«сперва я был мальчиком, потом девочкой. А 20 лет назад стал вообще никем! « -
Еще несколько месяцев назад к дому Алексея Катренко в Мошнах Черкасской области люди совершали настоящее паломничество: Алексей славился в округе как знахарь, который может вылечить практически все: рак, СПИД, бесплодие… На прием к сельскому врачу-самоучке приезжали автобусы из Донецка, Крыма, Черкасс. Предприимчивые киевские бизнесмены предлагали Алексею открыть в столице лечебницу народной медицины, обещали стабильный заработок и хорошую «крышу». Но знахарь отказался: заявил, что из села никуда не уедет и помогать людям будет здесь. Вот только себе помочь не смог: сначала его избили, потом родственники попытались выгнать из собственного дома. Когда же Алексея бросила жена, он совсем отчаялся. «Кто я теперь? Искалеченный, избитый транс (трансвестит. — Авт. )! — говорит знахарь. — Единственное, чего я хочу сейчас, — умереть».
«В детстве меня одевали в платьица и… штанишки»
Алексей Катренко родился с половыми признаками мальчика и девочки: в медицине таких людей называют гермафродитами. Сейчас ему 52 года, но определить с первого взгляда, кто это — мужчина или женщина, — практически невозможно: невысокий человек с короткой стрижкой, одет в камуфляжную фуфайку и спортивные штаны. Лицо скорее женское: тонкие нос и губы, узкий подбородок. Особенно выделяются глаза — голубые, с легким прищуром. От пронзительного, острого, неприятно щупающего взгляда знахаря не ускользает ничто.
Приезду журналиста Алексей не удивляется. Жестом приглашает присесть на деревянную лавочку. Отгоняет дворняжку Дисю, норовящую цапнуть меня за ногу. Сидя на старой скамейке и выкуривая одну за другой дешевые сигареты, он рассказывает свою невероятную историю. Говорит, что о семье и юности вспоминать не любит.
- С детства у ребенка было два имени — Леша и Люда, — 
глухим, прокуренным голосом вещает мой собеседник. И просит обращаться к нему по имени-отчеству — Алексей Петрович. — Папа обзывал меня сначала волчонком, а потом байстрюком. Он не любил меня, грозил матери, что убьет. Я отца боялся. А успокаивала всегда мама.
- Кем вы для нее были — сыном или дочкой?
- Я и сам не понимаю, — пожимает узкими плечами. — Одевали меня в платьица и… штанишки. Без штанов вообще никуда не отпускали. Другие дети надо мной смеялись. А стригли всегда вот так, — Алексей проводит рукой по седому «ежику» волос.
Семья Алексея долгое время жила в Казахстане. В 1966 году он вместе с родителями переехал в Мошны, на родину отца. Здесь уже жила старшая сестра Дуня с мужем и детьми. Был у него еще любимый братик Коля, который в 28 лет повесился от несчастной любви. По окончании школы Алексей (тогда еще миловидная девушка Людочка) поступил в киевский торговый техникум. Получив среднее специальное образование, стал работать в Черкассах в продуктовом магазине.
- У меня было много друзей и подруг, — хвастается Алексей Петрович, заходя в дом. Внутри его жилище — самая что ни на есть ночлежка для бездомных. Мебели нет, на столе — объедки в пластиковой посуде. В спальне — грязная постель и обрывки старого одеяла. Из ценных для хозяина вещей — только фотоальбом с пожелтевшими страницами. — Вот здесь я — на свадьбе у подруги детства Ларисы, — показывает Алексей фото. На снимке рядом с невестой — улыбающаяся девушка с роскошным букетом цветов. В сияющей темноволосой свидетельнице в белом коротеньком платье с трудом можно узнать тщедушного лысоватого Алексея.
- А вы сами женаты не были? — спрашиваю у собеседника.
