«я ненавидела ребенка, пыталась умертвить поселившегося внутри меня «монстра». Но увидела на узи черную точку — и до боли сжалось сердце, захотелось накрыть его собой… »
«Один насиловал, двое держали руки. Потом менялись»
Со своим третьим мужем Владимиром Мичковским Людмила Анатольевна прожила двенадцать лет. Казалось, ей наконец-то улыбнулось женское счастье. Первый супруг, отец ее двоих сыновей, бросил семью очень давно. Второй брак, как и первый, долго не продержался. Но в утешение осталась дочь красавица.
- В последние годы найти хорошо оплачиваемую работу в Виннице стало проблемой, и в поисках заработков муж уехал в Швейцарию, — рассказывает Людмила Просцевич. — Правда, через месяц вернулся. Объяснил: мол, выяснил за границей, как можно здесь зарабатывать неплохие деньги. Но то, чем стал заниматься, скрывал. «Зачем тебе это знать? Приношу в дом деньги — и хорошо», — отвечал на расспросы. Бывало, пропадал где-то несколько дней. Потом объявлялся с приличной суммой денег. Когда Владимир исчез в очередной раз, я не сразу забила тревогу. Потерпела три дня, а потом стала обзванивать знакомых. Никто ничего не знал…
Два месяца женщина сходила с ума от догадок: где он? с кем? В середине августа 2006 года ей позвонила приятельница из соседнего села. Сказала, что в тамошнем пруду выловили два паспорта сожителя Людмилы Анатольевны: заграничный и украинский. Людмила Просцевич сама позвонила в милицию, попросила приехать на место находки. Однако выехать к злосчастному пруду не смогла — схватило сердце. Вместо нее туда с милиционерами отправилась дочь Валя.
Умница, красавица Валя была маминой гордостью. С отличием окончила среднюю школу, училась в одном из вузов Винницы на медицинского психолога. Людмила Просцевич — личность в области известная: возглавляет областную общественную ассоциацию «Землевладелец Подолья». На работе целыми днями пропадает. Благо, Валя успевала и в институте учиться, и маме по хозяйству помогать.
Статная девушка с длинной косой, в белом летнем сарафанчике, видимо, приглянулась местным правоохранителям. По дороге они делали ей комплименты и жадно косились на покатые девичьи плечи.
Несколько дней спустя три милиционера, с которыми девушка выезжала к пруду, подъехали к подворью Людмилы Просцевич. Валя была дома одна.
- Они сказали, что я должна проехать в райотдел, составить описание отчима, — продолжает девушка. — Но, когда мы прибыли в райотдел, выяснилось, что там не работал компьютер. Тогда милиционеры сказали, что придется ехать на квартиру к одному из них. Мол, только там мы сможем составить «ориентировку на розыск». Я согласилась, не видела в этом ничего дурного.
Хозяин квартиры по фамилии Макаров (все имена насильников изменены. — Авт. ) рассказал, что недавно поссорился с женой и временно живет один. Мне предложили посидеть с ними на кухне, перекусить. Я отказалась. Они пожали плечами: «Как хочешь» — и пошли обедать. По звукам я догадалась, что распивали спиртное. Потом они втроем зашли в комнату. Самый старший из них — Хортицкий — положил руку на мое колено и спокойно сказал: «Я буду первым, а мои братья (так он называл своих друзей) после меня». Они так на меня смотрели, что я сразу поняла, о чем идет речь. Стала проситься, чтобы меня отпустили домой. Они начали срывать с меня одежду. Я попробовала закричать. Закрыли мне рот рукой и сказали: если я еще раз открою рот, то они закроют мне его навечно. Еще говорили, что мне сейчас лучше подумать о маме. Потому что они могут посадить ее в тюрьму, мол, у мамы уже были неприятности с законом и, возможно, это она посодействовала тому, чтобы мой отчим пропал без вести…
Нужно объяснить, что, поскольку Людмила Просцевич возглавляет организацию, защищающую интересы землевладельцев, у нее часто возникают конфликты с местной властью. Против нее несколько раз возбуждали уголовные дела. Инкриминировали аферы с землей. Однако в суде все обвинения рассыпались. Угрозы в адрес матери буквально парализовали Валю.
- Меня уложили на спину, один насиловал, двое держали руки, — говорит Валя. — Потом менялись. Я не чувствовала боли. Нижняя часть туловища окаменела — словно кто-то пригвоздил ноги к дивану…
Когда все закончилось, они посадили меня в машину и повезли домой. По дороге угрозы повторили: если я расскажу об изнасиловании, пострадает кто-то из моей семьи. Особенно это касается моей мамы… Маме я ничего не сказала. Было очень стыдно и страшно.
