«Чтобы я уцелел, меня продали за 15 копеек серебром в чужую семью, где все дети были живы»
Вековой юбилей Николая Ивановича Пройчева из села Гюневка Приморского района Запорожской области стал не только его личной знаменательной датой, но и праздником всего рода, на который собрались близкие, односельчане и гости из разных городов Украины и России. Потому что дедушка Николай прожил долгую, нелегкую и интересную жизнь — и до сих пор является участником сельского фольклорного коллектива «Въратеница», одним из основателей которого стал ровно 40 лет назад. На концертных площадках танцует, исполняет народные болгарские, а также украинские и русские песни.
«В военное время трактор на пашне даже по нужде нельзя было останавливать, иначе — под суд»
Стоит сказать, что район является местом компактного проживания болгар в Приазовье, перебравшихся сюда 150 лет назад из захваченной турками части Бессарабии и Румынии.
— Болгары — народ крепкий, — утверждает председатель Гюневского сельсовета Степан Намлиев. — У нас на 650 жителей 80-летних — 23 человека, четверым женщинам более 90 лет, старше всех баба Стоя Златева, ей 94 года. Ну и наша гордость — столетний дядя Коля Пройчев! Секрет его долголетия в том, что он очень доброжелательный, обиду в себе не носит, уважает всех и вся, делает добро людям, и они его уважают. И трудится много: летом в пять часов утра уже на ногах, чистит кукурузу, собирает урожай, огород обрабатывает сам. По весне он ямки копает, а 70-летний зять опускает картошку. Как-то зятю стало плохо, так Николай Иванович сел на велосипед, поехал в аптеку в соседнее село, купил ему лекарство… А ведь пережить Пройчеву пришлось немало: родился он еще в Российской империи (тогда это был Новороссийский край, Бердянский уезд, Романовская волость), жил при Союзе, сейчас вот в независимой Украине. Во время войны его как отличного тракториста оставили на местной машинно-тракторной станции, дали «бронь». Но работать пришлось по законам военного времени: только в воскресенье разрешалось приходить домой помыться, переодеться. На поле трактор не имели права остановить, иначе — под суд. Даже по нужде нельзя было — на эти минуты в кабину садился прицепщик. Днем и ночью работали, до морозов. Дядя Коля вспоминал: «Звезды в небе дрожат, а мы пашем».
В таком возрасте пенсионеры отдыхают, а он активный образ жизни ведет. В 2007 году я как председатель Приморского районного болгарского общества возил творческий коллектив в Полтавскую область на могилу Кубрата, основателя Великой Болгарии на этой территории в VI-VII веках, еще до появления Киевской Руси. Спросил Николая Ивановича, поедет ли он с нами. «Конечно, поеду», — согласился он. Автобус по дороге сломался, и мы приехали с опозданием, в восемь часов утра. А спустя два часа дедушка уже выступал на сцене!
Организацией юбилея почетного гражданина села мы занимались вместе с семьей Пройчевых. Пришлось договариваться с районными электриками, потому что дом культуры не отапливается, и они разрешили на три дня подключить калорифер, чтобы праздник в буквальном смысле прошел в теплой обстановке. Выделив для юбиляра место на сцене, изготовили «трон», рядом посадили 90-летнюю сестру Пройчева Акилину Ивановну. Когда ансамбль выступал, дедушка сидел и рукой в такт прихлопывал по ноге, а потом не удержался и сам пустился в пляс. Вручили Николаю Ивановичу орден «За развитие Запорожского края», грамоты. Подарков было множество — иконы Святого Николая из Греции и Турции, телевизор от турфирмы, каракулевая шапка от председателя областного болгарского общества Василия Миткова, баран от спонсоров…
«Первый стакан водки я выпивал со всеми, а затем вместо спиртного наливал себе воды»
В скромном, но крепком домике Пройчевых, выстроенном хозяином еще в 1955 году, нас встретила старшая дочка долгожителя, Раиса Николаевна. Предупредила, что отцу немного нездоровится после праздника — видимо, где-то .jpg)
простудился. Но сам Николай Иванович держался бодро и с удовольствием вспоминал моменты своей жизни. Рассказывал весело, последовательно, называя фамилии и даты. Почти не переспрашивал, лишь раз посетовав на слуховой аппарат с новой батарейкой.
— Николай Иванович, вы телевизор смотрите?
— Я в основном новости смотрю, но немного — глаза болят. Новости и этот, 43-й или как его… квартал, Вовка там и Сашка высокий, они все время политиков критикуют (как оказалось, дедушка, и сам не лишенный чувства юмора, любит смотреть… «95-й квартал»! — Авт.).
— А газеты читаете?
— Читаю, в очках. Выписываю районную — «Приморская степь» и болгарскую «Роден край».
— К врачам часто обращались?
— Был и в больнице, и в госпитале, операции мне делали, аппендицит вырезали, аденомы — всего четыре раза резали. И все думаю — ну как я остался живой? Вот мать моя никогда ни в какую больницу не ходила, а 97 лет прожила.
— Ноги не подводят?
— Ноги держат, я же еще танцую в ансамбле! Меня и в Киеве знают, и в Днепропетровске, и в Полтаве.
— Вы когда-нибудь в жизни курили?
— Баловался чуть-чуть. Трактористом когда был — чтобы не скучно. А потом бросил. И парубком не курил.
— А как насчет выпивки?
