв сестру за руку, я повела ее к выходу. Увидев, что Оля уже не может стоять, к нам подбежал какой-то мужчина: «Девушка, вам плохо?» Он помог нам выйти на платформу. «Нужно лечь, — сказала Оля, оглядываясь по сторонам. — Мне срочно нужно лечь!» Растерявшись, мужчина начал искать помощи. К счастью, на платформе стояли два сотрудника милиции.
— Мы были достаточно далеко, поэтому Ольгу с Региной сначала не увидели, — вспоминает прапорщик Владимир Загребельный. — Когда вдруг подбегает мужчина с криком: «Там женщина рожает! Вызывайте „скорую“!" Пока напарник звонил на „103″, я взял роженицу под руку и, как мог, начал успокаивать. „Сейчас вы приляжете, — говорил. — Потерпите еще чуть-чуть“. „Куда прилягу?! — расплакалась Ольга. — Здесь же негде!“ „Идемте со мной, — я повел женщину к эскалатору. — Нужно подняться наверх — там есть комната милиции“.
— Мы с милиционером начали ее успокаивать, — говорит Регина. — Умоляли еще немножко потерпеть — чтобы это случилось хотя бы не на платформе. Проходившие мимо люди, естественно, оглядывались на нас, но ничем не могли помочь — наверное, среди них не было медиков. Милиционер все время повторял: „Тише, тише“. В какой-то момент Оля перестала кричать.
— Стало легче, — вспоминает женщина. — Я даже смогла дойти до эскалатора. Начали медленно подниматься вверх. Но где-то на полпути схватки возобновились.
— Когда Ольге стало легче, я обрадовался, — говорит Владимир Загребельный. — Ехать на эскалаторе не так уж долго, от силы две-три минуты. Я надеялся, что дождусь врачей и он примут роды. Но в этот момент женщина закричала: „Ой, мамочки, рожаю!“
.jpg)
*"Свою третью дочку мы с мужем, как и планировали, назвали Стефанией“, — говорит Ольга. На фото — с сестрой Региной (фото Сергея ДАЦЕНКО, „ФАКТЫ“)
„Я завязала пуповину, вытерла малышку и, как это делают в роддоме, положила маме на грудь“
— Помню, попросил: „Не делайте этого“, — вспоминает Владимир Загребельный. — Но от Ольги в той ситуации уже мало что зависело. „Дыши, дыши, — в унисон повторяли мы с ее сестрой. — Знаешь, как нужно дышать?“ И пока роженица часто-часто дышала, я судорожно соображал, что делать. Как принимать роды, нас когда-то учили. Возможно, я даже что-то помню. Но как это делать, если роженица стоит на эскалаторе нам на курсах не объясняли.
— Еще никогда поездка на эскалаторе не казалась мне такой долгой, — вспоминает Ольга. — Понимала, что родовая деятельность уже началась, и остановить процесс не могла. „Даже если нет врачей, не страшно, — успокаивала себя. — Сама рожу. Только дайте мне где-то лечь“. И все время приговаривала: „Быстрее, быстрее! Пожалуйста!“ Но проклятый эскалатор ехал и ехал. В какой-то момент стало настолько невыносимо, что начала громко кричать. Очень громко. Одной рукой впилась в руку милиционера, другой — в резиновый поручень эскалатора. Держала его так крепко, что даже не замечала, как он движется.
— Когда ступеньки эскалатора наконец начали „выравниваться“, я с облегчением вздохнул: успели! — говорит Владимир Загребельный. — И быстро повел Олю в эту комнату (милиционер показывает маленькую комнатушку со столом, тремя старенькими стульями и „клеткой“ для задержанных. — Авт.). Видите деревянную скамейку в этой „клетке“? На нее мы роженицу и положили. Под голову подложили сидушку от поломанного стула.
*"Здесь, в комнате милиции, на деревянной скамейке, куда мы уложили роженицу, и появилась на свет девочка», — рассказывает прапорщик Владимир Загребельный (фото автора)
Убедившись, что роженица лежит, я побежал искать кого-то, кто умеет принимать роды. «Скорая» все не приезжала. Дежурная по метрополитену тем временем объявила в микрофон: «Рожает женщина. Если на станции есть люди, умеющие принимать роды, просим подойти в комнату милиции». К комнате тут же подбежали несколько сотрудниц метрополитена. Правда, ни одна из них роды принимать не умела. «Я могу помочь, — из расположенного неподалеку киоска обмена валют выбежала кассир. — Когда-то работала в госпитале МВД. Где роженица?» В следующую секунду мы забежали в комнату милиции и увидели… ребенка. На скамейке рядом с роженицей лежал маленький сморщенный комочек.
