Оперная певица Раиса Окипная вошла в разведгруппу Ивана Кудри после того, как спасла советских офицеров в оккупированном Киеве
В 1940-м капитану НКВД Ивану Кудре довелось допрашивать во Львове бывшего петлюровца по прозвищу Усатый. А через год они неожиданно встретились в оккупированном фашистами Киеве. Мужчины сразу узнали друг друга. Жизнь чекиста, которого командование оставило в городе для разведывательно-диверсионной работы, повисла на волоске.
«Группе удалось собрать сведения о восьмидесяти немецких шпионах».jpg)
— Кудря, конечно, сильно испугался, — говорит историк Татьяна Евстафьева (на фото). — В некоторых статьях можно прочесть, что в этой критической ситуации он сумел найти нужные слова, чтобы убедить своего бывшего подследственного не выдавать его, и даже склонил к сотрудничеству. В действительности все было несколько иначе: Усатый сразу дал понять, что не позовет полицию. Он сообщил, что служит у немцев переводчиком в одном из подразделений полевой жандармерии. Поэтому к нему попадает информация, которая может быть интересна советскому командованию, и он ее предоставлял.
Эта история стала известна от одной из ближайших соратниц Ивана Кудри по работе в оккупированном Киеве Марии Груздовой. Ей посчастливилось выжить.
— Груздова тоже была сотрудницей НКВД?
— Вовсе нет. Она вдова преподавателя университета, обвиненного в 1937 году в украинском национализме и расстрелянного. Груздова, думаю, была немало удивлена, когда НКВД предложило ей остаться в оккупированном Киеве для выполнения особого задания. Для нее и Кудри придумали легенду. Мол, они познакомились на курорте в Сочи в 1939-м, два года переписывались (им пришлось написать по пачке писем, чтобы при необходимости предъявить). А когда уже началась война, в начале августа 1941 года Иван якобы приехал к Марии в Киев как жених. По легенде он был учителем по фамилии Кондратюк (имя и отчество оставили подлинные — Иван Данилович) из городка Мерефы, что на Харьковщине. А в документах НКВД он проходил под псевдонимом Максим.
*Ивана Кудрю оставили в Киеве под видом учителя из провинции, приехавшего в столицу к невесте
Иван поселился у Марии, которая жила в знаменитом доме Гинзбурга (это 12-этажное здание было самым высоким в Киеве. — Авт.). Теперь на этом месте на улице Институтской находится гостиница «Украина» (прежде «Москва»). На квартире у Груздовой спрятали документы, шифры, деньги… Немецкие войска вошли в Киев 19 сентября, а через пять дней взорвали дом Гинзбурга. Так что многое, подготовленное для нелегальной работы, осталось под завалами.
— Это здание заминировали красноармейцы перед сдачей города противнику?
— Нет, от советских мин были уничтожены дома на Крещатике. Начались пожары. Чтобы предотвратить распространение огня, немцы разрушили несколько сооружений, находившихся вокруг эпицентра пожаров, в том числе дом Гинзбурга. Предварительно приказали жителям уйти. Те, кому было некуда переселиться, устроились на Владимирской горке. Груздовой удалось при помощи знакомого, работавшего в созданной немцами городской управе, уже через пару дней получить квартиру в доме на улице Пушкинской, 37.
Кудре нужно было легализоваться. Выходом стали курсы немецкого языка. А затем он сумел стать вольнослушателем Медицинского института.
— Что удалось сделать группе Кудри?
— Взорвали комендатуру, кинотеатр, полный солдат и офицеров… Но самое весомое — сбор сведений об агентуре, которую немцы вербовали из местных жителей и военнопленных для заброски на советскую территорию. Мария устроилась управдомом в дом № 4/6 по улице Кузнечной (ныне Горького), в одной из квартир которого немцы организовали вербовочный пункт. Груздовой даже дали в этом здании служебное жилье. Стоя у окна, они с Иваном видели, кто приходит в разведпункт. Составляли словесные портреты посетителей, а затем даже узнавали фамилии, под которыми этих людей забрасывали в советский тыл. Удалось собрать сведения о восьмидесяти шпионах.
«Наряду с оккупационными рейхсмарками в ходу были советские рубли»
— Как Мария устроилась на эту работу?
