Киевские волонтеры помогли организовать свадьбу тяжело раненному бойцу АТО и его избраннице
Встречу со своей второй половинкой, любовь и создание семьи большинство людей считают самыми счастливыми событиями в жизни. В особых случаях радостные чувства не в силах скрыть и окружающие влюбленных. «Будем жить! — написала недавно в „Фейсбуке“ член комитета совета волонтеров при Запорожской облгосадминистрации Елена Ярошенко. — Что бы ни случилось, как бы жизнь ни била, нужно верить в лучшее! Наше Солнышко — Женька ЖЕНИЛСЯ! Поздравляю и желаю счастья молодой семье! Любовь побеждает в этой войне!»
Под фотографией молодоженов, размещенной в соцсети, сразу же появилось множество комментариев с пожеланиями. Снимок же не оставлял сомнений: прежде чем «встать на рушник», молодому человеку пришлось пережить немало испытаний — на его груди красовались награды, на лице были видны шрамы, левый рукав военной формы пустовал…
*"Я никогда не унывал. Нога срастется, протез поставят, что-то прикрутят, что-то зашьют. Все будет хорошо. Тем более теперь, когда у меня есть стимул — моя жена", — говорит Женя Редька. Фото из семейного альбома
Кстати, «солнышками» с легкой руки советника главы Днепропетровской облгосадминистрации Татьяны Губы стали называть всех раненых бойцов, поступающих на лечение в Днепропетровскую областную клиническую больницу имени Мечникова. Спасали там нынешним летом и 26-летнего сапера Евгения Редька.
Женя вырос в селе Беленькое Запорожского района Запорожской области. После школы отслужил в армии, срочную службу проходил в Закарпатской области в радиотехнических войсках оперативного командования «Захід». Вернувшись на гражданку, устроился работать в Беленьковскую исправительную колонию младшим инспектором отдела наблюдения и безопасности. А затем наступило тревожное время. Антитеррористическая операция затягивалась, и Женя уволился с работы, чтобы пойти защищать страну. И тут как раз ему пришла повестка из военкомата.
— Это была шестая волна мобилизации, — рассказывает «ФАКТАМ» Евгений Редька. — Повестку я получил 21 июля 2015 года и уже через неделю попал в 23-й отдельный мотопехотный батальон «Хортица». Еще во время срочной службы почувствовал интерес к детонаторам и прочим «штучкам», поэтому на фронте и стал сапером. Прошел специальные двухнедельные курсы. Занятия были очень насыщенные, но все равно я впоследствии почувствовал нехватку знаний. Такая учеба должна бы длиться два-три месяца. Но с ранением это не связано, просто я по себе ощущаю, что надо знать больше.
В зону АТО в Ясиноватском районе Донецкой области мы вошли в последний день лета, заняли позиции, круговую оборону. В декабре получили приказ перебраться в поселок Гнутово. Обустроились, принялись за работу — мины и устанавливали, и подрывали, разминировали. Но все обходилось, не было ни единого раненого.
— Когда вы получили ранения?
— Шестого июня этого года. Мы проверяли дорогу, чтобы там могли пройти машины, и обнаружили радиоуправляемую противотанковую мину. Трижды пытались ее подорвать, но она не взрывалась. А когда я в очередной раз начал закладывать под нее заряд, жахнула. Мой напарник погиб на месте, а я отлетел метров на восемь, лишился глаза и левой руки, ногу в трех местах поломало, разворотило нижнюю челюсть, оторвало кусок верхней губы… Зрение сейчас никакое: уцелевший глаз очень мутно видит, надо делать операцию по замене роговицы, и тогда, даст Бог, смогу видеть.
Остальные бойцы находились в окопах. Увидев страшную картину, бросились на помощь… Сознание я не терял, отключился уже на операционном столе. Поначалу меня доставили в Мариупольскую больницу скорой медицинской помощи. Здесь произошла первая остановка сердца. Потом вертолетом доставили в Днепропетровскую областную клиническую больницу имени Мечникова. Там провели ряд операций на ноге и лице. Кстати, в Мариуполе челюстно-лицевой хирург-травматолог первым делом искал мое… лицо, потому что вся голова была черная, полностью обгоревшая. Вторая остановка сердца у меня была уже в больнице имени Мечникова в Днепре. Еще восемь дней я находился в коме…
Узнав о беде, родители Жени на следующий день примчались в больницу. Евгений рассказывает, что не мог успокоить маму, потому что его нижняя челюсть была полностью разорванной и в гортани стояла трубка. Но когда он приходил в себя, брал маму за руку. А потом писал ответы на листочке, правда, коряво и неразборчиво, потому что ничего не видел. И мама, и папа от переживаний поседели.
