Иван Малкович: "Судьба издателя очень грустная — приходится перечитывать горы макулатуры"
Издавать детские книги на украинском языке в 1992 году мог только большой романтик и авантюрист. Таковым оказался молодой, но уже успешный поэт из Западной Украины Иван Малкович, выпускник филологического факультета Киевского университета имени Тараса Шевченко и самый молодой член Союза писателей СССР. К тому времени он успел издать несколько своих поэтических сборников, поработать в детском журнале «Соняшник», издательствах «Молодь» и «Веселка».
Сейчас детище Ивана Малковича «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» — одно из самых успешных украинских издательств. В нем увидели свет более четырех миллионов экземпляров книг. А издание книг о приключениях Гарри Поттера Джоан Роулинг стало рекордсменом. Перевод некоторых книг серии на украинский язык вышел у нас раньше, чем в других странах.
Свой юбилей Иван Малкович отметил в семейном и дружеском кругу. С самого утра принимал поздравления от жены Ярины, сыновей Тараса и Гордея, а также соседей и друзей, среди которых кум — известный актер Богдан Бенюк. По традиции имениннику все вместе спели «Многая літа».
.jpg)
*Иван Малкович с женой Яриной, профессиональным музыкантом, вместе уже 30 лет (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Иван Антонович, в интервью перед 50-летним юбилеем вы говорили, что вам «трохи лячно». Как относитесь к очередной дате?
— После того как перешел полувековой рубеж, годы уже не пугают.
— По-прежнему считаете всех от 2 до 102 лет малятами?
— Детские качества всегда естественные. У них есть искренность, незрадливість мечтам. Важно не растерять эти чувства, взрослея. Я с детства писал стихи, играл на скрипке. Уже в девять лет смастерил свою первую книгу, благодаря маме и сестре она и сейчас у меня сохранилась. Небольшая потрепанная тетрадка размером десять на семь сантиметров, сшитая неумелыми детскими руками. Тогда мы с сестрой Люсей лежали в больнице. Мне вырвали гланды, а ей полипы. В палате находились одни, без родителей. Я описывал все свои детские переживания и муки. Сочинил стихи, сказку про двух братьев и даже песню. Я же в музыкальной школе учился по классу скрипки.
— Уже тогда мечтали стать писателем и издателем?
— Вообще-то я хотел быть поэтом и шофером. И — представляете? — все сбылось! (смеется). Я мечтал издать новую «Українську абетку», не похожую на другие. Эта идея родилась, когда ехал в поезде на фестиваль молодежи в польском городе Сопоте. Канадские друзья, услыхав про мой книжный проект, дали мне наперед 1500 долларов, и мы договорились, что эти деньги я возвращу им книгами. Мой будущий кум, предприниматель Михаил Ткачук, дал в долг 25 тонн макулатурного картона. И в результате все были счастливы — и мои друзья, которые заработали на книгах больше, чем одолжили, кум, получивший деньги за картон, который никак не мог продать, десятки тысяч детей, радовавшиеся книжкам, и я, который внезапно стал издателем.
В 1992—1993 годах вышли уже десять книг, каждая тиражом от 10 до 50 тысяч экземпляров. Я контролировал буквально весь процесс, ночевал в типографии. Однажды вдвоем с коллегой разгрузили 8 тонн бумаги, так сказать, «поэтом можешь ты не быть, но грузчиком побыть обязан…» А накануне львовского Форума издателей — главного книжного события года в Украине — у нас угнали автомобиль с «Абеткою». Столько всего было… Весь мой жизненный опыт хранится, образно говоря, в двух прозрачных шкатулках — одна с красивыми жемчужинами, а вторая — с серыми камушками. Давно я эти шкатулки не доставал и не сравнивал, какая из них больше. Но надеюсь, что та, с камушками, гораздо меньше. Ни на кого не держу зла. Просто с возрастом по-другому к этому относишься, понимаешь, кто тебе настоящий друг, а кто просто знакомый.
