Александр Гуров: «Разбив лампочку, один из захватчиков острым краем начал сдирать с моего плеча татуировку «Слава Украине! Героям слава!»
Четвертого мая Независимый профсоюз горняков Украины обнародовал заявление, в котором сообщалось, что в городе Новогродовка Донецкой области сепаратисты напали на шестерых патриотически настроенных активистов. Среди захваченных — горняк шахты «Россия», член независимой профсоюзной организации Александр Вовк, шахтер Александр Гуров, предприниматель и депутат городского совета Константин Мусейко, активисты Игорь Братусь, Валерий Павлик и Олег Бубич. На следующий день мужчин начали отпускать. Троих сразу перевезли на лечение в Киев. С двумя из них мы и встретились в больничной палате. Александр Вовк признался, что сам себя не узнает в зеркале. Вместо лица у него сплошной синяк. Темно-синие с бордовым отливом кровоподтеки расползлись вокруг глаз. Белки глазных яблок не видны из-за кровоизлияний. Щеки и подбородок опухшие от гематом. Живого места нет. Кроме того, у мужчины выявили сотрясение мозга и перелом верхней челюсти. У второго шахтера — Александра Гурова — левая рука на перевязи. Ее пытались сломать захватчики, увидев вытатуированный на плече трезубец, который снизу и сверху венчают слова «Слава Украине! Героям слава!» Лицо тоже все в синяках. Мужчины говорят, что прошли через гестапо.
Они, конечно же, рады, что остались в живых, но боятся за семьи, которые находятся в Новогродовке. У Александра Вовка там старенькая мама, а у Александра Гурова — жена и ребенок. Накануне выхода статьи я узнала, что мужчина вывез родных в другую область.
«Оружие раздали тем, по ком еще вчера тюрьма плакала»
— Как на вас напали?
— Я зашел к соседу Константину Мусейко, у которого во дворе были еще четверо мужчин, — рассказывает Александр Вовк. — Я всех их знаю. Мы сидели за столом и разговаривали. Внезапно с другой стороны двора влетели боевики с автоматами Калашникова в руках. Их было человек десять. Некоторые были в форме украинских спецназовцев. Несколько человек прятали свои лица под балаклавами. Они, видимо, хорошо знали, где найти Константина Мусейко. У всех нападавших на груди были прикреплены так называемые георгиевские ленты. У одного я заметил на рукаве шеврон «Грифон». Двое напавших явно были чеченцами. В свое время я служил в армии и хорошо знаю, как они выглядят, с каким акцентом разговаривают. Нас всех избили и положили на землю лицами вниз. Перестреляли всех собак. После чего завели стоявший во дворе Костин микроавтобус, погрузили нас в него. Угнали машины других мужчин, стоявшие у двора.
— Куда вас повезли?
— В здание захваченной боевиками Донецкой областной администрации. Внутрь нас провели сквозь толпу поддерживающих их людей. Они кричали нам: «Проклятые бандеровцы».
— Страшно было?
— Конечно. Вокруг люди с оружием! Причем некоторых я знаю. Автоматы раздали мелким хулиганам, наркоманам, ворам, которые раньше были на заметке у милиции. Сейчас их всех созвали, и они стали «представителями» восточной Украины, требующими защиты у России за притеснения. Мол, им не позволяют говорить по-русски, выражать свое мнение. Бред! Ими хорошо управляют заинтересованные в расколе Украины люди, российские военные и местные милиционеры, продавшиеся россиянам. Поэтому и жутко от того, что сейчас властью и оружием наделили тех, по ком еще вчера тюрьма плакала…
— Вас держали в здании всех вместе?
— Нет. Развели по разным комнатам. Меня, повалив на пол, продолжили избивать ногами. И были очень довольны тем, как удалось обработать лицо. Я постоянно слышал крики из соседних помещений. Кого там избивали, не знаю. Несколько раз во время издевательств меня спрашивали: «Почему вы нас не поддерживаете? Ведь многие из вас родом из России. Да и 
родители ваши, как правило, родились там. Чего цепляетесь за эту Украину?» Их это явно удивляло. Что я мог им ответить? Да еще разбитыми губами? Только думал о том, чтобы все это поскорее кончилось.
*Александр Вовк: «Захватчики были довольны тем, что мое лицо сразу опухло, заплыло и посинело»
— А почему вы так уверены, что жители вашего города, в частности, шахтеры, против присоединения к России?
— Потому что общаюсь со многими. Не скажу, что все, но большинство людей за Украину. Объясню почему. В соседней с нами Ростовской области недавно провели реформу, на основании которой закрыли 54 шахты с тонкими пластами залежей угля. Без работы остались около ста тысяч шахтеров. А ведь в Донецкой и Луганской областях практически все шахты именно с такими пластами. При переходе в Россию их тут же закроют. А это больше двухсот тысяч шахтеров! Те, кто хоть немного думают и анализируют происходящее, это понимают. Сейчас остаться без работы — смерти подобно. Это экономическая составляющая. Но есть еще и гражданская позиция. Я хоть и говорю по-русски, чувствую себя украинцем. И хочу жить в стране, которая развивается, а не возвращается в Советский Союз. Кроме того, как можно стремиться объединиться с государством, представители которого смертным боем избивают несогласных с ними? В той комнате, где издевались надо мной, в окне я видел развевающийся триколор России. Для меня теперь это символ пыток. Там, в здании обладминистрации, устроили настоящее гестапо.
