«Я слышал, как дико кричал Володя в соседнем кабинете. Но когда там наступила полная тишина, а милиционер вышел забрызганный кровью с ног до головы, я понял, что моего друга больше нет в живых»
.jpg)
В этой странной истории нет правых и виноватых. Есть только огромное количество вопросительных знаков. За что на самом деле задержали обедающего в кафе мужчину? Почему из четверых сидящих за одним столиком друзей «Беркут» выбрал именно Владимира и его товарища Олега, а остальных не тронул? Почему одного задержанного отпустили, а второму пришлось убегать? Мог ли хорошо выпивший мужчина вылезти из туалета райотдела через окно, оставшись при этом незамеченным? И если он действительно сбежал, то где скрывается уже три месяца? А если побег выдуманный, то жив ли Владимир Манченко? На все эти вопросы у каждого из участников событий свой ответ.
*Владимир (на фото), по словам его падчерицы, выглядит как привидение или как монах. «Такое впечатление, что дядя Володя предостерегает от чего–то или о чем–то хочет предупредить», — грустно говорит 14–летняя Инна.
«Ваш муж обрызгал из газового баллончика нашего сотрудника и врача. Да так, что доктор попал в реанимацию!»
Небольшой домик в селе Хотяновка Вышгородского района Владимир Манченко купил недавно. Аккуратные грядки капусты, свеклы и моркови, ухоженный цветник и виноградник окаймляют двухэтажное кирпичное здание с табличкой «Mantchenko» на фасадной стене. Навстречу мне выходит жена Владимира Любовь Батовская, стройная, модно одетая шатенка.
*Жена Владимира Манченко Любовь Батовская: «Вот оно — все мое богатство» (На фото с дочерьми Инной, Сашенькой и шестимесячной Софийкой)
— Извините, у нас тут ремонт, — приглашает она меня в дом. — Мы с Володей начали перестраивать эту дачу под жилое помещение, газ вот провели, но пока только для приготовления пищи. Трубы для газового отопления сделать не успели, а самой мне не за что их прокладывать. Греемся обогревателем, и горелки на плите включены постоянно. Когда папа наш жил дома, то с деньгами все в порядке было. Володя ведь водителем маршрутки работал, каждый день гривен двести-триста приносил. А теперь я живу только на то, что мне государство на деток платит. Вот, видите — все мое богатство, — Люба показывает на ютящихся в маленькой комнатушке трех девочек. 14-летняя Инна держит на руках шестимесячную Сонечку, а двухлетняя Александра перебирает пачку фотографий и ищет те, на которых изображен скуластый худощавый мужчина. С восклицаниями «Папа! Папа!» малышка прижимает снимки к груди.
— Скучает очень, — вздыхает Люба. — Мы с Вовой вместе уже три года. До этого я была замужем, но овдовела. С нынешним супругом познакомились на рынке в Киеве. Я там торговала, а Володя маршрутки водил, у них конечная остановка была рядом. Поженились, стали жить вместе. Дочь мою от первого брака принял как родную. Потом у Инночки родились сестрички. Когда мы папу видели в последний раз, младшенькой Софии всего три месяца было. Он ее даже побаивался брать на руки, чтобы, не дай Бог, не повредить чего. А к Сашке всегда с работы спешил, просто обожал ее. И поверить, что, сбежав из милиции, он столько времени не появляется и не дает о себе знать, я, извините, не могу. Просто знаю, что с моим любимым человеком случилась беда.
История эта произошла в конце июля. Манченко поехал в районный центр к нотариусу переоформлять документы на землю: хотел получить государственный акт и кадастровый номер на участок. Освободившись, позвонил супруге и сказал, что в Хотяновку приедет позже: встретил давнего друга Олега и решил зайти с ним и еще двумя товарищами пообедать в Вышгороде. Вскоре на телефон женщины снова поступил звонок от Владимира. Только на этот раз голоса мужа она не услышала.
