Генерал алексей пукач: «тело, найденное в тараще, не принадлежит гонгадзе. Для того чтобы операция была законченной, в селе орловец городищенского района был выкопан схожий по основным параметрам труп некоего сергея сиренко»
«Категорически заявляю: я не убивал Георгия Гонгадзе»
Еще в марте 2006 года СМИ распространили письмо, якобы продиктованное Алексеем Пукачем некоей израильской журналистке. Тогда это послание никто всерьез не воспринял: беглого генерала многие считали уже мертвым. Однако спустя три года выяснилось, что клиент Интерпола жив, доит корову и сгребает сено в двухстах километрах от украинской столицы. Вот это письмо в сокращенном варианте. Полный текст можно найти в интернете.
«Я вынужден написать это письмо потому, что опасаюсь за свою жизнь. Я знаю, что на меня ведется охота. Сразу несколько сил заинтересованы в моей смерти. Я категорически заявляю: я не убивал Георгия Гонгадзе. Я даже ни разу с ним не встречался. Видел только на фотографиях.
Протасов и Костенко, мои бывшие подчиненные, которые якобы признались в соучастии в убийстве Гонгадзе, на самом деле никакого отношения к его исчезновению не имеют. Да, по имеющимся у меня данным, они совершили убийство. Но совершенно другого человека — бизнесмена по фамилии Белоцерковский. Им явно предложили выбор: либо получить на полную катушку за организацию и исполнение убийства — либо «чистосердечное признание» в соучастии. Да, наше подразделение занималось слежкой за журналистом. Министр Юрий Федорович Кравченко поставил задачу собрать все информацию по нему, в частности, проверить его причастность к криминальным разборкам в Одессе. Но никто из нас, и Кравченко тоже, тогда не знал, что готовится крупномасштабная провокация. Категорически заявляю, что мои подчиненные не похищали и не убивали Гонгадзе! Наоборот, по личной просьбе Кравченко я активно, правда, неофициально, занимался расследованием дела Гонгадзе. Я достаточно близко приблизился к истине. Думаю, именно поэтому меня решили назначить главным «убийцей».
План исчезновения журналиста был разработан с целью организации крупного скандала.
Труп, найденный в Тараще, не принадлежит Гонгадзе. Для того чтобы операция была законченной, по трассе Черкассы-Тараща (в селе Орловец в Городищенском районе) был выкопан труп, подходящий по основным параметрам. Это труп некоего Сергея Сиренко. Инсценировкой захоронения в Тараще занимались сотрудники Черкасского УМВД под руководством Кочегарова (бывший начальник милиции Черкасской области. Четвертого марта 2003 года генерал Кочегаров выстрелил себе в голову из пистолета в своем рабочем кабинете. Ранение оказалось несмертельным, однако Кочегаров в течение нескольких лет находился в коме. Он умер 2 июня 2007 года. — Авт. ). К этому также тем или иным образом были причастны сотрудники милиции Романовский, Лукьяненко и Руденко. Все они, кроме Кочегарова, мертвы — якобы покончили жизнь самоубийством на протяжении 2003 года. Кстати, у Романовского действительно был конфликт с Кочегаровым на почве дела Гонгадзе. Кочегаров чувствовал, что Романовский не выдерживает моральной нагрузки и собирается явиться в прокуратуру с повинной. В итоге ликвидировали всех участников операции. Абсурдно выглядят в качестве доказательств и автомобили, в которых я якобы возил журналиста. Общеизвестно, что мюнхенская экспертиза доказала, что кровь на ремне одного из автомобилей не принадлежит Гонгадзе. Скорее всего, она принадлежит Белоцерковскому.
Не случайно результаты ДНК-экспертизы, проведенной в Германии, кардинально отличались от той, которую проводили в России. Видимо, кто-то решил, что чем скорее установить личность трупа, тем скорее можно будет его похоронить. И закрыть дело. Однако организаторы скандала делали все, чтобы его затягивать.
