«когда разразился скандал, мне пригрозили: «заберем у тебя дочку! »
«Сначала тебе говорят: все получится, держись, мы поможем! А потом… выгоняют»
Когда в Херсоне открывался уникальный Центр матери и ребенка, пособия в 8 500 гривен, выплачиваемого при рождении малыша, еще не было. Хорошо помню первых мамочек, привезенных сюда прямо из роддома: как Золушки, попавшие во дворец, они восхищались комфортной кухней с современной техникой, уютной и чистой отдельной комнатой. На открытие, как водится, съехались журналисты, вот только фотографировать мам с детишками, называть их настоящие имена запрещалось. Каждая женщина верила, что трудности временные и рассказывать о них ни к чему. Так и случилось. За прошедшие годы специалистам Центра матери и ребенка удалось предотвратить сиротство едва ли не сотни детишек. Это спасенные друг для друга родители и малыши.
И вдруг этой осенью в херсонском бюро «ФАКТОВ» раздался телефонный звонок.
- Помогите нам организовать пресс-конференцию! — умоляли женщины, проживающие в Центре матери и ребенка. — Вместе с грудными детьми нас выгоняют на улицу в преддверии зимы! На прием к мэру Херсона пробиться не удается, на прессу одна надежда.
Я тотчас отправилась в городской приют для мамочек с детишками.
- Руководство не разрешает мне что-либо комментировать, — признается директор Херсонского городского Центра матери и ребенка госпожа Наделина. — Езжайте в Центр социальных служб для молодежи, там и получите объяснения.
- Конфликт? — удивляется директор городского Центра социальных служб для молодежи Нелли Сазонова. — Никакого конфликта нет. Разве что поменяли там руководство, устраняем кое-какие недоработки. Девочки портят имущество, не соблюдают правил проживания, ленятся убирать за собой. Ведь мы не можем закрывать на это глаза. Наведем порядок, все успокоится. Бунт там поднимает один человек — у мамочки просто неуживчивый характер.
Трое «бунтовщиц», как и договорились, ждали меня на городском автовокзале. Лил дождь, у них не было зонтиков, поэтому мамы ладошками прикрывали лица малышам.
- Света, — протягивает мне руку 33-летняя блондинка, — моей дочке девять месяцев. Ее папа все думал, жениться ему или нет. А когда малышке исполнилось три месяца, объявил, что уже полгода живет с другой женщиной.
Света приехала в областной центр из глубинки. В селе у нее старенькие родители, безденежье и никакой перспективы. Хотела устроиться в городе, торговала бы здесь на рынке, а тут неожиданный роман, беременность. Что скрывать, растерялась. Если бы не психологи Центра матери и ребенка, может, и оставила бы малютку государству. А теперь вот ее вместе с дочкой выгоняют из приюта.
- Советуют возвращаться к родителям, — жалуется Светлана. — Ты, мол, не совсем одинока, раз они есть, а места в центре выделяются только круглым сиротам и тем, у кого нет вообще никакой поддержки. Но в селе нет работы, я не смогу там растить дочку. Отец-алкоголик разве поможет? А мама сама на меня рассчитывает.
У 28-летней Наташи другая история. С мужем она прожила семь лет, родила троих детей и все эти годы терпела его издевательства, побои. Не выдержала, бросила все и сбежала. В Днепропетровске осталась семья, там она прописана, но домой решила не возвращаться. Скрывалась, а потом встретила в Херсоне мужчину, надеялась все начать сначала, и вот опять у разбитого корыта.
- Меня отговорили бросать ребенка, — рассказывает Наташа. — Хотели вроде помочь, а теперь вот выгоняют. Ты прописана в другом городе, говорят, а тут местное финансирование, не положено, езжай домой! Все опять рушится! Женщине, которую предали, очень трудно начать новую жизнь. Тут нам помогали психологи, а теперь… Как после этого вообще кому-то верить?
У Наташи четырехмесячный сынишка. Она надеялась, что останется в Центре матери и ребенка до тех пор, пока сыну не исполнится полтора года. За это время как-то определилась бы. Наташа со Светой исколесили в тот день полгорода в поисках квартиры. Обе получили часть разовых выплат после рождения детей — эти «детские» деньги и пойдут теперь на оплату съемного угла.
«Так хочется мяса, что хоть бери нож и режь кого-нибудь!»
- Мою фамилию можете называть, мне нечего терять, — говорит главная «бунтовщица» Ангелина Кадуси.
Я наслышана, какой неуживчивый у нее характер, к тому же именно она якобы портит государственное имущество.
- С имуществом-то так зачем? — интересуюсь у женщины.
- Понимаете, в комнате, где я жила, пора делать ремонт, — оправдывается Ангелина. — А тут еще моя дочка грязной ручкой тронула обои, посадила пятно. Я его замаскировала, нарисовав сверху бабочку. Что тут началось! Такой скандал закатили! Рядом с бабочкой я тогда приписала: «Дуракам этого не понять». Зря, конечно, погорячилась. Но ведь можно было переклеить кусок обоев и на том помириться. А директор принялась нас с дочкой выселять. При старом руководстве никто в мою комнату не входил, не постучав, а теперь… Какая это твоя комната, возмущается персонал, кто ты вообще такая? Тебя сюда пустили из милости! Из всех мамочек я одна кормлю грудью, поэтому, наверное, мне постоянно хочется кушать, а питание скудное. Однажды я пошутила: так хочется мяса, хоть бери нож и иди кого-нибудь зарежь! Это тут же рассказали директору, причем вывернув все наизнанку. Разразился скандал. Мол, Кадуси грозилась всех нас порезать, она агрессивная, у нее надо отнять ребенка.
