Александр Ярмола: "Концерты для бойцов важны так же, как письма от родных и детей"
Группа «Гайдамаки» была основана в 2001 году. Ее участники отличались тем, что сумели соединить в своем творчестве рок, регги, украинский фольклор и мелодику. Выпустив первый альбом, коллектив стал известным не только в Украине. Музыканты много гастролировали по Европе, принимали участие в международных рок-фестивалях. Выдав шесть альбомов, коллектив разделился на две группы: «Казак систем» и «Гайдамаки», которые возглавил Александр Ярмола. Он набрал новых музыкантов и представил альбом «Укроп», который посвятил украинскому сопротивлению. С композициями, наполненными патриотизмом и любовью к родной земле, группа отправилась в тур по восточным городам Украины.
После возвращения из Мариуполя, где музыканты дали сольный концерт перед местными жителями и нашими защитниками, Александр встретился с журналистом «ФАКТОВ» в одном из кафе на столичных Нивках. Ярмола признался, что чувствует себя уставшим и в другое время, скорее всего, не стал бы давать интервью. Но сейчас, в условиях войны и тотальной российской пропаганды, понимает необходимость быть услышанным. И вне сцены Александр не выходит из образа рокера-казака: бритая голова, потертые джинсы, футболка с черепами.
— Я не особо уделяю внимание своему гардеробу, ношу то, что удобно, — признался Александр Ярмола. — Эту майку мне подарил друг из Измаила. Мы общались за бокалом красного вина, а на прощание обменялись футболками.
— Ожидала вас увидеть с эмблемой укропа.
— Это название нашего альбома, что означает «український опір». Название, придуманное сепаратистами с целью унизить наших военных, теперь с гордостью носят представители патриотического движения в Украине: военнослужащие, волонтеры, майдановцы и обычные люди. Альбом мы посвящаем всем без исключения патриотам Украины, которые сегодня не словом, а делом доказывают, что они «козацького роду». А слова песни говорят сами за себя:
Укроп — це маленький хлопчик,
Що носить коротенький чубчик
І мріє про мир у домі.
А як треба, то стане в окоп в обороні.
Укроп — це школярка юна,
Окутана стягом жовто-блакитним.
Горять у неї очі,
Як плете маскувальну сітку до ночі.
Укроп — то народ єдиний,
Укроп — то народ міцний,
Укроп ніколи не згине,
Укроп вічно живий!
Заглавную песню этого альбома написал военнослужащий Александр Ткачук, находясь в зоне АТО. Осенью под Мариуполем он стоял на позициях и свои настроения и мысли вложил в стихи. Потом связался со мной и предложил написать песню. С тех пор мы дружим. Отслужив некоторое время добровольцем на передовой, Сашко перевелся в Киев, работает журналистом при Министерстве обороны Украины.
— Вы только вернулись из Мариуполя, жители которого находятся практически на линии огня, каждый день пребывают в стрессе из-за обстрелов. Им сейчас до концертов?
— Этим людям в настоящее время действительно очень тяжело. Они устали. Линия фронта проходит в десяти километрах от города. Постоянно слышны взрывы, перестрелки. Атмосферу подогревают слухи о возможном наступлении россиян. Но меня поразило то, что местные жители настроены очень решительно, там нет сепаратистских настроений, которые ранее проявлялись. Вот мы и решили поддержать этих мужественных людей, наших защитников. Был полный зал, после выступления зрители благодарили: «Вы хоть немного отвлекли нас, укрепили дух и вселили веру». Если такое говорят в наш адрес, значит мы на правильном пути. А вот бессмысленные развлекательные мероприятия я бы отменил. Не время сейчас танцевать в клубах, выпивая.
— Вы были и совсем близко к передовой — в Широкино.
— Поехали поддержать наших бойцов. Мы бывали на передовой раньше и знаем как там живут. Во время обстрела солдаты находятся в окопах, по много часов сидят в блиндаже и ждут, когда закончится обстрел. Они переговорили уже обо всем на свете, ведь новых источников информации нет. И когда мы приезжаем, привозим гуманитарную помощь, выступаем, общаемся, бойцы испытывают настоящий эмоциональный всплеск, появляются темы для обсуждения. Это для них так же важно, как и письма от родных, детей, которые трогают до слез. Несмотря на все, ребята не теряют чувство юмора, постоянно шутят.