— В трубке кто-то рявкнул: «Руки на забор!» — вспоминает Люба. — На мое «алло» Вова не отвечал. Потом я услышала голос Олега, который примирительно говорил: «Ну, ребята, давайте не будем. Лучше накроем поляну, вместе посидим». Дальше — топот. Потом телефон вырубился. Я подумала, что у мужа закончились деньги на счету. Пыталась позвонить несколько раз, но сначала мой вызов сбрасывали, а потом аппарат вообще отключили. Что я за это время пережила — не передать. Сидела как на раскаленной сковородке. Хотела сразу все бросить и ехать туда. Но ведь детки маленькие, не на кого их оставить! И я, и муж — круглые сироты, растим малышек без бабушек-дедушек. Что делать, куда бежать — не представляла. Позвонила в Вышгородский райотдел милиции, спросила, поступали ли к ним Владимир Манченко и Олег Дудка, мне ответили, что нет. И только когда я приехала, да еще со всей детворой, выяснилось, что действительно названные мною граждане были задержаны. «А знаете, что ваш муж сделал? — спросил меня один из правоохранителей. — Он выхватил газовый баллончик у нашего сотрудника, обрызгал и его, и врача в приемном отделении. Да так, что доктор попал в реанимацию!» Я, конечно, за сердце схватилась, но все равно пыталась выяснить, где сейчас Володя, можно ли с ним увидеться. Мне сказали, что сегодня ждать не имеет смысла, завтра его отведут в суд. Когда я приехала на следующий день, мне сообщили, что он… сбежал.
Сначала Любовь поверила. Оказалось, что однажды Владимир уже скрывался от стражей порядка. Случилось это, когда он как водитель маршрутки попытался удержать скандальную пассажирку, отказавшуюся платить за проезд. Манченко схватил ее за рукав и случайно порвал дубленку. К его несчастью, у пассажирки оказался родственник-милиционер, и она тут же написала на обидчика заявление.
— Володю вызвали и стали угрожать, — вспоминает давнишние события Люба. — Забрали у него кошелек, мобильный телефон, очки. Сказали, что завезут в лес и из него самого нарежут дубленку. Хотя дело тогда ничем не кончилось, ни штрафа, ни другого наказания ему не присудили — он сбежал из милиции… Но! Муж сразу приехал домой и все мне рассказал. А в этом случае происходит что-то совершенно невероятное. Он бы давно дал о себе знать, сообщил бы друзьям, даже если бы надумал скрываться от милиционеров. Кроме того, его задержали в одних шортах и шлепанцах, без денег и документов. Ну не может же он до октября в таком виде разгуливать по улице! Вечером того дня мне позвонил Олег и сказал: «Звони во все колокола, пиши заявления, поднимай прессу. С Володей очень плохо. Его жутко избили, и я даже не знаю, жив ли он».
Врач, проводивший освидетельствование, утверждает, что на его глазах милиция никого из задержанных не била
С Олегом Дудкой мы встретились на столичной станции метро «Героев Днепра», куда он привез пассажирскую маршрутку из Вышгорода.
— Я уже столько раз рассказывал эту историю — и в прокуратуре, и в милиции, и журналистам, — закуривая сигарету, говорит он. — Но даже если бы молчал — такое забудешь нескоро. Мы с Вовкой знаем друг друга тысячу лет. Я в июле был безработным, он на «скорой помощи» подрабатывал. В тот день мы встретились с ним и еще с двумя ребятами — Славиком и Игорем, решили вчетвером пообедать. Я предложил пойти в кафе «Сонат», это в центре Вышгорода. Там хозяева — мои соседи, Саша и Наташа. У них очень вкусно: все домашнее, горячее. Кафе почему-то было закрыто, владельцев не было. Однако меня там хорошо знают, и официантка разрешила зайти. Интересно, но внутри уже сидели двое парней, один из них о чем-то громко говорил по мобильному. Мы заказали жаркое, фаршированный перец, принесли с собой водки. И я стал рассказывать ребятам о телепередаче, которую видел накануне. О том, как в тюрьме «Белый лебедь» относятся к заключенным, как им руки выкручивают. Вдруг один из мужчин, сидевших за соседним столиком, вскакивает и с такой претензией ко мне: «А кто тебя там пи… л?» Я онемел. Что вы, говорю, ко мне предъявляете? Вы вообще кто такой? А он к Вове: «Что за наколки?» А мы пораздевались до пояса, жара была. И Володя действительно весь в татуировках, одни остались с армейских времен — он в Эфиопии служил, другие с зоны — он несколько лет отсидел за неповиновение милиции. Но Манченко на провокацию не поддался. Говорит: «Я не обязан отчитываться. Наколки как наколки. Армейские». А тот в ответ: «Ты чё думаешь, ты крутой? Сейчас узнаешь, кто покруче», — и достает из кармана удостоверение сотрудника МВД. Я пытался погасить скандал, предложил выпить мировую, сказал, что накрою поляну для всех. Посидим, выпьем, поговорим и мирно разойдемся. Куда там! Откуда ни возьмись, в кафе врываются четверо «беркутовцев». Их, видимо, вызвали заранее, они только ждали условного знака. Мне пистолет под спину, Вовке тоже: «Стоять! Руки на забор!» Вова успел набрать жену, но поговорить не смог. Сначала телефон был у Манченко в руке, потом упал. Начало этого беспредела Люба слышала. Знаете, что интересно? Потом выяснилось, что на меня написано заявление якобы от продавщицы кафе, где она рассказывает о том, как мы себя некультурно вели. Сколько раз я ее потом спрашивал, Оксана только отмахивалась: «Отстань, Олег. Я ничего не писала, вообще до десяти вечера на работе была». Короче, повязали нас, повезли в райотдел в наручниках. И ладно бы изнасиловал, убил, ограбил — а то, смотри-ка, преступник: матюкался. Теперь участковый требует тысячу долларов за то, чтобы замять это дело. Смешно: уже вся Украина об этом знает и говорит, а он думает, что если уничтожит заявление, написанное на меня, это что-то решит.
По словам Олега, после того как их доставили в РОВД, они с Владимиром Манченко долго сидели в наручниках и чего-то ждали. Потом их повели в больницу на освидетельствование. Сначала зашел Дудка, потом в кабинет врача завели Володю. Через какое-то время Олег услышал шум, возню, а когда заглянул внутрь, увидел своего друга лежащим на полу. Кабинет был наполнен едким слезоточивым газом.
— Я прекрасно все помню, — рассказал «ФАКТАМ» заведующий отделением скорой помощи Вышгородской районной больницы Владимир Кобылевский, дежуривший в тот день. — В приемное отделение милиционеры доставили на освидетельствование двух изрядно выпивших мужчин. Оба вели себя агрессивно, особенно Манченко. Пытался всем своим видом показать, что правоохранители — пацаны, а он, мол, крутой. Пару раз нецензурно выругался. Мы пытались утихомирить его, уговаривали вести себя прилично. Вроде бы помогло. Владимир дал спокойно померить себе давление — но ведь для этого нужно было освободить ему руки. Подышал в прибор, измеряющий уровень алкоголя в организме человека. После этого конвойный снова собирался надеть наручники, но Манченко наотрез отказался. Более того, оттолкнув милиционера, попытался выскользнуть из кабинета. Конвой среагировал мгновенно: выхватил баллончик с газом и брызнул Манченко в лицо. Тот взвыл, а вместе с ним и я: из-за включенного вентилятора все ядовитые пары и брызги попали мне в лицо, я буквально ослеп и выскочил из кабинета, оставив милиционера и задержанного внутри. Когда дверь опять открылась, нашего буйного пациента уже снова заковали и выводили наружу. Могу с уверенностью сказать одно: на моих глазах никто никого не бил, и следов насилия ни на одном, ни на втором задержанном не было!
«Манченко попросился в туалет и сбежал через окно второго этажа. Виновные в побеге сотрудники РОВД наказаны»
После освидетельствования обоих нарушителей порядка снова доставили в Вышгородский райотдел.
