В Киевской области 78-летнюю маму погибшего бойца АТО преследуют коллекторы
Бойца 25-го батальона «Киевская Русь» 44-летнего Андрея Сабадаша хоронили всем селом. Жители Кожанки Фастовского района Киевской области провожали героя в последний путь на коленях. Несмотря на то что Андрей погиб 2 февраля, похоронить его смогли только на днях. Все это время 78-летняя мама бойца ждала результатов экспертизы и продолжала надеяться, что сын попал в плен. 
Но экспертиза подтвердила, что тело, найденное на месте взорванного боевиками БТРа, принадлежит Андрею.
*11 июня прошлого года Андрею Сабадашу пришла повестка, и он сразу сказал, что пойдет на фронт (фото из семейного альбома)
— Сомнений не оставалось — мой сын погиб, — тяжело вздыхает Клавдия Сабадаш. — На похоронах я была сама не своя. Помню только, как ко мне по очереди подходили сослуживцы мужа, благодарили за сына. А на следующий день звонок: «Клавдия Никифоровна? Вы уже решили, где будете жить? Потому что квартиры у вас, считайте, больше нет».
Звонили из коллекторской компании. И это был уже не первый звонок. Еще когда мой Андрюша был жив, коллекторы устроили мне настоящий террор. Звонили по нескольку раз в день, угрожали. Требовали, чтобы отдала деньги. А я ведь вообще не знала, что мой Андрей брал какой-то кредит!
По словам Клавдии Никифоровны, сын об этом не рассказывал. Андрей никогда не посвящал пожилую маму в свои проблемы.
— Сын считал, что в состоянии самостоятельно решить свои проблемы, — продолжает Клавдия Никифоровна. — Я только знала, что Андрюша все время работал — чтобы обеспечивать меня, 13-летнюю дочку и бывшую жену. Раньше у Андрея была семья: жена, дочка и двухлетний сын. А после того как сынишка погиб на пожаре, семья распалась. С тех пор внучка с невесткой жили отдельно, но Андрей продолжал их обеспечивать. Сын устроился сразу на несколько работ: был и водителем, и рабочим в колхозе, и строителем. Успевал и с работой по дому. Во всем мне помогал, говорил, что хочет, чтобы у меня была хорошая старость. С таким сыном я была как за каменной стеной. Так и жили. До тех пор, пока сыну не пришла повестка.
Это случилось 11 июня. Андрей сразу сказал, что пойдет на фронт. Он и раньше говорил, что нужно воевать. Когда в марте Россия захватила Крым, Андрей сказал: «Путин идет на Украину. Не понимаю, зачем нужна эта война. Но свою землю нужно защищать». Получив повестку, Андрей тут же засобирался.
Прощаясь, мы с сыном договорились: он ничего не будет от меня скрывать и честно скажет, когда его отправят на восток (первые несколько месяцев Андрей был в центре «Десна» на учениях). Андрюша сдержал слово. Двадцатого августа позвонил: «Мы едем в Дебальцево». Оставалось только молиться.
Тогда же начались первые звонки от коллекторов. Позвонившая пенсионерке женщина представилась сотрудником коллекторской компании и сказала, что ее сын обязан вернуть долг.
— Оказалось, за несколько месяцев до того, как Андрей получил повестку, он взял в банке кредит — девять тысяч гривен, — рассказывает Клавдия Никифоровна. — Сделал это, чтобы помочь своему другу. Потом сына забрали на учения, затем — на фронт. Я сказала об этом коллекторам. «Нам абсолютно все равно, где он, — заявила звонившая. — Воюет он или работает — какая разница? Если его сейчас нет, отдать деньги должны вы. Там уже, кстати, набежали проценты». «Но где я, пенсионерка, возьму такие деньги?!» — пыталась как-то оправдаться. Служащая ничего не хотела слушать: «Мы вас предупредили».
Через несколько дней мне опять позвонили с тем же требованием. Одновременно стали присылать еще и письма. Связавшись с сыном, я рассказала ему об этих звонках. «Мама, не обращай внимания, — сказал Андрей. — Пока я на войне, с меня не могут ничего требовать. Меня официально мобилизовали и должны дать отсрочку». Я попыталась объяснить это коллекторам. «Вы будете нам рассказывать, что мы должны делать? — возмущенно ответили мне. — Это вы нам должны. И отдадите этот долг! Иначе будет хуже». Стали говорить о каких-то процентах и неустойках. А что я, простая сельская женщина, в этом понимаю?
