25 мая двоих полицейских, один из которых жестоко избил, а второй изнасиловал Нелю, задержали. Затем предъявили подозрение и третьему сотруднику, который помогал пытать женщину. Дело кагарлыкских полицейских приобрело такой общественный резонанс, что его стали называть новой Врадиевкой. И вот сейчас, через семь месяцев, в Офисе генпрокурора сообщили, что громкое дело направлено в суд. И подозреваемых в нем уже не трое, а пятеро.
«Надев на меня противогаз, они зажимали его снизу — чтобы я не дышала»
Как и почему Неля Погребицкая оказалась вечером 23 мая в полицейском участке? Официального вызова на допрос, как того требует процедура, не было. Приехать в участок ее попросил друг Михаил. Допрос должен был касаться произошедшего накануне ограбления сельского магазина. Магазин ограбил местный житель Игорь. После ограбления Игорь с украденной бутылкой спиртного приходил в компанию, где была и Неля.
— Мне позвонил Миша и говорит: мол, нужно поехать, дать показания по поводу магазина, — рассказала Неля Погребицкая. — Я удивилась: «Зачем мне ехать? Меня там не было». Миша сказал, что вызывает Коля (один из подозреваемых, 35-летний Николай Кузив. — Авт.). Я этого Колю побаивалась. Он раньше мне угрожал. Как-то сказал: «Когда я тебе позвоню, ты должна будешь мне дать». С тех пор я старалась его избегать. Не хотела ехать и на этот допрос. Но в конце концов согласилась. Ладно, думаю, дам показания — меня ведь действительно в том магазине не было, чего бояться? Миша привез меня в участок около семи часов вечера. Там этот Коля сразу завел меня на третий этаж и заявил: «Я знаю, что ты была в магазине. Признавайся». «Нет, — говорю. — Меня там не было». Он тогда давай надевать на меня противогаз. Несколько раз ударил, начал душить. Потом пришел еще один полицейский, который помогал Коле заламывать мне руки. Надев на меня противогаз, они зажимали его снизу — чтобы я не дышала. Я начала задыхаться, упала на пол… Кое-как вырвалась. Меня опять стали бить. Коля разбил мне нос и сказал: «Ты признаешься, что была в том магазине».
По словам Нели, двери кабинета были открыты и ее крики не могли не слышать другие полицейские. Но никто не пришел на помощь. Пытки продолжались.
— Я просилась в туалет, но не разрешили, — рассказала Неля. — У меня сильно болел живот, и в какой-то момент я обмочилась…
Женщина рассказала, что полицейские угрожали ей и пистолетом. Говорили, что прострелят колено. Когда Неля, вся избитая, сидела в наручниках, пришел еще один полицейский — Сергей Сулима.
— Он принес коньяк и курицу, — вспоминает Неля. — Они там сидели, пили… Потом этот Сергей подошел ко мне и говорит: «Сегодня будешь моей. Я тебя разорву». Спросил, буду ли я пить. Я отказалась. Но он налил немного коньяка: «Пей». Я выпила… Коля отвел меня в кабинет, где мне надевали противогаз. Опять побил. Потом завел в туалет: «Умывайся». Но воды не было, и я просто вытерла кровь рукавом. Около двух часов ночи Коля куда-то ушел, а меня завел в кабинет к Сергею — мол, делай с ней все, что хочешь. Тот выключил свет, закрыл двери на защелку и сказал: «Раздевайся». «Не буду, — сказала я. — Я хочу домой». — «Нет, ты разденешься!» Сергей дал мне пощечину. Сбросил с себя одежду, сел на диван и заявил: «Будешь делать то, что я скажу». И начал меня насиловать…
«Если кому-то расскажешь, я тебя убью и уничтожу твою семью»
По словам Нели, все это продолжалось до четырех часов утра. Когда женщину наконец отпустили, она позвонила Михаилу и попросила ее забрать. Поведение Михаила вызывает немало вопросов. Ведь именно он по просьбе полицейского Николая Кузива привез Нелю в участок. Она говорит, что просила Михаила подождать ее возле участка.
— Неля сказала, что она ненадолго, но все никак не выходила, — рассказал в эфире ток-шоу «Касается каждого» на телеканале «Интер» Михаил. — Звонил ей раз пятнадцать, но она не отвечала. Я поехал к себе. А в четыре часа утра позвонила Неля: «Срочно забери меня». Я забрал. Неля еще сказала, что хочет водки, и мы с ней выпили по сто грамм…
На вопрос, почему он, узнав, что Нелю избили в полицейском участке, никуда об этом не заявил, Михаил не ответил. А потом и вовсе заявил: «Неля сама все это спровоцировала».
Мама Нели Погребицкой Ирина считает, что Михаил, как и многие в селе, побаивался полицейского Николая Кузива.
— А тот чувствовал свою власть, — говорит Ирина. — Его местные называли «дядя Коля», хотя он молодой. Дочка не сразу сказала мне о том, что с ней произошло. Боялась, ведь один из этих полицейских пригрозил ей: «Если кому-то расскажешь, я тебя убью и уничтожу твою семью». А у Нели пятилетняя дочка-инвалид. У нее ДЦП.
