«чтобы вишневская не испачкала свои концертные туфельки в грязной луже, ростропович бросил ей под ноги свою шубу», — вспоминает известный гроссмейстер и музыкант марк тайманов
Мстислав Леопольдович Ростропович. Человек-эпоха. Всемирно известный виолончелист, народный артист СССР, лауреат Сталинской и Ленинской премий СССР, Государственной премии Российской Федерации, он познал в своей стране и горести, и унижения, и великую славу. Но слава его не изменила, не испортила: он до последнего дня оставался верен тем, кого любил, и тому, что любил больше всего на свете — родным и близким, музыке и Родине…
«Мой друг, это не парфюм — это я так… потею»
Петербургскому гроссмейстеру и пианисту Марку Тайманову посчастливилось общаться с Мстиславом Ростроповичем более полувека. Несмотря на домашние хлопоты (три года назад Тайманов в возрасте 78 лет стал отцом очаровательных близнецов — Машеньки и Димочки), Марк Евгеньевич сразу же откликнулся на просьбу «ФАКТОВ» рассказать о своем замечательном друге.
- Ростропович учился в московской консерватории, а я — в ленинградской, — начинает свой рассказ Марк Тайманов. — Познакомились же мы в начале 50-х годов, уже будучи концертирующими музыкантами. Были вместе на каких-то очередных гастролях. (Марк Тайманов получил широкое признание как пианист, выступая со своей первой женой Любовью Брук. Записи семейного фортепьянного дуэта включены в серию компакт-дисков «Великие пианисты XX века». — Авт. ) Слава на концертах выкладывался до предела, но даже уставший после выступления, он всегда шутил. Помню, как-то влетаю в его артистическую после концерта в Риге: «Слава! Ты так замечательно играл!» И, обняв его, разгоряченного, спрашиваю: «А что это у тебя за парфюм?» — «Мой друг, это не парфюм. — Это я так… потею», — рассмеялся Ростропович.
- Что вас больше всего поражало в его игре?
- Ростроповича отличала ярчайшая музыкальная фантазия. Всякий раз, слушая в исполнении Славы какое-либо знакомое произведение, я воспринимал его совершенно по-новому. Чем отличается великий музыкант от посредственного? Великий — дарит откровение, а посредственный — лишь пытается копировать игру великого. Слава же был величайшим!
- Музыкальные гении, подобные Ростроповичу, — как они появляются?
- А как вообще появляются гении? Есть логическое объяснение? Нет! Конечно, какое-то влияние на Славу оказал его отец — известный виолончелист, но далеко не такого масштаба, как сын. А еще, думаю, большую роль сыграло то, что у Славы были хорошие учителя. Я давно заметил, что у плохих педагогов ученики могут пробиться только чудом…
- Кстати, как оценивали игру великого Ростроповича консерваторские преподаватели?
- В студенчестве — не знаю, ведь учились мы, как я уже говорил, в разных консерваториях. Зато помню, что рассказывал сам Слава. Однажды он, уже известный музыкант, оказался на гастролях в небольшом российском городке. Свободного времени у него было много, занять себя нечем — и, увидев на стенде музыкального училища объявление о наборе студентов на струнное отделение, Ростропович решил подать заявление на конкурс. «На прослушивании старался играть как можно хуже, — вспоминал Слава, — но, видимо, получилось недостаточно плохо. Мне поставили четыре с плюсом и… зачислили по классу виолончели».
- У Ростроповича достаточно редкие имя и отчество — Мстислав Леопольдович. Кем он был по национальности?
- Знаете, тогда это мало кого интересовало. Национальность, гражданство, какой паспорт у него в кармане — лично мне все это было абсолютно безразлично. Всегда. И после того, как Ростроповича лишили советского гражданства, мы продолжали общаться. Встречались и в Европе, и в Южной Америке. Для меня он всегда оставался Славой. Или «Подсолнухом», как друзья называли его за яркость и лучезарность натуры.
