«Пока не подпишешь признаний — никаких врачей…»
Трагедия произошла 30 марта нынешнего года. В тот день трое сотрудников милиции в многолюдном месте, возле крупнейшего торгового центра Харькова «Караван», остановили двух, как им показалось, подозрительных мужчин. Без разговоров и предупреждений они сразу же несколько раз ударили одного из них, Евгения Звенигородского. Потом надели на парня и его друга Виталия Адонина наручники, бросили в машину и отвезли в областное управление милиции. Через несколько часов Евгений умер в больнице. «Скорая» забрала его из сквера прямо напротив здания милиции. В этот небольшой парк мужчину вынесли избившие его правоохранители. Людей в погонах не остановили ни видеокамеры наблюдения, ни присутствие в этом же здании их собственного руководства.
Звенигородский сгибался от боли, но оперативники упорно тащили его по коридору
Как сообщил впоследствии официальный сайт харьковского милицейского главка, Евгения и Виталия подозревали в совершении преступления. Якобы парни выкрали в маршрутном такси кошелек, однако пострадавшая девушка заметила воров, вышла за ними из маршрутки и забрала свои вещи. И будто бы обозленные неудачей Евгений и Виталий шли за ней по улице, громко выкрикивая ругательства. Именно в этот момент они лицом к лицу встретились с тремя сотрудниками розыска.
Бить 32-летнего Евгения Звенигородского начали сразу. Без слов, предупреждений и объяснений. Впоследствии сотрудники прокуратуры скажут, что парню наносили смертельные удары лишь для того, чтобы побороть его возможное сопротивление, волю и сразу показать свое превосходство. После жестокого избиения на задержанных надели наручники и повезли на улицу Совнаркомовскую, в областное управление милиции. По официальным сообщениям, их продержали там больше часа. Все это время Евгений жаловался на плохое самочувствие, его тошнило, мучила боль от ударов. Как установили эксперты, уже тогда у мужчины были повреждены внутренние органы и началось кровоизлияние.
Недавно в распоряжении журналистов оказалось видео с камер наблюдения, установленных на здании областного милицейского главка. Камера зафиксировала все моменты пребывания Евгения и его друга Виталия в милиции. В 18.42 парней заводят в здание милицейского главка. Уже в тот момент хорошо видно, что Звенигородский шатается от боли и сгибается через каждые несколько шагов. Но его, пристегнутого наручниками к оперативнику, упорно тащат по коридору и заводят в какой-то кабинет. Затем периодически выводят в коридор, препровождая в очередной кабинет.
Заметно, что Евгения практически волочит за собой сотрудник милиции, потому что парень уже не может самостоятельно сделать ни шагу. В 19.54 камера зафиксировала, как Звенигородского, теряющего сознание, находящегося в полуобморочном состоянии, чуть ли не на руках выносят из здания и оставляют умирать на скамейке в сквере. Все это происходит под окнами — в самом прямом смысле слова — руководства областной милиции. После этого оперативники вернулись в помещение и в журнале посетителей сделали запись от имени задержанных о том, что те не имеют никаких претензий к действиям правоохранителей.
Евгению, который был уже без сознания, «скорую», по иронии судьбы, вызвал проходящий мимо милицейский патруль. Вместе с ним в больницу поехал его друг Виталий Адонин. Женю, у которого диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, травму живота и разрывы внутренних органов, пытались спасти, но в два часа ночи он умер.
Родителям о смерти сына не сообщали до середины следующего дня. О том, что Женя попал в больницу, отец парня Владимир Звенигородский узнал от журналистов. Когда он вместе со съемочной группой харьковского телеканала «Объектив» собирался ехать в лечебное учреждение, ему по телефону сообщили, что сын умер. «Менты его убили, есть у меня такое предположение, — заплакал Владимир Звенигородский. — Забили его там, в областной милиции, а потом он и попал в больницу. Я не буду много говорить, но виноваты менты. Нету Жени — умер он, и все…»
«Женю можно было бы спасти, если бы вызвали медиков»
— Женька (на фото справа) был очень хорошим парнем, — рассказывает «ФАКТАМ» Вера Адонина, мама лучшего друга Евгения Виталия
Адонина. — Красивым, высоким, стройным. Девчонки его любили всегда, и он их не обижал. Ему было всего 32 года, жить бы еще и жить… В тот день, 30 марта, они вместе с моим сыном решили сходить в «Караван», присмотреть себе к лету шорты. Виталий, когда выходит на улицу с друзьями, никогда не берет с собой мобильный телефон. Но я знаю, что к десяти часам вечера он обычно возвращается домой. А в тот вечер не пришел.