— Нас с Вовой, у которого все лицо было в слюнях, соплях и слезах, снова завели в кабинет, — продолжает рассказ Олег Дудка. — Причем моему товарищу так затянули наручники, что у него аж кисти рук посинели. Он просил ослабить, но куда там! Сидели долго, молчали. Тут Володя не выдержал, встал и говорит: «Ребята, вы можете объяснить, за что нас забрали?» А оперуполномоченный ему: «Идем, сейчас объясним». Его тычками загнали в соседний кабинет и начали пытать. Не бить! Не было звуков ударов и характерных коротких криков, когда человека молотят по почкам или животу. Нет, Вова стонал и кричал долго, истошно. Или ему пальцы выламывали, или как-то по-другому мучили. Он умолял прекратить, не трогать его. И кричал, кричал… Это был просто какой-то кошмар. Оперативник, который со мной сидел, включил музыку и нарочно сделал ее погромче. Где-то целый час Вову истязали! В тот кабинет завели еще паренька, которого перед этим задержали за кражу. Посмотри, мол, пацан, что мы с преступниками делаем и что тебя ждет. Не знаю, что парень там увидел, но вернулся он белый, как стена, руки дрожали… Сел рядом со мной и молчит. Мне, конечно, тоже страшно было, сознаюсь. Но когда вдруг крики прекратились, в кабинете настала полная тишина, а опер вышел весь забрызганный кровью, с ног до головы, я понял, что моего друга уже нет в живых. Мне сказали подписать какие-то данные мною объяснения, я, не глядя, поставил подпись. С меня сняли наручники, вывели вроде как покурить, а потом моего сопровождающего срочно позвали внутрь, и я — каюсь! — дал деру.
— Но почему же вас не били, а над Манченко так издевались? — спрашиваю у Олега.
— Уверен, что ему припомнили ту историю с дубленкой. Тем более я слышал, как они звонили зятю этой женщины, звали его приехать в райотдел. Тогда этот Богдан был оперуполномоченным, сейчас он участковый в одном из сел под Киевом. А Володя еще и упирался, пытался как-то свои права отстоять. В общем, что говорить? Нету человека уже три месяца — и концы в воду. Конечно, они не возбуждают никакого уголовного дела — милиция против своих не пойдет!
Между тем в правоохранительных органах совершенно спокойно относятся к сложившейся ситуации. Пресс-служба областной милиции сразу откликнулась на нашу просьбу прокомментировать происшествие.
— Вы что-нибудь знаете о Владимире Манченко, кроме того, что он отец троих детей? — спросил у меня начальник Центра общественных связей Главного управления МВД в Киевской области Эдуард Остапенко. — Нет? Тогда послушайте. Этот человек четырежды судим. В общей сложности он пробыл в местах не столь отдаленных около пяти лет. У него за плечами и сопротивление правоохранителям, и хулиганство, и разбойное нападение… Кроме того, есть данные, что Манченко вел двойную жизнь. То есть появлялся в разных местах под разными фамилиями. Где он сейчас? Вопрос открытый. Мы ищем его. Заметьте: не как подозреваемого в каких-то преступлениях, а просто как пропавшего без вести.
— За что же его все-таки задержали?
— Он вызывающе вел себя в общественном месте. Нецензурно выражался, был агрессивно настроен. Кроме того, правоохранителей насторожили его наколки, явно тюремного происхождения. Манченко доставили в райотдел для установления личности. Но он сбежал — вылез из окна второго этажа. Попросился зайти в туалет умыться. Мол, глаза печет после баллончика. Конвойный пожалел Владимира, снял с него наручники. За свое доверие поплатился. Было проведено внутреннее расследование, виновные в побеге Манченко наказаны. Слухи о том, что милиция избивала или пытала задержанного, абсолютно необоснованны. Мы категорически опровергаем эту информацию.
— Я недавно обнаружила фотографию в своем мобильном телефоне, — сказала мне Инна, падчерица Владимира Манченко. — Снимок был сделан еще зимой. Дяде Володе как раз подарили большой крест. Он надел его на себя, да еще и капюшон на голову натянул, и попросил сфотографировать. На этой фотографии он как монах или как привидение. Я смотрю в свой мобильный — и мурашки по телу бегут. Вроде дядя Володя предостерегает от чего-то, хочет предупредить.
— А мне муж снился недавно. Странно и страшно, — продолжает рассказ дочери Люба. — Как экран телевизора — черный фон, рамка. А посредине — лицо Володи. Молчаливое, недвижимое, такое, как в жизни, только пожелтевшее. А потом вдруг раз — и все пропало. Я ходила к бабкам, к ворожкам, все говорят одно: мы его живым не видим. Мне больно и жутко это слышать, но я до сих пор верю, что он вернется…
Фото автора и из семейного альбома Батовских.
790Читайте нас у Facebook