Моя девушка Юля тогда еще не знала о том, что я ранен, ведь ни звонить, ни говорить не мог. О том, что произошло, она узнала случайно, когда меня перевезли в Киевский военный госпиталь. Меня здесь награждали, а сюжет показали в новостях. Юля узнала меня только по голосу, ведь мое лицо было забинтовано. Перезвонила и сразу же приехала. А 25 ноября мы с Юлей расписались.
Между прочим, в больнице имени Мечникова врачи не давали даже трех процентов, что я выживу. Но я выжил! А когда мама позвонила заведующему реанимацией и сообщила, что я начал сидеть, то он сначала не поверил. У меня на ноге стоял аппарат внешней фиксации. Когда его сняли, стал расхаживаться потихонечку. Сейчас уже хожу — правда, пока с ходунками. Но стараюсь… Ведь у меня есть стимул — моя жена.
— Женя, когда вы осознали тяжесть ранений, не впали в отчаяние?
— У меня не было депрессии. Нога срастется, протез поставят, что-то прикрутят, что-то зашьют. Все будет нормально, жить буду! Я никогда не унывал.
— Но, наверное, волновались, делая предложение любимой?
— Конечно, волновался. Вдруг она скажет «нет»? Но получил положительный ответ. Юля разнервничалась, расплакалась… Потом мы поженились. День специально не выбирали — 24 ноября подали заявление в один из киевских загсов, а на следующий день расписались. Организовать свадьбу и сделать этот день по-настоящему незабываемым нам помогли волонтеры Андрей Нановский и Ольга Батагова. Большое спасибо им за это!
— «Горько!» вам часто кричали?
— Ой, — деланно вздыхает Евгений, — часто. Аж губы заболели.
— Что же за награждение Юлия увидела по телевизору?
— В новостях показали, как представитель нашего 23-го батальона вручает мне нагрудный знак Вооруженных Сил Украины «За гідність і честь» и высшую награду объединения «Країна» орден «За мужність і відвагу». Потом, ко Дню защитника Украины, 14 октября, меня наградили орденом «За військову доблесть» от Министерства обороны. А 1 декабря из рук командира батальона подполковника Дмитрия Герасименко я получил государственную награду — орден «За мужність» III степени.
— Планы на дальнейшую жизнь строите?
— Надо лечить зрение, делать пересадку роговицы глаза. Предстоит еще немало разных операций… А потом сидеть дома точно не буду. Мне уже предлагают работу в военкомате.
Евгений признается, что хотел бы снять фильм о своей жизни, о том, что пришлось пережить. Возможно, кто-то из творческих людей поможет ему осуществить это мечту?
Радостные события в жизни Евгения и его бодрое настроение очень радуют волонтера Ольгу Батагову, которая принимала участие в жизни раненого солдата почти с момента его поступления в госпиталь.
— Я третий год опекаю пациентов военного госпиталя, и когда пришла попрощаться с одним из своих подопечных перед выпиской, заведующий отделением челюстно-лицевой хирургии сообщил мне, что поступил новый пациент с очень тяжелыми ранениями, — вспоминает Ольга Батагова. — Через несколько дней после операции Женю из реанимации перевели в травматологию. Занимались уже его рукой и ногой. Зонд стоял у него в носу — ведь когда его привезли, челюсть была… под ухом. Ему все это сажали на штифты, «рихтовали» как могли, и после этого он не мог есть ртом. Я нашла людей, которые могли бы каждый день обеспечивать парня жидкой пищей, купила блендер, договорилась с медсестрами, чтобы они через шприц заливали пищу в зонд. Мне помогла еврейская община и другие волонтеры. Через три недели Жене разрешили питаться обычным путем, но жевать по-прежнему было нельзя, чтобы не разошлись внутричелюстные швы. Поэтому еду продолжали перетирать. Порой были смешные моменты.