— Я сначала даже испугалась, — признается кассир Ирина. — Жив ли малыш? Осторожно хлопнула его по спинке — чтобы проверить, раскрылись ли легкие. В следующую секунду ребенок закричал. Роженица улыбнулась и прошептала: «Спасибо». Ее сестра расплакалась. В тот момент, когда Ольга родила, в комнате с ней была только сестричка.
— До сих пор не могу спокойно это вспоминать, — голос Регины дрожит. — Все случилось в ту самую секунду, когда милиционер побежал за помощью. Я уже сама мама, но когда у меня принимали роды, я, как понимаете, за процессом не следила. А тут вдруг вспомнила, как врачи говорили: «Когда головка ребенка выйдет наружу, роженица не должна расслабляться. Иначе малыш может покалечиться». И вспоминая отрывки фраз, которые мне говорили медики, повторяла их Оле. К счастью, у нее это уже тоже не первые роды, и сестра приблизительно знала, что нужно делать. Все произошло минут за пять, если не меньше. Дальше нужно было перерезать пуповину. Видя, что врачи все еще не приехали, я взяла маникюрные ножницы — больше ничего не было, и сделала это сама.
— Мы завязали пуповину, — вспоминает Ирина. — Уборщица метрополитена тем временем принесла байковую пеленку. Им такие раздают для уборки помещения. Эта пеленка еще не была использована и пришлась очень кстати. Я вытерла малышку (у Оли родилась девочка) и, как это делают в роддомах, положила маме на грудь. Оля расплакалась. А я вышла в коридор, где столпились не меньше десяти человек, и объявила: «У нас девочка!» Присутствующие зааплодировали.
— Трогательный был момент, — подтверждает Владимир Загребельный. — Когда я забежал в комнату и увидел на скамейке ребеночка, сам чуть не расплакался. За 19 лет работы в метро много чего повидал. Не раз приходилось спасать людей с эпилептическими приступами, приводить в чувство «сердечников». Но рожали в метро на моей памяти впервые.
— Нас с малышкой спасали буквально всем миром, — улыбается Ольга. — Если бы не милиционер, мне пришлось бы рожать прямо на платформе. А там не оказалось бы Ирины, которая смогла оказать Стефании первую помощь.
— Стефании?
— Мы с мужем выбрали это имя еще несколько месяцев назад — когда УЗИ показало, что ждем девочку. О своих экстремальных родах супругу, который сейчас находится в командировке, я, кстати, не рассказала. Соврала, что родила в роддоме. Не хотела его волновать. Теперь мои родные хотят лично поблагодарить людей, которые меня спасали. Хотелось бы, чтобы прапорщик Владимир Загребельный стал крестным отцом моей малышки.
— Милиционер действительно так за нас переживал! — говорит Регина. — Даже когда приехала «скорая», он все время был рядом: спрашивал, как Оля себя чувствует, не нужно ли с ней поехать в роддом. Самого при этом била дрожь. Я и вовсе двое суток не могла спать. Но все хорошо, что хорошо кончается. Зато теперь я умею принимать роды (улыбается).
— Сама удивляюсь тому, насколько легко родила, — говорила Ольга. — Предыдущие роды дались мне с большим трудом. В этот раз тоже могло случиться все что угодно: могло начаться кровотечение или попасть инфекция. К счастью, этого не произошло. Не понимаю только, почему Стефания решила появиться на свет на три недели раньше. Как сказала кассир Ирина, наверное, дочка очень хотела родиться в Киеве (смеется). Ведь изначально я планировала рожать в Тараще Киевской области.
Старшей Ольгиной дочке шесть лет, средней — три годика. Девочки уже поздравили маму по телефону.
— Жду не дождусь, когда их увижу, — говорит Ольга. — Но следующие несколько дней после выписки поживу в Киеве у друзей. Пускай ехать в Таращу и недолго, но они боятся меня отпускать. Большое им спасибо — я не планировала задерживаться в Киеве и денег брала с собой по минимуму. Но друзья тут же купили Стефании памперсы и одежки. Сейчас один за другим приходят знакомые — все хотят увидеть девочку, которая родилась в метро. Хотя дочурка родилась раньше срока, она весит два килограмма 370 граммов. Очень спокойная — почти все время спит. «У твоей девочки, сильный ангел-хранитель», — говорят друзья. С этим трудно поспорить. И вспоминая, сколько людей помогли Стефании появиться на свет, могу с уверенностью сказать: ангел у нас, может быть, даже не один.
8051Читайте нас у Facebook