- Нет, хотя девушки у меня были. Сначала Наташа, а потом Ратха. Моя Ратха, — Алексей мечтательно закрывает глаза и прижимает к груди фотографию красивой длинноволосой казашки. — Мы с ней прожили вместе девять лет, а потом расстались. У нее ребенок был. Не скажу, от кого, — у Алексея мгновенно меняется настроение. Он в отчаянии закрывает лицо руками. — От таких, как я, детей не может быть, понятно?! Я ее отпустил. Хотя люблю до сих пор.
- Как же вы встречались с девушками, если друзья воспринимали вас как Людочку?
- А! — отмахивается. — Девушки у меня уже потом были, после операций. Я тогда Лешей стал. А ведь в больнице я умер! Но ожил, с того света вернулся.
«Мне операцию делали 13 часов! А потом я умер»
Алексей рассказывает, что об операции по смене пола мечтал с самого детства — с того момента, когда осознал, что он не такой, как все. В юности это стало уже почти навязчивой идеей, но денег на воплощение своего желания не было. Превратиться в полноценного представителя мужского пола ему помогли односельчане.
- Это было в 1993 году, — вспоминает знахарь. — Люди пожалели меня и собрали деньги. Я поехал в Киев, в Академию наук, и там мне сделали первую операцию.
В течение следующих нескольких лет Катренко перенес еще пять операций! Во время последней он был в состоянии клинической смерти.
- Говорят, люди свет видят в конце туннеля, — с насмешкой говорит Алексей. — А я, думаете, не видел? Еще как! Мне операцию делали 13 часов! А потом я умер. Сначала, помню, темно было, потом — свет. И церковь. Народ идет туда, руки на груди сложил. А я вижу Николая Чудотворца. За палец его ухватил, а он мне говорит: мол, надо тебе на Землю вернуться! В следующий миг я проснулся, надо мной — белый потолок и профессор. Весь — в моей крови. Вот так и вышло: сначала я был мальчиком, потом девочкой, а 20 лет назад стал вообще никем!
От дальнейших операций Катренко отказался: мама отговорила. Плакала, боялась, что у сына не выдержит сердце. О покойной матери Ольге Калиновне Алексей вспоминает с особой теплотой. Утверждает, что именно от нее унаследовал главный свой дар: предвидеть, ворожить и исцелять людей.
- Я уже много лет лечу коров, коз и людей своим тайным способом, — с гордостью говорит знахарь. — Вылечиваю и грыжу, и бесплодие, и другие хвори. Ко мне приезжали целыми автобусами, очереди под домом стояли. А платили как хорошо! Но ни за какие деньги я не соглашался колдовать на злое. Как-то пришли одни, просили сделать на смерть. Пачку денег на стол выложили! Я отказался. Еще уехать отсюда предлагали. Говорили, клинику мне откроют, буду в столице лечить. Я тоже — ни в какую.
Рассказать, как именно он лечит больных, Алексей Петрович не согласился. Об этом «ФАКТАМ» любезно поведал Юрий, молодой односельчанин знахаря.
- Леша идет на кладбище и на самой свежей могиле читает специальные молитвы и заговоры, — объяснил Юра. — Еще он вяжет узелки, собирает травы, делает отвары. А иногда ему достаточно только пошептать — и недуг проходит. Причем это не выдумки. Как-то к нему приехала молодая женщина с дочкой. У обеих был СПИД: мать передала его дочери «по наследству». После того как Леша поколдовал, они уехали в Киев и… снялись с учета! Врачи не могли поверить, что такое возможно.
Алексей не может даже оформить себе пенсию: когда мужчина предъявляет паспорт на имя Людмилы Катренко, его гонят в шею
Отчий дом, несмотря на свою неухоженность, — главное богатство Леши-Люды (так называют лекаря в селе). Если в разговоре с хозяином случайно проскальзывает слово «жилье», он в прямом смысле звереет.
- Эта… сестрица моя, Дуня, — кричит Алексей, — хочет отобрать дом моей матери. Она меня со свету сживет! Ради этого дома со Светочкой меня поссорила и выгнала ее. Я теперь без жены остался.
Немного успокоившись, мужчина объяснил: в последнее время он жил в родительском доме со своей гражданской женой Светланой. В селе их считали полноценной семьей: они вместе вели домашнее хозяйство, держали поросят, кур, уток.