Помню, когда у меня в студенческие годы в первом номере газеты «Літературна Україна» за 1981 год вышла большая поэтическая публикация с предисловием живого классика современной литературы Дмитра Павлычко, я был на седьмом небе от счастья. А через пять месяцев в этой же газете появилась злобная пародия на мои стихи. И желающих сообщить мне об этом оказалось гораздо больше, чем тех, кто искренне поздравил с первой публикацией. Оказалось, людей больше радуют вовсе не удачи коллег. Это был первый горький опыт.
— Можно только предположить, как реагировали на ваш успех, когда Лина Костенко назвала вас «самой нежной скрипкой украинской поэзии»…
— Тут сработала магия несравненной Лины Васильевны, и все вынуждены были согласиться. Это случилось на моем творческом обсуждении в Союзе писателей. Набилось много людей, я читаю стихи, их сразу же обсуждают — хвалят, критикуют, и вдруг все начинают расступаться, и в зал входит… Лина Костенко! Это незабываемо… Недавно на праздновании своего 85-летия Лина Васильевна вспоминала тот вечер. У нее удивительная память, она помнит кто где сидел, что говорил, что говорила она… Можно сказать, что с тех пор у нас завязалась творческая дружба, которая позже переросла в профессиональное сотрудничество. Наше издательство издало ее роман «Записки украинского самашедшего» и поэтический сборник «300 поэзий».
— Правда, что готовите к печати новую книгу Лины Костенко?
— Пока еще ничего не готовлю, но уже читал первый вариант рукописи. Очень надеюсь, что в этом году это интереснейшее произведение увидит свет. Но загадывать очень сложно. Творческий труд непредсказуем — кажется, что ставишь точку, а на самом деле получается многоточие.
— Так же трепетно ждете новые книги из типографии, как почти двадцать лет назад?
— Трепет, безусловно, есть. Но чувства уже другие. Первые книги, напечатанные на ужасной бумаге, очень радовали. Но если бы в таком виде они вышли сейчас, то явно бы меня расстроили. С годами качество печати изменилось. И мы идем в ногу со временем. Получаю огромное удовлетворение, когда книга удается. Приношу несколько экземпляров домой, оставляю у себя возле кровати, специально раскладываю по дому, чтобы случайно натыкаться, перелистывать. После долгого подготовительного редакторского труда функция «милування» очень важна. Она дает вдохновение на новые книги.
— Какие книги стали для вас особенными?
— «Антологія української поезії». Абсолютно альтруистическая работа, на которую я потратил полгода и которая принесет минимум 40 тысяч убытков. Но на данном этапе это моя любимая книга, и если бы нужно было, я готов вновь повторить пройденный путь. Важно, чтобы в наше непоэтическое время как можно больше людей прочли лучшие образцы украинской поэзии XX века. Хотя и жду критику от коллег.
— Она вас стимулирует?
— Все зависит от критика. Объективность помогает, а критиканство огорчает. Сам стараюсь всегда оставаться объективным, хотя иногда очень сложно себя сдерживать. Судьба издателя на самом деле очень грустная — приходится перечитывать горы макулатуры, а не наслаждаться чтением. Я бы очень хотел читать любимых и незнанных зарубежных авторов, но нет времени на это. Ищу то, что будет интересно нашему читателю, выступаю барьером, который пропускает через свои шлюзы только достойное. Постоянно звонят знакомые через семидесятые руки и просят: неужели вам сложно почитать, ведь всего 150 страниц текста? Если бы я был доктором с таким именем, как сейчас у меня в книжном мире, то моя консультация стоила бы огромных денег (смеется). А так получаю только затаенную злобу авторов, которых отказался печатать.
— Что же вас вдохновляет?
— Хорошие рукописи. Иногда находит такая хандра: ну все, нет достойных материалов, наверное, я уже ничего толкового не издам в этом году. И тут получаю хороший текст — сразу появляется азарт, хочется поскорее найти удачные иллюстрации, издать книгу. Все-таки я могу позволить себе не издавать все подряд ради заработка, а печатать только то, что отображает мое отношение к миру.