С момента ранения он не ел привычной пищи и отвык от вкуса еды. Жене хотелось все попробовать заново. То ему захотелось сосисок, то тыквенной каши. Все это можно было купить и приготовить. Но однажды он озадачил меня просьбой: «Хочу кокосовое молоко». Я поразилась: откуда простому сельскому парню известно о таком деликатесе? Но Женя не отступал. Вот только достать кокосовое молоко оказалось очень сложно. Я нашла по Интернету предприятие, которое продает его для кондитерской промышленности. Минимальный заказ составляет 10 литров! Я умолила руководство войти в положение и продать нашему парню один литр. Заплатила 200 с лишним гривен. Принесла это молоко в палату, вставила трубочку… Женя сделал три глотка и отставил стакан: «Фу, какая гадость»! Представляете?
Потом Женя попросил шашлык, уверяя, что ему уже разрешили жевать. Я при нем позвонила врачу, а тот категорически запретил: так можно испортить все, чего медики добились огромным трудом. Но когда Жене на самом деле разрешили жевать, разыскала грузинское кафе и привезла целые две порции шашлыков! Женька был счастлив.
Кроме того, я занималась его протезированием, возила на консультации к врачам.
Еще Ольга привезла к Жене парикмахера. Вместе с мастером пришлось решать еще одну просьбу бойца — побрить его. Но как это сделать, если щеки — сплошная мозаика из ран? Женщины маникюрными ножницами буквально по волоску удаляли отросшую щетину.
Позаботилась Ольга и об электрической инвалидной коляске, на которой Евгений мог передвигаться по коридорам госпиталя и выезжать на свежий воздух.
— Женечка заинтересован в своем здоровье, поэтому старается выполнять все мои советы, — говорит Ольга. — Его семье удалось собрать все необходимые документы, после чего я пригласила в госпиталь директора ортопедической клиники. Он посмотрел Женю, снял слепок культи. Жене сделали пластиковый культеприемник, рассказали, как его надевать, когда снимать, чтобы восстанавливалось кровоснабжение.
Дальше предстоит заняться Жениным зрением. Одного глаза нет, протезировать его решено в Прибалтике. Уже договорились с одним из лучших европейских врачей, который и раньше помогал нашим ребятам. Он не берет денег за протезирование, сами протезы тоже бесплатные. Дорогу туда и обратно предоставляет авиакомпания «Международные авиалинии Украины». Питание и проживание в течение нескольких дней обеспечит украинская диаспора Латвии.
Во втором, уцелевшем, глазу от взрыва пострадала роговица. По периметру этой роговицы остался буквально миллиметр живого поля, через которое Женя еле-еле, даже с линзой минус пять видит лишь на расстоянии нескольких сантиметров. К счастью, восстановить зрение возможно, потому что сетчатка уцелела, а вот хрусталик предстоит менять. Искусственных роговиц не существует, ее будут менять на донорскую. Сейчас ведутся переговоры с Германией и США, планируем отправить Женю туда на операцию. Кстати, загранпаспорт ему оформили прямо в палате.
— А что с раненой ногой?
— Коленная чашечка раздроблена, сгибаться ей не суждено. Хотя уже сделано четыре операции.
Поэтому, когда Андрей Нановский передал мне сообщение от Жени, что он завтра женится и хочет видеть меня на росписи, я чуть не выронила телефон из рук. Оказывается, до войны он встречался с девушкой. Когда же стал инвалидом, то решил, что их отношениям конец. Но его девушка решила иначе.
Юля приехала в день свадьбы. У нее не оказалось ни платья, ни фаты. За полдня пришлось решать все эти вопросы, заодно договориться о ресторане.
После свадьбы мы сняли молодоженам квартиру. Они там переночевали и назвали это медовым месяцем. После торжества Юля вернулась на работу, а Женя — в госпиталь. Ему давали увольнительную на сутки. В дальшейшем ребята собираются обвенчаться.
Ранения, полученные на войне, разделили бойцов на две категории. Одни считают, что их жизнь закончилась, начинают ненавидеть весь белый свет, заливают горе алкоголем, становятся агрессивными. Вторые — и к ним относится Женя Редька — с благодарностью принимают помощь врачей, друзей, волонтеров и не унывают. У таких и лечение проходит успешнее. Я верю, что у Жени все будет благополучно.
7782P.S. Всем, кто хочет помочь пострадавшему бойцу, сообщаем номер карточки Редьки Евгения Александровича в «ПриватБанке» 4149 4378 5810 3565.
Читайте нас у Facebook