Николаю Кузиву 35 лет. Он был начальником сектора криминальной полиции Кагарлыка. Успел поработать и в Донецкой, и во Львовской, и в Киевской областях, служил в АТО. Женат, имеет двух несовершеннолетних сыновей. Вскоре после того, как он был задержан, в эфире ток-шоу «Говорит Украина» в его защиту выступила женщина, которая назвалась его женой. Она рассказала, что 24 мая у Николая был выходной и он с утра сказал, что целый день планирует быть дома. Но после обеда ему кто-то позвонил, и он тут же уехал на работу. С тех пор у него был отключен телефон. Женщина называла Николая «честным и порядочным полицейским, который был против насилия» и «даже никогда ни на кого не повышал голос». Задержание Николая женщина назвала «подставой со стороны потерпевших».
О Сергее Сулиме, которого сейчас обвиняют в изнасиловании Нели Погребицкой, известно, что ему 29 лет, он работал оперуполномоченным, женат и недавно стал отцом.
Мнения о полицейских в Кагарлыке расходятся. Одни характеризуют их положительно и называют «с виду вежливыми людьми». А другие говорят, что пытки — это их обычный метод работы. Например, одна местная жительница анонимно рассказала журналистам программы «Говорит Украина», что эти полицейские однажды жестоко избили ее мужа: «У мужа была гематома на голове, он не мог поднять руку. Полицейские выкинули его из машины и били ногами. Но когда я обратилась в прокуратуру, там встретила начальника полиции, который сказал мне: «Тебе тут никто не поможет, поняла?»
Сейчас в уголовном производстве, которое направили в суд, пятеро обвиняемых и три эпизода. В обвинительном акте сказано, что сотрудники полиции насиловали потерпевших, били резиновыми дубинками, руками и ногами, применяли слезоточивый газ. Один из эпизодов произошел в январе 2020 года. В обвинительном акте сказано, что трое полицейских (среди которых были Кузив и Сулима) вывезли потерпевших на поляну, приказали им без одежды лечь на землю, после чего в течение получаса обливали их ледяной водой и били. Что касается Нели Погребицкой, то она, как выяснилось, еще до инцидента в участке обращалась в правоохранительные органы по поводу угроз со стороны полицейского Кузива.
— 13 мая, за десять дней до произошедшего, Неля подала по этому поводу заявление в полицию, но там не отреагировали, — рассказала «ФАКТАМ» адвокат пострадавшей Елена Сотник. — А 23 мая, еще до того, как Нелю вызвали на допрос, эти же двое полицейских, Сулима и Кузив, незаконно допрашивали несовершеннолетнюю сестру Нели. Хотя не имели права этого делать в отсутствие ее родителей. Но они оттолкнули маму, усадили девочку в машину и пять часов возили ее по окрестностям, угрожая вывезти в лес или «поставить на трассу» — если она все им не расскажет.
— Тоже по поводу магазина?
— Нет, по поводу кражи газонокосилки, которая пропала у Нелиной подруги. Это произошло в тот же вечер, когда был ограблен магазин. Вероятнее всего, эти кражи совершил один и тот же человек. Ни Неля, ни ее сестра не имели к этому никакого отношения. Мы отдельно обратились в правоохранительные органы по поводу незаконного удерживания полицейскими сестры. Что касается обвиняемых, то они не признают свою вину, а обвинения называют надуманными. Они делают акцент на том, что потерпевшие, дескать, вели асоциальный образ жизни и теперь хотят избежать ответственности за совершенные преступления. Но начнем с того, что, даже если человек и нарушил закон, это не дает полицейскому права его пытать и насиловать. Например, люди, которые пострадали от пыток в январе 2020 года, не отрицают, что совершили кражу и готовы понести за это наказание. А что касается Нели, то она не имела отношения к ограблению магазина, ее вызов в полицию и допрос нигде не были зафиксированы, и все действия полицейских были от начала до конца незаконными.
— После произошедшего Неля говорила, что боится за свою жизнь. Ей предоставили государственную охрану?
— Да. В ее адрес поступали угрозы, и у нее есть все основания опасаться за свою безопасность. Ее охраняет полиция охраны. И некоторые сотрудники уже говорили Неле: «Может, ты откажешься от охраны? У тебя будет тревожная кнопка». Но от Обухова до места, где живет Неля, — 30 минут езды по разбитой проселочной дороге. Кто успеет к ней приехать, если что-то произойдет? Удивительно, что это говорят представители той самой системы, которая и причинила Неле столько страданий. Сейчас главный вопрос, сможет ли суд показать свою компетентность и независимость и вынести действительно справедливый приговор. Этот приговор в каком-то смысле будет решающим для всей страны с точки зрения контроля и открытия системы, которая всегда была закрытой. Будем откровенны, люди в нашей стране боятся полиции. Потому что полицейские воспринимают людей в первую очередь как нарушителей, а не как граждан, которых нужно защищать. От приговора суда по этому делу во многом зависит то, будут ли происходить такие случаи в будущем. И есть ли перспективы защиты от полицейского произвола и пыток.
