Многодетная беженка: "Спасибо за помощь! Двухсот гривен нам с детьми на неделю хватит"
— Как думаешь, мои кредиторы сочтут войну форс-мажорным обстоятельством и подождут еще немного? Ведь с моими доходами в банке мне денег никто не займет, — спросила корреспондента «ФАКТОВ» Татьяна Яшевская, жительница Николаевки (город недалеко от районного центра Славянск Донецкой области), мама двоих восьмилетних мальчишек-близнецов, которая вернулась домой из вынужденной эвакуации. — Понимаю: предпринимателю, у которого я брала товар в рассрочку, сейчас каждая копейка дорога, его магазин сгорел при артобстреле. Но и я ведь перестала возвращать деньги именно из-за войны…
«Уже вовсю гремела артиллерия, а мои мальчики переживали за экзаменационный академический концерт»
— После того как отделение казначейства в Славянске захватили террористы, весь Славянский район остался без пенсий и пособий, в том числе Николаевка, — рассказывает Татьяна Яшевская. — А для меня с близнецами (один сын — инвалид с рождения, да и у второго проблемы со здоровьем) эти выплаты — единственный источник дохода. Работать, имея на руках больных деток, я пока не могу.
Татьяне не хватило двух месяцев, проведенных в эвакуации, чтобы восстановить все назначенные ей выплаты. Ведь ожидать, пока пришлют твое дело из собеса, который расположен в воюющем городе, можно очень долго. Сначала женщина ждала свое дело из Славянска, а теперь — из Новоазовска, куда тоже пришла война. На основании этих документов женщине и назначают выплаты на детей и решают вопрос об освобождении от уплаты за обучение мальчиков в музыкальной школе.
— В окрестностях Николаевки уже вовсю гремела артиллерия, а мои мальчики переживали за экзаменационный академический концерт, — вспоминает Татьяна. — Они тогда еще не понимали, почему занятия периодически отменяют. А я терялась: какие бы объяснения придумать, только бы не говорить сыновьям горькую правду?
*Все, что осталось от гимназии и детского сада в Николаевке после артобстрела
*Когда в окрестностях их родной Николаевки уже вовсю гремела артиллерия, близнецыТатьяны Яшевской еще не понимали, почему в музыкальной школе отменили занятия (фото из семейного альбома)
Едва семья выехала из Николаевки, как на следующий день взрывная волна от снаряда, попавшего в соседний дом, выбила окна в квартире Яшевских, вдавила в стену мебель, помяла холодильник. Только чтобы восстановить стекла, женщине потребуется семь тысяч гривен.
— Где я возьму такие деньги, еще не знаю, наверное, снова придется обращаться к добрым людям, которые спасли мне жизнь, — рассуждает Татьяна.
Надеясь, что власти выделят ей компенсацию на замену пострадавших окон или помогут их восстановить, Яшевская тянула с возвращением домой. Разрушения в квартире комиссия местного исполкома сфотографировала, но акт о том, что жилье пострадало во время проведения военных действий в городе, Татьяна пока еще не получила. Да и не встретились ей счастливчики, которые такие акты получили бы.
Многие подруги Тани по эвакуации, у которых детки еще не достигли школьного возраста, собирались даже зимовать на побережье Азовского моря. В основном это были мамы из Горловки, Донецка, Макеевки, Амвросиевского района. У многих из них жилье полностью или частично разрушено, а денег нет не то что на ремонт квартиры, а просто на жизнь. На Азовском побережье эвакуированных хотя бы кормили.
— На восстановление документов для получения пенсий и пособий уходит время, — говорит Татьяна. — И даже если их восстановить, то в той же Горловке люди не смогут снять с карточек наличные. В Славянске, Краматорске и Николаевке такое уже «проходили».
Сценарий уничтожения инфраструктуры в каждом заблокированном городе Донбасса одинаков: сначала исчезает наличность в банкоматах, затем из-за угрозы ограбления прекращают работу отделения банков, терминалы для уплаты по безналичному расчету в магазинах. Потом пустеют и полки самих магазинов, а некоторые торговые точки вообще закрываются, чтобы не подвергать имущество риску уничтожения в результате обстрела или набега мародеров.
Люди тогда выстраиваются в длинные очереди за гуманитарной помощью, пререкаясь за пачку макарон или стирального порошка и даже за бутыль питьевой воды. Попутно исчезают электричество, газ и все виды связи.
А если войска оккупантов блокируют в городе работу органов самоуправления и финансовых учреждений, то Главное управление казначейства вынуждено приостановить и выплаты из бюджета.
— И куда бы ты ни поехал, тебя будет преследовать эта проблема: если даже удастся переоформить документы для получения выплаты на новом месте, пройдет минимум два месяца, — вздыхает Татьяна Яшевская.
«Уезжая, хозяева вынуждены корову отдать за тысячу гривен»
В таком же бедственном положении в мае оказались многие семьи жителей городов Донецкой и Луганской областей, а теперь и областных центров. Поэтому люди возвращаются к родным огородам… под артобстрелы или едут дальше — туда, где беженцев бесплатно расселяют и обеспечивают хотя бы питанием, обещают трудоустройство.
Размеры беды, обрушившейся на сотни тысяч жителей Донбасса, я оценила, позвонив своей знакомой, матери троих малолетних детей, извинившись за то, что могу выслать ей только двести гривен. И услышала в ответ горячую благодарность.
— Спасибо! Двухсот гривен нам с детьми на неделю хватит! — уверенно заявила женщина.