— Помогло знакомство с неким Лютинским, занимавшим при немцах должность начальника жилуправления Центрального района, — отвечает Татьяна Евстафьева. — Мария стала бывать и в самой квартире, где находился разведпункт, подружившись с прислугой.
Через некоторое время Груздову повысили до управляющей несколькими домами. Должность была выгодна во многих отношениях. Например, открывала доступ к бланкам подлинных документов. Да и в материальном плане выручала — Кудря ведь остался без денег. К слову, в Киеве тогда наряду с оккупационными дойчмарками в ходу были советские рубли, карбованцы рейхскомиссариата Украины и золотые царские червонцы. Однако самым надежным являлся натуральный обмен.
Интересно, что руководитель разведпункта майор Антон Мильчевский-Майер был жителем Киева с дореволюционных времен. Его отец — немец, мать — полька. Оба сына учились в Киевском госуниверситете. Советские власти обвинили Антона Ивановича в шпионаже и посадили в лагерь. Но после подписания в конце августа 1939 года печально известного пакта Молотова-Риббентропа отпустили в Германию как подданного этой страны — живя в СССР, он умудрился не принять советское гражданство. Затем за рубеж уехал один из его сыновей. Жена-украинка отказалась эмигрировать. А в 1941-м Мильчевский-Майер вернулся в родной город в военной форме оккупанта.
— Почему именно Кудрю назначили резидентом в оккупированном Киеве?
— Иван отлично знал город, при этом знакомых у него здесь почти не было. Когда во время Первой мировой войны отца Кудри призвали в армию, мать с детьми перебралась из села в Киев. Работала на пивзаводе, если не ошибаюсь, до 1926 года. Так что детство Вани прошло в Киеве. Затем мать вышла второй раз замуж, семья переехала в Херсонскую область. Оттуда Ивана призвали в армию. Он попал в погранвойска. Вскоре стал курсантом политического училища НКВД, женился на сотруднице-чекистке. К началу войны супруги растили двоих детей.
— В группу Кудри входила солистка оперного театра Раиса Окипная…
— Специально для подпольной работы ее не готовили. Она познакомилась с Иваном, когда Киев уже был занят врагом. Получилось так, что часть офицеров и солдат четвертой дивизии НКВД, последней уходившей из города (чекисты взрывали электростанцию, мосты), не догнали отступающую Красную армию. Пришлось вернуться в Киев, переодеться в гражданскую одежду и искать укрытие. На некоторое время группу офицеров приютили Окипная и ее подруга, соседка по дому этническая немка Евгения Бремер. Они были знакомы со многими сотрудниками НКВД: отца Окипной священника Николая Капшученко в 1937 году арестовали, и певице пришлось обивать пороги «органов», чтобы спасти папу. А Евгения Бремер была вдовой высокопоставленного чекиста. Ее муж занимал должность заместителя начальника одного из управлений НКВД на Дальнем Востоке. В 1937-м Евгения поехала в отпуск к маме в Киев. В это время мужа арестовали и вскоре расстреляли. Взяли и Евгению. Она год просидела в Лукьяновской тюрьме.
В первые дни оккупации Киева Кудря встретил кого-то из офицеров, кров которым предоставили Окипная и Бремер. Тот и познакомил Ивана с этими женщинами. Чекисты вскоре покинули город и перебрались через линию фронта. А Кудря
привлек певицу и ее соседку к разведывательной работе.
*Солистка оперного театра Раиса Окипная добывала важную информацию, поддерживая знакомство с высокопоставленными немецкими офицерами
Окипная и Бремер жили в доме по улице Чкалова (ныне Олеся Гончара), 32. Поблизости находилось немецкое управление железных дорог. Офицер из этого учреждения некоторое время квартировал у Евгении и ее мамы. Через него Бремер познакомилась со многими высокопоставленными гитлеровцами, устраивала для них вечеринки, на которых узнавала много ценной информации. Окипная как прима оперного театра была знакома с руководящими работниками немецкой администрации.
К сожалению, долгое время не было возможности передать собранные сведения советскому командованию. Основная рация оказалась неисправной. Запасная находилась у пенсионера Евгения Линкевича, жившего в частном доме на улице Кудрявской. Евгений Михайлович закопал батареи в землю в сарае. Там они отсырели и почти полностью разрядились. Из-за этого передать шифровки не удавалось, хотя позывные Центра рация улавливала. Достать другие батареи было нельзя. Отчаявшись, Кудря решил в начале весны 1942 года со своим помощником Жоржем Дудкиным перебраться через линию фронта, чтобы сообщить информацию. Но их задержали и посадили в концлагерь в Дарнице (район на окраине Киева). Ивану удалось передать с каким-то мальчиком записку Марии Груздовой. Она выкупила Кудрю, представившись его женой, а затем Евгения Бремер, предъявив удостоверение о том, что она немка, забрала из лагеря Жоржа.
