«Из полученных миллиона 692 тысяч евро на зарплату ученым не положено ни копейки»
Профессора Анатолия Андрущака хорошо знают в европейских научных кругах. Он автор более 70 научных работ в области оптики, лазерной физики и физики твердого тела. Андрущак первым в Украине выиграл столь крупный грант от программы Европейского Союза «Горизонт 2020». Теперь девять организаций из Украины, Польши, ФРГ и Франции во главе с «Львовской политехникой» в течение четырех лет будут исследовать новый класс материалов — кристаллических нанокомпозитов. Что помогло львовскому ученому завоевать весомый европейский грант? Как живется в Украине амбициозным научным работникам? Об этом Анатолий Андрущак рассказал корреспонденту «ФАКТОВ».
На одной из центральных улиц Львова — князя Романа — располагается 20-й корпус «Львовской политехники». Недавно здесь по приказу ректора появился «Научно-учебный центр инновационных технологий и наноинженерии». Его глава, 53-летний профессор Анатолий Андрущак, проводит экскурсию по трем только что отремонтированными аудиториям. Узнав об успехах коллеги, администрация университета выделила ему дополнительные помещения, и теперь не стыдно будет встречать здесь иностранных ученых, с которыми выиграли грант. Кабинет Андрущака и его лаборатория свежим ремонтом похвастаться пока не могут.
— Многие говорили: зачем тебе этот грант? Убеждали, что возникнет только куча проблем, — рассказывает профессор Андрущак. -- И мало кто верил, что Украина может победить. Тем не менее нам это удалось. Украинцы почему-то привыкли к безынициативности. Если и подают разработки на такие гранты, то почти никогда как управляющая организация. Предпочитают присоединиться к кому-то. Мол, и так посуществуем. А то, на что решились мы, — это ответственность. Ведь Брюссель будет непосредственно общаться только со мной как с координатором и с «Львовской политехникой» — координирующей организацией. Наша команда — это шесть научных организаций и три малых предприятия — львовское, польское и немецкое. И мы нацелены на то, чтобы данные предприятия реализовали на практике наши научные идеи.
— О каких идеях идет речь и где вы видите их применение?
— Наш замысел — объединить ученых разных отраслей (оптики, кристаллофизики, материаловедения и информационных технологий), чтобы улучшить характеристики оптоэлектронных материалов как рабочих элементов устройств управления лазерным излучением. В основном это кристаллические материалы. У нас уже есть наработанные технологии их синтеза, но надеемся создать новые материалы -- кристаллические нанокомпозиты с заданными свойствами, и исследовать такие структуры для оптоэлектроники. Этим еще никто в мире не занимался. Наша разработка даст возможность усовершенствовать большинство оптических устройств. К примеру, тот же Интернет, который мы теперь проводим в дом, тоже работает на «оптике». Поэтому откроются широкие возможности совершенствования соответствующей аппаратуры.
Мы будем заниматься и так называемыми нелинейно-оптическими явлениями. В частности, преобразованием частоты света. Допустим, невидимый для человеческого глаза инфракрасный свет лазера нелинейный элемент превращает в видимый — зеленого цвета. Только два примера: простые лазерные указки, которыми любят пользоваться дети, и лазерные шоу не могут обойтись без устройств управления лазерным излучением, содержащими кристаллические материалы.
* «Наша разработка даст возможность усовершенствовать большинство оптических устройств, -- говорит профессор Андрущак. -- Этим еще никто в мире не занимался»
С львовским проектом соревновались почти 400 других научных разработок. Лишь пятая часть из них получила финансирование от «Горизонта 2020». На вопрос, как все-таки проекту на базе украинского университета удалось достичь такого успеха, Анатолий Андрущак говорит: удача улыбнулась лишь после третьей попытки и, по иронии судьбы, именно тогда, когда Украина уже подписала соглашение об ассоциации с ЕС и, соответственно, впервые могла быть координатором проекта, который финансируется Европейским Союзом. Первое, на что обращала внимание комиссия, -- кем является ученый, который подает проект. Профессор убежден: если бы не высокий индекс его цитирования как ученого, значительное количество научных публикаций в престижных международных журналах и инновационность самого проекта, не стоило бы даже начинать.
— Вы уже знаете, на что потратите миллион 692 тысяч евро?
— В грантовом соглашении все прописано. Сумму следует разделить на четыре года и еще на девять организаций, а это примерно 50 человек. Самая большая статья расходов — командировки, организация конференций или научных встреч. 19 февраля у нас состоится первая такая встреча. Этот научный обмен исключительно межгосударственный: в пределах одной страны ездить в командировки за счет Евросоюза нельзя. Есть еще и другое условие: один человек за четыре года должен находиться за границей не более 12 месяцев, но не менее месяца. У одного есть идея, у второго — научная аппаратура, третий умеет изготавливать необходимые материалы или создает программы для сложных расчетов. И только вместе можно приобрести опыт и достичь чего-то большего.
— А как же зарплаты ученым и закупка оборудования?