Дело направили в Кагарлыкский районный суд, но так как представители прокуратуры заявляли судьям этого суда отводы, теперь подсудность будет определять Киевский апелляционный суд. Елена Сотник говорит, что будет настаивать, чтобы дело, учитывая его значимость и резонанс, рассматривалось в Киеве.
Адвокат обвиняемых Николая Кузива и Евгения Трохименко Виктор Чевгуз придерживается другого мнения.
— В Кагарлыке живут и потерпевшие, и свидетели, и есть все законные основания рассматривать дело именно там, — сказал «ФАКТАМ» Виктор Чевгуз. — Но Генеральная прокуратура захотела иначе, и сейчас судьи Кагарлыкского райсуда один за другим заявили самоотводы. Сразу скажу, что конкретно для нас не имеет никакого значения, в каком именно суде будет слушаться дело. Если в деле нет доказательств или они получены незаконным путем, никакой судья не возьмет их во внимание — прошли те времена, когда прокуратура могла руководить судом.
— Почему ваши подзащитные не дают показаний?
— А как можно давать показания, если следствие необъективно и предвзято? ГБР и прокуратура занимаются политикой, а не расследованием. Я не буду говорить, что мои подзащитные белые и пушистые. Но то, что сейчас раздуло следствие, никак не подтверждается материалами дела. Есть очень много вопросов. У потерпевшей нет побоев, характерных для пыток, о которых она рассказывала. Там, в участке, все выпили не одну бутылку коньяка. Ее сожитель, который за ней приехал в четыре часа утра, говорит, что не увидел у нее никаких следов побоев. Они еще потом вместе выпили и занимались сексом. Странно и то, почему она сразу не обратилась в прокуратуру. Действия уже позже начались со стороны ее мамы.
— В обвинительном акте сказано и о других случаях пыток задержанных. Например, в январе 2020 года.
— Эти потерпевшие совершали грабежи и кражи, — продолжает Виктор Чевгуз. — При задержании у них было изъято украденное имущество. Такие люди часто заявляют о пытках, чтобы избежать уголовной ответственности. Нет доказательств, которые подтверждают все то, что сейчас вменяют моим подзащитным.
В прокуратуре тем временем говорят, что доказательства вины полицейских по всем трем эпизодам есть.
— Известно, что потерпевшие, которые подверглись издевательствам со стороны полицейских в январе, снимали побои и обращались в правоохранительные органы. Сейчас идет отдельное расследование по поводу того, почему не было надлежащего реагирования на эти жалобы, — сообщил «ФАКТАМ» начальник Департамента процессуального руководства по уголовным производствам о пытках Офиса генпрокурора Юрий Белоусов. — Очевидно, что в Кагарлыкском райотделе полиции это были системные методы раскрытия преступлений. И, кстати, среди обвиняемых есть и начальник этого райотдела. Обычно в таких случаях руководителей райотделов привлекают максимум за халатность. Здесь же начальнику райотдела предъявлено подозрение по статье «Насильственное исчезновение», которая появилась в Уголовном кодексе только в 2018 году. В Украине сотруднику полиции впервые предъявлено подозрение по этой статье. Есть статья «Незаконное задержание», но здесь правоохранители отрицают сам факт задержания, оно не было надлежащим образом оформлено — соответственно, мы можем квалифицировать произошедшее как насильственное исчезновение. А вторая часть этой статьи предусматривает привлечение к ответственности руководителя, который не отреагировал на случившееся. Санкция статьи преду¬сматривает от пяти до семи лет лишения свободы.
Это еще и превентивный сигнал для руководителей других райотделов — чтобы они обращали внимание на то, что делают их подчиненные, и понимали, что за действия последних они тоже могут понести уголовную ответственность. Ведь на самом деле таких кагарлыков в нашей стране много. За годы независимости Украина проиграла в Европейском суде по правам человека больше трехсот дел по поводу пыток в правоохранительных органах.
До конца 2020 года правительство должно утвердить разработанную нами Концепцию госполитики в системе криминальной юстиции. Многие наши разработки касаются борьбы с насилием в правоохранительной системе. Иногда информация о пытках поступает от действительно честных полицейских, которые не могут закрывать глаза на преступления коллег. Наша задача — обеспечить им максимальную защиту. Должен заработать механизм, который позволит сообщать о подобных фактах насилия, не разглашая при этом личность заявителя. В свое время так сделали в Великобритании и Германии. Тридцать лет назад там тоже избиение задержанного полицейским считалось нормой. Теперь же, если кто-то из сотрудников полиции неоправданно применяет силу, его напарник первым заявит об этом в соответствующие органы.
Ранее «ФАКТЫ» сообщали о том, что на Днепропетровщине предъявили обвинение в пытках задержанного начальнику отдела полиции и его заму, а в Павлограде расформировали оскандалившееся отделение полиции, где массово фабриковали дела.
52512Читайте нас в Facebook