Через месяц в Киеве появились связные Анатолий Трусов и Лидия Росновская. Их с радистом сбросили с самолета на парашютах. Но не возле Киева, а километрах в ста от города. Они приземлились далеко друг от друга. Трусов и Росновская нашли друг друга, а вот куда делся радист, не известно. Обе рации, которые взяла с собой эта группа, разбились. Связные сумели пробраться в Киев, встретиться с Кудрей, получить у него информацию, а затем перебраться на советскую территорию.
«В 1960-е маму Раисы Окипной пытались выселить из квартиры, заявляя, что ее дочь была пособницей гитлеровцев»
— Как немцы разоблачили Кудрю и его товарищей?
— До сих пор не удалось выяснить, почему Окипная попала под подозрение службы безопасности, — говорит собеседница. — Известно только то, что гитлеровцы подослали певице своего агента Наталью Грюнвальд (эта фамилия ей досталась от первого мужа). Второй супруг Натальи был в оккупированном Киеве участником подполья. Его арестовали. Немцы предложили Грюнвальд: хотите спасти мужа, сотрудничайте с нами…
Она работала в аптеке. У Ивана возникла идея попросить ее приготовить особый химический состав, с помощью которого можно смывать надпись в документах. Наталья узнала только четверых членов группы: Кудрю, Окипную, Бремер и Жоржа Дудкина. Если бы у немцев хватило терпения, агент выявила бы и других, но гитлеровцы решили провести аресты немедленно. Только Жоржу посчастливилось скрыться. Остальных взяли. Их пытали, но никто не выдал оставшихся на свободе товарищей. То, что над ними страшно издевались, стало известно от свидетелей, сидевших в застенках. Один из них сообщил, что Иван был черным от побоев.
Кстати, когда в 1965 году Кудре присвоили звание Героя Советского Союза и во всесоюзном издании «Новости» напечатали книгу о нем, достоянием гласности стала неприглядная история: недобросовестные люди пытались выселить из квартиры престарелую маму Раисы Окипной, заявляя, что ее дочка была пособницей фашистов. Они даже выставили за порог вещи старушки. Соседи написали письмо властям и в газету с просьбой защитить женщину, и это помогло.
— После ареста Ивана его группа продолжала работать?
— Да. Руководителем стал заместитель Кудри Дмитрий Соболев, тоже сотрудник НКВД, воевавший еще в Гражданскую войну. Он погиб 4 февраля 1943 года при попытке ограбления сберкассы. До этого Соболев с напарником несколько раз успешно это проделывали. Ведь разведывательно-диверсионная деятельность требовала денег.
Тут нужно сказать о любопытном документе, обнаруженном сразу после освобождения города в здании на Владимирской, в котором находилась немецкая служба безопасности. Гитлеровцы вывезли основную массу бумаг, однако в ящике одного из письменных столов оказалась тетрадь со списками пособников оккупантов, который, как показала почерковедческая экспертиза, составил Соболев. Каким-то образом она оказалась у немцев.
— Как сложилась судьба Марии Груздовой?
— Когда Ивана арестовали, она связалась с подпольщиками. На одной из конспиративных квартир познакомилась с Николаем Слободенюком, с которым решила попытаться пробраться на советскую территорию. В марте 1943 года они вышли в Черниговской области на дозор партизан. Командир отряда направил запрос в Штаб партизанского движения. За Марией выслали самолет. В Москве она составила подробный отчет о деятельности группы.
После войны Мария Груздова и Николай Слободенюк, с которым она пробралась к партизанам, поженились. Николай Давидович дожил до глубокой старости, и я с ним беседовала. Он кроме прочего рассказал, что жену не принимали на работу по ее специальности — учительницы украинского и русского языков. То ли «органы» ей не доверяли, то ли опасались, что западные спецслужбы попытаются выйти на нее, как на человека, обиженного советской властью…
6612Читайте нас у Facebook