Сейчас я очень жалею, что раньше мы мало выступали на востоке. Если бы мы и другие украинские патриотические группы ездили туда с концертами, возможно, сейчас была бы иная ситуация. С началом войны я часто бываю на Донбассе и вижу, что у местных жителей сформировался особый менталитет.
— В чем он проявляется?
— Мне кажется, они еще не приспособились к условиям современного капитализма, когда человек может развить свою идею и получить прибыль. Там привыкли тяжело работать, ежедневно спускаться в шахты и ждать зарплату. Все остальное должно решать руководство. И когда этого начальства не стало, люди растерялись, не зная, что им делать. Тут-то и нашлись умники, подсказавшие путь в светлое будущее в «русском мире». Поэтому и стал возможен сепаратизм. Мой товарищ из Луганской области с приходом сепаратистов уехал в Киев, а его родители остались. Теперь он служит медиком-добровольцем практически возле них, но помочь ничем уже не может.
— В связи с нынешней ситуацией в стране некоторые наши сограждане предпочитают жить в Европе. У вас там удачно складывалась карьера, наверняка, были шансы остаться?
— Предложения были, но они оказались не интересными для меня. Там тоже свои правила, ниши, которые заняты местными артистами. Наивно думать, что в Европе правительство инвестирует в культуру. У них свои проблемы.
— Разве у нас их нет?
— У нас, во всяком случае, не мешают. И на том спасибо.
*Группа «Гайдамаки» — современные последователи украинского культа традиций (фото с официального сайта группы)
— Вы начали увлекаться музыкой достаточно поздно.
— В двадцать лет. До этого был только слушателем. С детства меня окружала народная музыка. В моей семье, когда мы жили в Чернобыле, часто звучали украинские песни. Уже в Киеве мой кругозор расширился. Я стал рокером.
— Тем не менее пошли учиться в технический вуз?
— Надо было получить приличную профессию. Но после окончания учебы в Киевском инженерно-строительном институте все равно сделал выбор в пользу музыки. Тогда открывались рок-клубы, появились такие группы, как «Брати Гадюкiни». Захотелось сделать что-то свое, но не хватало специального образования, поэтому пошел сначала в музыкальное училище. Но первыми Украинскими артистами, которые повлияли на меня еще раньше, были группа «Кобза». Их альбом «Лісова пісня», в котором ребята соединили народную песню и рок, меня поразил. Пытался создавать разные группы, но они быстро разваливались. Пока не появился «Актус». С этим коллективом мы впервые поехали с выступлениями за границу. Тогда я познакомился с музыкантом из Германии, который сделал нам приглашение. Денег на перелет не было, поэтому ехали на автобусе. В кармане у меня было всего десять долларов.
— Как выкручивались?
— В Берлине играл на улице на гитаре, которую одолжил у своего немецкого друга. Таким образом зарабатывал себе деньги на питание. Постепенно ко мне стали подходить люди, профессиональные музыканты, завязались знакомства. В результате нам предложили выступать с группой по клубам. Все давалось очень непросто, шаг за шагом, популярность не пришла в один момент. За один концерт в Берлине получали 500 марок. На то время крутые деньги. Затем нам предложили тур в Польше — 14 концертов. Мы, окрыленные успехом, сразу же согласились, даже гонорар не обговаривали. Считали, что примерно столько же получим. Но не тут-то было. В Польше менеджер объявил: денег вам не заплатим, только суточные. Выступали на разогреве у известной рок-группы, собирающей стадионы. Работали за 50 долларов на весь коллектив. На пиво и другие вредные привычки хватало.
— Сейчас у вас какие вредные привычки остались?
— Нет их у меня. Только полезные.
— Как рокер стал студентом по классу классического вокала?