Через три дня мне позвонил Хортицкий. Сказал, что приедут за мной на машине на околицу села — чтобы ждала их там. Я ответила, что не приду…
Замыслив покончить с собой, Валя прибрала для себя место на кладбище
Через какое-то время милиционеры-насильники вновь явились в дом Людмилы Просцевич. Вели себя как ни в чем не бывало. Улыбались, шутили. Валя в это время лепила пельмени. Хортицкий подмигнул Людмиле Анатольевне: «Какая у вас дочка красивая! И хозяйственная!»
- Милиционеры сетовали, что поиск мужа плохо продвигается, — говорит Людмила Анатольевна. — В райотделе, мол, нет денег на бензин. А нужно ездить по району, опрашивать людей. Я дала им 100 долларов. Через несколько дней они приехали снова, я опять дала им деньги — в этот раз семьсот гривен. Потом накрыла на стол и накормила их…
Мать видела, что с Валей творится что-то неладное. Допытывалась, что случилось. Девушка уверяла маму, что все нормально. Потом у Вали неожиданно начались сильные боли в почках. Ее госпитализировали в районную больницу. Людмила Анатольевна списала все на болезнь.
Правду мать узнала только через два месяца, когда Валя, уже зная о своей беременности, задумала покончить жизнь самоубийством.
- Как-то дочка пошла на кладбище, убрала могилку моего среднего сына Сережи, который умер еще до рождения Вали, — рассказывает Людмила Анатольевна. — Я удивилась: сейчас ведь не поминальные дни, зачем убирала? Дочь сказала, что умершим так же важна наша забота, как и живым. Это потом я поняла, что она прибирала для себя место на кладбище… Потом Валя приготовила мне ужин, сидела и смотрела, как я ем. Я ее спросила: «Ты ничего не хочешь мне рассказать?» Она только головой покачала. Я пошла к соседке, вернулась через час — дочери дома нет. Заметила на телевизоре записку, написанную почерком Вали. Там говорилось, что ее изнасиловали трое милиционеров, она беременна. Писала: ухожу из этого мира, потому что стыдно и гадко с этим жить…
От пережитого шока у женщины онемели руки, бесчувственными пальцами она стала набирать номер мобильного дочери. Трубку никто не брал. В истерике Людмила Анатольевна позвонила старшему сыну Виктору. Оказалось, что он в это время… ставил пластиковые окна в квартире Хортицкого! Узнав, что Валин брат занимается окнами, правоохранитель попросил заменить ему окна. К слову, деньги за сделанную работу он так и не вернул…
- Валя отозвалась только после двенадцатого звонка, — вытирает слезы женщина. — Я страшно закричала в трубку: «Доченька, скажи мне правду: где ты?» Валя молчала и плакала, а потом сказала, что она стоит на мосту возле речки Ревуха. Это рядом с нашим селом. Я бросилась туда, но быстро идти не могла: ноги подкашивались, постоянно падала, из носа шла кровь. Люди подбегали ко мне, спрашивали, что случилось. А я ничего не могла им сказать — только голосила.
Валя была на мосту. Стояла на коленях и смотрела на воду. Я упала рядом, стала целовать ее, упрашивать: «Доченька, что ты надумала? Пожалей меня! Я тебя растила, любила, а ты хочешь меня оставить?» Валя обняла меня: «Мама, что мне теперь делать?» «Главное, что они тебя не убили и ты жива. Не бойся — я смогу защитить тебя от них», — пообещала дочери. Обнявшись и плача, мы простояли на мосту минут двадцать. Потом пошли домой. Проплакали до самого утра, так и не уснули.
- Когда вы обратились в милицию?
- Через два дня. Я с Валей пришла к начальнику насильников моей дочери. Так ему и сказала: «Вашч пчдлеглч згвалтували мою дитину». Он опешил. Позвал заместителя начальника райотдела, а тот вызвал этих троих подонков. Они сидели напротив нас, смотрели в пол. Первым заговорил Хортицкий. Демонстративно закинул ногу на ногу, сцепил руки на коленях и с ехидной улыбочкой сказал дочери: «Ну, прости, Валя, если мы тебя обидели. Просто мы хотели дружить с тобой. Но, если что-то сделали не то, извиняй».
Я потребовала, чтобы обидчики Вали стали на колени и попросили у нее прощения прямо здесь, в кабинете заместителя начальника райотдела милиции. Они опустили головы, а один даже покраснел. Однако их начальник сказал: «Я не позволю, чтобы офицеры милиции становились на колени в моем кабинете». Мол, это уже слишком, и тут же вышел из кабинета. Следом за ним вылетели и эти трое.
«Поняла, что мой малыш дает мне силы жить»
Валя обратилась в районную прокуратуру с заявлением об изнасиловании ее тремя милиционерами. Людмила Анатольевна, в свою очередь, написала жалобу в Департамент отделения внутренней безопасности Управления Министерства внутренних дел в Винницкой области. Там пообещали разобраться.