— Здесь кроется одна из проблем — грантодатели такого типа проектов не выделяют средств на зарплаты для ученых. Это европейская норма. Да, грант — это престиж. По сути, мы за деньги Европы везем к себе квалифицированных специалистов. Но получается, что ученым, кроме работы над этим проектом, придется параллельно еще где-то зарабатывать себе на хлеб. Поляки в этом плане оказались сообразительными. Чтобы поощрить своих научных работников выигрывать гранты, польское Министерство образования выделяет им средства на зарплату (так называемый «грант на грант»). К сожалению, мы, которые были инициаторами и являемся координаторами этого проекта, такого удовольствия себе позволить не можем (конечно, хочется, чтобы и в нашем министерства обратили на это внимание). Относительно оборудования. Данный грант не предусматривает его закупку. Для этого в Европе есть другие гранты, на которые мы планируем подавать документы уже через год-два.
* Анатолий Андрущак: «Я счастлив, что могу заниматься любимым делом, и очень интересным, на родной земле, а не за рубежом»
— Вы сказали, что при подаче проекта на грант имеет значение не только суть проекта, но и лицо ученого-координатора разработки. Как вы лично «доросли» до «Горизонта 2020»?
— Это был некороткий путь. Все начиналось, пожалуй, еще в 1987 году. Тогда я закончил университет имени Ивана Франко (физический факультет, кафедра экспериментальной физики). Специальность — оптические и оптоэлектронные системы. В советские времена это была модная и довольно прогрессивная специальность. Студентам Министерство образования даже выплачивало повышенную стипендию. Мы получали не 40 рублей, как все остальные, а 55-ть. Я же, будучи отличником, получал 68 рублей. Для сравнения: зарплата инженера тогда была 90−100 рублей.
После окончания университета я работал научным сотрудником в Научно-исследовательском институте прикладной акустики, где в 1993 году защитил кандидатскую диссертацию. А потом начались «бурные девяностые». В 1995—1997 годах зарплату могли задерживать по полгода-год. Я тогда уже был женат, ребенок родился. Пришлось немного подрабатывать в сфере бизнеса. Но науку никогда не оставлял. Впоследствии работал в Институте космических исследований, затем — в Институте физической оптики. Постепенно приобретал необходимые знания и научился выигрывать научные гранты. Некоторые говорят, что мне везет, но я считаю, что везет только тому, кто что-то делает…
* Анатолий Андрущак презентует проект во «Львовськой политехнике»
— Говорят, в советском и постсоветском обществе чрезмерная инициатива наказуема…
— Именно по этой причине, кстати, у меня всегда были проблемы. Из-за своей инициативности я вынужден был поменять три места работы. Однажды, после того как выиграл престижный грант, мне посоветовали искал другую работу, поскольку «могу стать кому-то препятствием». В итоге в 2001 году я пришел в «Львовскую политехнику» и сразу выиграл свой второй европейский грант. Мне тут же предоставили помещение под лабораторию, хотя до этого я даже кабинета не имел. С 2002 года я непрерывно задействован в международных исследовательских проектах за средства Европейского Союза.
— Правда ли, что между украинскими и европейскими учеными -- пропасть и в статусе, и в финансовом обеспечении?
— Не скажу, что европейские ученые сильно «жируют». Профессор во Франции или Германии имеет зарплату 3−4 тысячи евро в месяц. Я тоже профессор, но не получаю даже 400 евро. То есть в Европе зарплата в десять раз больше. А цены, например, во Франции, где я пять месяцев работал, чуть выше наших. Зарплата польского профессора -- две тысячи евро. Поэтому многие наши ученые из западного региона работают в Польше. Неделю там — неделю здесь.
— А вы для себя рассматривали такую перспективу?
— Я в свое время провел нострификацию диплома доктора наук во Вроцлавской политехнике. Могу работать в Польше в должности профессора. Но я сейчас в Украине, потому что для себя решил попробовать путь через международные гранты. Отшучиваюсь так: за границу я еще успею попасть! А дома, как писал Шевченко, — «своя правда, и сила, и воля»… Я работал и в Польше, и во Франции — это все не то. Чувствовал себя там иностранцем. Да, зарабатываешь деньги, но на душе тяжело. К счастью, мне удается заниматься своим делом, и очень интересным, на родной земле. Так зачем куда-то ехать?
1251Справка «Фактов»
«Горизонт 2020» — крупнейшая рамочная программа Европейского Союза по финансированию науки и инноваций с общим бюджетом около 80 миллиардов евро. Программа рассчитана на 2014−2020 годы. «Горизонт 2020» — первый проект ЕС, к которому в 2015 году присоединилась Украина, когда вступило в силу соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Благодаря ассоциации Украина может получать гранты от Европейского исследовательского совета, обращаться за финансовой поддержкой для инновационных программ малых и средних предприятий, поддерживать научные разработки и научно-исследовательские проекты, а также участвовать в управлении и координации проектов.
Читайте нас у Facebook