Еще вдохновляет спорт. С детства люблю хоккей, футбол, теннис. Слежу за всеми турнирами и сам играю — с сыновьями, соседями. Среди них есть известные люди в мире спорта. Игра приносит особенное удовольствие. Иногда кажется, что никакая в мире сила, кроме падающего вдали крохотного желтого мячика, не смогла бы меня заставить пробежать за секунду полкорта…
— В этом году у вас еще один юбилей — 30-летие супружеской жизни.
— Хорошо, что вы напомнили. Хотя для нас с женой важнее дата нашего знакомства. Это была любовь с первого взгляда, настоящая поэтическая история. Мы встретились в магазине «Поэзия» на Крещатике… А в июне 1986 года я с чернобривцем на лацкане белого пиджака отправился в загс. Мы с Яринкой ехали туда на архистаром желтом облезлом такси, которое так подскакивало, что «юна моя майбутня дружина» (строка из стихотворения Ивана Малковича. — Авт.), когда мы решили поцеловаться, головой подбила мне под глазом фиалковый фингальчик. Не зря я, наверное, незадолго до того написал: «Дівчинко моя, фіалковая…» А через неделю в моем родном Березове на Ивано-Франковщине мы отгуляли настоящую гуцульскую свадьбу — на 550 гостей.
Жена у меня профессиональный музыкант, из уникальной династии Антковых, в которой все были дирижерами: и прадед Яринки, и дед, и отец, который 25 лет руководил знаменитой мужской капеллой имени Ревуцкого. Но Ярина не видела себя в оркестре, она слишком индивидуальна, сольный музыкант. Мы вместе уже тридцать лет, хотя абсолютно разные люди. Тем не менее понимаем друг друга, воспитали двоих сыновей. Старший Тарас отчасти идет моими дорожками. Пишет стихи, переводит арт-хаусные фильмы, книги, мы вместе посещаем международные выставки. Помогает мне в качестве менеджера по международным правам в «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГЕ». Месяц назад он защитил кандидатскую диссертацию по кинопереводу. С сентября будет преподавать в университете имени Тараса Шевченко. Младший сын Гордей — студент «Могилянки», будущий экономист, хотя творчество ему тоже не чуждо — профессионально занимается фотографией. Даже Ерко (Владислав Ерко, известный иллюстратор) очень его хвалит.
— Над чем сейчас работаете?
— Недавно издал поэтический сборник «Подорожник з новими віршами», в который вошли мои стихи из тех, что решился опубликовать. К счастью, многое оставляю для себя. В издательстве закончил редактировать детскую книгу британского писателя Роалда Дала «Ведьмы». А теперь вот приступаю к рассказам для взрослых этого автора. Еще у нас готовится антология молодой американской поэзии, которую подготовил и переводил мой сын Тарас. Такой книги еще нет в мире. Современных поэтов не очень охотно переводят. Наверное, если бы я оставался только поэтом, мне было бы очень сложно выжить. Так было во все времена. Вспомнилось письмо Иоганна Себастьяна Баха, в котором он просит поднять ему вознаграждение — мол, весна выдалась очень теплой, было мало похорон, в связи с чем ему с учениками не удалось ничего заработать. Бог музыки еле сводил концы с концами. В моем случае Господь так распорядился, что я, занимаясь любимым делом, получаю и удовольствие от книг, и могу прокормить не только себя. Такое же удовольствие от наших книг получают и сотни тысяч людей. Это счастье.
— О чем еще мечтаете?
— Мои мечты очень прозаичны и похожи на те, чего хотят все люди на земле. Желаю здоровья своим родным и близким, всем украинцам, чтобы все были живы, чтобы сохранять жизненные силы, поскольку от меня тоже много чего зависит. И еще, как я писал в одном стихотворении, чтобы наши люди в слове «край» слышали «рай» и чтобы наконец пробудился ото сна тот Ангел, который охраняет Украину.
Фото в заголовке с сайта gazeta.zn.ua
2641Читайте нас у Facebook
