Незрячая художница Юлия Демченко: «Краски у меня пронумерованы»
То, что болезнь порою обостряет чувства и способности человека, известно давно. Глухой Бетховен продолжал писать музыку, днепропетровская сирота Наташа Николенко, у которой нет кистей рук, рисует картины зажатой в зубах кисточкой. Но чтобы яркие, сочные натюрморты творил незрячий человек — такого история, наверное, еще не знала. Когда преподавателю Днепропетровского художественного колледжа Виктору Матяшу позвонила его бывшая ученица Юля Демченко, которая на третьем курсе ослепла из-за болезни почек, и попросила с ней позаниматься, он вначале отказался: «Я не представляю, как можно рисовать вслепую». А потом сам позвонил ей в поселок Илларионово, где больная девушка жила с мамой: «Юля, приезжай,
Юная художница из Днепропетровска стала победителем международного конкурса в Канаде
Судьба этой миниатюрной, хрупкой девушки насколько счастлива, настолько же и трагична. Дочь школьной учительницы из небольшого железнодорожного поселка Юля Демченко начала рисовать еще в первом классе — преподаватели разглядели в девочке недюжинный врожденный талант. И к девятому классу Юлины яркие, самобытные цветочные композиции, напоминающие по стилю работы Катерины Билокур, уже получили все возможные награды на детских конкурсах, выставках и олимпиадах. Юля к тому же отлично училась, поэтому в Днепропетровский художественный колледж поступила без экзаменов. Уже на втором курсе работа Юли была признана лучшей на международном конкурсе в Торонто. И даже диабет, которым девушка болела с двух лет, казалось, не помешает ей овладеть любимой профессией.
— После третьего курса я повезла дочку на плановое обследование в Киев, — вспоминает мама Наталья Ивановна. — Я очень доверяю врачам, поэтому, услышав, что у Юли проблемы с почками — это часто бывает при диабете, — сразу согласилась на курс лечения антибиотиками. И, хотя дочке уже после первого укола стало хуже, мы целиком доверились опыту лечащего врача-эндокринолога, которая объяснила, что это уже опробованная методика снятия воспаления. После курса из двадцати уколов я чуть ли не на руках унесла Юлю из клиники на вокзал. Уже в поезде она стала терять сознание и после приезда почти сразу была госпитализирована в Днепропетровскую областную больницу имени Мечникова. У нее отказали почки…
— В одном повезло, — грустно улыбается Юля, — удалось попасть на диализ. Пациентов, которые нуждаются в очищении крови на аппаратах искусственной почки, в больнице так много, что отделение работает в три смены. И все 100 мест заняты. Разве что умрет кто-то или получит донорскую почку — тогда очередь продвигается.
Юля стоит в так называемом списке ожидания — надеется на получение донорской почки. Но за пять лет такой вариант спасения ей ни разу не предложили. Поэтому Наталья Ивановна, будучи уже не в силах видеть Юлины страдания, решила сама искать возможности для операции. Письма, которые школьная учительница рассылала по всей Украине — депутатам, олигархам, меценатам, — невозможно читать без слез. «Стыдно просить о помощи, — умоляла мама, — но это моя последняя надежда на спасение моего ребенка. Мы с Юлей будем молиться за Вас…» Никто даже не ответил.
Между тем состояние девочки стремительно ухудшалось. Диализ, хоть и спасает жизнь больным с почечной недостаточностью, имеет множество побочных эффектов, в том числе пагубно действует на сосудистую систему. Три года назад, после очередного курса диализа (Юля вынуждена проходить его трижды в неделю), у девушки сильно подскочило давление и лопнули сосуды в обоих глазах.
— Утром Юля проснулась и почувствовала, что ничего не видит одним глазом, — дрожит голос Натальи Ивановны. — Вся отекшая, даже туфли не может надеть. А времени до нового курса диализа у нас всего лишь три дня. Ведь эту процедуру пропускать смертельно опасно. Обула я на Юлечку свои старые, растоптанные кеды и повезла ее в Одессу. Там удалили из глаза сгусток крови, которая залила стекловидное тело. Зрение вроде вернулось, но после очередного диализа опять полопались сосуды в глазах. И опять — слепота. Только в тот раз нам уже не смогли помочь. Врачи сказали: бесполезно. Сочетание диализа с диабетом будет постоянно приводить к такому результату. Вот сделаете пересадку почки, вынесли приговор окулисты, тогда и займемся глазами. А где же взять эту почку? Я готова отдать свою, но у меня другая группа крови, а в Украине нет возможности родственной пересадки органов при таких условиях.
Для того чтобы попасть на консультацию в зарубежные клиники, нужны были немалые деньги. А сельская учительница, к тому же работающая из-за болезни дочери на полставки, и так едва сводила концы с концами. Именно в это тяжелое время в ее квартире прозвучал телефонный звонок, который она восприняла как чудо.