- Светка двор цветами засадила, за мной ухаживала. А готовила как! — вздыхает Алексей. — Сейчас я сам остался. Кто я теперь? Избитый, искалеченный транс. И жить незачем.
Алексея дважды избивали. Последний раз — четыре месяца назад. Вечером в его дом ворвались несколько молодчиков и без лишних слов набросились на хозяина.
- Я не понимал, что происходит, — вспоминает Леша. По его сморщенному лицу катятся слезы. — Они были накуренные, обколотые. Набросились на меня и стали бить. Я потерял сознание. Помер бы, если бы не Юра.
- В тот вечер я как раз зашел в калитку к Леше, стал звать его, но бесполезно, — рассказывает Юрий. — Когда я вошел в дом, он лежал на кровати весь окровавленный. Позвал его, но Лешка только голову откинул — и вдруг дышать перестал. Я перепугался, вызвал скорую.
У Алексея, по его словам, была сломана ключица. Больше месяца врачи выхаживали пострадавшего. Травма осложнилась: вставленная в кость спица начала гнить.
- Я до сих пор не могу поднять руку, — Леша тщетно пытается пошевелить плечом. — Еле хожу. Кстати, прекрасно знаю, кто меня избил. Но в милицию на них не заявлял: они протрезвели, извинились и оплатили мне лечение. А работать после этого я не в состоянии. Было время, когда совсем помирал с голодухи.
Алексей уже который год не может оформить себе ни пенсию, ни пособие: стоит мужчине предъявить в собесе паспорт Людмилы Катренко с женской фотографией, как его, естественно, гонят в шею. От голодной смерти Лешу-Люду спас земельный пай, доставшийся от матери: мужчина получает небольшую сумму с аренды земли и на это живет. К сожалению, после расставания со Светланой львиную долю денег Алексей стал оставлять в местном кабаке.
- Я не знаю, как вытащить его из запоя, — вздыхает владелец бара бизнесмен Андрей Куколев. — Леша-Люда — никому не нужный, оборванный, нищий человек — пришел ко мне два года назад и попросил о помощи. Я пожалел его, устроил в свой дом сторожем. Покупал одежду, бесплатно кормил, нанимал людей убирать у него в хате. Думал: погибнет ведь! Леша предлагал отблагодарить меня колдовством — мол, наворожу, чтобы в баре все хорошо продавалось. Я, конечно, отказался: ведь помочь ему решил не из корыстных побуждений… Он продолжал лечить людей, те благодарили его копейкой — и Леша все пропивал. Я до сих пор надеюсь, что он бросит бутылку и вернется к нормальной жизни. Ведь сейчас это совершенно опустившийся человек.
В Мошнах к Катренко относятся неоднозначно: осуждают за пьянство, хвалят за покладистый характер и побаиваются из-за колдовства. Хотя если кто-то заболевает, первым делом бегут не в больницу, а к знахарю. О том, как Люда стала Лешей, стараются не вспоминать: человек попросил — мы и дали деньги на операцию. А на какую именно — не знали. Кто-то даже посмеивается: мол, девка не нашла себе мужика, прицепила в Киеве между ног мужские органы — и радуется. Сам же несчастный гермафродит до сих пор не может смириться со своим состоянием. Он потерял семью, здоровье, работу и элементарное желание жить. Но кому до этого дело?
- Андрюша — единственный, кому не наплевать на несчастного транса, — улыбаясь, вспоминает своего благодетеля-бизнесмена Леша. — У меня никогда не будет детей, поэтому свою хату отпишу ему. Надеюсь, что умру я скоро. И кажется, только после смерти почувствую себя счастливым…
Отчий дом, несмотря на свою неухоженность, — главное богатство Леши-Люды (так называют лекаря в селе). Если в разговоре с хозяином случайно проскальзывает слово «жилье», он в прямом смысле звереет.
