Помнят ли украинские политики просьбу журналистов не использовать судьбу георгия гонгадзе для получения политических дивидентов и выяснения отношений с силовиками, прозвучавшую 21 сентября?
Кто-то может хоть на секунду представить, что должна чувствовать мать, которую убедили с точностью до 99,9% в том, что ее сына нет в живых, после заявлений, ставящих под сомнение этот жуткий факт? Впрочем, вопрос -- риторический. Только пережившие нечто подобное в состоянии оценить горе матерей, теряющих своих детей. Задумывались ли над этим те, кто причастен к политическому скандалу в Украине, в центре которого оказалась судьба и жизнь журналиста Георгия Гонгадзе? И здесь ответ, пожалуй, напрашивается сам собой. Точно так же напрашивается и предположение, что нынешний политический кризис -- отнюдь не случаен, а очень тщательно продуман и профессионально реализован.
Случайно ли сообщение, что человек, чьи останки были обнаружены под Таращей, -- не Георгий Гонгадзе?
Кем и с какой целью? Над этим вопросом, надо полагать, думают не только политологи, наблюдатели, журналисты, но и невольные его участники. И -- да простят нам это кощунственное утверждение родные и друзья Георгия! -- вряд ли все это затевалось ради того, чтобы закрыть рот независимому журналисту. Его имя (не хочется говорить «и жизнь», но… ), душевный покой его матери, судьбу жены и детей сделали разменной монетой в чьей-то крупной политической игре. Кто? Вероятно, те, кто очень уж жаждет власти.
Мы далеки от мысли, что сегодня кто-нибудь сможет что-то прояснить в этой трагической истории. Но случайно ли 20 марта была обнародована информация о том, что человек, чьи останки были обнаружены под Таращей, -- не Георгий Гонгадзе? В дальнейшем нам придется использовать довольно кощунственную по отношению к родным журналиста лексику, за что приносим близким Георгия извинения. Но дело не столько в этом -- смогут ли они простить всем нам случившеся с Георгием?
В декабре минувшего года трагедия журналиста стала уже, по сути, фоном для разразившегося кассетного скандала. Все, что будоражило общество до обнародования аудиозаписей Мельниченко, как-то померкло по сравнению с обвинениями в адрес Президента, главы его Администрации и министра внутренних дел в причастности к исчезновению журналиста. И все увереннее стали говорить о том, что все это -- четко спланированная операция. А начиналась она так.
17 сентября 2000 года в воскресенье в интернет-газете «Украинская правда» появилось сообщение о таинственном исчезновении вечером 16 сентября руководителя этого издания Георгия Гонгадзе. Во вторник, 19 сентября, это известие стало темой номер один всех печатных СМИ и телевизионных выпусков новостей. 19-го же Президенту было предано открытое письмо с требованием расследовать обстоятельства исчезновения журналиста. Это как раз был третий день. По всем существующим правилам милиция начинает поиски без вести пропавших только по истечении трех суток, но в данном случае было сделано исключение: Георгия стали искать уже 17 сентября. А в четверг 21 сентября Верховная Рада решила создать свою следственную комиссию для расследования обстоятельств исчезновения Гонгадзе и других резонансных дел, таких, как убийство Гетьмана, Щербаня.
Кто об этом сейчас уже помнит? И вспомнит кто-либо сейчас о заявлении народного депутата Сергея Головатого, сделанном примерно в это же время: мол, у него была договоренность о встрече с Гонгадзе как раз накануне 16 сентября, но беседа не состоялась -- журналист не пришел. Головатый тут же предположил, что исчезновение Гонгадзе может быть связано с этим: мол, кто-то пытается во что бы то ни стало помешать обнародованию информации, которой располагает народный депутат.
Помнит ли кто-либо сейчас о том, что уже 21 сентября «на ковер» в парламент были вызваны министр внутренних дел и Генпрокурор? Тогда вместо Ю. Кравченко и М. Потебенько в Верховную Раду пришли их заместители. Возмущенные таким неуважением к парламенту, некоторые внефракционные и «левые» депутаты настойчиво предлагали коллегам отказаться заслушивать информацию «замов». Именно Сергей Головатый заявил, в частности, что перед Верховной Радой должны отчитываться исключительно политические деятели, каковыми являются министр и Генпрокурор. И именно внефракционный депутат Виктор Шишкин потребовал отставки Кравченко за невыполнение поручений Президента и постановления парламента. Наблюдалась ли ранее в связи с другими резонансными делами такая принципиальность и оперативность и настойчивость в реагировании отечественных политиков на происходящие в стране события?
