Бездомные брат и сестра, получившие заветный ордер на жилье, летели, как на крыльях, в свою квартиру, но оказались на пепелище: окон и дверей не было, стены обгорели
Случаи, когда дети из неблагополучных семей, живущие в интернатах, остаются без крыши над головой, встречаются сплошь и рядом. Это происходит несмотря ни на какие законы, юридические ограничения и опекунский надзор. Вариантов, как нарушить закон, придумано множество. О таком случае, произошедшем с днепропетровским сиротой Колей Кожушко и четырьмя его братьями и сестрами, наша газета писала 29 июля этого года. И вот в «ФАКТЫ» обратились выпускники интерната брат и сестра Женя и Вера Саенко, которые после окончания ПТУ оказались, что называется, выброшены на улицу. Правда, Женя стоял в льготной очереди на жилье, но ни он, ни его сестра не верили, что эта очередь когда-нибудь подойдет. И вдруг во время одного из визитов в Бабушкинский райисполком парню сказали: «Так вот же ваш ордер, давно дожидается… ».
Пятилетнюю Веру мать будила среди ночи и отправляла за водкой
Феномен беззаветной детской любви не перестает удивлять педагогов. Каких бы измученных, избитых, заморенных голодом малышей ни привозили в детский дом, они все равно рвутся обратно. Из уютных и теплых казенных комнат дети хотят вернуться к родителям-алкоголикам. Восьмилетнего Женю отобрали у матери после того, как она разбила голову ребенка о стену и больше года не пускала его в школу. Взяв за руки сына и дочь, Наталья попрошайничала по квартирам, увозила детей в Харьков, где все вместе они ночевали по подвалам и чердакам.
Дети были ее средством к существованию. Когда окрестные самогонщицы перестали давать Наталье в долг, она придумала беспроигрышный способ получения спиртного. Среди ночи будила маленькую и хрупкую пятилетнюю Веру, которая выглядела совсем крохой, и отправляла ее за поллитровкой по знакомым адресам. Увидев в такое время на пороге заспанную, перепуганную малышку и услышав, что мама не пустит ее домой без бутылки, сочувствием проникались даже самые отпетые торговки.
Брат и сестра несколько лет почти не виделись. Стоило привезти девчушку в тот же детский дом, где воспитывался брат, как она сбегала к маме. Объяснить себе ту детскую безоглядную любовь она смогла только сейчас. Как бы ни было с мамой голодно и холодно, Вера жила все эти годы смутным воспоминанием детства: совсем еще малышкой она сидит на берегу моря, а мама кутает ее в полотенце, приговаривая: «Больше не купайся -- простудишься… » Так хотелось верить, что все это когда-нибудь еще повторится.
Надежда на добрую маму долго жила в двух осколочках когда-то дружной семьи Саенко. Но после того, как отца, продавшего доставшийся им в наследство дом, нашли убитым и без денег в каком-то подвале, мама так и не пришла в себя. Когда Вере было 11 лет, девочка узнала, что мать продала квартиру, в которой были прописаны и они с братом. Тогда мама в очередной раз выкрала ее из детдома и увезла в другой город. Они вдвоем сидели в чужом холодном подъезде, и вдруг Вера поняла, что идти ей теперь совсем некуда. Она сбежала от матери. Месяц добиралась электричками из Белгорода (Россия) в Днепропетровск.
Самое удивительное, что в короткие промежутки времени между побегами и бродяжничеством, когда девочка была в детдоме, она умудрялась отлично учиться, участвовать в художественной самодеятельности.
Получив дипломы, брат с сестрой поняли, что все их прежние неприятности -- только цветочки
Ребята учились в разных ПТУ, но профессию осваивали одну и ту же: маляр-штукатур. После получения дипломов проблем в их жизни не уменьшилось. Более того, они поняли, что все их прежние неприятности только цветочки.
Устроившись подсобником в частной строительной бригаде с 200 гривнями зарплаты, Женя жил в общежитии училища. Но в конце лета его попросили освободить место для первокурсников. Вера устроилась не лучше. Сначала на полставки работала у фермера в селе Александровка помощником повара, потом -- в поле. Всю весну и лето ночевала в подвале сельской пятиэтажки.