Угрозы продолжались, а сын воевал в зоне АТО. Соседи сказали, что за этот месяц я постарела на несколько лет. Действительно, вся извелась. Боялась смотреть новости — ведь многие родственники погибших бойцов узнавали о смерти своих детей из телевизора. А тут еще и эти коллекторы.
Они, наверное, решили довести меня до инфаркта. Однажды заявили: «Думайте, где будете зимовать. Потому что из квартиры мы вас выкинем». «Вы не имеете права! — плакала я. — Ведь уже говорила вам: мой сын на войне». «А нам все равно. Собирайте вещи», — не унимались они. После этих звонков я пила таблетки горстями. Поднималось давление, начинало болеть сердце. Но Андрею об угрозах не рассказывала — не хотела волновать. Говорила только, что опять звонили из банка. А он напомнил о положенной ему по закону отсрочке.
Юриста, который мог бы помочь, Клавдия Никифоровна нанять не могла. Денег у 78-летней пенсионерки не было.
— Я вздрагивала от каждого шороха возле дома, — говорит Клавдия Никифоровна. — Вдруг это приехали коллекторы, чтобы меня выселить? Андрей говорил, что у него все в порядке. Рассказывал, как они с ребятами ездили в Житомирскую область ремонтировать военную технику. Потом, дескать, опять вернулись на восток. «Мамуль, я в безопасности, — говорил Андрюша. — Здесь почти не стреляют». Я ему верила. Но оказалось, он меня обманывал. В первых числах февраля сын, разговаривая с соседкой, сказал: «Нас начали бомбить по-настоящему. Не знаю, как мы выдержим». В трубке соседка услышала выстрелы. «Не могу больше разговаривать, — сказал Андрей. — Если что, похороните меня возле моего сына. Только маме ничего не говори».
28 января у Андрея был день рождения. Я не смогла ему дозвониться — теперь уже знаю, что из-за постоянных обстрелов он просто не мог взять трубку. В ночь на 2 февраля неожиданно проснулась и начала кричать. Мне ничего не приснилось, но я почувствовала: случилось что-то страшное. Со мной такого еще не было. А любимая собачка Андрея Латоша прибежала ко мне и жалобно заскулила. 
В ту ночь Андрюша погиб.
Андрей Сабадаш вместе с побратимами попал в засаду. Боевики взорвали их БТР. Заметив дым, Андрей приказал бойцам немедленно покинуть БТР. Сам не успел. Он и еще один сослуживец, Сергей, погибли на месте.
*"После смерти сына соседи меня успокаивают: «Держитесь». Но мне теперь не за кого держаться", — говорит Клавдия Никифоровна
— Вот только выжившие ребята этого не видели, — плачет Клавдия Никифоровна. — Поэтому не могли точно сказать, что случилось с сыном. Пропал, и все. С тех пор я жила надеждой, что он жив. Думала, может, попал в плен. Обзванивала ребят, они где-то находили списки пленных. Но Андрея в этих списках не было. Потом на месте, где подорвали его БТР, обнаружили тела. Сказали, будут проводить экспертизу.
Тем временем убитую горем пенсионерку не оставляли в покое коллекторы. Даже когда женщина сказала, что сын пропал на войне, террор не закончился.
— Я сказала им, что мы ищем Андрея по всем больницам и моргам, — вспоминает Клавдия Никифоровна. — Но даже в этот раз понимания не дождалась: «Что вы за истории нам тут рассказываете? Ищут, говорите? Мы сами найдем вашего героя. Из-под земли достанем и посадим в тюрьму». «Так ищите! — закричала я. — Отдам что угодно, если вы найдете сына!» А в ответ — очередные угрозы…
В конце февраля экспертиза подтвердила: одним из погибших был Андрей Сабадаш. 27 февраля героя похоронили.
— День похорон был единственным, когда мне не звонили коллекторы, — говорит Клавдия Никифоровна. — А может, просто не слышала звонков… Я плохо запомнила этот страшный день. До сих пор не знаю, как его пережила.
