71-летний роберт редфорд: «сейчас я вызываю у женщин даже больший интерес, чем в молодости. Расширился возрастной спектр: от девочек-подростков до их прабабушек»
Один из самых замечательных актеров Голливуда Роберт Редфорд в свои 70 с лишним лет все еще остается загадкой. Он почти не дает интервью. Ему удается оберегать свою личную жизнь даже в наше время, когда папарацци становится любой подросток с мобильным телефоном в руках. Редфорд живет на своем ранчо в горах в штате Юта. Известно, что он разведен, у него трое взрослых детей и четверо внуков. И это все. Он никогда не говорит о своих отношениях с родственниками. Куда охотнее Роберт рассуждает о политике и проблемах экологии. Редфорд, сыгравший главные роли в фильмах «Афера», «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид», «Вся президентская рать», «Три дня Кондора», мог вовсе не стать актером! Он родился в 1936 году в Санта-Монике (штат Калифорния) в семье молочника. Его мать умерла от рака, когда Роберт был еще мальчишкой. В школе он был помешан на бейсболе и больше времени проводил с битой в руке, чем с учебником. Его приняли в университет штата Колорадо и дали стипендию, только чтобы он играл за сборную этого учебного заведения по бейсболу. Но подававший большие надежды спортсмен вдруг утратил интерес к игре и увлекся лыжами и рисованием, а еще… алкоголем. Редфорда лишили стипендии, он бросил учебу и уехал сначала в Европу, потом перебрался в Нью-Йорк, где от нечего делать поступил в Американскую академию драматического искусства. Его заметили благодаря внешности. Молодой актер стал появляться в бродвейских постановках и неожиданно для себя самого однажды проснулся знаменитым. Это случилось после премьеры спектакля «Босиком по парку» в 1963 году. Вскоре эта пьеса Нила Саймона была экранизирована. У продюсеров не было сомнений в том, кому дать главную роль. Так Роберт Редфорд оказался в Голливуде и покорил его. Обо всем этом и о многом другом знаменитый актер и режиссер рассказал в интервью, которое он недавно дал американскому журналу «Плейбой».
«Я согласился пожать руку Джорджу Бушу только для того, чтобы мои внуки побывали в Белом доме»
- Когда в 2005 году вам вручали почетную премию Центра Кеннеди, президент Буш назвал вас «невероятно красивым, непринужденно очаровательным и очень талантливым». Вам трудно было обменяться с ним рукопожатием?
- Да, но пришлось на это согласиться. Меня заверили, что честь стать обладателем премии Кеннеди куда выше всякой политики, и я сказал себе: «Если так, я проглочу это рукопожатие». К тому же это был, видимо, единственный шанс для моих детей и внуков увидеть, что делается внутри Белого дома.
- Увидели?
- О, да! По полной программе! Представьте себе непримиримых врагов, которые каждый день на публике готовы порвать друг друга в клочья, но едва за журналистами закрылись двери, как тут же все превратились в одну дружную семью. Кондолиза Райс мило всем улыбалась и была сама любезность и доброта. Сенатор — республиканец Билл Фрист прошел словно в танце среди столов, оказался рядом с демократом Тедом Кеннеди и принялся массировать ему плечи. При этом оба смеялись, как два самых близких друга. В тот момент я понял: утверждения типа «я придерживаюсь такой и такой политической платформы» — всего лишь игра. Сплошное вранье.
- Вам стыдно быть американцем?
- Нет, не стыдно. Но грустно. И я испытываю гнев. Мне грустно, потому что я оказался в думающем меньшинстве. Но мы вернемся. Мы всегда возвращаемся.
- Кто из нынешних кандидатов в президенты нравится вам больше?
- Таких нет. Стараюсь держаться подальше от национальной политики. Вернее, пытаюсь влиять на нее на местном уровне, так сказать. Давайте закроем эту тему. Не хочу об этом говорить.
- Сейчас стало модно среди молодых голливудских звезд приезжать на премьеры или церемонии на автомобилях с гибридными двигателями вроде «Тойота-Приус». Считаете это прогрессом в борьбе за экологию?