- Говорят, что в компании Ростропович мог выпить целую бутылку, а то и две — водки и при этом совершенно не пьянел…
- У каждого своя норма. К примеру, великий шахматист Михаил Таль пьянел после первой же рюмки, а я — крайне редко, даже шутил, что, когда сажусь за руль, для меня главный критерий опьянения — могу попасть ключом в замок зажигания или нет. Что же касается Ростроповича… Сколько выпито, никто, конечно, не подсчитывал, да и разве важно это? Невероятный темперамент Славы всегда фонтанировал и без алкогольного допинга.
«Свою будущую жену Ростропович покорил за четыре дня»
- В чем же проявлялся этот невероятный темперамент?
- Во всем! В том, например, как он ухаживал за женщинами. Вот вы знаете, что Вишневскую Слава покорил за четыре дня? В непогоду, чтобы Галина, не дай Бог, не испачкала в грязной луже свои концертные туфельки, он бросил ей под ноги свою шубу. А ее гостиничный номер буквально засыпал цветами. Такое отношение не могло не вызвать ответные чувства…
Мстислав Ростропович женился на выдающейся оперной певице Галине Вишневской в 1959 году. У них родилось две дочери — Ольга и Елена, которые впоследствии подарили родителям шестерых внуков.
В канун золотой свадьбы Ростроповича и Вишневской корреспондент одного из изданий спросил у музыканта: «Правда, что вы женились на Вишневской через четыре дня после того, как ее увидели, и что вы думаете по этому поводу?» — «Я очень жалею, что потерял эти четыре дня», — ответил Ростропович.
- Внешне Ростропович и Вишневская выглядели абсолютно разными людьми. Он — весельчак, балагур, душа компании. Она — строгая и властная. Как складывалась их семейная жизнь?
- Они прожили вместе много десятилетий. Такое не часто встречается у артистов, а им — удалось. Может быть, и потому, что они прекрасно дополняли друг друга.
С улыбкой вспоминаю одну историю. Случилась она много лет назад. Тогда, как метко выразился Ростропович, все мы, артисты, были «посыльными», ведь на гастроли не сами отправлялись, а посылали «компетентные органы». Славу и выдающегося пианиста Эмиля Гилельса пригласили в концертное турне по городам США. Нашему министерству культуры это предложение сулило, помимо, скажем так, рекламы, еще и значительные финансовые выгоды, поскольку львиная доля из гонораров музыкантов взималась тогда в доход государства. Поэтому Гилельса и Ростроповича решили послать в Америку на целых два с половиной месяца. Разумеется, без жен, зато в сопровождении «искусствоведа в штатском». Мириться с таким решением они не захотели и потому обратились к министру культуры Екатерине Фурцевой. «Хотя это выходит за рамки обычных правил, — согласилась Фурцева, — для вас мы сделаем исключение. Только нужно будет написать официальное заявление на мое имя с обоснованием просьбы».
Гилельс написал примерно следующее: «Поскольку я страдаю заболеванием печени и нуждаюсь в специальном уходе, а гастроли в США намечены на два с половиной месяца, прошу направить со мной мою жену». Ростропович чуть ниже добавил: «Поскольку я абсолютно здоров и еду в Америку на два с половиной месяца, прошу разрешить выезд с женой». Просьбу великих музыкантов удовлетворили. Думаю, довод Славы оказался более убедительным…
- Рассказывают, Ростропович всегда подчеркивал, что «виолончель» — в русском языке слово женского рода, и к своему инструменту, как к женщине, относился с особым почтением и трепетом.
- Это действительно так. А однажды кто-то из музыкантов пошутил: «Слава, ты играешь на очень эротичном инструменте. Зажимаешь его между ног и водишь туда-сюда смычком»… «Что ты!» — перебил Ростропович. — Самый эротичный инструмент — это кларнет».
- Кстати, о шутках. Знаю, другая, касавшаяся вас, обошла весь шахматный мир…
- О, это целая история! В 1970 году я проиграл матч будущему чемпиону мира Бобби Фишеру, причем со счетом 0:6. В назидание другим шахматистам меня решили показательно «высечь», ибо кому-то из партийных чиновников взбрело в голову, что просто так советский гроссмейстер не мог с сухим счетом проиграть американцу. Когда я возвращался из Канады, во время таможенного досмотра в моем багаже обнаружили роман Солженицына «В круге первом». И хотя в ту пору писатель еще был советским гражданином, меня обвинили во ввозе запрещенной литературы. Лишили звания «Заслуженный мастер спорта», вывели из состава сборной СССР, закрыли выезд за рубеж на международные турниры. Кроме того, я не мог печататься и даже выступать с концертами. Конечно же, все понимали, что повод для наказания чисто формальный. Даже начальник таможни при встрече сочувственно сказал мне: «Что же вы, Марк, так неосторожны? Сыграли бы с Фишером получше, я бы вам полное собрание сочинений Солженицына донес бы до такси». Правда, мне от этого понимания было не легче.
