«после третьего курса химиотерапии врачи сказали жене, чтобы забирала меня домой, потому что толку все равно не будет… »
Поверить в историю, поведанную жителем Луцка Глебом Сергеевым и его женой Валентиной, трудно, но факты, как известно, вещь упрямая. А они свидетельствуют о том, что совершенно безнадежный онкобольной вопреки прогнозам всех врачей каким-то непостижимым образом исцелился от смертельного недуга. Объяснить выздоровление с точки зрения обычной логики специалисты не могут, а потому, так же, как сам Глеб Анатольевич и его супруга, называют это чудом…
«На рентгеновском снимке легкие практически не были видны — столько в них собралось жидкости»
- Все началось чуть больше четырех лет назад. Вдруг появилась одышка, — спокойно и по-военному четко рассказывает Глеб Сергеев. — Я сдал анализы. Уровень гемоглобина оказался настолько низким, что врачи удивились, как я вообще хожу. С подозрением на туберкулез меня направили в специализированный диспансер. Там сделали прокол в легком и откачали около трех литров жидкости какого-то «непонятного», как сказали специалисты, цвета. Они заподозрили рак, но мне об этом не сообщили.
- До этого Глеб практически не болел, — вспоминает жена Сергеева, Валентина Федоровна, кандидат педагогических наук, заведующая кафедрой дошкольной педагогики Волынского национального университета. — Он 22 года отдал армии: служил в ракетных войсках, затем в военной прокуратуре, а в 2000-м в звании полковника вышел в отставку. И в том же году переболел плевритом — воспалением легочной оболочки. Как выяснилось значительно позже, из больницы его выписали, так и не долечив…
Через четыре месяца Глеб снова попал в больницу — с воспалением поджелудочной железы. Прокололи антибиотики, все вроде бы нормализовалось. А вскоре без видимой причины начала периодически подниматься температура — до 37,5-38 градусов, появились необычная бледность (кожа на руках напоминала пергамент) и покашливание. Глеб на всякий случай сдал анализы, сделал рентген — никаких отклонений не было, разве что гемоглобин низковат. Летом мы съездили в Евпаторию. По рекомендации врачей Глеб хорошенько прогревался, ходил на ингаляции, массаж. Человеку с уже начинавшимся злокачественным процессом все это, конечно, было категорически противопоказано. Но мы о чем-то подобном тогда даже подумать не могли.
После Евпатории муж начал просто катастрофически слабеть, усилился кашель. В начале сентября Глеб уже и спать не мог: задыхался, резко подскочила температура. Результат анализа крови был тревожный: уровень гемоглобина вдвое ниже нормы — всего 54. Мужа направили в противотуберкулезный диспансер. На рентгеновском снимке легкие уже практически не были видны — столько собралось жидкости в плевральной полости…
- Зато меня обрадовали, что туберкулеза точно нет, — с улыбкой вставляет Глеб Анатольевич.
- В стационаре врачи Глеба успокаивали, — продолжает Валентина Федоровна, — что, вероятнее всего, у него плеврит, который за неделю-другую вылечат. Кололи антибиотики, откачивали жидкость, но лучше не становилось…
В военном клиническом госпитале, в Киеве, начальник отделения нас ошарашил: мол, на 90 процентов уверен, что это онкологическое заболевание. В результате обследования выяснилось, что у мужа редкая, малоизученная и очень тяжелая форма рака — мезотелиома плевры, поражены оба легких и болезнь уже перешла в последнюю, четвертую стадию.
- Когда в палату зашел мой врач и с грустным лицом сообщил, что уже есть результаты обследования, — вспоминает Глеб Анатольевич, — мне вдруг почему-то стало смешно. «Ну и что там? Рачок?» — спрашиваю. Он побледнел: «Да». Но я не воспринял диагноз как приговор. Очень хотелось жить. После третьего курса химиотерапии жене сказали, чтобы забирала меня домой, потому что… шансов нет.
«Вашему мужу уже ничто не поможет. Никакой надежды нет!»