Через это письмо я предупреждаю этих политиков, что у меня есть достаточно документов, которые проливают свет на многие события, связанные не только с делом Гонгадзе, но и с другими их преступными деяниями. Многие документы мне передали после смерти Юрия Кравченко. Если меня оставят в покое, я никогда не вернусь в Украину и не буду оглашать эти материалы.
Пукач Алексей».
Леся Гонгадзе: «Мне в очередной раз настоятельно порекомендовали похоронить останки человека, который, как я считаю, не является моим сыном»
В июле нынешнего года, ближе к выборам, бывшего шефа разведки масштабно и зрелищно арестовали — под видеозапись, которую потом неделю крутили по всем каналам. На третий день после ареста генерал, получивший благоустроенную камеру в бывшем СИЗО СБУ, вдруг отказался от своего постоянного адвоката, доверившись государственному защитнику — Николаю Лаптиеву, который представлял на суде интересы одного из офицеров милицейской наружки, обвиняемых в убийстве журналиста, и знаком со всеми нюансами уголовного дела. Следовательно, может подсказать подзащитному детали преступления, если тот подзабудет. С тех пор Генеральная прокуратура, оказавшаяся единственным источником сведений о ходе следствия, принялась дозировано подкидывать обществу нужную информацию. Якобы генерал охотно подтвердил свое участие в убийстве Георгия Гонгадзе и даже показал место на поле возле села Довгалевское, куда перепрятал голову убитого журналиста. Остатки черепа быстро нашли (хотя никто из наших коллег, как ни искал, не обнаружил следов этих раскопок), и украинские эксперты в течение недели определили, что эти фрагменты костей и тело, найденное в ноябре 2000 года под Таращей, принадлежат одному человеку. Только вот не совсем понятно, кому именно.
- Когда нашли остатки черепа, я съездила в Тбилиси и там в квартире, где живут наши родственники, в шкатулке со старыми бусами отыскала два молочных зуба, которые выпали у Гии, когда ему было шесть лет, — рассказала «ФАКТАМ» мама журналиста Леся Гонгадзе. — Я привезла их в Киев и сразу предложила Генеральной прокуратуре сделать сравнительный ДНК-анализ. С тех пор прошло два месяца, но никакого отклика нет. Наоборот, мне в очередной раз настоятельно порекомендовали похоронить останки человека, который, как я считаю, не является моим сыном. Я просила дать мне посмотреть на череп — мне отказали, мотивируя тем, что он… запечатан. Теперь я сама нашла несколько лабораторий в Европе, которые берутся сделать ДНК-экспертизу. На это нужно около 800 евро, я их накоплю. И буду требовать у Генеральной прокуратуры, чтобы мне как маме выдали фрагменты черепа, а также костей «таращанского тела».
Леся Гонгадзе по-прежнему уверена, что в киевском морге на улице Оранжерейной находится тело, не имеющее никакого отношения к ее сыну.
- Меня пустили в морг лишь спустя месяц после того, как туда привезли страшную находку, — рассказывает пани Леся. — То, что мне показали, не было телом — это были куски сгнившего мяса, скелет грудной клетки… Его невозможно было опознать вообще, трудно даже сказать, что все это некогда принадлежало человеку. Более или менее сохранились лишь стопы. И я сразу поняла, что эти ноги — не моего сына. Во-первых, у того тела стопы небольшие. А Гия носил 45-й размер обуви! И стопы у него были более плоские. Он занимался спортом, после тренировок я делала ему массаж стоп и прекрасно помню, какой они были формы. Что касается экспертиз, подтверждающих, что это Георгий, — они сфальсифицированы. Да что говорить, если у «таращанского» трупа «нашлись» осколки в левой руке, в то время как сын был ранен в правую руку!
Ответ на главный вопрос — являются ли эти останки телом убитого 16 сентября 2000 года журналиста Гонгадзе — определит цену показаниям Пукача, которые он сейчас якобы дает следователю ГПУ. Если «да» — то трепещите, заказчики убийства, которых назовет арестованный генерал. Если «нет» — карточный домик обвинения рассыплется. Тогда письмо, якобы написанное Пукачем из Израиля, может претендовать на достоверность.