- Честно говоря, меня это немного пугает. Защита природы — не дань моде. Это слишком поверхностный подход к проблеме. Она гораздо глубже. Но прогресс есть. То, что сейчас делает Альберт Гор, было бы невозможно без поддержки крупных корпораций. Надеюсь, они поняли, что экология тоже может быть прибыльной. Жалко только, что на это ушло слишком много времени.
- А как вы боретесь за экологию?
- В этом вопросе я, конечно, не экстремал, но кое-что делаю. На машине с гибридным двигателем езжу не только на премьеры. В моем доме отопление работает на солнечных батареях, а электричество вырабатывается благодаря энергии ветра с 1975 года. Я пользуюсь велосипедом и езжу верхом, при первой возможности. Но у меня есть одна слабость. Признаюсь. Я без ума от скоростных авто.
- Как же это вяжется с экологией?
- Боюсь, мне следует признать себя виновным по всем пунктам. Это проявление слабости и лицемерие с моей стороны. Но скорость меня сводит с ума. Обожаю вырваться на свободный участок трассы и дать волю своему «Порше».
- Вас когда-нибудь задерживали за это?
- (Смеется. ) Это всегда самое интересное. Как-то я мчался по дороге на территории индейской резервации на севере Нью-Мексико. Меня остановил местный полицейский. Он почему-то очень долго выписывал мне штраф. Заподозрив неладное, я взглянул в зеркало и увидел, что все вокруг заполонили машины. Мне показалось тогда, что все племя апачи приехало в надежде сфотографироваться со мной или получить автограф.
«В некотором роде я сам был как Элвис Пресли»
- Когда подобное начало происходить с вами?
- В 1963 году, после успеха спектакля «Босиком по парку». До этого я жил спокойно. И вдруг все резко изменилось. Как-то в Нью-Йорке мне нужно было попасть по делам в одно здание в западной части города. А рядом находилось медицинское училище. Кто-то сказал студенткам, что видел меня. Мне посоветовали уходить через подвал. «Эти сестрички точно сошли с ума!» — предупредили меня. Я с трудом выбрался на улицу, но там стояла толпа этих медсестер. Они с криками окружили меня и принялись рвать мою одежду. Чьи-то руки вцепились мне в волосы. Если бы не знакомый таксист, который вырвал меня из этой толпы и увез прочь, я был бы разорван на кусочки.
- Не так уж плохо.
- Слишком пристальное внимание всегда вызывало у меня неприятные чувства. Мне не нравилось, что зрителей интересует только моя внешность. Публика жаждет видеть только мои голубые глаза, светлые волосы, белозубую улыбку. Ей нужен был золотой мальчик, а мне хотелось показать, что у меня внутри. Я стал для людей тем, кем на самом деле никогда не был.
- Каково это — быть Робертом Редфордом в 70-е годы? Вы были знакомы с Элвисом Пресли? Участвовали в его знаменитых вечеринках?
- В некотором роде я сам был как Элвис. Это сущее безумие. У меня появилось столько денег, что я мог делать все, что захочу. Например, купить дом в Коннектикуте в придачу к квартире в Нью-Йорке. В любую минуту мог полететь на Карибы. Или каждый вечер обедать с друзьями в ресторане «Трейдер Викс».
- Алкоголь и наркотики стали проблемой для вас?
- Нет. Я попробовал все, однако не пристрастился. Сейчас много говорят о 70-х. Это было прекрасное время. Но тогда об этом не думал. Просто жил. И был счастлив возможности снимать фильмы, не являвшиеся коммерческими. На деньги, заработанные благодаря «Великому Гетсби» я финансировал съемки «Йеремии Джонсона» и «Трех дней Кондора». Но успех имел и темную сторону, о которой я даже не догадывался. Всегда находились ненормальные, преследовавшие меня. Они добирались даже до Юты. Как-то во время празднования моего дня рождения вон из-за тех деревьев вдруг вышла женщина. В руке она держала кусок праздничного торта. При этом была абсолютно голая! Она спокойно направлялась к дому. Ее удалось вывести за пределы моего ранчо, но с тех пор я не был уверен, что в соседних кустах не прячется еще одна голая девица с тортом. Не могу понять, как выживают сегодня молодые звезды: Том Круз, Брэд Питт. Ведь давление, оказываемое на них, в тысячу раз больше.