- Я приехала в Киев 11 ноября, как раз в свой день рождения, — говорит Валентина Федоровна. — Когда пришла в отделение, Глеб стоял у окна и надрывно кашлял. Еще недавно здоровый мужик, весивший 96 килограммов, теперь он стал сгорбленным, худющим… стариком.
На меня смотрели два огромных глаза — и больше ничего. А я смотрю в эти глаза и не в силах слова сказать. Обняла Глебушку, спрашиваю: «Как ты, родной?» В ответ — только кашель…
Через два часа пришел врач, пригласил меня к себе в кабинет, сообщил: «У вашего мужа двухсторонняя злокачественная мезотелиома плевральной полости четвертой стадии. Состояние крайне тяжелое, а боли настолько сильные, что необходимо постоянно увеличивать дозы морфина (сильнодействующего наркотического обезболивающего)». Я спросила о перспективах. — «Месяц, максимум три. В моей практике лишь один человек протянул год». — «То есть вы исключаете возможность выздоровления?» — Врач посмотрел на меня удивленно: «Вашему мужу уже ничто не поможет. Никакой надежды нет!»
- В институте онкологии, — добавляет Глеб Анатольевич, — нам предложили какую-то новую, экспериментальную методику, при которой искусственно на несколько градусов поднимают температуру тела. Но предупредили: «Вы можете не перенести процесс лечения и умереть». Я отказался…
- Поскольку Глеба не могли долго держать в госпитале, — рассказывает Валентина Федоровна, — накануне Нового года мы вернулись домой. А первого января я отправилась в областной онкологический диспансер за обезболивающим: муж буквально корчился от боли. Слава Богу, нам пошли навстречу — выписали несколько ампул морфина. А я смотрела по сторонам и ужасалась: сколько народу, особенно молодых людей, какая жуткая атмосфера! Но специалисты там — замечательные, мы очень благодарны им за чуткость и понимание.
Лечащий врач предложил нам провести очередной курс химиотерапии. Я категорически отказалась снова мучить Глеба.
Он пробыл в онкодиспансере несколько дней. Ему откачали жидкость из плевральной полости — и отправили домой. Обезболивающее кололи пять раз в сутки. Правда, не морфин, а ненаркотический препарат — стодол. Отпускается строго по рецепту, причем рецепт выписывается только на десять уколов, поэтому каждые два дня я ездила в онкодиспансер за новым бланком. Как это ни странно, меня не покидала надежда, что Глеб обязательно выкарабкается.
Мы продолжали активно интересоваться нетрадиционными методами лечения, читали специальную литературу, общались с людьми, сумевшими победить злокачественную опухоль. Узнали, что в Ровенской области, в городке Корец, живет мужчина, излечившийся от рака с помощью препарата на основе полыни, — поехали к нему. Чуть позже из Житомира привезли схему очищения организма лекарственными травами…
«На лице больного четко просматривался так называемый треугольник смерти — явный признак близкой кончины»
- Глеб угасал на глазах, — продолжает свой рассказ Валентина Федоровна. — Но нас предупредили: лекарство на основе полыни можно принимать только после того, как из организма будут выведены остатки химии, ведь она сильно «загрязнила» желудок, печень, поджелудочную железу, сердце… На очищение ушла не одна неделя. Муж добросовестно принимал травы. Шлаки из него, что говорится, полезли, в прямом смысле шел песок… Вскоре появился аппетит, постепенно начал утихать кашель, прекратилось кровохарканье, проступил румянец на щеках.
Месяца через полтора начали трижды в день посредством капельницы внутривенно вводить «полынный» препарат. После двух курсов лечения у Глебушки утихли боли, он стал набирать вес. Сам выходил на улицу, выполнял простую работу по дому.
В марте 2005 года мы Глеба… покрестили. Пригласили домой батюшку, по всем правилам провели обряд, и Глеб эти два часа выстоял на своих ногах.