Когда приехавший к Вере в гости Женя увидел, как мыкается и голодает сестра, решительно приказал собирать вещи: вдвоем все-таки легче. В тот трудный период бездомным сиротам помогли сотрудники областной социальной службы. В кризисном центре им временно дали комнату. С работой было сложнее.
На резонный вопрос Жени, когда же его из подсобников переведут в плиточники, хозяин равнодушно посоветовал: «Не нравится -- уходи». Отработавшему почти весь август парню не заплатили даже 200 гривен.
Вера, устроившаяся в эту же фирму, поначалу радовалась. За подсобные работы хозяйка каждый день давала по пять гривен. Девушка надеялась, что будет еще и зарплата. Но, получив после полутора месяцев жизни впроголодь (большая часть денег уходила на проезд) 220 гривен, Вера задумалась. Ей стало понятно, почему в бригаде тети Гали в основном сироты и алкоголики. Она уволилась вслед за братом.
До середины октября ребята перебивались случайными заработками. А когда истек срок пребывания в кризисном центре, Женя пошел в райисполком: может, хоть комнату в общежитии дадут? А там ему говорят: «Где же ты ходишь, мы тебе еще в сентябре квартиру дали!»
Думаю, для чиновников не составляло большого труда разыскать Женю Саенко. Всю осень он обивал пороги инстанций. Голодный, легко одетый, потерявший веру в справедливость, он стоял вместе с Колей Кожушко в пикете возле Кабинета Министров. Но они вряд ли его искали, потому что знали, чем «осчастливили сироту».
Схватив заветный ордер, парень поехал по указанному в нем адресу. Дорогу он знал хорошо, практически рядом они когда-то жили вместе с матерью в такой же малосемейке.
-- Я летел сюда, как на крыльях, -- вспоминает Женя. -- И все не мог поверить: неужели у меня своя квартира? Сестру в ордер почему-то не вписали, хотя в райисполкоме есть решение о закреплении за нами проданной мамой квартиры.
Но возле дома номер 6 на 2-м Тополе Женин энтузиазм поугас. Одна из квартир на первом этаже была явно нежилой: черными провалами зияли выбитые оконные рамы, виднелся обгоревший потолок, ободранные стены. Он сразу понял, чья это квартира.
Сотрудники жэка вскрыли поломанную дверь, забитую гвоздями, но Женя от потрясения даже не смог переступить порог. Внутри громоздились обгоревшие обломки мебели, все было покрыто копотью и грязью.
В довершение ко всему Жене сообщили, что свет и газ в квартире отключены, так как душевнобольная старушка, жившая здесь, за коммунальные услуги не платила. Газовая плита и сантехника были полностью разбиты. Пожар, который устроила здесь напоследок бывшая хозяйка, завершил дело рук человеческих. В квартире не то что жить, ступить некуда было.
К Вере в кризисный центр Женя приехал совсем убитый. У оставшихся без работы брата и сестры не было денег даже на хлеб, что уж говорить о ремонте! Коля Кожушко, который на льготной квартирной очереди стоит позади Жени, посоветовал обратиться в предвыборные штабы. За день они вдвоем исколесили полгорода. Откликнулась только одна партия. Пообещали временно пристроить ребят в студенческое общежитие и выделили деньги на оконное стекло. В тот же день брат с сестрой покинули кризисный центр -- находиться там, имея жилье, не… положено! С каким убитым видом они несли сумку с нехитрым сиротским скарбом, показало даже местное телевидение, куда позвонил верный друг Коля. Телевизионщики побывали и в «новой» квартире. Кадры царящего там погрома, показанные в воскресной программе, действительно впечатляли. Но разве искушенного зрителя чем-то сегодня удивишь? Женя с Верой на это и не рассчитывали.
«Сестра подбадривала меня: ничего, как-нибудь перезимуем»
Обмерив утром выбитые оконные рамы, Женя послал Веру за стеклами, а сам с вызвавшимся помочь соседом стал выносить на улицу обгоревший хлам.
