Степан Лотюк: "Не понимаю, почему дело "бриллиантовых" прокуроров так долго не передается в суд"
В гости к Степану Васильевичу Лотюку, который проработал в прокуратуре более 30 лет (причем 16 лет возглавлял столичную прокуратуру), мы пришли накануне профессионального праздника. Хозяин встречал нас на крыльце, радушно пригласил в дом. Усадив за стол, охотно принялся вспоминать о первых днях своей карьеры.
— Закончив Харьковский юридический институт, я в 1968 году по распределению попал следователем в районную прокуратуру, — рассказывает Степан Лотюк. — В функции прокуратуры тогда входило расследование особо тяжких преступлений — убийств, изнасилований, хищений в особо крупных размерах. Но мне, молодому неопытному следователю, вначале поручили работу с несовершеннолетними. Это были подростковые кражи, хулиганство. А вот первое серьезное дело помню хорошо. Мужчина, недавно освободившийся из мест лишения свободы, отмечал это событие в кругу подвыпивших приятелей. Прохожий, сделавший им замечание, жестоко поплатился, получив удар ножом в грудь. Бедняга умер на месте. Преступника нашли не сразу, он категорически отрицал свою причастность к преступлению. Но с помощью опроса десятков свидетелей (видеокамер-то тогда не было!) удалось полностью доказать его вину. Позже суд приговорил его к расстрелу.
— Сейчас за одно убийство и пожизненное редко дают…
— Он был трижды рецидивист, с ним поступили по закону. Но хочу заметить, что тогда процент раскрываемости был гораздо выше, чем сейчас. Одно нераскрытое убийство в год считалось огромным «минусом», за такое прокурора вполне могли снять с работы. Кроме того, можно было запросто получить по шапке от начальства за принципиальную позицию. Помню, когда я уже был прокурором Киева, меня вызывали на ковер в Москву с отчетом по уголовному делу «банды Ковалева», которое тогда расследовал следователь по особо важным делам (а ныне Генеральный прокурор Украины Виктор Шокин). Преступная группировка из семи бывших рецидивистов действовала в Киеве и Львове, на их счету было более десяти убийств и разбойных нападений. Следователь предъявил обвиняемым статью «бандитизм», поскольку налицо имелись формальные признаки банды: предварительная разработка нападений, распределение ролей, приобретение оружия. В Москве возмущались: «Какой бандитизм?! В Советском Союзе нет бандформирований, это вам не Чикаго! Пускай будут отдельные статьи — убийство, разбой. Но не бандитизм!» Не скрою, вернувшись домой, я попытался уговорить следователя снять «неугодную» статью, но Виктор не согласился. К счастью, суд поддержал государственного обвинителя, статья о бандитизме прозвучала и в приговоре. Двое членов банды были расстреляны, остальные получили большие сроки…
Слово за слово, мы с другими присутствовавшими на интервью журналистами обсудили «принципиальность» верхушки союзной прокуратуры, и один из собеседников припомнил о «непотопляемом» Генеральном прокуроре СССР Романе Руденко (выступавшем, кстати, в свое время обвинителем на Нюренбергском процессе). Однако не все знают, что Руденко в 1938—1940 годах, будучи прокурором Сталинской области (с 1961 года — Донецкая область. — Авт.), возмущался по поводу «маленькой квоты на политических осужденных, выделяемых для Украины». После назначения на должность Генерального прокурора СССР Руденко прибыл на шахту № 29 в Воркуте, где как раз бастовали политические заключенные, и перед строем лично застрелил организатора забастовки — поляка Игнатовича. После чего охрана из пулеметов расстреляла остальных безоружных арестантов. Погибло несколько сотен человек. Ответственность за преступление прокурор не понес. Зато вскоре уже вел следствие по делу Берии и принимал участие в реабилитации и оправдании жертв политических репрессий. В должности Генпрокурора СССР провел почти тридцать лет, был награжден пятью орденами Ленина. После его смерти в России была учреждена межведомственная награда «Медаль Руденко». Так что вот такие «принципиальные» деятели делали историю советской прокуратуры.