Узнав о проблеме пожилой женщины, сослуживцы сына нашли для нее опытного юриста, обратились к журналистам.
— В деле Клавдии Никифоровны я вижу явные злоупотребления со стороны коллекторской фирмы, если не преступные действия, — комментирует ситуацию столичный адвокат Сергей Гребенюк, член координационного совета при Генеральной прокуратуре Украины. — Дело в том, что в законодательство, регламентирующее правовой статус военнослужащих, были внесены изменения. Мобилизованным военным дается отсрочка. И пока человек находится в зоне АТО, требовать деньги с него нельзя. Андрей Сабадаш был официально призван в армию, это подтверждали соответствующие документы. Но коллекторы поняли, что Клавдия Никифировна этого закона не знает, и стали ее терроризировать. Очевидно, рассчитывали, что перепуганная женщина таки отдаст деньги. В подобных случаях люди могут смело обращаться в милицию и жаловаться на угрозы.
К тому же выяснилось, что кредит, который взял Андрей Сабадаш, был застрахован. Это значит, что после смерти бойца с матери погибшего тоже не имеют права требовать никаких денег.
— Если же кредит не застрахован, ситуация с долгом решается только во время вступления родственников погибших в права наследования, — говорит Сергей Гребенюк. — Если нет завещания — не раньше чем через полгода после смерти военнослужащего. Тогда наследники должны решить, вступать в наследство или отказываться от него. Потому что если кредит не застрахован, они унаследуют не только имущество погибшего, но и его долги. Если же ты отказываешься от наследства, то автоматически отказываешься и от долгов. Так или иначе, сразу после гибели человека никто не может требовать от его родственников погашения долга. Если коллекторы продолжают это делать, с их стороны это прямое нарушение законодательства. Кстати, случай с мамой Андрея Сабадаша не единичный.
Говорить, почему угрожали пенсионерке в то время, как ее сын был в зоне АТО, в коллекторской компании отказались.
— Мы больше не занимаемся этим делом, — сказала администратор компании. — Его передали обратно в банк. Туда и обращайтесь.
Тем временем выяснилось, что терроризировавшая Клавдию Никифоровну фирма уже не первый раз занимается подобными вещами. В Интернете можно найти несколько десятков отзывов от пострадавших.
«Семь лет назад брат взял товарный кредит и полностью его выплатил, — пишет киевлянка Ирина. — И тут начали поступать звонки с угрозами в грубой форме заплатить долг в размере 377 гривен якобы за невыплаченный последний платеж. До этого множество раз присылали письма с угрозами. И это при том, что у него есть все документы, подтверждающие, что долг погашен!»
«А мне из этой фирмы даже присылали фальшивые документы — решение районного суда в городе Киеве якобы о взыскании с меня денег в их пользу, — рассказывает житель Киевской области Игорь Бойко. — Я позвонил в этот суд и выяснил, что такое дело… вообще не рассматривалось. Сейчас готовлю иск в суд. Хочу привлечь этих коллекторов к ответственности».
В банке, где Андрей Сабадаш взял кредит, пенсионерке ответили следующее: «Банк уступил право требования долга по данному кредиту третьему лицу. Это стандартная практика для банковского рынка. Мы сожалеем, что ситуация приняла подобный оборот. К сожалению, наш банк не имеет никакого влияния на действия внешних коллекторов. Мы приносим свои искренние соболезнования и надеемся, что ситуация с кредитом в скором времени разрешится».
— Хочется на это надеяться, — тяжело вздыхает Клавдия Никифоровна. — Я не знаю, что за люди эти коллекторы. Но у меня сложилось впечатление, что травля доставляла им удовольствие. Чем больше я плакала и просила их прекратить, тем чаще они угрожали. Если бы они сказали принести какие-то документы, я бы это сделала. Но они просто вымогали деньги.
После того как в дело вмешались журналисты, угрозы прекратились. Но пенсионерка по-прежнему вздрагивает от каждого телефонного звонка. И боится, что у нее заберут последнее — квартирку в старом доме и маленькую пенсию, за которую она даже не может купить себе лекарства.
— Раньше у меня был Андрей, на которого я могла положиться, — говорит Клавдия Никифоровна. — А теперь осталась одна. Соседи успокаивают: «Держитесь». Но мне теперь не за кого держаться…
13905Читайте нас у Facebook