— Когда женщина на том конце провода представилась, я даже не поверила своим ушам, думала, кто-то разыгрывает, — улыбается Наталья Ивановна. — Я, конечно, писала Леониду Даниловичу Кучме, но после того, как мне другие не ответили, мало надеялась на отклик. Однако заместитель исполнительного директора Президентского фонда Леонида Кучмы «Украина» по гуманитарным вопросам Татьяна Мельник сразу предложила привезти Юлины работы на выставку: мол, у Фонда есть проект поддержки юных талантов. И мы отправились в Киев, захватив около пятидесяти самых ранних декоративных росписей на бумаге. Это было в 2008 году.
Выставка имела успех. Картины, прекрасно оформленные Фондом, Юля еще и снабдила стихотворными названиями. Неожиданно она почувствовала, что рифмы даются ей легко и хочется выражать поэзией свое отношение к жизни. Невысокая девушка в темных очках возле каждой картины читала на память стихи, пытаясь вспомнить, как же выглядят ее давние детские работы. И в воображении расцветали мальвы и чернобривцы, ирисы и подсолнухи, которые росли в мамином саду. Юля вдруг поняла, что хорошо представляет каждый лепесток и может даже вслепую нанести их на бумагу. Для нее это было открытием, а когда Леонид Данилович подарил ей диктофон и со словами «Юля, рисуй!» вручил грант на лечение, девушка осознала, что жизнь не ограничивается рамками болезни и у нее все еще будет: картины, стихи, друзья, цветы…
«Мама посмотрела на все мои старания и говорит: «Может, тебе абстракцией заняться?»
Вернувшись из Киева, Юля позвонила своему педагогу по рисунку из художественного колледжа Виктору Матяшу и попросила с ней позаниматься. Осведомленный о болезни ученицы, Виктор Иванович растерялся: «Я не понимаю, как можно рисовать вслепую». Девушка и сама с трудом представляла, с чего начинать.
— Я год не рисовала, — вздыхает Юля, — казалось, что мне просто руки отрезали. Раньше я начинала каждый рисунок с эскизов, какого-то построения композиции, то есть зримых образов. Попробовала пойти этим же путем, рисовать карандашом, фломастером — ничего не получилось. Только бумагу переводила. Я вообще не чувствовала, остается ли какой-то след от фломастера. То же самое с акварелью — мягкая кисточка не дает ощущения мазка. Я не понимала, что получается из моих стараний. Мама посмотрела на все это и говорит: «Может, тебе абстракцией заняться?» Но я всю жизнь рисовала цветы, только в них я могла вложить свою душу. В общем, уже совсем отчаялась, и тут позвонил Виктор Иванович: «Юля, приезжай, давай попробуем». Я словно на крыльях полетела в колледж.
Виктор Матяш стал подбирать наиболее подходящую ученице технику. Было важно, чтобы она чувствовала объем изображения, могла рассчитать его размеры. Главный измерительный инструмент — ладонь, поэтому Юлины картины все одного формата: 40 на 50 сантиметров. Широко расставив пальчики левой руки, Юля словно накрывает ладонью натянутый холст и отмеряет расстояние от края. Если рисует подсолнухи, то прижимает пальцами консервную крышечку, выписывая вокруг нее длинные лепестки. Если ромашку — держит центр пальчиком, накладывая мазки вокруг него. Стоит убрать руку от холста — и она уже потеряла изображение. Чтобы продолжить работу, приходится ждать маму, которая вернет Юлин пальчик на нужное место.
— Мы с Виктором Ивановичем долго мучились, выбирая технику живописи, — проводит Юля ладошкой по картине. — Поняв, что гуашь и акварель, которые я так любила раньше, мне уже недоступны, выбрала масло и холст. Мазок, положенный жесткой кистью на пружинящий холст, не только ощущаешь, но и слышишь. А готовые картины я даже различаю на ощупь.
Проблема лишь в том, что раньше Юлина роспись была очень тонкой, филигранной, а теперь приходилось учиться рисовать размытыми, широкими мазками. Сначала это не получалось, и мама, придя с работы, часто заставала дочку в слезах. Хотела Юля нарисовать ласкового кота, а он получился хищный и с разными глазами. Возле цветочного куста попробовала изобразить ящерицу, а вышел настоящий динозавр. Увидев это чудовище, Наталья Ивановна попыталась тряпочкой подправить непросохшее полотно. Но Виктор Матяш эту хитрость разгадал и сделал маме выговор: «Юля сама должна почувствовать, что она рисует».
