«с ребенком все в порядке», -ответила няня на вопрос мамы, качая закутанного в одеяльце малыша
Проблема поисков заботливой няни была актуальной во все времена. Пуская чужого человека в дом, родители никогда не могут до конца быть уверены в том, что к их чаду отнесутся, как к собственному ребенку. Гарантировать это не смогут ни прекрасные рекомендации, ни модное нынче тестирование, ни ручательства фирмы по подбору персонала. Даже установленная в доме видеокамера не всегда спасает малыша от жестокости, равнодушия или некомпетентности.
По объявлению приходили то вчерашние школьницы, которые понятия не имели, как обращаться с ребенком, то старушки
Невысокая, худенькая, одетая в брюки и неброскую куртку, Марина мало похожа на бизнес-леди. Впрочем, она и сама считает себя в бизнесе скорее рабочей лошадкой, без устали тянущей свой воз. Начав после института работать в банковской сфере, она вскоре стала довольно значимой фигурой в одном из крупнейших банков Украины. Возглавила компанию, дела в которой шли весьма успешно.
Но, как это часто случается, в любом деле что-то находишь, что-то теряешь. Попробуй-ка хотя бы на месяц оставить прибыльный бизнес, чтобы в полной мере почувствовать себя мамой! Порой один человек держит в руках сотни ниточек, связующих и объединяющих бизнес-проект. Отпусти их хотя бы на время, и возникнет клубок таких проблем, распутать которые бывает невозможно. Да и как бросишь людей, которые за тобой стоят? Соединить все эти сложности с материнством не каждой женщине под силу, поэтому так много бизнес-леди нередко жертвуют семьей ради карьеры. Но Марина, выйдя замуж уже после тридцати и имея под своим началом трехтысячный коллектив, мечтала о большой и дружной семье.
- Мы с мужем решили: если Бог даст ребенка, пусть он будет, — говорит Марина. — С дочкой удалось посидеть в декрете около шести месяцев, потом пригласили няню. Когда через четыре года родился Никита, на работу я пошла практически из роддома.
Проблемы с няней возникли с первых же дней. По объявлению приходили то вчерашние школьницы, которые понятия не имели, как обращаться с ребенком, то старушки, искренне удивлявшиеся тому, что мама работает и помогать няне никто не будет, то размалеванные девицы, строившие глазки главе семейства. За четыре года у Настеньки сменилось нянь пятнадцать. И вовсе не потому, что хозяйка была излишне требовательной.
- Я шла на любые уступки, — рассказывает Марина. — Няня получала хорошую зарплату, могла брать из холодильника все, что захочет. Но одни воровали все подряд — вплоть до памперсов и детского питания, другие просто не понимали, почему грудного ребенка нельзя кормить копченой колбасой. Эта ситуация вообще типична. У многих моих знакомых те же проблемы. Чему удивляться, ведь часто в няни идут не от большой любви к детям, а от безысходности. Одна претендентка наивно призналась, что ни за что не пошла бы нянчить чужого ребенка, если бы могла работать продавщицей: «Я плохо считаю, вот меня и не берут».
В июне прошлого года у Марины родился сын. Поскольку няне справиться с трехлетней Настей и новорожденным Никитой было сложно, пришлось обращаться в специализированное агентство, чтобы подобрали еще одну молодую женщину. Вскоре и пришла в дом 30-летняя Яна. С этого момента, считает Марина, и начались неприятности. Потому что новая няня вскоре выжила свою напарницу и двух принятых на работу позднее девушек. Зачем ей это было нужно, родители вскоре узнали. Яна предложила в качестве напарницы свою родную сестру Ольгу, охарактеризовав ту самым лучшим образом: работает медсестрой в детской больнице, растит шестилетнюю дочку, так что с детьми обращаться умеет. В кадровом агентстве, где Ольга значилась в картотеке, тоже ничего плохого о ней не сказали. Так сестры-близняшки стали работать вместе.
- Правда, меня насторожило одно обстоятельство, — рассказывает Марина. — Когда я наводила справки в агентстве, выяснилось, что Яна их обманула, сказав, будто у меня не работает. А значит, не заплатила им за трудоустройство. Потом уже я неоднократно ловила то одну, то другую сестру на лжи. Но от мысли, что поиски нянь нужно начинать сначала, мне становилось не по себе. Решила, что просто буду их строже контролировать, и все образуется.