Помнит ли кто-либо из них, очень часто сегодня, в связи с кризисом в стране, рассказывающих о своих позициях и принципах, об обращении к ним журналистов, обнародованном в Верховной Раде 21 сентября? В нем среди прочего выражалась надежда, что народные депутаты и другие украинские политики не станут использовать судьбу Георгия Гонгадзе для получения политических дивидендов, а также в качестве повода для выяснения отношений между собой. В том числе и с представителями силовых структур…
Можно предположить, что политики какое-то время еще помнили об этом, потому что до середины ноября никаких политических потрясений, обличений, обвинений в связи с судьбой пропавшего журналиста не было. Политики дали журналистам самостоятельно провести некоторое подобие расследования, выдвинуть массу версий случившегося 16 сентября… Практически нулевых результатов за два месяца «достигла» и парламентская комиссия по делу Гонгадзе. Кстати, в нее вошел и народный депутат Сергей Головатый. Но в октябре-ноябре он еще не солировал в скандале, и журналисты крайне редко обращались к нему с просьбами рассказать о том, что он думает по поводу расследования, проводимого правоохранителями. Последние же не давали скучать журналистам, подбрасывая свои версии -- одну похлеще другой.
На фоне того, что одним из первых подозреваемых в причастности к случившемуся с Гонгадзе назывался министр МВД Кравченко (о нем как раз накануне 16 сентября нелицеприятно написала «Украинская правда»), не очень логичные предположения его подчиненных о причинах исчезновения журналиста только раздражали тех, кто хотел найти Георгия. И их подозрения еще больше усилились после того, как в лесу под Таращей в Киевской области в начале ноября был найден обезглавленный труп.
О том, что это труп Гонгадзе, первыми сообщили его коллеги из «Украинской правды» Алена Притула, Лаврентий Малазония и Коба Алания. Они даже получили на руки справку о его смерти. А затем (или в то же время?) обнаруженные останки были неизвестно кем и как перевезены в Киев для проведения экспертиз, призванных подтвердить или опровергнуть утверждение коллег журналиста…
Неужели Александр Мороз ждал «появления» трупа, чтобы придать записям Мельниченко вес и значимость?
А пока в СМИ бурно обсуждался уровень профессионализма следователей и правоохранителей в процессе идентификации трупа, пока выяснялась роль в «деле Гонгадзе» таращанского судмедэксперта Игоря Воротынцева, пока милицию и Генпрокуратуру обвиняли в стремлении скрыть правду, «подменить» тело и т. д. , лидер Соцпартии Александр Мороз готовил свое выступление в парламенте, чтобы обвинить в причастности к исчезновению журналиста Л. Кучму, Ю. Кравченко и В. Литвина. Эти обвинения базировались на записях, тайно сделанных офицером охраны Президента Николаем Мельниченко в кабинете главы государства.
28 ноября с трибуны Верховной Рады А. Мороз поведал именно о тех разговорах, в которых упоминалась фамилия Гонгадзе. Неужели ждал «появления» трупа, чтобы придать записям Мельниченко вес и значимость? В это верить хочется меньше всего. Но в середине декабря, после того как Генпрокуратура допросила Кучму, Кавченко и Литвина в связи с «кассетным скандалом», тут же появились новые записи, на которых упоминался уже не Гонгадзе, а действующие политики в весьма нелицеприятном контексте… Таким образом, у оппонентов «вырос счет» к власти, который они и не замедлила предъявить, чтобы поднять народ на борьбу с «правящим режимом».
Первые антипрезидентские акции прошли 19 декабря. Их участники требовали отставки не только Президента, но и всех силовиков. Судьба журналиста Гонгадзе стала лишь одним из теперь уже «фоновых» поводов. А в феврале, после того как российские эксперты заключили, что под Таращей были найдены останки именно Георгия Гонгадзе, имя журналиста почему-то вдруг и сразу практически исчезло со знамен антипрезидентской акции, проводимой под эгидой Соцпартии, УНА-УНСО и «Батькiвщини» (примкнувшей к оппозиции, скорее всего, из-за ареста ее лидера Юлии Тимошенко). Судьба Георгия стала, по сути, лишь болью близких, матери, которая продолжает добиваться не только наказания виновных, но и выдачи тела сына, чтобы предать его земле. Но, судя по всему, это не входит в планы тех, кто написал сценарий политического кризиса в Украине.