За пять лет у девушки появился свой оригинальный стиль живописи, который она даже научилась отстаивать. На одной из Юлиных работ — какой-то водоворот красок, увлекающий от края к центру все цвета радуги. Мама сочла это изображение всего лишь фоном, на котором должен появиться сюжет. Но Юля ответила очередным четверостишием: «Малюю свiй калейдоскоп життя, хай фарби виражають почуття. Так хочу я калейдоскоп крутити та кольори свого життя змiнити». Сегодня самое удивительное в картинах слепой художницы — именно их цветовой колорит.
Чтобы Юля не перепутала краски, мама, конечно, наклеила на ее пластмассовой палитре возле каждого цвета крупную пластмассовую цифру. Но все равно невозможно объяснить: как ей удается безошибочно угадывать переходы тонов, сочетание красок? Девушка просто обманула свою болезнь, определяя тональность картин не глазами, а сердцем.
В Германии Юля впервые взяла в руки цветок магнолии и научилась его рисовать
Во время первой выставки в Фонде «Украина» Леонид Кучма не только пожелал молодой художнице рисовать, но и предложил: «Будут новые картины — привозите!» И Наталья Ивановна через год позвонила в Фонд: «У нас есть что показать». Новая выставка и второй грант от Леонида Кучмы не просто помогли Юле получить более качественное лечение, но и подарили ей новых друзей и покровителей. Президент Института Украиники Алексей Лазько организовал аукцион ее картин в Верховной Раде, был снят и размещен в интернете ролик о незрячей художнице из днепропетровской глубинки. В перерывах между изнуряющим диализом она теперь не отходит от мольберта, а небольшой их домик уставлен подрамниками, на которых сохнут новые картины.
— Юлечка просто ожила, — не нарадуется мама. — Конечно, диализ она переносит очень тяжело, бывает, что и встать после этой процедуры не может. Но у нас появилась надежда. О дочке узнал один немецкий меценат и устроил нам консультацию в германской клинике Хайдельберга. Проезд и проживание удалось оплатить благодаря третьему гранту от Фонда «Украина». В Германии нас ожидало первое радостное известие: моя почка Юле подходит! Для этого пришлось сдать анализы по 20 параметрам. Но второе сообщение просто повергло в шок: операция будет стоить 50 тысяч евро. К кому я только в Германии не обращалась! Говорят, будь у вас хоть половина этой суммы, мы бы добавили средств. Но даже половины у нас нет…
Кстати, в Германии очень удивились, что такая молодая девушка уже пять лет живет на аппарате искусственной почки, — для немцев это поразительная расточительность. Гораздо дешевле сделать трансплантацию, чтобы человек жил полноценной жизнью, а не поддерживать долгие годы дорогостоящее, но жалкое существование.
— У нас слово «трансплантация» из-за постоянных скандалов имеет очень негативный оттенок, — сетует Юля, — а в Германии, наоборот, это синоним благородства. Там постоянно идет на телевидении социальная реклама, призывающая завещать свои органы для трансплантации: «Если ты хочешь попасть в рай — отдай свой орган больному человеку. Если ты не завещаешь свои органы после смерти, то семь человек умрут вместе с тобой». Это очень впечатляет, и там нет проблем с донорами. В Украине же люди очень редко дают согласие на использование органов умерших родственников, хотя могли бы спасти чью-то жизнь.
Еще одним ярким впечатлением от недавней поездки в Германию стало цветение магнолий. Юля никогда не видела этих цветов, не слышала их запаха. И мама принесла ей в клинику целую охапку магнолий.
— Я их просто по лепесточку разобрала, ощупала каждую жилочку, — восторгается девушка, — у всех спрашивала, какого они цвета. А потом из этих рассказов и личных ощущений создала свой образ этого цветка. У меня уже есть несколько картин с магнолиями.
Изумительные работы, на которых переплелись в орнаменте нежно-розовые магнолии, Юля еще никому не показывала — на них и краска-то не высохла. Но к ним уже готовы стихи: «Я не змарную нi хвилини, знов переповнять почуття… Зберу в долонi всi краплини цього прекрасного життя». Она действительно живет ожиданием чуда.
— Когда звонит телефон, у меня просто сердце замирает, — чуть не плачет Наталья Ивановна. — А вдруг пригласят на трансплантацию? Я даже рубашечку новую дочке купила на этот случай. Но никто не звонит… Скопить 50 тысяч евро для операции в Германии для нас нереально. Одна надежда, что кто-то откликнется и поможет.
Для тех, кому небезразлична судьба 23-летней талантливой незрячей художницы Юли Демченко, публикуем номер счета, открытый ее мамой: ПриватБанк МФО 305299 ОКПО 1925114127 п/р 26200601467782 Получатель: Демченко Наталья Ивановна.
2737Читайте нас у Facebook
