"Нас оставалось не больше двадцати человек, как вдруг появилась "Львовская сотня". Словно сам Бог послал этих ребят"
Когда в ночь на 19 февраля силовики начали агрессивно «зачищать» протестующих, в Киев с боями прорвались десятки людей, приехавших из Львовской области. «Стало по-настоящему страшно, — описывал события той судьбоносной ночи активист Майдана Сергей Супрун. — Все понимали, что удержать Крещатик уже нет шансов. Люди начали расходиться. Увидев, что со стороны Бессарабского рынка бежит группа вооруженных щитами и битами людей, мы решили: конец. Но оказалось, что это не „беркутовцы“ и не „титушки“. Это были ребята из Львова, в последний момент подоспевшие на помощь. Они были чудом, спасшим Майдан».
«Брати! Пробачте, що так довго їхали!»
— Ночь была очень напряженной, — вспоминает 31-летний Андрей Шупик из Кременчуга. — Началась настоящая война. Накануне погибли несколько наших товарищей. Один от взрыва гранаты, другого забили до смерти силовики… Медпункты были переполнены. Противостояние продолжалось, но наших становилось все меньше. Получив ранения, на передовую смогли вернуться единицы. Сотен Самообороны было немного, «свободовская гвардия» куда-то пропала. Политики, выступавшие на сцене, разъехались. А «Беркут» продолжал атаковать. Люди дико устали, я и сам еле держался на ногах. Еще во время январских противостояний на улице Грушевского получил травму колена, и она давала о себе знать. Но мы все равно стояли.
Под утро нас осталось совсем мало. Говорили, что завтра будет еще хуже — поступила информация, что майдановцев решили уничтожить физически. Мы принялись укреплять баррикады, жечь оставшиеся шины. Дым помешал бы силовикам оценить обстановку. Когда шины закончились, начали жечь свою одежду… «Со стороны улицы Институтской идут „титушки“, — сообщили ребята. — Их несколько тысяч, все вооружены. Что делать?»
Около пяти утра положение стало отчаянным. Нашу передовую потеснили. Баррикады на улице Прорезной и в Пассаже на Крещатике остались вообще без охраны. «Люди, куда же вы все пропали? — осматривая опустевшие улицы, чуть не плакал я. — Говорили ведь, что будете стоять до последнего!» Товарищи все время спрашивали, что делать, если «Беркут» перейдет в активное наступление. Договорились, что все равно будем сражаться. Ребята начали звонить родным. «Не могу долго говорить, — дрожащим голосом сказал мой земляк по телефону. — Со мной все в порядке. Ты не говори Маше о моем звонке. Но если через несколько часов вы не сможете ко мне дозвониться, передай ей, что я очень ее люблю…»
«Началось! — вдруг закричал наш друг Вася. — Идут! Кажется, «титушки»… Обернувшись, я увидел, как в нашу сторону движутся человек сто со щитами и битами. Нас же в том месте на Крещатике оставалось уже не больше двадцати… Они шли быстро и уверенно. Преодолевая боль в колене, я наклонился, поднял какой-то камень… Уже готов был швырнуть, однако метрах в пятнадцати от нас незнакомцы почему-то остановились. «Ребята, это же наши! — неожиданно закричал Вася. — Посмотрите на их лица. Такие лица могут быть только у наших!» И действительно. Вроде бы с битами, но глаза добрые… «Хлопцы, вы откуда?» — крикнул я. Вперед, громыхнув щитами, выбежали четверо мужчин лет пятидесяти и… упали перед нами на колени. «Брати! Пробачте, що так довго їхали!» Это спешила на подмогу «львовская сотня».
Героически защитив майдановцев, они погибли 20 февраля от снайперских пуль
— Словно сам Бог послал нам этих ребят, — продолжает Андрей Шупик. — Потом мы узнали, что их не пускали в Киев милиционеры, несколько раз останавливали на Житомирской трассе. Но львовяне смогли прорвать оцепление и приехали. «Куда идти? — сразу спросили они. — Готовы на передовую!» Я сказал, с какой стороны наступают спецназовцы. Дважды повторять не пришлось. Уже через минуту львовяне были на местах. Кто-то начал обороняться, кто-то бросился спасать пострадавших…
— Если бы не эти ребята, меня бы уже не было в живых, — рассказывал активист Майдана тернопольчанин Алексей. — Во время очередной попытки прорвать баррикаду под ноги упала газовая граната. Помню взрыв, а дальше — темнота. Потерял сознание. Очнувшись, увидел, что… горю. На мне пылала одежда, а я не мог встать. Понял, либо сейчас сгорю, либо затопчут наступающие силовики. Вдруг кто-то схватил меня за руки и куда-то потащил. Я не видел его лица. Заметил только, что человек без бронежилета. Он потушил на мне огонь, затащил в укрытие и, убедившись, что я в безопасности, побежал обратно на баррикады.