— Сколько вас продержали в плену?
— С четырех часов дня до часу ночи. Меня отпустили еще с двумя депутатами Новогродовского горсовета. Им отдали ключи от машин и права. Втроем мы и вернулись домой. Остальным троим ребятам позволили уехать домой во второй половине следующего дня. Перепуганная мама ждала меня дома. Не знала, где искать, к кому обращаться за помощью. Увидев мое лицо, разрыдалась. В местную больницу я побоялся идти. Неизвестно, не закончилось бы это очередным похищением. Прямо ночью со мной связался народный депутат Украины Михаил Волынец. Он предложил ехать в Киев, где гарантировал лечение и безопасность. Я так и сделал. Сейчас он поддерживает и других ребят, которые были захвачены сепаратистами. Нашим лечением занимается Виталий Цымбалюк — прекрасный врач и отзывчивый человек.
«Со всех нас сразу сорвали цепочки с православными крестиками»
— Я — шахтер с 33-летним стажем, — продолжает Александр Вовк. — Причем тридцать из них проработал под землей. Как устроился по молодости на шахту, так и не сменил место работы. Даже после того как заочно получил высшее историческое образование. Последние пять лет я на пенсии. Но продолжаю участвовать в жизни родной шахты. Стал заместителем председателя независимой профсоюзной организации. Между прочим, наша шахта называется «Россия». Когда после аннексии Крыма российские войска начали захват востока Украины, со мной не раз связывались журналисты. Ведь я общаюсь с шахтерами, знаю их настроения и мнения. И я всем говорил: «Наша „Россия“ — за Украину». Может, за это и поплатился. Хотя, думаю, все же захватчиков в первую очередь интересовал депутат нашего городского совета Константин Мусейко. Он активно выступает против путинских захватнических планов. Вывешивал украинский флаг на административных зданиях нашего города и в Донецке. Это не могло не раздражать тех, кто делает все, чтобы расшатать ситуацию в Донецкой и Луганской областях. Знаю, что, пытая его, боевики требовали Константина еще и бизнес переписать на них.
Сейчас Константин Мусейко тоже находится на лечении в Киеве. Но его состояние еще тяжелое, поэтому перед камерами он не появляется и интервью не дает. Вовк и Гуров, пытаясь донести правду обо всем происходящем в Донецкой области, приходят на телевизионные эфиры. И, не стесняясь депутатов и кандидатов в президенты, говорят им в лицо то, что думают, чем, безусловно, вызывают симпатию зрителей.
— Увидев на моем плече татуировку «Слава Украине! Героям слава!», захватчики взбеленились, — рассказывает Александр Гуров. — Кричали, что подобного не допустят. Разбив лампочку, один из тех, кто избивал меня, начал ее острым краем снимать кожу вместе с буквами. Частично татуировка повреждена. Но поверьте, я ее обязательно восстановлю! С нас сразу посрывали цепочки с православными крестиками. С моего безымянного пальца буквально срезали обручальное кольцо, которое не снималось. Требуя признать, что я против Украины, душили металлической цепью… Утром меня с другими избитыми ребятами повезли в здание телецентра. Вроде бы нужно было снять видео для российского телевидения, как выглядят настоящие бандеровцы и фашисты. Идиоты! Я всю жизнь говорю на русском языке, фамилия у меня русская, да и 
внешне не тяну я на бандеровца. Правда, жить хочу в Украине. От нас требовали признаться, что мы принадлежим к «Правому сектору». Но такой организации ни у нас в городе, ни в Донецке не было. Затем в планах захватчиков что-то изменилось. И нас отпустили. Правда, напоследок угрожали. Мол, если будем активничать, нас найдут и в живых уже не оставят.
*С безымянного пальца Александра Гурова бандиты буквально срезали обручальное кольцо. А пытаясь добиться от него признания Донецкой народной республики, мужчину душили цепью — у него на шее остались следы
— Думаю, таким образом захватчики пытаются запугать и нас, и других, чтобы поменьше говорили, не объясняли людям, что происходит, — добавляет Александр Вовк. — Наоборот, это укрепило нас во мнении, что с Россией нам не по пути. Нужно строить цивилизованную страну, а не возвращаться в варварство. Вообще-то я миролюбивый человек, но этот российский великодержавный шовинизм меня доканывает. Нам нужно защищаться, противостоять Путину. Иначе нас всех смешают с дерьмом. И так уже звучит отовсюду, что нет такой нации, как украинцы, да и язык украинский всего лишь диалект. Невероятные глупости.
А меня поразило, что после появления в интернете видео, на которых мужчины рассказывают о пытках и о том, что творится в здании Донецкой областной администрации, некоторые жители России и якобы жены украинских шахтеров начали писать, что на самом деле этих людей нет, что все это — вымысел, да и шахты такой — «Россия» — не существует. Хотя известен ее адрес, в ней работают люди. А пострадавших за свои убеждения ребят легко можно найти в столичной клинике. Более того, киевляне, которые прошли через подобные издевательства и избиения зимой, сейчас приносят им домашнюю еду и готовы принять у себя их семьи.
— Александр Вовк и Александр Гуров сейчас проходят лечение в клинике Института нейрохирургии, ведь у обоих — черепно-мозговые травмы, — говорит руководитель клиники восстановительной нейрохирургии Института нейрохирургии имени
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
12401Читайте нас у Facebook