-- У нас не было выхода, -- говорит он. -- Без света, отопления и газа, без унитаза и умывальника, нам все равно пришлось бы там жить. Вера меня все время подбадривала: ничего, как-нибудь перезимуем, зато мы в своей квартире. Но я с ужасом представлял, что нас ждет.
Они не знали, что в Днепропетровской академии МВД судьба сирот Саенко на заседании ректората стояла главным вопросом повестки дня. Кто стал инициатором этого, выяснить так и не удалось. Вроде студенты, увидев сюжет по телевизору, пришли к ректору с предложением помочь брату с сестрой. Но я точно знаю, что ректор Александр Владимирович Негодченко, увидевший эту передачу, ночь не мог заснуть, думая о ребятах. И то, что его воспитанники, будущие юристы, которым, возможно, тоже предстоит решать сиротские судьбы, не остались равнодушными, окончательно убедило его в том, что нужно помочь.
На заседании ректората решили не только сделать ремонт в квартире Саенко, но и позаботиться о трудоустройстве брата и сестры. А пока поселить ребят в гостиницу академии и поставить на полное довольствие.
Можно лишь представить изумление флегматичного, молчаливого Жени, когда в открытом дверном проеме появилась целая делегация. Заместитель проректора по материально-техническому обеспечению Николай Атрошенко, начальник центра общественных связей Игорь Пятковский, главный строитель академии Дмитрий Людвич и другие быстро осмотрели квартиру и составили смету. Уже на следующий день к дому подъехали два грузовика: один забрал весь мусор, второй привез стройматериалы и сантехнику.
-- На следующий день нас пригласили в институт и сообщили, что мы приняты на работу в стройгруппу и дали аванс, -- рассказывает Вера. -- А потом отвели в столовую, где показали наш постоянный столик. Номер в гостинице тоже был великолепный. Когда мы приехали в свою квартиру, там вовсю кипела работа.
Новоселы не стали наблюдать со стороны за тем, как преображается их жилье. Вера и Женя стали главной подсобной силой у опытных институтских мастеров. Заодно и учились, как шпаклевать стены, клеить обои, класть кафель и пластик. Меньше чем за две недели квартира преобразилась до неузнаваемости. Появились новые двери и рамы, решетки на окнах, импортная сантехника, хорошая газовая плита. Институт сделал все, что называется, на совесть. Кухонную стену до середины обшили белым пластиком, чтобы обои не пачкались, а пол застелили ковролином. Радуют глаз кружевные гардины, свисающие густыми складками, а шторы на окнах и скатерть пошиты из одинакового бордового шелка. На полу в комнате красивый ковер, на двух кроватях добротные покрывала. Есть теперь у ребят и необходимая мебель, и постельное белье. Столь подробно я рассказываю это потому, что Вера с Женей попросили: «Напишите, что нас просто вернули к жизни. Мы просыпаемся -- и хочется петь».
Пока я осматривала квартиру, Женя принес мне чашку чая с розеточкой варенья: «Попробуйте, малиновое. Это нам друзья подарили. А еще -- чайник и две чашки!» Прежде чем поставить дымящийся напиток на стол, он аккуратно отгибает край новой скатерти: «Чтобы не испачкать… » Их благоговейное отношение ко всему чувствуется на каждом шагу. В квартире идеальный порядок. А единственные в доме две чашки симметрично выставлены на кухонной полочке.
В институте к этому событию относятся спокойно.
-- Мы просто исправили преступную ошибку, которую допустили когда-то по отношению к этим детям недобросовестные юристы и нотариусы, -- сказал ректор академии Александр Негодченко. -- Я надеюсь, что пример Жени и Веры послужит уроком нашим студентам и они никогда и ни с кем не поступят нечестно.
На днях Вера привезла от знакомых крошечного черного котенка, и они с Женей торжественно запустили его через порог в квартиру. «На счастье», -- как и принято у новоселов.
622Читайте нас у Facebook