«У него же череп проломлен, — с ужасом произнес врач, — скорее в нейрохирургию!»
Хотя контроль этот был весьма относительным. Около восьми часов утра Марина с мужем уходили на работу. Возвращались после восьми вечера. О том, чтобы вырваться домой в обед, и не мечтали. Впрочем, бывали дни, когда родители видели детей только спящими. Поэтому Марина придумала своеобразный «ликбез» для нянь: каждый вечер писала и крепила к дверце холодильника подробнейшую инструкцию. Какой бы усталой ни возвращалась с работы, это было святое — расписать буквально по минутам распорядок следующего дня: во сколько и чем кормить, во сколько и где гулять, во что одевать, когда купать, укладывать в кроватки и менять памперсы. Марине казалось, что она предусмотрела в этих инструкциях буквально все и полностью обезопасила своих ребятишек от любых неприятностей. Как она ошибалась!
В тот день она, как всегда, оставила на кухне подробную инструкцию, поцеловала Настеньку и веселого, румяного после сна Никитку. Сестры работали по суткам, как раз перед ее уходом Ольга пришла, чтобы сменить Яну.
Вечером Марина с мужем приехали домой раньше обычного. Со стоянки они шли, радуясь, что успеют поиграть с детьми. Няня обычно начинала укладывать их около девяти часов вечера, чтобы к десяти они уже спали. А на часах было только четверть девятого. Марина хорошо запомнила этот момент, потому что, подойдя к дому, увидела: свет в детской не горит. Сердце как-то тревожно екнуло, и она ускорила шаг, но в квартире все было тихо. При свете ночника Ольга качала закутанного с головой в одеяльце Никиту, лица его видно не было.
«У вас все в порядке?» — спросила Марина шепотом, приоткрыв дверь. «Да… » — кивнула Ольга, не поднимая головы.
Супруги пошли на кухню готовить ужин, однако минут через пятнадцать внимание Марины привлекли странные звуки из детской. Вбежав туда, она увидела, что лицо лежавшего в кроватке сына белее мела, а тельце сводит судорога. «Скорее одевай его», — крикнула она Ольге, а сама помчалась в прихожую, на ходу натягивая джинсы. Саша побежал на стоянку за машиной. И уже минут через десять они входили в приемное отделение расположенной рядом детской больницы. Никита был без сознания, глазки закатились, в лице ни кровиночки. Но самое страшное ожидало их, когда спустившийся из отделения дежурный врач снял с ребенка шапочку. Головка мальчика была деформирована, а слева нависала огромная синяя гематома.
«Да у него череп проломлен! — с ужасом произнес доктор. — Скорее везите его в нейрохирургию». А сам стал набирать телефон областной детской больницы: «Готовьте реанимацию, ребенок в очень тяжелом состоянии… »
Поздним вечером вызванная на работу бригада нейрохирургов провела шестимесячному Никите трепанацию черепа. Говоря медицинским языком, у малыша была закрытая черепно-мозговая травма, перелом левой теменной кости, эпидуральная гематома слева, сдавление головного мозга и смещение жидкости мозга на 0,6-0,7 сантиметра справа. Такая травма и для взрослого человека считается очень тяжелой и опасной для жизни. Что уж говорить о младенце! Но, как оказалось, травма была не единственной. Хирурги обнаружили у Никиты еще и перелом правой ключицы со смещением осколков по ширине и длине.
Операция длилась почти всю ночь. По заключению медиков, из поврежденного сосуда в головной мозг ребенка вылилось около трети всей крови. Но, устранив причину кровоизлияния, врачи так и не смогли вывести несчастного малыша из комы. На второй день ему стало хуже.
- Как оказалось, — вспоминает Марина, — у Никиты лопнул еще один сосуд, который находился в труднодоступном месте, и пришлось опять проводить трепанацию, но уже более обширную. Я практически две недели жила под дверью реанимации и видела, как боролись врачи за жизнь моего ребенка, который все это время не выходил из комы. Рядом с ним лежала девочка с такой же травмой. Она на третий день умерла. Жизнь Никитки тоже висела на волоске. Врачи вытащили его с того света. Невозможно передать, что я пережила, пока сын не пришел в себя.