Позже Алексей узнал, что его спас 31-летний Олег Ушневич из Дрогобыча Львовской области. Олег приехал на Майдан под утро 19 февраля и вместе с земляками из «львовской сотни» бросился на помощь митингующим. Но поблагодарить своего спасителя Алексей не смог: 20 февраля Олег Ушневич погиб от пули снайпера возле Октябрьского дворца. То же самое случилось со многими его земляками. Героически защитив майдановцев в ночь на 19 февраля, они погибли 20 февраля. И все — от снайперских пуль.
Истории львовян, чье появление на Майдане стало едва ли не переломным моментом в революции, потрясают. Их долго не хотели пропускать в Киев: львовские автобусы то и дело останавливали патрули. Была команда не пускать митингующих в столицу. Но когда под Житомиром трассу перегородили машины ГАИ, ребята вышли из автобусов и пригрозили, что начнут противостояние прямо на дороге. Пропустили. Так они оказались в Киеве. Говорят, ехать в столицу решили спонтанно. Кто-то из дому, а кто-то — прямо с работы. Например, 35-летний львовянин Роман Вереница даже родителям не сказал, что отправился в Киев.
— Родители были уверены, что Роман на работе во Львове, — рассказывает Мария, подруга погибшего мужчины. — А Рома договорился, что его подберет автобус с ребятами, которые ехали в Киев из Яворовского района. Попасть на Майдан хотели многие, но для него все же оставили последнее свободное место в автобусе. Уже с дороги Рома позвонил родителям и сообщил, куда едет. «Не переживайте, — сказал. — Я должен был это сделать…
А вот 61-летнему строителю из Дрогобычского района Иосифу Шиллингу в автобусе места не хватило. Но он все равно не вернулся домой — ждал, когда в Киев отправится другой транспорт. И таки добрался до столицы. Иосиф поехал на Майдан вместе со своим братом Степаном. Оказавшись на баррикадах, они тут же принялись разбирать брусчатку и передавать камни митингующим, которые стояли ближе к передовой. 20 февраля, во время очередной попытки силовиков штурмовать баррикады, братья потеряли друг друга из виду. После штурма Степан искал Иосифа у стелы Независимости. Еще по дороге в Киев они договорились, что встретятся там, если потеряются.
— Я долго ждал, а его все не было, — вспоминает брат Иосифа Шиллинга Степан. — Вдруг звонок от сестры. Она сказала, что Иосифа… уже нет в живых. Брата застрелил снайпер.
В тот день, 20 февраля, погибли львовяне Богдан Илькив, Анатолий Жаловага, Богдан Вайда, Иван Тур, Николай Панькив. Все они приехали на Майдан утром 19-го и помогли протестующим выстоять. Почти у всех остались жены и дети.
«Правой ногой я пытался нащупать левую, а ее уже не было»
— Когда мы все вместе ехали в битком набитых автобусах, никто не думал, что домой может больше не вернуться, — говорит 21-летний львовянин Игорь Заставный. — Все мысли были только о том, как быстрее добраться до Киева и помочь ребятам. За время Майдана для меня это была уже пятая поездка в столицу. Перед одной из таких поездок я положил в больницу отца, страдающего тяжелым заболеванием крови. Не хотел уезжать, но не мог оставаться дома — там, на Майдане, решалось будущее страны. Вернулся на папины похороны… 18 февраля я был дома. Узнав, что происходит на Майдане, не выдержал и опять поехал в Киев. Чтобы попасть в отправляющийся в столицу автобус, нужно было зарегистрироваться. Парней младше 21 года не брали. А мне на тот момент было только 20. Я нашел выход: увидев, что в автобусе осталось свободное место, сказал, что мне уже есть 21 год, просто, мол, не успел зарегистрироваться. Сработало. Так 19 февраля около пяти утра оказался в Киеве.
