Дарка Олифер: «На войне за один день ты проживаешь огромную жизнь»
Во время необъявленной войны между Украиной и Россией в местах боевых действий рядом с украинскими военными работают и журналисты. Теперь мы знаем практически каждого из них по имени. Все крупнейшие украинские каналы считают своим долгом отправить в место проведения антитеррористической операции (АТО) съемочную группу. Большинство из журналистов и операторов сами просят о командировках в горячие точки страны.
Журналист канала ICTV Дарка Олифер — одна из тех, кто с первых дней освещал противостояние на Майдане, затем ситуацию с Крымом, события в Одессе и боевые действия на востоке. Недавно Дарка вернулась из очередной командировки в зону действия АТО. Через неделю собирается туда вновь.
— Считается, что война не женское дело…
— Ко мне это высказывание, по-видимому, не относится. В свое время я делала репортажи из наших миротворческих миссий в Либерии и Косово. Снимала в Крыму, Одессе. Недавно вернулась из штаба АТО на границе с Харьковской областью. Я родилась и выросла в Одессе, а журналистика в Киеве для меня началась с освещения работы Министерства обороны. Признаюсь, мне это было всегда гораздо интереснее, чем, допустим, рассказывать о светских мероприятиях. Поэтому с военной журналистикой у меня давние отношения.
— Когда вы попали в район действия АТО?
— Это было до выборов, в 20-х числах мая. Антитеррористическая операция велась уже больше месяца. Я попала в самый центр — в Донецкую, Луганскую области. И часть Харьковской. Из Киева мы с оператором выехали поездом на Харьков. Прибыв в город, взяли машину и направились в Изюм. Именно там находится штаб АТО. Из этого места можно добраться до любой точки зоны конфликта. К тому же именно в штаб стекается вся оперативная информация, за которой мы, журналисты, и гоняемся. Жили в Изюме, а снимать ездили в зону боевых действий.
— Какая из поездок оказалась самой опасной?
— Одно из наиболее страшных мест — блокпост под Славянском. Там есть развилка, которую называют «восточный скорпион», она расположена между Славянском и Красным Лиманом. Пока украинские военные не поставили там блокпост, это была ключевая точка сепаратистов, через которую они попадали в Славянск. Очень опасное место, потому что там ведется минометный обстрел. Из той самой установки «Нона», которую в конце концов подбили наши военные. Помню, мы туда приехали с оператором пообщаться с командиром роты и бойцами. Спустя полчаса вдруг прозвучала команда: «В укрытие!» Начался обстрел, длившийся около полутора часов.
— Было страшно?
— Страха не было даже близко. Знаете, в такой момент обостряются все чувства, рефлексы, и ты ни о чем не думаешь. Просто работаешь — наблюдаешь за происходящим, за людьми вокруг тебя, разговариваешь с ними. И очень много куришь.
— Вы смогли попасть в один из захваченных террористами городов?
— То, что мы видели под Славянском, наводило ужас. Я была во многих странах, где идет война, но когда это происходит с твоей Родиной, охватывают абсолютно другие чувства. Местность под Славянском — это простреленные щиты, вывороченные указатели, покинутые заправки, выбитые окна и искореженные вывески на магазинах… Вот это страшно.
— Что произвело на вас самое сильное впечатление во время командировки в зону АТО?
— Поездка по пустой трассе. Когда ты с оператором в машине, вокруг никого, и вдруг впереди видишь неясные очертания блокпоста. Понимаешь, что впереди стоят люди с оружием, но не знаешь, на чьей они стороне. Возникает противное ощущение: начинает сосать под ложечкой, и ты выдыхаешь, только когда подъезжаешь ближе и видишь украинский флаг. Понимаешь: свои. Наши бойцы, принимающие участие в АТО, — совершенно отдельная каста людей. Надеюсь, когда закончится война и будет наша Победа, нам хватит сил, в том числе и кинематографических, чтобы сказать им спасибо. Я знаю, как им это будет нужно. Вы бы видели, как они радуются детским рисункам, которые привозят волонтеры.
— Сейчас многие озабочены тем, что украинские бойцы плохо вооружены, экипированы и недоедают.
— Нельзя обо всех говорить однозначно. Есть части, которые более или менее оснащены, есть такие, которые находятся в труднодоступных местах, куда тяжело доставить в том числе и провизию, и воду. Самая большая проблема наших ребят — нехватка бронежилетов и касок. Если бы не помощь волонтеров, погибших и раненых было бы в разы больше.
— Вы видели смерть?
— Нет. Пока нет. Несмотря на все ужасы войны, сложную ситуацию для работы, я опять собираюсь в командировку на восток. Многие говорят, что мы, журналисты, гоняемся за сенсациями, но после того как я побывала в Крыму, Одессе и теперь Славянске, понимаю, что это мой долг. Сейчас журналисты должны быть там, где происходят самые важные события в судьбе нашей страны.
— Вы были в Одессе в тот страшный трагический день, когда горел Дом профсоюзов?
— Я приехала туда на следующее утро. Одесса для меня — особая история. Я одесситка в шестом поколении. Греческая площадь, где был расстрел, Дерибасовская, Преображенская, Куликово поле — это места, где я росла, целовалась, тайком курила и прогуливала уроки. Увидев, что сделали с моим городом… Не могу говорить… Но знаете, именно в Одессе произошел один эпизод, после которого я поняла смысл слова «деморализация». Когда милиционеры побросали свои щиты возле главного городского управления МВД, наступил тяжелый момент осознания, что город защищать некому.
— Правда, что вы оказались единственным журналистом столичного канала, попавшим в Севастополь в тот день, когда там был премьер России Медведев?
— Самое интересное, что я совершенно об этом не думала. Просто знала, что нам с оператором надо непременно попасть в Севастополь. Мы проехали в город на машине благодаря замечательному водителю Руслану, крымчанину. Самое яркое впечатление от Севастополя — наши ребята-нахимовцы. Помните, как они пели гимн Украины на плацу? Мы приехали записывать с ними интервью, когда на академии уже висели два флага: триколор и Андреевский. Помню, один из нахимовцев, с которыми я говорила, признался: «Нас начали намного лучше кормить в столовой. Наверное, таким образом пытаются переманить на свою сторону. Но мы им не верим».
И те, кто вышли из Крыма, и те, кто сейчас принимают участие в АТО, — золотой фонд нашей страны. Настоящие мужчины. Многие из них еще не умеют по-настоящему воевать и учатся по ходу. Страшно жаль ребят из Волновахи и тех, кто погиб в сбитом вертолете над Славянском… Между собой никто из них не называет то, что происходит, антитеррористической операцией. Это настоящая война. Там даже по-другому идет время. За день ты проживаешь огромную жизнь: знакомишься с невероятным числом людей, преодолеваешь дико е количество преград. И когда вечером, далеко за полночь, ложишься спать, думаешь лишь об одном: «Господи, спасибо, что жива». А на следующее утро просыпаешься, и жизнь будто начинается заново.
3839Читайте нас у Facebook