20 марта Сергей Головатый, по инициативе которого проводилась международная экспертиза генетических образцов «таращанского тела» в Мюнхене, выступил с неожиданным заявлением: это не Гонгадзе! Возможно, немецкие специалисты пришли именно к таким выводам, потому что международным экспертам Венского института прессы не удалось со стопроцентной уверенностью доказать, что подслушанное и записанное на цифровой диктофон Мельниченко в кабинете Президента -- правда? Любопытно, что и та экспертиза проводилась не без содействия Сергея Головатого. И ее результаты обнародовал он же, доказывая журналистам, что довольно обтекаемые выводы исследователей аудиозаписей майора, не решившихся ни подтвердить, ни опровергнуть их подлинность, следует трактовать почему-то в пользу тех, кто не хочет видеть Кучму на посту президента.
Рассказывая о результатах мюнхенской экспертизы, Сергей Головатый почувствовал себя пешкой в чужой игре?
Кстати, сообщая журналистам, что под Таращей нашли, очевидно, не Гонгадзе, Сергей Петрович выглядел несколько растерянным. Еще бы, ведь член «Форума национального спасения», известный оппонент Кучмы, секретарь следственной комиссии ВР по выяснению обстоятельств исчезновения Гонгадзе в принципе не может быть заинтересован в опровержении базы «кассетного скандала» — найденного под Таращей обезглавленного тела. Возможно, рассказывая о результатах мюнхенской экспертизы, Головатый вдруг почувствовал себя пешкой в чужой игре?
Очевидно, пытаясь завуалировать этот, образно говоря, прокол, Головатый предположил, что российским экспертам для работы подбросили кость, в которую специально(!) «поместили»(!!) кровь, соответствующую структуре ДНК Гонгадзе. А образцы «таращанского трупа» на каком-то этапе… подменили!
По поводу первого предположения можно лишь заметить, что ранее противники идентификации «таращанского трупа» отечественными экспертами неоднократно заявляли, что, мол, нет у нас, в Украине, для этого достойных специалистов. Теперь же, оказывается, мастера по столь сложной операции, как «вживление» крови в кость, вдруг появились?
Что же касается второй версии случившегося с останками исследуемого тела, то к получению и передаче их фрагментов в Мюнхен были причастны пять человек: Алена Притула — главный редактор «Украинской правды», журналист Лаврентий Малазония, эксперт, а ныне политэмигрант Валерий Ивасюк, эксперт таращанского морга (в котором более двух недель хранилось тело), Игорь Воротынцев и сам Сергей Головатый. По крайней мере, это вытекает из комментария А. Притулы, который после обнародования С. Головатым результатов мюнхенской экспертизы был опубликован в «Украинской правде». Его суть такова.
Когда Алена Притула вместе с Малазонией приехали в Таращу, тела там уже не было, а были лишь некоторые его (по утверждению Воротынцева) фрагменты в картонной коробке, которые Малазония аккуратно сложил в пакет и взял с собой. Позднее в Киеве он передал пакет Притуле. Она хранила его дома больше месяца, а затем уже отдала содержимое Валерию Ивасюку. Все перечисленные, включая Головатого, доставившего фрагменты на экспертизу, имели достаточно времени для того, чтобы подменить ткани. Если же это сделали не они, а их оппоненты, то зачем? Ведь Генпрокуратура под давлением общественности или без оного, но признала, что под Таращей найден Гонгадзе…
Ответом может послужить предположение, что кому-то очень хочется дотянуть всю эту абсурдную, жестокую и по сути неуправляемую ситуацию до часа «Ч» -- 28 июня. В этот день заканчивается срок действия переходных положений Конституции. И тогда суды и прокуратура практически утратят право на легитимные действия, поскольку за пять отведенных переходными положениями лет у законодателей так и не дошли руки до реформирования судебной и правоохранительной системы. Прокуратура не сможет выдавать ордера на обыски и аресты, для этого необходимы будут судебные решения, но ведь и судов-то реформированных нет… В подобном хаосе прийти к власти, согласитесь, не сможет только самый ленивый. А вот жаждущих этого у нас, судя по всему, немало.
Читайте нас у Facebook