Что же случилось с ним в тот роковой день? Расспрашивать об этом няню ей было просто некогда. Тем более что сестры в тот же день собрали вещи и ретировались. Только, как известно, по всем случаям нанесения тяжких телесных повреждений, а тем более ребенку, прокуратура должна провести расследование. И вскоре в следственный отдел Амур-Нижнеднепровского района Днепропетровска поступило уголовное дело, возбужденное районным прокурором Виктором Ступой.
«Если бы в этот день мы пришли домой позже хотя бы на час, то сына живым уже не застали бы»
Когда Ольгу вызвали в милицию, она мастерски разыграла удивление. Вначале, правда, попыталась свалить всю вину на трехлетнюю Настю. Это она, мол, ударила брата игрушкой по голове. Но потом стала вообще все отрицать. И этой версии придерживается даже спустя несколько месяцев. Вот как объясняет она происшедшее на начавшемся в Амур-Нижнеднепровском суде процессе:
- Мы с детьми играли на одеяле, расстеленном в спальне на полу. Я держала Никиту под ручки, а в это время подошла Настя и попросила развязать шнурок на игрушке. Пока я развязывала, мальчик не удержался на ногах и упал на ковер между моей ногой и ходунками, расплакался. Но никакой гематомы у него на голове после этого не было. Я ребенка не роняла, каких-либо предметов, которые могли бы его травмировать, рядом не было.
«Он сам ударился», — на этой версии Ольга настаивает уже несколько месяцев, прошедших со дня того трагического случая. Но выводы судмедэкспертов категорически опровергают это утверждение: подобные травмы можно получить только при падении с высоты не ниже человеческого роста.
- Говорить, что шестимесячный ребенок мог сам причинить себе такие увечья, просто нелепо, — утверждает и заведующий отделением нейрохирургии областной детской клинической больницы Сергей Щипицин. — Для такой сложной травмы — перелом черепа и ключицы — высота должна быть не менее полутора метров. Только чудом нам удалось его спасти. К тому же привезли его, когда после травмы прошло уже несколько часов, он потерял много крови.
Именно это больше всего и возмутило родителей мальчика.
- Я понимаю, что случайно уронить ребенка может каждый, даже мать, — чуть не плачет Марина, — но почему она не вызвала после этого «скорую», не позвонила нам на работу, ведь на кухне висел список всех телефонов, включая близких и дальних родственников. Судмедэкспертиза определила, что травма была получена примерно за пять-шесть часов до нашего прихода. Травма была очень тяжелой, а значит, Никитка находился без сознания, и няня, по профессии медсестра(!), спокойно наблюдала, как он умирает!.. Если бы мы пришли в этот день хотя бы на час позже, сына в живых мы уже не застали бы.
Родители Никиты не подали в суд, который рассматривает уголовное дело по статье 128 Уголовного кодекса Украины (причинение тяжких телесных повреждений по неосторожности), иск о возмещении морального и материального ущерба. «Мы не можем оценить в деньгах жизнь своего сына», — сказали Марина и Александр. Не стремятся они и к тому, чтобы Ольга сидела в тюрьме.
- Но работать медсестрой, а уж тем более с детьми, она не должна, — уверена мама Никитки. — Ребенок сам часто не может сказать о своей боли, ему нужно сочувствовать и сопереживать совершенно по-особому. Разве может это делать человек, проявивший такое бездушие и жестокость?
Впрочем, статью о запрете на профессию к Ольге применить невозможно — она касается только должностных лиц, совершивших преступление при исполнении своих обязанностей. Нельзя применить к ней, считает помощник прокурора Амур-Нижнеднепровского района Наталья Шавкун, и статью о служебной халатности, неоказании помощи, поскольку трудовые отношения с няней, к сожалению, официально оформлены не были.
После перенесенной травмы и двух операций маленькому Никите предстоит очень долгое и сложное лечение. На том месте, где у ребенка была огромная гематома, со временем образовалась киста. А это значит, что ребенку, возможно, предстоит еще одна операция. Конечно, родители мальчика не остались наедине с бедой. Руководство банка, где работает мама, предложило помощь в лечении Никиты за рубежом, друзья и коллеги чем могли поддержали их. И только Яна и Ольга, по словам Марины, в то время, как родители дневали и ночевали под дверью реанимации, рылись в вещах хозяев, выгребая дорогую косметику, духи, какие-то кофточки, наверное, рассчитывая, что хозяйке дома все это еще долго не понадобится…
P. S. Имена героев публикации изменены.
409Читайте нас у Facebook