Я перезвонила Жениной бабушке, узнала, что ее внука тоже нет дома. Почему-то мне стало тревожно. Куда-то звонить еще было рано, я прилегла на кровать и незаметно уснула. Мне показалось, что я прикрыла глаза всего на несколько минут, как почти сразу же проснулась от страшного сна. Снилось, будто наша собака-овчарка хватает меня за горло и говорит: «Мама, мама, спасай». И в это время зазвонил домофон, пришел Виталик. Я сразу же набросилась на него: «Где ты был так долго, я же волнуюсь».
А он мне говорит: «Мама, Женя, наверное, умер». После этих слов я похолодела. А когда сын рассказал, что с ними случилось, мне стало совсем плохо. Да, я прекрасно понимаю, что мой сын не ангел, он сидел в тюрьме и может натворить дел. Но если они с Женей были виноваты, доказывайте их вину и судите. Калечить зачем?
Мой Виталик, когда приехал в тот вечер домой, прорыдал всю ночь. «Мама, если бы ты видела, как нас били». По его словам, избивать их начали сразу же, возле торгового центра. Там же посадили в машину и повезли в милицию. По дороге Женя начал просить: «Вызовите «скорую», мне плохо».
Но милиционеры ответили: «Пока не подпишешь признаний — никаких врачей»… Когда я увидела видео из милиции, снова рыдала целый день. Разве ж можно так бить людей? Милиция обязана защищать и бороться с преступниками. Да, моего сына когда-то судили. Но теперь что — каждый раз его за это забирать в милицию? Каждый раз вымогать деньги?
Два года назад его опять задержали, потом перезвонили мне: «Давайте две тысячи долларов — вернем сына и его документы». Но у меня же дома нет печатного станка, — грустно усмехается уставшая женщина. — Виноват — сажайте. А так, как они поступают… Лучше бы они посадили моего Виталика, если было за что. И Женька остался бы живой.
Мама Евгения давно уехала в Москву, у отца есть другая женщина. Вот Женька и жил вместе с бабушкой, в соседнем с нами подъезде. Бабушка внука очень любила, и он заботился о ней до последних дней (сейчас старушку забрали в Москву, так что теперь их квартира опустела). Когда все случилось, пожилой женщине никто даже не перезвонил и не сказал о смерти Жени. Я уже вечером, после работы, пошла к ней домой.
Думаю, сейчас как-то подготовлю, старенькая ведь совсем, 83 года. Она сначала меня даже не поняла, а потом не хотела верить. Плакать начала, плохо ей стало, пришлось отпаивать лекарствами. Так мы и прорыдали целую ночь. Бабушка вспомнила, что в день смерти Жене приснился очень плохой сон. «Бабуль, — рассказывал он, — приснилось мне, будто я в белой-белой комнате и на мне белоснежные одежды». Бабушка заволновалась, не хотела выпускать его на улицу, мол, может, никуда не пойдешь, полежишь еще дома. Но он сказал, что уже договорился с Виталиком, и ребята ушли в магазин. Больше живым Женю никто из родных не видел…
Мне потом сказали, что Женю можно было бы спасти, если бы милиционеры сразу вызвали «скорую». А они его таскали по коридорам, били, а потом просто бросили умирать на лавочке. Хуже, чем собаку. Моего сына тоже на следующее утро забрали в милицию.
И мне не сказали, куда и зачем. Я думала, что сойду с ума. Но, спасибо, перезвонили из службы внутренней безопасности, успокоили, объяснили, где мой Виталик, и пообещали, что к вечеру он вернется домой. Сотрудникам этой службы я очень благодарна. Ведь если бы милиционеры захотели, то вывезли бы моего сына в лес и закопали там. Правда же? — грустно спрашивает Вера Ивановна. — И никто бы не узнал, что с ним случилось. И не было бы никаких свидетелей убийства Жени.
Все бы скрыли, если бы захотели. Но не поступили так в этот раз. Хотя я не знаю, что будет дальше. Простят ли моему сыну его показания, отстанет ли от него потом милиция. Надеемся на лучшее…
Безопасность Виталия Адонина волновала не только родственников парня. Сотрудники прокуратуры, опасаясь давления на главного свидетеля, вынесли специальное постановление и обеспечили ему охрану. Правда, под защитой закона Виталий находился до тех пор, пока это было необходимо для следствия. К чести правоохранителей, в этот раз сотрудники милиции и прокуратуры факт избиения скрывать даже не пытались. В тот же день, 30 марта, было возбуждено уголовное дело, а к концу дня задержали первого сотрудника уголовного розыска. Через два дня арестовали еще двоих. Все время следствия они провели под стражей.