Только вот получить ответ никто не торопится. По словам пресс-секретаря Генеральной прокуратуры, достигнута договоренность о проведении ДНК-экспертизы в США. Но исследуемый материал туда еще никто не отправлял.
«Ну почему именно с нами такая история случилась? Столько кладбищ вдоль трассы, а выкопали у нас!»
Чтобы узнать, существовал ли когда-нибудь на свете упомянутый в генеральском письме Сергей Сиренко, мы поехали в Орловец. И без труда нашли Татьяну Михайловну Сиренко — родную сестру этого человека, умершего в июле 2000 года. Узнав о цели нашего визита, она расплакалась:
- Три года назад к нам приезжали по поводу Сережи какие-то журналисты. Подошли к дому, наставили на маму телекамеру. Она старенькая, испугалась. У нее сразу сердце схватило. Инфаркт. Так и умерла.
Пригласив в дом, Татьяна Михайловна кинулась к старому чемодану под столом.
- Сейчас я вам покажу документы, фотографии Сергея. Поверьте, мы простые люди, никакого отношения к этому журналисту не имеем! — она умоляюще сложила руки. — Ну почему именно с нами такая история случилась? Столько кладбищ вдоль трассы, а выкопали у нас!
Понемногу успокоившись, женщина рассказала, что ее младший брат работал трактористом в колхозе. После неудачной женитьбы (молодые прожили вместе всего три месяца) вернулся в родительский дом и начал выпивать.
- Не то чтобы сильно, но все же частенько, — продолжает Татьяна Ми-хайловна. — За это дело его перевели сторожем на ферму. Незадолго до смерти Сережу сильно побили какие-то молодые ребята, мы на них даже в суд подавать хотели. Он долго отлеживался, не мог прийти в себя. Однажды утром мне позвонила мама — мол, приходи быстрее, с Сергеем что-то не так. Прибегаю — а он меня не узнает. Потом и вовсе отключился. Мы вызвали «скорую».
Сергей Сиренко пролежал в районной больнице несколько дней и умер, не приходя в сознание. В медицинской справке указана причина смерти: «алкогольный делирий», что в народе называется белой горячкой. Сергею не исполнилось и сорока лет.
Татьяна Михайловна достала несколько фотокарточек:
- Вот Сереженька сразу после школы. Молодой совсем! Потом он похудел, волосы поредели.
- Он какого роста был?
- Небольшого. И размер ноги небольшой. Самую последнюю его фотографию, которую он для пропуска делал, мы над могилкой повесили.
Родственники похоронили Сергея рядом с его дедом, на одном из нескольких кладбищ раскинувшегося по холмам села. С пригорка, где над могилой Сиренко водружен скромный металлический крест с прикрепленной фотографией, открывается замечательный вид — поля, луга. Спуститься к трассе — дело пяти минут. Расстояние до Таращи — около 80 километров. Час езды.
- Однажды люди мне сказали, что с могилой что-то случилось — вроде как земля сильно осела, — говорит Татьяна Михайловна. — Мы пошли на кладбище и увидели, что надгробие провалилось внутрь могилы. А когда стали подправлять, обнаружили, что довольно глубоко внизу, на расстоянии не меньше метра от поверхности, перемешаны с землей те искусственные цветы, которыми засыпали могилу сверху.
- А гроб-то был внизу? Или нет? Не посмотрели?
- Ну что вы?! — опять испугалась моя собеседница. — Мы по божьему закону не имеем права этого делать! Сереженьку священник отпел, могилу запечатал, и все. За надгробием мы ухаживаем, как положено, а что внизу — нам неведомо.