.jpg)
*"Спасибо добрым людям, оплатившим лечение и протез, — говорит 21-летний львовянин Игорь Заставный. — Все 60 тысяч гривен компенсации, которые я получил как пострадавший участник Майдана, передал бойцам в зоне АТО" (фото с «Фейсбука»)
На Майдане увидел, как догорает Дом профсоюзов. С ребятами из автобуса сразу побежали на баррикады напротив стелы. Людей действительно оставалось очень мало. Делали все, что могли. Весь день держали оборону. Майдан выстоял, несмотря на то, что силовики наступали. Утром 20 февраля мы пошли отвоевывать утраченные позиции. Стали продвигаться вверх по улице Институтской. Вдруг я увидел раненого парня. У него вся грудь была в крови. На мгновение представил, что сам могу оказаться на его месте, и меня словно парализовало… Когда нас стали поливать из водомета, накрывался своим щитом. А потом под ноги бросили гранату, парню рядом стало плохо, отдал ему респиратор. Тем временем кто-то забрал мой щит, а сам я почувствовал резкую боль.
Игорь надеялся, что в него попали резиновые пули. Но это оказались огнестрельные ранения. Фотографии, на которых раненого парня в желтой каске несут на руках майдановцы, год назад облетели Интернет (на фото в заголовке).
— Помню адскую боль, которую пытались снять большими дозами морфия, — рассказывает Игорь Заставный. — Врачи что-то говорили об ампутации. Но никто из них не решался сказать, что у меня нет ноги. Я правой ногой пытался нащупать левую, а ее уже не было…
Благодаря волонтерам Игоря отправили на лечение в Польшу. Там ему сделали протез. За полгода парень научился ходить без палочки.
— Спасибо добрым людям, которые, по сути, оплатили мое лечение, — говорит Игорь. — Некоторые до сих пор звонят, хотят помочь… Одна женщина, тоже из Львовской области, каждый месяц присылает мне деньги. Я говорю, что уже не надо, а она: «Я все равно хочу вас поддерживать». Кроме того, я получил 60 тысяч гривен компенсации как пострадавший участник революции. Все эти деньги передал в помощь бойцам в зоне АТО. Покупаю снаряжение и военную амуницию, стараюсь помочь раненым. Большинство моих выживших земляков, с которыми мы в ночь на 19 февраля приехали в Киев, сейчас на фронте. Я со своим протезом туда пойти не могу. Но стараюсь быть полезным в тылу.
А недавно нашел человека, который на Майдане спас мне жизнь, вынес с поля боя. Это Дмитрий Козак, он воевал в зоне АТО, был ранен. Недавно виделись с ним во Львове. Хорошая была встреча, душевная. И в то же время грустная. Вспоминали ребят, которые были с нами на Майдане. Многих из них уже нет в живых — погибли на войне…
6271После трагических событий на Майдане украинский поэт Иван Гентош написал стихотворение, посвященное львовянам, спасшим протестующих в ночь на 19 февраля. Оно так и называется — «Львівська сотня».
Львівська сотня
Сил нема. Надії розіп'яті.
Рідша дим. Багаття догора…
Де усі? Останній штурм о п’ятій…
Молимось. Прощатися пора.
На усе Господня воля й ласка —
Під кінець не дай упасти в страх!
Вже ідуть — з щитами і у касках,
Як один — із бітами в руках…
Бій останній приймем за багаттям —
Снайпер ціль вишукує живу…
«Вибачайте — запізнились, браття,
Ми готові на передову!»
І уже немов нема загрози —
Боже, перемогу нам зішли!
Не встидались — витирали сльози,
Обнялися — і вони пішли…
Ще не знали — в заметіль криваву,
Проти «беркутні», наруги-зла.
Львівська сотня вирішила справу,
Але за годину полягла…
За свободу, нас усіх заради,
Що на Україні воскреса!
Нам здалось — пішли на барикади,
А вони — у вічність, в небеса…
Потім сум і розпач серце виїв —
Де той снайпер, що по них стріляв?
Де ДАІ, що не пускала в Київ?
Де той кат, котрий команду дав?
Бог воздасть. Праві і винуваті —
Суд Страшний відбудеться без сурм,
Бо вони щоранку тут о п’ятій
Відбивають той останній штурм…
Читайте нас у Facebook