По официальным данным, за полгода в милиции погибло 13 человек, и все — не по вине правоохранителей
Восьмого июля в Киевском районном суде Харькова состоялось предварительное слушание по делу о гибели Евгения Звенигородского. Судья Константин Садовский назначил дату рассмотрения дела по сути на 6 сентября 2011 года. Трех бывших сотрудников милиции — 1987, 1971 и 1978 годов рождения, обвиняют в превышении должностных полномочий, которые повлекли за собой смерть задержанного. Кроме того, 24-летнего бывшего помощника оперуполномоченного обвиняют в умышленном нанесении тяжких телесных повреждений, совершенных особенно мучительным для потерпевшего способом.
— Мы так и не смогли добиться от наших бывших сотрудников объяснений мотива их дикого поступка, — признается «ФАКТАМ» заместитель начальника отдела внутренней безопасности главного управления по борьбе с организованной преступностью Харьковского главка милиции Игорь Бурченков. — Эти люди прослужили в органах не один год и раньше никогда в подобном не замечались. При расследовании бывшие оперативники пытались доказать, что задержали двух мужчин, подозреваемых в краже. Мол, это были ранее судимые наркоманы, ожидать ничего хорошего от них не приходилось, вот и применили силу. Но как бы там ни было, наркоманы они или нет, никто не имел права применять к ним недозволенные методы. Если задержанные были виноваты — соберите доказательства этого и действуйте по закону. К тому же работник милиции, задержавший гражданина по подозрению в совершении преступления, уже несет ответственность за его здоровье и жизнь. Если человеку стало плохо, то правоохранитель обязан вызвать медиков. Кроме трех сотрудников милиции, находящихся под стражей, пострадало и их руководство, лишившись своих должностей.
— Юридически это было ложное понимание сотрудниками милиции служебного долга, — комментирует «ФАКТАМ» прокурор Харькова Евгений Попович. — В данном случае все происходило, словно в художественном фильме. Встретившись со Звенигородским, правохранитель сразу же нанес ему несколько ударов. Для чего? Чтобы показать свое превосходство. Не было никакого диалога, объяснений. Увидел — и сразу ударил. Борясь с преступностью таким образом, сам оказываешься на скамье подсудимых.
Мы установили, что телесные повреждения Звенигородскому причинены умышленно. Хотел ли милиционер его смерти? Думаю, нет. Это было людное место, день, крупнейший торговый центр Харькова. Мы считаем, что хоть избивал только один сотрудник правоохранительных органов, другие тоже виноваты. Произошло незаконное задержание, незаконное доставление в милицию, в которой мужчин, также незаконно, продержали час. Все эти действия содержат состав преступления.
Мы провели две судебно-медицинские экспертизы, чтобы установить, можно ли было спасти потерпевшего в случае оказания ему своевременной медицинской помощи. Эксперты ответили: «При других обстоятельствах исход случившегося мог бы быть иным». То есть парень остался бы жив.
В этом году Евгений Звенигородский стал уже третьей жертвой харьковской милиции. В январе из окон Лозовского райотдела милиции выпрыгнули и насмерть разбились Ласло Каломпаров и Оксана Бондаренко. Однако, считают в прокуратуре, говорить о каком-то всплеске незаконных действий стражей порядка на территории Харьковской области не приходится.
— Просто милиция находится под пристальным вниманием прокуратуры и общественности, — заверили «ФАКТЫ» правоохранители. — Но не всегда громкие заявления о пытках и жестокости людей в погонах находят свое подтверждение. Например, два случая смерти в Лозовской милиции (Ласло Каломпарова и Оксаны Бондаренко. — Авт.). Органы прокуратуры дали оценку действиям правоохранителей и не возбудили уголовные дела. Там даже не было сомнительных моментов, доказывающих вину милиционеров. Просто трагическое стечение обстоятельств.
Мнение о том, что все задержанные в милиции умирают естественной смертью, выразил в интервью «Урядовому кур'єру» и министр МВД Анатолий Могилев. По его данным, с начала года в горрайотделах погибло 13 человек, и все — независимо от действий правоохранителей. Мол, четверо из них — самоубийцы, у шестерых внезапно начались проблемы с сердцем, у одного — эпилепсия, еще один умер из-за туберкулеза, и последний — от полученных ранее травм.
Правозащитники же уверены, что пытки — не просто массовое проявление жестокости людей в погонах, а фактически требование их руководства, которое оценивает успешность работы своих подчиненных по количеству возбужденных уголовных дел. Поэтому, по статистике Харьковской правозащитной группы, основанной на собственном социальном исследовании, каждые 40 секунд кто-то в Украине подвергается незаконным действиям со стороны милиции. И единичные, пусть даже громкие, расследования не решат этой проблемы. Изменить ситуацию может только воля руководства и отказ от погони за показателями.
1053Читайте нас у Facebook