— Придя в группу, я петь толком не умел, лишь громко кричал. Родители говорили: что ты зря глотку рвешь, иди сначала поучись. Меня послушали в музыкальном училище: о, так ты баритон! Берем. Это учебное заведение я закончил экстерном, а потом поступил в Киевскую консерваторию на курс к Константину Огневому (кафедра оперного пения). Сразу предупредил профессора, что увлекаюсь рок-музыкой и не намерен становиться оперным певцом. Он меня понял, поддержал и даже снисходительно относился к моим постоянным пропускам. В общем, консерваторию я еле дотянул и пошел в хор имени Веревки. Чисто из финансовых побуждений, чтобы хоть как-то прокормиться. Это был 1991 год, концертов тогда вообще не было. Поэтому хор дал мне возможность держаться на плаву, еще и подарил бесценный опыт. В хоре в то время пели серьезные дядьки, с поставленными голосами. Они любили хорошо выпить, особенно на гастролях. Тогда, как и сейчас, хором руководил Анатолий Авдиевский, очень суровый начальник.
— Доставалось вам от него?
— В меньшей степени, чем другим. Я часто пропускал репетиции, а у Авдиевского память на лица не очень хорошая. Я уже серьезно занимался своей группой, ездил с концертами, поэтому на хоровые репетиции ходил редко. Естественно, ничего не учил. Становился в ряд, слушал, как поют коллеги, и подпевал. Так и выкручивался на концертах. Однажды ребята решили меня подколоть. Когда я в очередной раз пришел на концерт (выступали на каком-то празднике в Национальном педагогическом университете), хористы вытолкали меня на передний план. Звучит музыка, Авдиевский дирижирует, а я молчу. Он смотрит на меня с недоумением, в глазах молнии сверкают. А я стою, как пень. Еле выкрутился. Тогда он хотел меня выгнать, но забыл. Вскоре я и сам ушел, поскольку начал заниматься группой «Гайдамаки».
— Почему вы сменили название группы «Актус» на «Гайдамаки»?
— После того как мы выпустили два альбома, победили в фестивале «Червона рута-95», пришли к выводу, что достигли определенного уровня и зашли в тупик. Нужно было как-то развиваться дальше. Наступила пауза, а потом появились «Гайдамаки».
— Ваша группа распалась. Что стало причиной?
— У нас возникли разногласия по поводу дальнейшего развития группы, были кардинально разные мнения, начали высказывать претензии друг другу. Долго спорили, поскольку никак не могли определить, у кого же больше прав на название. В итоге другой коллектив сейчас называется «Казак систем». Я очень сожалею о том, что произошло. Конфликты — это такая глупость. К сожалению, сейчас мы не общаемся с бывшими коллегами.
— Известно, что вы мастер спорта по вольной борьбе. Много времени уделяете тренировкам?
— К сожалению, сейчас все меньше. Уже месяц не тренировался. Ощущаю из-за этого физический дискомфорт. Вот сегодня отосплюсь и завтра пойду на тренировку. Для меня это как разгрузка организма, способ отвлечься от тяжелых мыслей. Нынешний год стал серьезным испытанием для всех нас. Сначала Майдан, потом война.
— Что в вашей жизни изменил Майдан?
— Для меня, как и для всего общества, он стал катализатором. Жить дальше с таким уровнем коррупции было невозможно. Думаю, если бы не произошла Революция достоинства, я бы уехал из страны. Ведь мы жили какой-то ненастоящей жизнью, где политики в дурацких ток-шоу манипулировали народом, обещали, но ничего не делали. Кучка людей накапливала миллиарды, а мы еле сводили концы с концами. В такой стране жить вовсе не хотелось.
— Правда, что вас также пытались затянуть в политику?
— Перед выборами в парламент предлагали вступить в одну из партий. Но я отказался, поскольку не могу заниматься делом, в котором не разбираюсь. Хотя, как видим, там половина не разбирается. Считаю, музыка может больше влиять на людей, менять их мировоззрение и заставлять думать. Это сейчас главная мотивация для нас. Как бы тяжело не было, делай свое дело — и все получится.
1480Читайте нас у Facebook
