Что вы испытали, узнав об освобождении заложников в москве?

События вокруг захвата заложников в московском театре на Дубровке вот уже который день остаются темой номер один не только российских, но и мировых средств массовой информации. При этом предметом обсуждения является не столько сам факт захвата, сколько результативность операции российских спецслужб по освобождению заложников. С одной стороны, большинство захваченных освобождены, с другой -- за это пришлось заплатить жизнями свыше сотни человек. О том, каково отношение рядовых украинцев к этим событиям, «ФАКТЫ» устанавливали на улицах Киева.

Галина Дмитриевна, бухгалтер, 57 лет:

-- Смерть людей -- это трагедия. Хотя сама операция была проведена не совсем удачно -- погибли невинные люди. Но в целом, я считаю, российские власти поступили правильно. Требования террористов нельзя было выполнять ни в коем случае. А то, что вследствие спецоперации умерло более 100 человек, это ужасно, но все же лучше, чем если бы погибли все.

Борис Петрович, пенсионер, 62 года:

-- Здесь не может быть однозначных чувств. Мое мнение: во время операции по освобождению заложников были допущены ошибки, иначе не пострадало бы столько невинных людей. Наверное, необходимо было более обстоятельно изучить обстановку перед самим штурмом. Я слышал, что люди скончались оттого, что им вовремя не дали нейтрализующий действие газа препарат. А касательно террористов… Нет цели, оправдывающей подобные средства для ее достижения.

Анна Ивановна, экономист, 45 лет:

-- Выбора у властей практически не было. Либо гибнут все заложники, либо только некоторые из них. Это хорошая операция. Хотя, с другой стороны, российские власти могли бы для вида и для того, чтобы несколько успокоить террористов, разрядить обстановку, частично выполнив их требования и выведя какие-то войска из Чечни. Жалко и тех и других, но судить трудно. Ведь мы наблюдаем со стороны, а действительно понять это может только тот, кто был там сам -- и заложники, и спецназовцы.

Валерий Петрович, научный сотрудник, 48 лет:

-- Я считаю, что операцию можно было провести более аккуратно. Ведь не исключено, что количество жертв будет расти. Неужели заранее не знали о последствиях применяемых газов для людей? А насчет штурма, то другого выхода на самом деле не было, вывод российских войск из Чечни нереален. И сейчас шансов на то, что соратники захвативших заложников в Москве прекратят сопротивление, очень мало.

Александр Георгиевич, военный пенсионер, 48 лет:

-- У меня двойственное чувство. Захватывать заложников нельзя, но и эффективность операции по освобождению не может быть расценена однозначно. Я вижу какой-то элемент замалчивания со стороны российских властей по поводу самой операции, поэтому очень много вопросов. До сих пор непонятно, какой газ применен, сколько, как он действует, почему погибло так много людей? Никто не имеет права оценивать даже одну человеческую жизнь. В процентах жизни людей не измеряются, поэтому я считаю, что в целом операция проведена неудачно.

Владимир Николаевич, предприниматель, 47 лет:

-- Я это воспринял как нормальный православный человек. Права покушаться на человеческую жизнь нет ни у кого. Но если речь идет о спасении невинных людей, то реакция должна быть адекватной. А насчет погибших при штурме, то я, как бывший военный, могу вам сказать: это нормальный процент потерь в такой ситуации.

С респондентами «ФАКТОВ» беседовал Александр АРТАЗЕЙ, «ФАКТЫ»

252

Читайте нас у Facebook