Беженцы из Славянска: "На полках в магазинах — только старые крупы, но и их людям не на что купить"
О Яне Мунтяну «ФАКТЫ» писали несколько недель назад. Молодая женщина, находясь на седьмом месяце беременности, вынуждена была бежать с четырехлетней сестрой из охваченного войной Славянска. Пережив обыски на блокпостах сепаратистов, тряску в поезде, страх за оставшихся в оккупации родных, Яна родила преждевременно, прямо в день приезда в столицу. Пенсионерка Наталья Кокуева, едва знакомая с Яниной матерью, согласилась приютить сестер. Правда, ей пришлось нелегко: у нее на руках оказался напуганный бомбежками маленький ребенок, очутившийся среди совершенно чужих людей. Первое время Катя плакала сутками, звала маму. Наталья Михайловна решила почаще водить ее в больницу к Яне, но девочка от этого страдала еще больше. Она намертво вцеплялась в старшую сестру, а когда молодой маме приходилось идти к маленькому Коле, находящемуся в барокамере, Катя закатывала настоящую истерику. Но потихоньку девочка стала успокаиваться: семья, приютившая беженцев, уделяла ей очень много внимания. Катю водили на прогулки, покупали ей игрушки, угощали вкусностями, даже вывозили на дачу, где девочка купалась в ванночке на улице и представляла себя на море. И вот теперь малышке привалило настоящее счастье: в Киев приехала вся ее родня — мама Лена, дядя Максим и 15-летний брат Андрюша.
— Мы каждый день ждали, что война прекратится и все будет, как раньше, — вздыхает Елена Иванова, невысокая моложавая брюнетка. — Срываться с места не хотели, да, если честно, и ехать-то особо было некуда. Родственников у нас в других городах нет, близких друзей тоже. Нагружать Наталью Михайловну мы не собирались — ей хватает забот о своей семье, да еще в придачу Яна с Катюшей сейчас на ее плечах. Но в последние недели жить в Славянске стало совершенно невозможно. Все разгромлено — школы, больницы, магазины, в которых и покупать-то, в общем, нечего — поставок в город нет. На полках остались только перловка и какие-то старые крупы. Ужас еще и в том, что людям даже это не на что покупать. За два месяца без зарплат все заначки, все, что мы откладывали на черный день, потрачено до копейки. Это совершенно дикая ситуация: семьи с маленькими детьми (даже те, кому есть куда ехать) не могут выбраться из города. Не за что купить билеты. Так было и в нашем случае: когда бомбежка уже стала постоянной, Наталья Михайловна позвонила и предложила ехать к ней. Но у нас не было денег, а переслать их тоже было невозможно: в Славянске не работают ни почта, ни банкоматы. И мы продолжали сидеть дома, по несколько раз в сутки выбегая из квартиры, когда начинались минометные или пулеметные обстрелы. Прятались на лестничной клетке: если бы дом обрушился, у нас, может быть, остался бы шанс выжить.
— В Славянске сейчас введен комендантский час — с одиннадцати вечера до шести утра, — вступает в разговор 15-летний Андрей Иванов. — Если ловят кого-то в это время на улице, могут в лучшем случае проводить домой, в худшем — запереть в какой-то подвал, откуда неизвестно, вырвешься ли. Люди гибнут все время. От мины погиб мой знакомый Артур, который просто шел с ребятами на рыбалку. Еще одному другу повредило снарядом ногу. Обстрелы иногда начинались в четыре утра или даже среди ночи. Люди спросонья бегут прятаться в бомбоубежища и подвалы. А иначе могут до утра не дожить.
— Российские боевики стали обстреливать жилые кварталы фосфорными боеприпасами, — говорит Елена. — Это очень страшно. Попадет такой — и дом, и люди, и земля под ногами начинают гореть. Потушить этот огонь практически невозможно. Кроме того, на Троицу нам отключили свет, воду и телефонную связь. Последнее было особенно страшно — оказаться абсолютно отрезанными от мира, не способными даже подать весточку своим родным. Тогда мы приняли решение: нужно бежать. Неважно как, неважно куда. Нужно просто спасать свои жизни. С вершины горы нам удалось отправить Наталье Михайловне sms-ку, что мы едем.
До войны Елена с братом Максимом занимались производством керамики. Бизнес был успешным. Уезжая из Славянска, они бросили все: собственный цех с огромным количеством уже готовых изделий, сырье, аппаратуру, квартиру с мебелью, техникой, ценными вещами. На троих с Андреем взяли лишь маленькую сумку с документами и единственной сменой белья.