Терпение у руководства, говорят, лопнуло после того, как Ангелина сошлась врукопашную с директором центра.
- Дело было так, — вспоминает Ангелина. — Моя малышка упала с дивана. Я испугалась, помчалась в поликлинику, врач осмотрел дитя. Сказал, что никаких изменений нет, но для собственного спокойствия посоветовал пройти более углубленное обследование. Я на следующий день собралась выходить, а меня не пускают. Наша медсестра считает, что это обследование лишнее. Но ведь я мама, мне решать. Вызвали охрану, дверь закрыли, директор схватила меня, я стала вырываться, получилась драка. В конце концов я ребенка все равно обследовала, это мое право, никто не смеет запрещать! А вот ко мне после инцидента вызвали бригаду из психдиспансера. Как вы считаете, это нормально?
- Кадуси отказывается работать с психологом, — утверждает Нелли Сазонова. — Тогда зачем вообще оставаться у нас?
Надо сказать, что со сменой руководства из Херсонского центра матери и ребенка ушли психолог, социальный работник и другие сотрудники, то есть значительная часть персонала. Оказалось, Ангелина едва ли не каждый день приходит к бывшему психологу центра Романе Билынской.
- Знаете, болит душа за этих мамочек, — вздыхает Романа Евгеньевна. — Три года мы старались, чтобы центр хоть на время заменил этим женщинам дом. Они его так и воспринимали. Мы старались не действовать нажимом, а помогать обрести уверенность. Сейчас же просто пошел прессинг, девочки ответили протестом. Но специалист на то и специалист, чтобы проанализировать ситуацию и что-то предпринять. Всегда есть возможность исправить ошибку. Что требовать от подопечных, если часто это дети улицы? Думаю, новому руководству нужно дать время этим молодым мамам адаптироваться к новым людям, их требованиям.
Когда несколько месяцев назад я увольнялась, там жили десять мамочек с грудными детьми, сейчас осталось четыре. Кого-то официально выселили, кто-то сам не вынес создавшейся атмосферы. Я вот и Ангелине советую: не уходи, терпи, ты знаешь, что это ради ребенка.
«С мужем мы были знакомы всего три дня»
У Ангелины, в отличие от многих женщин, живущих здесь, есть высшее образование. Какое-то время девушка работала переводчиком в международном брачном агентстве.
- Однажды в Херсон приехал израильтянин искать себе украинскую жену, — вспоминает Ангелина.
Он-то и положил глаз на стройную симпатичную переводчицу. Они были знакомы всего три дня и расписались. Так она стала законной женой иностранца.
- Мне было 26, и это был мой первый мужчина, — рассказывает Ангелина. — Не скажу, что потеряла голову. Но он мне нравился, и мы оба хотели создать семью, дом, хотели иметь детей.
Но в Израиль девушка не улетела. В самый последний момент, когда уже были куплены билеты, муж признался, что… лечится у психиатра.
- В чем проблема? — поинтересовалась я. — Он ответил, что скажет, когда прилетим к нему на родину. И я испугалась. Мало ли, вдруг какой-то извращенец!
Теперь она ни жена, ни вдова. Даже не знает, как расторгнуть скоропалительный брак.
- Впрочем, дочка у меня «внебрачная», — шутит Ангелина. — Была одна встреча. Случайная вроде… Он мне ничего не обещал. Так что девочка это только моя. В Херсоне у меня никого из близких нет. Я армянка, мы бежали сюда с мамой из Азербайджана, когда там началась война. Поселились в общежитии, мама работала на рынке — хотела дать мне образование, скопить на квартиру. Скопила деньги, но в банк нести боялась, не верила. А потом вся сумма исчезла. Мы однажды пришли в свою комнатушку — в тайнике пусто. У мамы не выдержало сердце, я ее похоронила.
Ангелина — едва ли не самая рачительная из всех мамочек, живущих в центре: полученную одноразовую помощь при рождении ребенка она не тратит, хоть иногда голод просто-таки донимает.
- Хочу купить нам с доченькой домик где-то в селе, — делится своими планами моя собеседница. — Только на такой и хватит «детских» денег. Друзья даже присмотрели мне один, я его, правда, еще не видела. Планировала переезжать весной, потому что на уголь, чтобы там зимовать, нет денег. Но, видите, не получается. Если же сниму сейчас квартиру в городе, истрачу за зиму половину суммы, отложенной на покупку жилья.
Мы договорились с Ангелиной, что еще встретимся. Она была немного растеряна, но уверяла, что будет до последнего держаться за Центр матери и ребенка. Через пару дней я туда позвонила и узнала, что Кадуси выселилась. Не смогла, значит, удержаться. Где сейчас она со своей малышкой? Какое жилье нашла? Как перезимует? Бог весть.
501Читайте нас у Facebook