- Эта… сестрица моя, Дуня, — кричит Алексей, — хочет отобрать дом моей матери. Она меня со свету сживет! Ради этого дома со Светочкой меня поссорила и выгнала ее. Я теперь без жены остался.
Немного успокоившись, мужчина объяснил: в последнее время он жил в родительском доме со своей гражданской женой Светланой. В селе их считали полноценной семьей: они вместе вели домашнее хозяйство, держали поросят, кур, уток.
- Светка двор цветами засадила, за мной ухаживала. А готовила как! — вздыхает Алексей. — Сейчас я сам остался. Кто я теперь? Избитый, искалеченный транс. И жить незачем.
Алексея дважды избивали. Последний раз — четыре месяца назад. Вечером в его дом ворвались несколько молодчиков и без лишних слов набросились на хозяина.
- Я не понимал, что происходит, — вспоминает Леша. По его сморщенному лицу катятся слезы. — Они были накуренные, обколотые. Набросились на меня и стали бить. Я потерял сознание. Помер бы, если бы не Юра.
- В тот вечер я как раз зашел в калитку к Леше, стал звать его, но бесполезно, — рассказывает Юрий. — Когда я вошел в дом, он лежал на кровати весь окровавленный. Позвал его, но Лешка только голову откинул — и вдруг дышать перестал. Я перепугался, вызвал «скорую».
У Алексея, по его словам, была сломана ключица. Больше месяца врачи выхаживали пострадавшего. Травма осложнилась: вставленная в кость спица начала гнить.
- Я до сих пор не могу поднять руку, — Леша тщетно пытается пошевелить плечом. — Еле хожу. Кстати, прекрасно знаю, кто меня избил. Но в милицию на них не заявлял: они протрезвели, извинились и оплатили мне лечение. А работать после этого я не в состоянии. Было время, когда совсем помирал с голодухи.
Алексей уже который год не может оформить себе ни пенсию, ни пособие: стоит мужчине предъявить в собесе паспорт Людмилы Катренко с женской фотографией, как его, естественно, гонят в шею. От голодной смерти Лешу-Люду спас земельный пай, доставшийся от матери: мужчина получает небольшую сумму с аренды земли и на это живет. К сожалению, после расставания со Светланой львиную долю денег Алексей стал оставлять в местном кабаке.
- Я не знаю, как вытащить его из запоя, — вздыхает владелец бара бизнесмен Андрей Куколев. — Леша-Люда — никому не нужный, оборванный, нищий человек — пришел ко мне два года назад и попросил о помощи. Я пожалел его, устроил в свой дом сторожем. Покупал одежду, бесплатно кормил, нанимал людей убирать у него в хате. Думал: погибнет ведь! Леша предлагал отблагодарить меня колдовством — мол, наворожу, чтобы в баре все хорошо продавалось. Я, конечно, отказался: ведь помочь ему решил не из корыстных побуждений… Он продолжал лечить людей, те благодарили его копейкой — и Леша все пропивал. Я до сих пор надеюсь, что он бросит бутылку и вернется к нормальной жизни. Ведь сейчас это совершенно опустившийся человек.
В Мошнах к Катренко относятся неоднозначно: осуждают за пьянство, хвалят за покладистый характер и побаиваются из-за колдовства. Хотя если кто-то заболевает, первым делом бегут не в больницу, а к знахарю. О том, как Люда стала Лешей, стараются не вспоминать: человек попросил — мы и дали деньги на операцию. А на какую именно — не знали. Кто-то даже посмеивается: мол, девка не нашла себе мужика, прицепила в Киеве между ног мужские органы — и радуется. Сам же несчастный гермафродит до сих пор не может смириться со своим состоянием. Он потерял семью, здоровье, работу и элементарное желание жить. Но кому до этого дело?
- Андрюша — единственный, кому не наплевать на несчастного транса, — улыбаясь, вспоминает своего благодетеля-бизнесмена Леша. — У меня никогда не будет детей, поэтому свою хату отпишу ему. Надеюсь, что умру я скоро. И кажется, только после смерти почувствую себя счастливым…
7768Читайте нас у Facebook