- Многие утверждают, что вы сделали себе пластическую операцию. И не одну. Это так?
- Нет. Посмотрите на меня (смеется). Вряд ли мое лицо похоже на натянутую маску, которая получается после пластики. Кстати, именно поэтому мне всегда нравились европейские фильмы. Там на экране настоящие лица. А в нашей культуре, как это ни грустно, мы испытываем давление, вынуждающее выглядеть одинаково вечно. Мне повезло сохранить моложавый вид, но это только гены. Я был разочарован, когда критики начали считать морщины на моем лице. Подумал тогда: «И это все, что вас теперь во мне интересует?» Мне уже отказано в праве быть человеком? Я не имею права стареть?
- Вы продолжаете интересовать других как сексуальный объект?
- Сексуальная энергия всегда была во мне. Она есть и сейчас. Мне 71 год, но я продолжаю ощущать, что вызываю интерес у противоположного пола. В каком-то смысле даже больший, чем прежде. Расширился возрастной спектр: я начал интересовать и девочек-подростков, их мам, бабушек и даже прабабушек. Мне это больше льстит, чем раздражает. Этот интерес перестал быть агрессивным. Он более мягок, вежлив. Худшим был период после фильма «Непристойное предложение». О, Боже! До сих пор вспоминаю с ужасом. Я не мог и шагу ступить, чтобы не услышать: «Миллион долларов за ночь с твоей женой!» Мне казалось, еще раз услышу «миллион долларов» и…
- А обратные предложения поступали?
- Тонны! Их присылали по почте. Причем они были заверены нотариально. Я мог бы хорошо заработать! (Смеется. )
«Красивые женщины, которых всегда было много, меня не интересовали»
- Может быть, внимание такого рода к вашей персоне и стало причиной развода с Лолой ван Вагенен, матерью ваших детей, с которой вы прожили вместе 27 лет?
- Да, это было нелегко. Для нас обоих. Она ведь человек! А ей приходилось все время сражаться с призраком! Она жила с мужчиной, у которого была еще одна сторона — слава! Эта иллюзорная вещь больше, чем любая реальность. И все же, мне кажется, что не в этом причина. Мне нечего было скрывать. Я всегда старался защитить свою семью. Причина проста. Я женился молодым в 21 год. Нам было хорошо вместе, пока жило чувство, объединившее нас. Но человек с возрастом меняется…
- К примеру, Уоррен Битти известен своими многочисленными любовными романами. Но у вас никогда не было такой репутации. А ведь любая женщина, включая ваших партнерш по фильмам Джейн Фонду или Натали Вуд, не отказали бы такому мужчине, как вы.
- Без комментариев! Ни слова об актрисах. Наша работа и так тяжела, чтобы я еще рассказывал какие-то байки. Меня никогда не привлекала перспектива жить в одиночестве. Я знаю многих, кто предпочел вести иной образ жизни. Они стали плейбоями. Им это нравилось. Мне — нет. А красивых женщин всегда было много вокруг, в том числе актрис. Но меня это не интересовало. К съемкам в те годы я относился, как военные летчики к авиаударам: сбросил бомбы на территории врага и быстрей назад, на базу.
- Сейчас вы официально холосты, но не делаете секрета из того, что уже восемь лет живете с Сибилл Сзаггарс. Похоже, у вас все хорошо. Не собираетесь жениться?
(Красноречивое молчание. )
- Ясно. А вы вообще верите в брак?
- Все зависит от человека. А в целом не верю.
«У меня нет электронной почты»
- Ходят упорные слухи, что вы и Фидель Кастро — большие друзья.