Степан Васильевич вздохнул:
— Мне тоже приходилось принимать участие в реабилитации политически осужденных. Часто в изъятых из архива КГБ сфабрикованных уголовных делах о государственной измене было всего по три-четыре странички, первая из которых начиналась с доноса: «Я, такой-то, подтверждаю, что являюсь английским шпионом. Также вместе со мной принимали участие в шпионаже такие-то…» И так целая цепочка оговоров и самооговоров! Страшно подумать, что с людьми делали в годы репрессий. Нынешняя молодежь считает, что сталинские репрессии происходили только в 1937 году. А ведь это начиналось еще в 1918-м…
В продолжение разговора Степан Васильевич вспомнил еще одно громкое дело, раскрытие которого шло под его руководством, — запорожской банды Громова.
— Помню, «ФАКТЫ» несколько раз писали об этом резонансном деле. Я несколько раз встречался с журналистами издания. А редактора Александра Швеца помню еще корреспондентом киевской «Вечерки»!
Действительно, наш запорожский собкор Юрий Гаев делал репортажи о судебном процессе над членами банды. Генпрокуратура (Лотюк тогда был заместителем генпрокурора) представила суду более 50 эпизодов, связанных с убийствами, грабежами, контрабандой оружия, мошенничеством, кражами. Среди 17 членов банды были две женщины. География преступлений — Запорожская, Днепропетровская, Одесская, Николаевская, Тернопольская, Ивано-Франковская области, а также Ростовская область России. Изъятый у преступников арсенал состоял, в частности, из снайперских ружей с оптическими и лазерными прицелами, пластиковой взрывчатки, автоматов, гранатометов. У истоков банды, созданной в Запорожье в 1993 году, стоял 21-летний Вадим Пивнев. Вначале грабежи обходились без крови. Затем, вооружившись, бандиты стали наглее. Собрав информацию о состоятельных людях, преступники под различными предлогами проникали в квартиры и грабили. Оказавших сопротивление убивали, иногда на глазах у их детей. В Осипенковском микрорайоне Запорожья в 1995 году банда зверски замучила супругов-бизнесменов. Чтобы выбить деньги, их пытали с помощью садовой пилы, загоняли в тела отвертку. В декабре того же года Пивнев с напарником, вооруженные пистолетом «ТТ» и автоматом Калашникова, в селе Ивановка Каменско-Днепровского района убили бывшего директора совхоза и его жену. Искали деньги, но нашли только двухдолларовую купюру, подаренную хозяину его зятем…
Чуть позже в банде появился новый лидер — 30-летний Валерий Громов. Чтобы утвердить свой авторитет, он с автоматом в одиночку напал на автозаправку и отобрал у ее работников всю выручку. С приходом этого громилы преступники развернулись в полную силу. Один за другим пошли грабежи, связанные с нападением на валютные киоски. Работника обменного пункта Громов и три его подельника избили до полусмерти, отняв при этом около шести тысяч долларов. Другого работника «обменника» Громов и Пивнев в подъезде запорожской многоэтажки убили из пистолета на глазах у его малолетнего сына. 21 декабря 1997 года в центре Запорожья бандиты ограбили инкассаторскую машину «Правэкс-банка». Отследив заранее маршрут, они хладнокровно расстреляли из автомата двух инкассаторов, после чего скрылись с деньгами.
Громов поставил деятельность банды на профессиональный уровень. Перед совершением преступления за «объектом» следили, выясняя, когда тот уходит и приходит с работы, куда ставит машину. В работе использовали маски и перчатки, после дела уничтожали одежду и обувь. Иногда жертвам отпиливали руки и ноги (перочинным ножом!). Каждый член банды имел легенду на случай задержания милицией. Интересно, что по словам «громовцев», подрывному делу, тактике и стрельбе они учились в Молдове у офицеров 14-й российской армии.