- После насильники приехали к нам домой: «Сколько денег вам нужно, чтобы успокоиться?» — рассказывает Валя. — Мы с мамой указали им на дверь. О деньгах нас спрашивал и начальник райотдела милиции. Он заявил маме буквально следующее: «Сколько вы хотите за свою корову?» Под коровой он подразумевал меня. Я чувствовала себя куском мяса, за который идет торг на рынке. Потом эти милиционеры обещали, что оплатят мне аборт. Это, мол, исправит ситуацию…
Как объяснили Людмиле Анатольевне в отделении внутренней безопасности, служебное расследование показало, что ее обвинения в адрес трех правоохранителей, скорее всего, беспочвенны и бездоказательны.
- В объяснительных записках они написали, что Валя якобы нагло лжет, — говорит срывающимся голосом мать. — Дескать, по их информации, она отличается легким поведением и могла забеременеть от кого угодно. А ее мать, то есть я, их шантажирую, требую деньги…
Потом начались угрозы. Мне звонили из милиции и обещали, что поднимут старые уголовные дела, которые возбуждались против меня. Младшего сына Игоря жестоко избили неизвестные, пригрозили, чтобы я замяла это дело. Иначе в следующий раз его убьют. Следили за моей невесткой, женой Игоря, когда она отводила четырехлетнего сынишку в садик. Звонили, обещали, что однажды внук может просто не вернуться из детского сада.
В районной прокуратуре Вале Новицкой сообщили, что в просьбе возбудить уголовное дело в отношении троих якобы изнасиловавших ее стражей порядка отказано. Причина отказа — отсутствие состава преступления.
Юристы пояснили, что единственная возможность доказать правдивость слов Вали — провести генетическую экспертизу отцовства. Но это в том случае, если девушка родит ребенка и его вероятные отцы согласятся сдать свою кровь для сопоставления ее особенностей с кровью малыша. Валя, находившаяся тогда на третьем месяце беременности, приняла жуткое решение: она родит этого ребенка. И через суд вынудит насильников пройти экспертизу отцовства…
До родов осталось меньше недели. Беременность, по словам медиков, протекает нормально. Однако в связи с легким осложнением девушку недавно госпитализировали в районную больницу.
Валя согласилась откровенно рассказать читателям «ФАКТОВ» о своих чувствах к будущему малышу. Девушка оказалась удивительно сильной личностью, говорила спокойно и не по годам мудро.
- Мама очень хотела, чтобы я сделала аборт: мол, этот ребенок искалечит всю мою жизнь, — рассказывает Валя. — Врачи уговаривали меня прервать беременность, и в прокуратуре тоже намекали, что так будет лучше. Когда я была на третьем месяце беременности, сделала первое ультразвуковое исследование плода.
- Впечатления от этой процедуры стали для меня переломным моментом в этой истории, — продолжает Валя. — Помню, я посмотрела на экран компьютера и увидела там черную точку — это был мой малыш. Внутри у меня что-то оборвалось. До боли сжалось сердце, захотелось накрыть собой этот маленький комочек… Подумала: зачем казнить ни в чем не повинное существо? Я никому не позволю убить его! Почувствовала, что смогу защитить свое дитя, смогу родить его, воспитать и дать ему все необходимое. И, может, даже больше. Еще поняла, что мой малыш дает мне силы жить. И не я его спасла, а он меня.
«На втором месяце выпила половину разных таблеток из домашней аптечки»
- Но вначале наверняка было негативное отношение к ребенку.
- Сейчас мне стыдно в этом признаться, но я винила малыша в произошедшем. Мне казалось, что он все это специально спланировал, чтобы поселиться в моем теле и выползти из него. Тогда внутренне словно разделилась на две половины. Одна часть меня говорила: «В чем ты обвиняешь это существо? Он только зародыш, ничего не понимает… » А вторая часть отвечала: «Его надо убить любой ценой». Будучи на втором месяце беременности, я проделывала с собой жуткие вещи. Однажды выпила половину разных таблеток из домашней аптечки, бегала, прыгала, качала пресс — надеялась, что это поможет избавиться от «монстра» внутри меня.
- Как отреагировали близкие, когда ты приняла решение рожать?
- Мама очень поддержала меня. Сказала, что, видно, в этом есть Божий промысел. Если ребенок живет во мне и я сама хочу дать ему жизнь, значит, нужно рожать его и заботиться о нем.
- Как ты чувствуешь своего ребенка?