- А, Фидель! (Смеется. ) Первый раз я встретился с Кастро в 1990 году. Габриэль Гарсиа Маркес приехал на фестиваль «Сандэнс» по моему приглашению. Он представлял кубинских кинематографистов, которые сумели контрабандой привезти в Америку свои работы. Когда все закончилось, Габо, как мы называли по-дружески Маркеса, попросил отправиться с ним на Кубу. Я взял маленький самолет, и мы полетели из Орландо в Гавану. Нас разместили в великолепных государственных домах. Однажды в полночь без предупреждения появились люди Кастро, а потом и он собственной персоной. Он большой хитрец, этот Фидель. Все похлопывал меня по ноге. «О, ты любишь бейсбол! Я тоже его люблю», — сказал он. Потом добавил, что ему понравился мой фильм «Природный дар» (спортивная драма о бейсболе с Редфордом в главной роли. — Ред. ). Понятия не имею, как ему удалось достать копию этой ленты на Кубе. Спустя какое-то время он решил, что мы уже друзья. «Редфорд, ты хороший парень. Я хочу, чтобы ты стал моим гостем на параде!» — сказал он. Я подумал, что это может быть интересно. Он снова похлопал меня по ноге и добавил: «Будешь сидеть рядом со мной на трибуне!» И тут я словно очнулся: «Минутку! Я так не думаю!» Тут же представил себе, как наши фотографии разлетаются по всему миру!
- Вы испугались, что это может навредить вашей репутации?
- Вряд ли. Ей уже ничто не могло навредить.
- Детям трудно было расти с таким отцом, как Роберт Редфорд?
- Надеюсь, что нет. Я много усилий приложил, чтобы заложить в них основы порядочности. Старался проводить с детьми все свободное время. Не запирал их на ранчо в Юте, они достаточно много времени проводили и в Нью-Йорке. И я горжусь тем, чего добились мои дети в итоге. Сын стал писателем и продюсером, младшая дочь — актриса. Недавно она сняла свой первый фильм в качестве режиссера. Старшая дочь — художница. Она замужем за талантливым писателем и сценаристом Эриком Шлоссером. Вы наверняка читали его «Нацию фаст-фуда».
- Зять не высмеивает вас, когда покупаете «Биг Мак»?
- Это бывает редко. Я стараюсь есть здоровую пищу. Лишь когда приходится ехать сотни миль из Юты в Санта-Фе, где у моей семьи есть недвижимость, я не прочь перекусить в пути. А что можно купить по дороге? «Биг Мак», сэндвич или шоколадный батончик. Впрочем, мне эти старые американские удовольствия нравятся.
- А как относитесь к удовольствиям современным? В видеоигры играете? В Интернете висите?
- Нет. Я люблю новые технологии. Они делают жизнь проще, легче. Но мне хочется кричать, когда я вижу сотни людей, постоянно что-то проверяющих в своих мобильных телефонах или электронных записных книжках! Технологии украли у нас романтику общения. Я люблю писать письма на бумаге и получать их. Когда читаешь такое письмо, чувствуешь присутствие человека, написавшего это послание. Поэтому у меня нет электронной почты.
- Вы занимаетесь организацией большого кинофестиваля и у вас нет электроники?!
- У меня достаточно помощников для этого. К тому же «Сандэнс» проводится всегда в Парк-Сити. Это маленький городок. Достаточно выйти на Главную улицу и крикнуть: «Эй, ребята! Мы сегодня показываем хороший фильм! Не хотите посмотреть?»
- Шутите. Ведь на ваш фестиваль в следующем году должны приехать тысяч 50 человек!
- Шучу, фестиваль действительно вырос. Это произошло в 1989 году после успеха фильма «Секс, ложь и видео» (культовый фильм Стивена Содерберга, принесший ему главный приз Каннского фестиваля. — Ред. ). Сначала его показали у нас на «Сандэнсе». А после успеха в прокате сюда стали заглядывать крупные продюсеры, люди, правящие бал на рынке кино. Затем появились кинозвезды, за ними папарацци. Когда приехали Париж Хилтон и Бритни Спирс, я сказал себе: «Вот дерьмо!» После появления этих девиц, не имеющих к кино никакого отношения, мне захотелось все бросить. Но потом я подумал — ведь из «Сандэнса», из этой кинолаборатории, вышли Квентин Тарантино, Пол Андерсон, Кевин Смит. Значит, есть смысл продолжать.
«Когда я решил стать актером, мои отец и дед испугались до смерти»
- Вы неплохо преуспели в жизни для сына молочника. В какой момент прошлого вам хотелось бы вернуться, будь такая возможность?
- Восьмой класс. Жизнь была прекрасна. Война закончилась. Америка переживала небывалый подъем. Я добился успеха в бейсболе, и на меня стали обращать внимание женщины. Было здорово!
- Правда, что ваша семья считала вас неудачником?