Бандиты попались в Ростове на территории городского рынка при попытке ограбления цыган, также специализировавшихся на валютном обмене. Сбежать удалось только Громову. На территории Украины он создал новую банду, в составе которой совершил еще несколько убийств и десятки вооруженных разбоев. Интересно, что за преступления на российской территории местный суд приговорил бандитов к 20, 10 и 9 годам лишения свободы. Однако согласно договору об экстрадиции осужденных передали в Украину, где трое преступников получили «пожизненное» (в том числе и задержанный позже главарь банды Громов).
— Приговор апелляционного суда Запорожской области был оглашен в 2001 году. В числе прочих статей Уголовного кодекса преступникам было предъявлено обвинение в бандитизме. Но тогда претензий уже не было! — засмеялся мой собеседник.
Среди самых интересных дел Степана Лотюка — «Белое Братство» Марины Цвигун, «братковичский маньяк» Анатолий Оноприенко, на счету которого 52 загубленные жизни. К слову, все эти уголовные дела, как, кстати, и дело Гонгадзе, расследовались нынешним генеральным прокурором. К сожалению, бывший прокурор не захотел вдаваться в подробности этих громких дел — дескать, «давно это было». Зато охотно обсудил современные проблемы прокуратуры — зависимость от политики, коррупцию, взяточничество. Он поддержал проводимую сегодня реформу прокуратуры, в частности — лишение ее функций общего надзора и следствия. Но считает, что создание местных прокуратур до проведения в стране административной реформы преждевременно.
— Сейчас несколько вышестоящих сотрудников прокуратуры задержаны по делам о взяточничестве. А разве не было взяточничества в 80—90-е годы, когда вы начинали работать?
Степан Васильевич улыбается:
— Тогдашний главный прокурор УССР Федор Глух, который занимал эту должность в течение 20 лет, с 1963 по 1983 год, на каждом совещании говорил: «Если попадется прокурор-взяточник, накажем по полной программе!» Но на моей памяти (Лотюк работал в прокуратуре до 1998 года. — Авт.) таких не попалось. Хотя оклады у нас были небольшие. К примеру, стажером я получал 90 рублей — чуть больше, чем уборщица. Следователем — 120 рублей. На посту прокурора — 330 рублей. И лишь последние три года до пенсии, на посту заместителя Генерального прокурора Украина, мою ставку увеличили до 3360 гривен. Взяточников мы ловили, в основном, из сферы торговли…
— Интересно, какие размеры взяток фигурировали в 70—80-х годах?
— Если помните, в советское время были сложности с получением машин, квартир. За то, чтобы получить желаемое авто, очередник мог «отвалить» 300—400 рублей. Платили за продвижение очереди, за марку, даже за цвет. Помню, один гражданин, дававший взятку, объяснил: «Я заплатил, чтобы получить машину голубой раскраски — под цвет глаз моей супруги». За получение квартиры вне очереди люди платили по несколько тысяч рублей.
— В то время это были огромные деньги. Однако сейчас «бриллиантовым» прокурорам Корнийцу и Шапакину инкриминируют миллионные взятки, «отжатие» производств, владение крупной недвижимостью…
— Честно говоря, я не понимаю, почему это резонансное дело до сих пор не в суде. Пусть суд разберется в степени их виновности. Насколько я знаю, нынешнее руководство ГПУ также заинтересовано в открытом судебном расследовании.
…Собравшись с духом, я все-таки спросила, на чем основано нынешнее благосостояние нашего гостеприимного хозяина. Большой дом, уютный участок с кипарисами, просторный каминный зал, в котором мы беседуем…
Степан Васильевич охотно ответил:
— Уйдя на пенсию, я организовал адвокатское бюро. А потом занялся бизнесом, который принес благосостояние. Два года назад работу оставил. Сейчас вот работаю дедушкой, занимаюсь воспитанием внучки.
3601Попрощавшись, Степан Лотюк поздравил всех работников прокуратуры с профессиональным праздником. Пожелал нынешней прокуратуре стать вне политических интриг, а лучше всего — отдать силы восстановлению и утверждению законности в Украине.
Читайте нас у Facebook