Вскоре мы смогли отказаться от всех без исключения медикаментов. Глеб, почувствовав улучшение, стал часто выходить на улицу, снова начал «активничать». А в середине мая ему вдруг резко стало хуже. Сейчас, оглядываясь назад, я полагаю, что он тогда банально простудился. Не восстановленный в полной мере организм еще не был готов эффективно бороться с инфекцией — и… Снова начались бессонные ночи, через каждый час — обезболивающее, долой 15 килограммов…
Врачи уговорили меня положить Глебушку в хоспис (учреждение медицинского типа, в котором безнадежно больные пациенты до последнего вздоха получают достойный уход. — Авт. ). В обычную больницу принимать отказались, ведь он… умирал. В хосписе сказали, что жить Глебу осталось от силы две недели.
Но, вопреки прогнозам врачей, через две недели он не умер. И даже почувствовал себя легче: снизилась температура, немного утих кашель. Хотя по-прежнему не мог встать с постели, ничего не ел…
- На моих глазах умерло 18 человек, — вспоминает Глеб Анатольевич, — все — до 50 лет. Только привыкнешь к очередному соседу по палате, а уже нужно провожать его в последний путь…
- В марте прошлого года нам позвонил знакомый из Запорожья, — говорит Валентина Федоровна. — Узнав о состоянии Глеба, он сказал, что к нему как раз приехал друг из США, который по специальной методике вылечился от рака. Мы пообщались с этим американцем, и вскоре он уже из Америки прислал нам пищевые добавки и подробное описание, как их принимать. Уже со второй недели приема муж пошел на поправку. Еще через некоторое время исчезли все признаки болезни! А в ноябре 2006 года его из хосписа… выписали.
- Врач, тот самый, который меня принимал, не скрывал удивления, — говорит Глеб Анатольевич. — Прощаясь, он сказал мне: «С таким диагнозом летальный исход неизбежен, так что снимаю шляпу».
- Дома Глеб еще около полугода принимал специальную глину, выводящую из организма все шлаки, — рассказывает супруга Сергеева, — и сейчас он практически здоров. Раз в три месяца проходит комплексное обследование — все показатели в норме. Некоторые люди, знавшие о его болезни, приходят в изумление, видя воскресшего «покойника» совершенно здоровым.
Хотя я далека от религиозного фанатизма, но душой, сердцем — верю. Все эти годы постоянно обращалась к Господу. И в самые критические моменты из самых неожиданных источников нам приходила необходимая информация, помощь…
- Кто-то пошутил: «Если больной хочет жить, то медицина бессильна», — улыбается Глеб Анатольевич. — И я — тому доказательство! Поэтому после выписки из хосписа я создал Ассоциацию онкобольных Волыни. Ведь диагностированный рак является страшным ударом как для самого больного, так и для всей его семьи. В этой ситуации просто необходимы и психологическая поддержка, и простое человеческое общение с «друзьями» по несчастью. Я чувствую себя хорошо и готов рассказать каждому нуждающемуся, с чего начинать борьбу с болезнью, как не сдаваться…
- Глеб Сергеев поступил к нам в агональном состоянии, — говорит главврач Волынской областной больницы «Хоспис» Владимир Бачинский. — Диагноз: мезотелиома четвертой стадии. Такие больные считаются неизлечимыми. Мужчина задыхался. На его синюшно-бледном лице четко просматривался так называемый треугольник смерти — явный признак близкой кончины. Ему оставалось жить неделю-две, не больше. Но Глеб Сергеев каким-то непостижимым образом выкарабкался. Даже балансируя между жизнью и смертью, он работал над собой. И сейчас — здоров.
- Как часто в вашей практике случаются такие чудесные исцеления?
- Глеб — третий. У нас уже более четырех лет находится 70-летняя женщина со злокачественной опухолью позвоночника. Рак полностью съел три позвонка в спинном отделе, а потом вдруг «замер». Больная, которую привезли лежачей, сейчас уже садится, сама ест. Еще одна пациентка лежала у нас с онкологией половых органов. По результатам обследования при поступлении, жить ей оставалось всего ничего. Но злокачественный процесс загадочным образом остановился, и она выписалась домой…
Как происходят подобные чудеса, вероятно, одному Богу известно. Но думаю, главное — вера и непоколебимая убежденность в благополучном исходе!
29314Читайте нас у Facebook