- Мои отец и дед не раз устраивали мне выволочку. Когда я решил стать актером, они испугались до смерти. Отец вырос в очень бедной семье в Новой Англии. Когда он давал мне карманные деньги — доллар, то всегда держал купюру несколько секунд, чтобы я почувствовал и запомнил, от кого получил эти деньги. Он хотел, чтобы я окончил Стэнфорд и получил нормальную профессию и работу. Даже когда я стал популярен, отец думал, что я сорвусь и все закончится. А дед, узнав о моем желании писать картины, только и спросил у отца: «Разве ты ему не говорил, что картины есть нельзя?» В конце концов отец стал мной гордиться, а дед так и не изменил отношения к моей профессии. Последние годы своей жизни он болел. Мы поместили его в дом для престарелых. Хороший, дорогой. Я несколько раз приезжал к нему. Специально надевал свой лучший костюм, садился за руль лимузина, чтобы произвести на деда впечатление. Рассказывал ему о новых фильмах, о своих успехах. Медсестры млели, стоя за его креслом. Дед стал для них героем. Всякий раз, когда я собирался уезжать, сестры спрашивали у него: «Чарльз, разве вы не видите, какой у вас замечательный внук? Он так красив и богат!» А дед отвечал: «Возможно, но он — актер! Так что, барышни, вы бы лучше пересчитали серебряные ножи после его отъезда!»
- Какой урок, преподнесенный отцом или дедом, вы запомнили больше всего?
- Когда я учился в третьем классе, у меня была подруга Луис Левинсон. Однажды я стал замечать, что на нас косо смотрят. Особенно на нее. Ученики шептались по углам. До меня долетали слова «еврейка», «жидовка». Неожиданно быть евреем в Америке стало плохо. И многие пытались скрыть свою национальность. Но Луис встала из-за парты прямо посреди урока и громко произнесла: «Меня зовут Луис Левинсон! И я еврейка! И горжусь этим!» Я готов был провалиться. Мне казалось, что все в тот момент смотрели не на Луис, а на меня. В голове шумело: «Зачем она это делает?» Я прибежал домой и рассказал все, что случилось в классе. А за обедом спросил отца: «Папа, а я кто?» Он посмотрел на меня и ответил: «Ты еврей». У меня вырвалось: «Что?» Мне показалось, что на этом моя жизнь кончена. Мама запричитала: «Чарли, ну что ты говоришь?!» А отец продолжал гнуть свое: «Дорогая, он должен знать правду!» Я выскочил из-за стола и бросился в свою комнату. Я был раздавлен. Через несколько минут ко мне зашел отец. Он сказал: «Мы — не евреи, сын, но ты должен был кое-что понять сегодня». После этого урока я всю оставшуюся жизнь бросаюсь защищать любого, кто оказывается на месте Луис Левинсон.
- Пол Ньюмен, с которым вы вместе играли в «Афере» и «Буче Кэссиди» не так давно заявил о своем уходе из кино…
- Я узнал об этом первым. Мы собирались сделать еще один фильм вместе. Все было готово, сценарий, актеры, но Пол позвонил мне и сказал: «Прости, я не смогу. Мне пора отдохнуть… » Мое сердце было разбито.
- А вы не думаете уходить на покой?
- Нет. Я собираюсь работать еще долго. Силы есть. Мне хочется даже снимать больше одного фильма в три года, как я делал это последнее время.
- Чем вы занимаетесь, когда не снимаете?
- Стараюсь занять себя физически. Мне все еще нравятся лыжи. Много катаюсь на велосипеде, играю в теннис.
- Не чувствуете себя рок-звездой?
- Что я чувствую — так это уважение. Это самая дорогая награда за все, что я сделал. Знаете, однажды ко мне подошел совершенно незнакомый мужчина и пожал руку. И сказал: «Спасибо!» Я спросил: «За что?» А он ответил: «Я повел своего отца в кино на ваш фильм «Там, где течет река». Когда мы вышли из кинотеатра, отец долго молчал. Я решил, что ему не понравилось. А он вдруг попросил: «Сынок, отвези меня на реку, где мы с тобой рыбачили. В последний раз… »
Перевод
Наталии ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»
2577Читайте нас у Facebook