Когда именно обнаружилось, что в могиле кто-то рылся, Татьяна Михайловна, как ни старалась, вспомнить не могла. То ли в тот год, когда похоронили Сергея, то ли на следующий…
По дороге из Орловца мы заехали в Таращу, где в ноябре 2000 года местный житель случайно обнаружил в лесу прикопанный на глубине полуметра труп с поднятой рукой. Зашли в гости к судмедэксперту Игорю Воротынцеву, с легкой руки которого обезглавленное тело уверенно назвали Георгием Гонгадзе. Это он нарисовал по памяти увиденные им в розыскной милицейской ориентировке ювелирные украшения и показал их явившимся из Киева коллегам журналиста. Именно Воротынцев на основании того, что заместитель редактора «Украинской правды» Алена Притула опознала амулет и браслет, выдал друзьям (а не родным жене или матери) справку о смерти Гонгадзе. Он же позволил Притуле отпилить и унести с собой… руку покойного, которую журналистка потом несколько месяцев хранила в домашнем холодильнике, пока не нашла независимых экспертов. Мюнхенская лаборатория молекулярно-биологической независимой экспертизы «Genedia», сравнивая предоставленный им трупный материал и образцы крови Леси Гонгадзе, установила, что эти люди не могут являться матерью и сыном.
- У меня мало желания вспоминать этот эпизод, — нахмурился эксперт. — Хотя, чтобы вы знали, именно по моей справке Мирослава Гонгадзе три года назад смогла оформить свидетельство о смерти мужа. А так ей только твердили — забирайте, хороните. Но документа никто не выдавал.
На вопрос, какой длины была стопа у найденного в лесу трупа, эксперт уверенно ответил:
- 27 сантиметров (что соответствует 42-размеру, но никак не 45-му! — Авт. ). Меня ночью подними, я отвечу — так меня тогда затаскали по допросам!
Вернемся к генеральскому письму. Очевидно, что захоронение на видном месте тела без головы можно считать частью грандиозного политического спектакля. Если раньше пропажу головы списывали на «эксцесс исполнителя» — случайный выстрел из табельного оружия, что следовало скрыть как улику, то позже выяснилось, что Гонгадзе был, оказывается, задушен собственным ремнем. Зачем тогда, подбросив украшения, спрятали голову? Логично предположить — как раз для того, чтобы роль убитого журналиста «исполнил» труп, выкопанный из чужой могилы. В таком случае, заказчикам мистификации, как пишет Пукач, необходимо было избавиться от исполнителей.
Четвертого марта 2003 года начальник областного Черкасского управления МВД генерал-майор Олег Кочегаров дважды(!) выстрелил себе в голову из личного табельного пистолета. Перед самоубийством Кочегаров написал записку исключительно нелепого содержания: мол, он винит в своей смерти журналистку, которая три(!) года назад написала о нем критическую статью. В течение 2003 года в Черкассах при невыясненных причинах покончили с собой еще три офицера милиции — те, что были названы Пукачем как люди, принимавшие участие в инсценировке захоронения. Двумя годами позже в мир иной ушел и экс-глава МВД Юрий Кравченко. Ушел точно так же, как пытался это сделать Кочегаров, — выстрелив в себя дважды и оставив в кармане странноватую записку. До сих пор многие уверены: Кравченко помогли уйти из жизни. Возможно, министр действительно слишком близко подобрался к истине…
Давайте предположим, что ДНК-экспертиза подтвердит: «таращанское тело» и череп не принадлежат Гонгадзе. Загадочности в этой истории не убавится, наоборот — возникнут новые вопросы. Если Георгий жив — где он? Если мертв — кто его убил и опять же где находится его тело? Кто может ответить на эти вопросы?
P. S. Пятый год в Киевском апелляционном суде при закрытых дверях слушается еще одно громкое дело — «дело оборотней». Очевидцы утверждают, что как только подсудимые порываются сказать что-либо, имеющее отношение к «делу Гонгадзе», судья сразу прерывает их. Однако на свободе, под подпиской о невыезде, оставался один из членов милицейской банды — Юрий Нестеров, охотно дававший интервью журналистам. Нет, тайн следствия он не разглашал, но все же… В августе под надуманным предлогом судья изменил подсудимому меру пресечения на заключение под стражу. Сейчас Юрий Нестеров сидит в одиночной камере бывшего СИЗО СБУ. Рядом, через стенку, обитает генерал Пукач. Кроме них двоих, других «клиентов» в VIP-изоляторе нет.
822Читайте нас у Facebook