Когда в Славянске перестали платить пособия, мою знакомую муж отправил с детками к бабушке в село в Харьковской области, где хоть с огорода прокормиться можно. Сам остался присматривать за своими парализованной мамой и престарелым отцом. Ухаживать за стариками было тяжело: постоянные обстрелы, из-за повреждения водопроводных сетей, пострадавших от артиллерии насосных станций и электросетей во многих микрорайонах Славянска два месяца не было воды.
Каждую неделю мужчина, в первые дни войны потерявший работу, с тачкой преодолевал около двух километров, чтобы набрать воды. Во время одного из таких походов он обнаружил в полуразваленной хате старушку. Она опасалась даже отходить от своего погреба из-за постоянных обстрелов. И мужчина спасал родителей и «приемную» бабушку, возделывая свой и соседские огороды. А вот жене с детьми глава семьи помочь ничем не мог. Даже лишний раз позвонить не имел возможности — часто не было связи…
Тех, кто блокаду Славянска, Краматорска или Семеновки пережил от начала до конца, немало.
— Когда загорелась сера на промышленной площадке в Семеновке, где шли самые ожесточенные бои, люди выбегали из домов загнать скотину — чтобы она этим едким дымом не дышала, бросались спасать урожай, прикрывая грядки пленкой, — рассказывает Татьяна Яшевская. — Водители, проезжавшие в тот день мимо Семеновки, останавливались и предлагали «призракам с платочками на пожелтевших лицах» (как выразился один таксист) сесть в машину, чтобы покинуть «гиблое место».
Но большинство жителей Семеновки отказывались уезжать. Даже те, возле чьих домов снаряды ложились совсем близко. Люди продолжали охранять свое имущество, заботиться о скотине и земельных наделах.
Дольше всех в Семеновке терпели семьи турок-месхетинцев, которые 30 лет назад сбежали сюда от войны на своей исторической родине. Когда все-таки пришлось срываться с насиженного места, многие плакали. Пользуясь их безвыходным положением, скупщики скота больше трех гривен за килограмм живого веса коровы не давали. А за имущество или дом, который остается на территории вооруженного конфликта, вообще никто ломаного гроша не давал.
Любители поживиться за чужой счет понимали: все, что хозяева не смогут взять с собой, можно спокойно «экспроприировать».
— Где взять средства, чтобы начать жизнь сначала? — с горечью говорит Татьяна. — Ведь, уезжая, люди вынуждены были корову отдать за тысячу гривен, а новая скотинка им обойдется в девять тысяч.
Из 30 больших семей турок-месхетинцев, успешно занимавшихся скотоводством, в Семеновку вернулись лишь около десяти. В основном те, кто «пережидал войну» неподалеку от дома — например, в Святогорье, ухитряясь наведываться в родные места, чтобы собрать спасительный урожай на огороде да скотинку покормить.
«Мы выжили благодаря волонтерам и небывалому по своей человечности почину предпринимателей Новоазовского района»
— В Семеновку, когда в разгар боевых действий никого не впускали и не выпускали, жители умудрялись «козьими тропами» выбираться и возвращаться обратно, — продолжает Татьяна. — А я с детьми, уезжая 26 июня из Николаевки, села в последний автобус. Потом людей вывозили только таксисты, но их не всегда пропускали на блокпостах. Поэтому цены на их услуги были просто космическими: за дорогу из Славянска в Донецк просили пять тысяч гривен, из Николаевки до Изюма — две с половиной тысячи гривен, а из Славянска до Николаевки — три тысячи! Впрочем, проехав на рейсовом автобусе всего за четверть пути порядка десяти блокопостов — и «дэнээровских», и украинских — я поняла, почему такие расценки…
А окольные дороги были слишком рискованными: машина с семьей из Николаевки, направлявшаяся «козьими тропами» в Харьковскую область, по пути подорвалась на фугасной мине в соседнем Краснолиманском районе. «ФАКТЫ» писали об этом случае. Тогда единственная выжившая в автомобиле десятилетняя девочка осталась сиротой. Благо нашлись родственники, которые забрали ребенка к себе…
— Мы выжили благодаря волонтерам, которые дали нам деньги, и небывалому по своей человечности почину принимающей стороны — предпринимателей Новоазовского района Донетчины, которые разместили этим летом в своих пансионатах более 20 тысяч беженцев, — объясняет Татьяна.
Один только Василий Ковалев расселил в своем летнем «жилфонде» для курортников в поселке Безыменное более тысячи вынужденных переселенцев. Кормили детей войны и их родителей предприниматели всего района фактически за свой счет. Правда, им обещают компенсировать расходы из бюджета, но когда бизнесмены начали кампанию, никто ничего не обещал.
С первыми залпами артиллерии Азовское побережье тут же опустело. Из тысячи семей с детьми в Безыменном осталось не более пятидесяти. На побережье еще остались жительницы Горловки, Старобешевского района, Донецка, Енакиево, Шахтерского района. Они в растерянности: куда дальше бежать? Дома стреляют, а теперь и тут. А из вернувшихся даже те, кому возобновили выплаты, сидят и подсчитывают накопившиеся долги: «За коммуналку, за примус, за электрогенератор, за крупы — в магазин, за бензин — соседу, который на заправке работает, да еще забор и крышу теперь латать придется»…
Вот и Татьяна подсчитывает долги. Сколько месяцев или лет ей придется их возвращать, если жить «впритирку».
— Не быстро, но отдам, если только не придется снова бежать, упаси Бог! — вздыхает моя собеседница, прислушиваясь к звукам взрывов, доносящимся с военного полигона, на котором уничтожают найденные в окрестностях мины и снаряды.
12013Те, кто желает помочь Татьяне Яшевской, могут позвонить по телефонам: +380957580620, +380639494616.
Читайте нас у Facebook
