"На складе мне выдали кулек с сахаром и крупой, банку сардин, тушенку... Так вот сколько стоит жизнь моего сына?"
«Я отговаривала Пашу идти в ополчение. Объясняла: «Ты же горняк. Уголь, который добывают на нашей шахте, покупала только Украина, зачем тебе с ней воевать? А если, не дай Бог, погибнешь, я останусь совсем одна». Паша в ответ: «Мам, мне обещали не меньше восьми тысяч гривен! Где я такие деньги заработаю? А тем, кто на передовой, одиннадцать тысяч обещают». «Мне никаких денег нужно, — говорила сыну, — лишь бы ты был жив!» Но он настаивал. Шахта, на которой Паша трудился, была на грани остановки: то из-за обстрелов отключалось энергоснабжение, то не было леса и металла для крепления выработок. Зарплату стали давать через раз и не полностью, а потом и вовсе прекратили. Павел мой работал электрослесарем на поверхности, в мирное время получал около 3,5 тысячи гривен в месяц. А о заработке ополченцев прочитал в местной газете и мне показал: вот мол, сам Игорь Стрелков (в то время «министр обороны «ДНР». — Авт.) обещал такие деньги. А тут еще Андрей Пургин («вице-премьер-министр «ДНР». — Авт.) тоже выступил в газете, сказав, что в случае гибели ополченца его семья получит 800 тысяч гривен. И, мол, вдовам погибших в Славянске уже выдают деньги на руки. Но не все сразу, а сперва необходимый минимум, на похороны — десять тысяч гривен.
Никаких денег с фронта сын мне не слал: говорил, что пока платят не полностью, он как будто на испытательном сроке. И за форму ему пришлось самому уплатить. Потом его телефон совсем замолчал. Где искать сына, я не знала. Он как ушел на войну, так домой ни разу не приезжал. А потом его командир привез мне Пашу в закрытом гробу. Отдал его паспорт. Сказал, что сын погиб в Донецком аэропорту еще в октябре, а его тело нашли накануне Нового года, и лишь недавно останки идентифицировали… Хоронили и поминали Пашу (я пригласила человек 20 в недорогую столовую) за счет ополчения — мне бы этого не потянуть, я ведь без работы. О денежной компенсации за гибель сына со мной никто даже речи не вел. Сказали, что якобы Паша какой-то контракт еще не заключил. Но раз оружие ему в руки давали, значит, он как-то был обозначен в своем воинском подразделении? В военной комендатуре меня отправили к непосредственному командиру Паши. Оказалось, это бывший заместитель начальника участка шахты, на которой работали мои сын и муж. Иван Сергеевич сказал, что о компенсациях слышал, но сколько положено и когда их начнут выдавать, он не знает. Посоветовал пойти на специальный склад с паспортом и взять там продукты. Написал на бумаге: «Выдать по 5 кг муки, сахара, крупы, консервов и литр подсолнечного масла» — расписался и куда-то позвонил.
На складе женщина в камуфляже выдала мне три кулька: один с сахаром, один с кукурузной крупой и один с ячкой, банку сардин и банку тушенки. Муки, сказала, сегодня нет. Масла подсолнечного мне налила в бутылку из-под минералки, примерно пол-литра. Я поблагодарила. А по дороге домой заплакала: Паша мой погиб в самом пекле, и, получается, вот сколько стоит жизнь моего сына?»
3485Читайте нас у Facebook