- В это трудно поверить, но мой ребенок охраняет меня. Расскажу такой пример: в прошлое воскресенье мама забрала меня из больницы и мы поехали к родственникам в гости. Я гуляла во дворе. За домом стояло снятое с окон стекло. Сразу я его не заметила, зацепилась и упала прямо на это стекло. Падала животом, но успела согнуться, поджав под живот ноги. Сильно порезала левую ногу, в больнице мне наложили двенадцать швов. За три дня до этой травмы малыш пытался предупредить меня об опасности. Будил три ночи подряд ровно в три часа толчками в живот. Я не могла понять, что с ним: успокаивала его и снова засыпала. После этого мне снились ноги разных людей. Я вспомнила об этом уже в больнице, когда мне накладывали швы. И стала смеяться. Врач удивился: неадекватная реакция для беременной женщины с подобной травмой. Но я лишь улыбнулась: он бы не понял, как счастлива я была осознать, что мы с ребенком — одно целое!
- Ты уже знаешь пол ребенка?
- Врачи долго не могли определить, кто это будет. Плод прятался, поворачивался к датчику спинкой. Словно специально не хотел открывать свою тайну. Я объясняла медикам, что мой малыш просто стесняется. Когда же я просила его помахать мне ручкой, он махал! Представляете?! Врачи говорили, что будет мальчик. Мама, узнав это, расстроилась. А я думала так: дал бы Бог хоть кого-то, лишь бы был жив и здоров. На последнем УЗИ малыш показался так, что я и сама увидела — это девочка! Так обрадовалась! Девочки обычно ближе к маме, больше ее понимают.
«Мне все равно, кто из насильников отец ребенка. Попрошу близких, чтобы не сообщали мне результаты экспертизы»
- Имя для дочери выбрала?
- Хочу, чтобы имя мы выбирали всей семьей. Мне нравятся имена Даша и Настя. Только до родов, пожалуй, не стоит с этим торопиться.
- Ты так спокойно рассказываешь о пережитом, о самых болезненных моментах. Не плачешь. Почему?
- Я уже сломала в себе это… Понимаю, что сейчас нельзя быть слабой. Должна показывать пример своей дочурке, мы вместе должны быть сильными.
- Ты однозначно решила, что девочка останется в семье?
- Мы с мамой думаем, что после родов продадим наш дом, переедем жить в другую область, где нас никто не знает. Так мы сможем защитить малышку от дурных взглядов и пересудов. Буду ей и за маму, и за папу.
- Однажды твоя дочь спросит тебя: «Мама, кто мой папа?» Что ответишь?
- Для девочки эта правда может оказаться травмой, которая негативно отразится на ее отношении к мужчинам. Поэтому придумаю для дочери красивую сказку.
- Зачем тогда нужно делать экспертизу отцовства?
- Мне все равно, кто из насильников отец ребенка. Но я намерена сделать этот анализ, чтобы развеять слухи вокруг моей истории. Попрошу близких, чтобы они не говорили мне результаты теста. Не хочу даже знать, кто из них троих может называться отцом моего ребенка. И для дочери, думаю, это тоже не важно.
P. S. Отчим Вали числится в розыске по сегодняшний день. Отчаявшись добиться наказания для насильников своей дочери, Людмила Просцевич 15 декабря прошлого года, накануне Дня украинской милиции, устроила пикет под стенами Винницкой областной государственной администрации. Ее крик отчаяния вроде бы услышали — женщину пригласили на встречу с прокурором Винницкой области и руководителем областной администрации. Пообещали, что проведут дополнительное расследование. Однако по сей день из прокуратуры нет никаких вестей. Журналист «ФАКТОВ» связывалась с прокурором района, которому передано задание свыше. По словам служителя закона, он не намерен давать прессе никакой информации об этом случае.
Представитель нашей газеты встречался с заместителем начальника подразделения милиции, где по-прежнему трудятся те самые «блюстители порядка». Он также отказался общаться с прессой.
Людмила Анатольевна копит деньги на генетическую экспертизу. Если суд примет Валино исковое заявление об установлении отцовства и вынесет решение принудить милиционеров к экспертизе, это шанс для обеих сторон. Для девушки — доказать истинность ее слов, для другой стороны — непричастность к рождению ребенка.
P. P. S. Когда материал готовился к печати, в редакцию позвонила обеспокоенная мама Вали. Рассказала, что после визита журналиста «ФАКТОВ» в райотдел милиции и прокуратуру семье снова стали угрожать. «Знаете, что мне заявил начальник райотдела милиции? — звучал в трубке дрожащий голос женщины. — «Зря вы это затеваете! Не надейтесь, что ваша дочь родит живое дите. Всякое ведь может случиться во время родов или еще до них… » Мне пришлось срочно выписать Валю из больницы. Мы увезли ее в дальнее село к родственникам. Будем прятать до самых родов… »
«ФАКТЫ» будут следить за судьбой Вали и ее будущего малыша.
803Читайте нас у Facebook