— Больше везти было нельзя, — объясняет Лена. — Во-первых, потому, что людей с сумками на блокпостах трясут гораздо больше и даже могут совсем не выпустить, а во-вторых, в маршрутках или частных машинах, водители которых соглашаются вывозить людей из города, битком набито. Чтобы хватило мест людям, все стараются брать с собой минимум вещей. Нас, конечно, тоже останавливали. В том числе сепаратисты. Обыскивали, проверяли документы. Спрашивали, куда мы едем, выезжаем из города насовсем или на время. Мы с безмятежным выражением лица, но внутренне замирая от страха, говорили, что просто едем отдыхать. Нас пропустили. В Харькове на вокзале работал банкомат. Наталья Михайловна перебросила нам денег, и мы сели в маршрутку до Киева. На поезда взять билеты невозможно: все вагоны забиты до отказа эвакуированными из Луганска людьми. Только когда приехали в Киев, осознали, что мы теперь в безопасности.
— Когда с мамой и братом исчезла телефонная связь, я рыдала чуть ли не до судорог, — вспоминает Яна Мунтяну. — На нервной почве пропало грудное молоко. Очень жаль, что не смогу кормить сыночка грудью, но справиться с нервами не получалось: меня просто трясло при мысли о том, что близких уже может не быть в живых. Нельзя описать словами то чувство, которое испытала, обнимая маму. Я плакала, что-то говорила, смеялась — все одновременно. Мы все — и я, и мама, и Катя, и Андрюша, и Максим — были счастливы, что наконец все вместе и в безопасности.
— Я уже даже подержала внучка на руках во время ежедневной процедуры «кенгуру» (метод выхаживания недоношенных деток, когда их укладывают на грудь к маме или папе. — Авт.), — улыбается Лена. — Ощущения просто невероятные. Коленька такой маленький, такой беззащитный, но такой горячо любимый комочек! Он хорошо набирает вес: родился 900 граммов, а сейчас уже богатырь: кило триста, 52 сантиметра. Ждем не дождемся, когда Янусю, наконец выпишут из больницы. Тогда будем все вместе и сможем решить, что же нам делать дальше.
— Мне надо куда-то поступать, — вздыхает Андрей. — Я только-только закончил девятый класс. Нет худа без добра — все экзамены поставили «автоматом». Думаю, поступлю в киевское ПТУ на автослесаря и водителя.
— А я уже хожу в садик,— на своем картаво-шепелявом детском наречии заявляет Катя. — Подружилась там с Надей и Никитой. А сколько мне игрушек подарили — и куклы, и машинки! Воспитательница в садике хорошая, и кормят вкусно — кашкой, супчиком, котлетками.
— Катя покорила руководство районо, куда я пришла договариваться, чтобы ее как беженку устроили в детсад посреди года, да еще без медицинских документов, — улыбается Наталья Михайловна. — Малышка, до этого никогда не ходившая в детский коллектив, так сильно хотела общаться с другими ребятишками, что забегала в каждый кабинет впереди меня и кричала: «Возьмите меня в садик!» Спасибо всем, кто помог ее устроить.
— Мне тоже, надеюсь, нетрудно будет устроиться, — Елена гладит расшалившуюся младшую дочь по голове. — Я, хоть и занималась керамикой, на самом деле — профессиональный косметолог. Делаю маски, маникюр, татуаж. На кусок хлеба себе заработаю. Вот брату моему психологически тяжелее всего. Здоровый взрослый мужчина, он не может смириться со своей неустроенностью, с тем, что у него нет денег, что нужно кого-то просить о помощи. Но у нас нет другого выхода. Самая большая проблема сейчас — это жилье. Главный врач санатория «Победа» в Конче-Заспе согласился принять нас к себе на целый месяц. Но по истечении этого срока нам нужно будет где-то жить. Нельзя же столько времени сидеть на голове у Натальи Михайловны. Мы люди не привередливые — согласимся на любое общежитие. Только бы быть всем вместе, никого не обременяя. И… подальше от войны.
— Мои гости до сих пор не могут спокойно спать, — качает головой Наталья Кокуева. — Как только слышат, что на улице кричат или мальчишки взрывают петарды, сразу же вскакивают. Людям, пережившим бомбежки и обстрелы, понадобится много времени, чтобы прийти в себя и успокоиться.
*Киевлянка Наталья Кокуева (слева) ничуть не жалеет, что дала приют семье Ивановых из Славянска (на фото Елена Иванова с сыном Андреем и младшей дочкой Катюшей). Фото автора
Читайте нас у Facebook