Все это совпало со временем, когда Ростропович приютил у себя на даче под Москвой Солженицына, писавшего знаменитый «Архипелаг ГУЛАГ». В связи с этим и родилась та самая, «шахматная», шутка. «Вы слышали, какие неприятности у Солженицына? — нарочито наивно спрашивал Слава. — При обыске у него нашли книгу Тайманова «Защита Нимцовича» (это была одна из самых популярных в Советском Союзе шахматных монографий. — Авт. )».
Признаюсь, в тот беспросветный период Славина ирония оказалась для меня одним из лучиков оптимизма. Я чувствовал, что Ростропович следит за моими злоключениями и неравнодушен к моей дальнейшей судьбе…
«Слава никогда и ничего не боялся!»
- А почему Солженицын решил остановиться именно у Ростроповича?
- Слава сразу увидел в Солженицыне великого писателя. Они по-настоящему дружили, прекрасно чувствовали друг друга, и Александру Исаевичу было удобно и уютно на даче у Ростроповича.
- Известно, что участие в судьбе Солженицына не прошло для Ростроповича и Вишневской бесследно и впоследствии стало одним из поводов для их изгнания из СССР.
- Знаю, что крайне недовольная Фурцева вызвала Ростроповича «на ковер» и заявила: «Мстислав Леопольдович! Ваша акция по поддержке Солженицына идет вразрез с политикой государства. Мы вынуждены отреагировать соответствующим образом. Зарубежные поездки отменяются, будете гастролировать только по Советскому Союзу». — «А что, концерты на Родине уже считаются наказанием?» — удивился Слава.
- Неужели Мстислав Леопольдович не понимал всей опасности своего противостояния коммунистической системе?
- Конечно, понимал. Но он никогда и ничего не боялся!
Когда в 1969-м Мстислав Ростропович и Галина Вишневская приютили у себя на даче опального Александра Солженицына, да еще и написали в его защиту открытое письмо Брежневу, со стороны властей на них начались гонения. И в 1974 году семья вынужденно уехала за границу. Еще четырьмя годами позже супруги были лишены советского гражданства, которое им вернули только в 1990-м.
- Да и в Москву в 1991 году Славу никто за руки не тянул, — снова погружается в воспоминания Марк Тайманов. — А ведь предсказать, чем закончится августовский путч, было невозможно. Сторонники Ельцина, среди которых был Ростропович, готовились отразить штурм, и для каждого из них та ночь могла стать последней. Помните знаменитую фотографию: Ростропович с автоматом на груди, а рядом — спящий охранник. Это был героический поступок! Один из великого множества совершенных им при жизни!
Оборвалась она 27 апреля 2007-го. В онкологическом центре. В Москве. За год до того, уже будучи тяжело больным, Ростропович сказал: «Я хочу умереть только здесь. Несмотря на то, что я получил исключительно много от всего мира… »
Он действительно многое получил от мира. С 1977-го по 1994-й Ростропович руководил Национальным симфоническим оркестром в Вашингтоне (США). Являлся членом американской Академии наук и искусств, римской Академии Санта Чечилия, британской Королевской академии музыки, Королевской академии Швеции, Баварской академии изящных искусств, был удостоен звания почетного доктора более 50 университетов по всему миру, а также 44 государственных орденов различных стран. Имя Ростроповича включено в число «сорока бессмертных» почетных членов Академии искусств Франции, а ведущая британская газета «Таймс» называла его «величайшим из живущих музыкантов». Но умер он, как и хотел, в своем отечестве.
Похоронили Мстислава Ростроповича на Новодевичьем кладбище.
782
Читайте нас у Facebook