— Придерживаюсь нормы, — хитро отвечает собеседник. Поясняет: — Раньше это было 200 граммов водки. Пил так: нальют первый стакан всем, выпью. Если гуляем, я танцую — с девчатами, с жинками. А когда второй, я — раз-два, водичку себе налью и поднимаю только. Не хочу пить, и все время так. На пенсии стал коньяк потреблять, но его по 100 граммов выпивал. И в день рождения чуть-чуть выпил.
— Односельчане говорят, что вы и забор сами красите.
— Иногда зять помогает, а так все сам делаю, всю работу, что во дворе: полю, загребаю, чтобы чисто было. Мой двор даже признали вторым по чистоте в селе! Когда еще на тракторе работал, как-то председатель колхоза зашел и говорит бригадиру: «О, вы новый трактор получили?» — «Да нет, — отвечает тот, — это Николай Иванович свой трактор чистым держит». У меня всегда так — на какую машину сяду, она хорошо работает, только нужно за ней ухаживать.
(Несмотря на то, что у ветерана 48 лет рабочего стажа и в 1966 году его добросовестный труд государство оценило орденом Ленина, пенсию дядя Коля получает небольшую — 1200 гривен. «А когда он пошел на заслуженный отдых, ему всего 55 рублей назначили советскими!» — вздыхая, говорит Раиса Николаевна).
— Сколько вы с супругой Екатериной Петровной вместе прожили?
— Больше 60 лет. Поженились в 1931 году, в сентябре, а умерла она в 1995-м. И я больше не думал жениться. Меня дочка досматривает. Вот сейчас прихворнул чего-то. А когда танцевал во Дворце культуры, никто даже и не верил, что мне 100 лет.
— У вас есть братья, сестры?
— У родителей было три девочки и три мальчика. Но первый и второй ребенок у них умерли маленькими, а я третьим родился. И знающие люди посоветовали маме меня… продать.
— Как это?
— Продать такой женщине, у которой семь или восемь своих детей и все живые, чтобы она мне крестной матерью стала. Так и сделали. Моя мать отдает меня той матери, а та ей — 15 копеек серебром. И это помогло, остался наш род.
— Сколько вы жили в чужой семье?
— Нисколько. Это соседи наши были, тоже небогатые. Та женщина заботилась обо мне, как родная. Так всю жизнь обе семьи и дружат. Папа умер от тифа 21 января 1921 года, ему всего 32 года было, а вскоре и маленький братик скончался — 
у него порок сердца оказался. А 13 июня того же года родилась сестра Акилина, в Донецке сейчас живет. Еще была у меня сестра Александра, моложе на три года. А у нас с женой трое дочерей, четверо внуков, шесть правнуков и трое праправнуков.
*Несмотря на солидный возраст, Николай Иванович до сих пор танцует в сельском фольклорном коллективе «Въратеница», одним из основателей которого стал еще 40 лет назад (фото из семейного архива)
— Вы пели и танцевали с детства?
— Примерно лет с 16-17. Меня никто этому не учил, но, когда начались гулянья, я очень быстро все понял и легко стал танцевать. В Болгарии перетанцевал всех, они так даже не умеют! Сейчас в репертуаре ансамбля 15-20 болгарских танцев, и русские есть. Поем также и по-русски.
— Вы ездили с ансамблем в Болгарию. Историческая родина понравилась? Переехать туда не хотелось?
— Я где родился, там и умирать буду.
«На низкой скорости и без тормозов грузовик не смог въехать на горку и сполз в речку, на лед»
— Были у вас опасные моменты в жизни?
— Два раза переворачивался вместе с машиной! Первый раз еще в армии, в 30-е годы — переезжали в Чернигов, и командир дивизиона сказал, что нужно обязательно отвезти в лагерь пушку, чтобы занимались бойцы, я тогда был помощником шофера. Объясняем: машине большой ремонт нужен, точнее, списывать ее пора, а другую негде взять. Но все же заставили ехать. Я, что мог, на ней починил, проволокой подвязал, однако во время поездки все это не выдержало. Шофер не успел затормозить, тормоза были плохие, и автомобиль в кювет завалился. Мы-то в кабине уцелели, а командир и часовой с винтовкой в кузове ехали. Водитель выскочил и кричит: «Караул, командира дивизиона убили!» А на самом деле тому стволом ногу перебило, еле достали беднягу. Второй раз случилось, когда я работал трактористом в колхозе в 1943 году. Машин на МТС почти не осталось, а надо было из другого села начальство привезти. На низкой скорости и без тормозов я не смог въехать на горку, и грузовик сполз в речку, на лед. Но не провалился, ребятишки помогли вытолкать машину на берег.
— За такую длинную жизнь, наверное, многих известных людей видели?
— Видел в Киеве секретаря Компартии Украины Павла Постышева, командарма Ивана Дубового, первого секретаря Киева (на мгновение задумался) Станислава Косиора.
— Какой самый радостный день жизни?
— Нынешнее 27 ноября — вот если бы вы на него попали! У меня все соседи, все село собралось, и такой день рождения радостный получился!
— А самый страшный период?
— Это весь 33-й год — когда голодовка была. Очень голодали…
— На фронт вас не забрали, потому что вы — очень хороший тракторист?
— Дело было так: нас построили, спрашивают, как зовут, откуда и служил ли. «Здоровый?» — «Здоровый!» — «Грамотный?» — «Четыре класса церковно-приходской школы». — «О, грамотный. Все, становись в строй!» И попал я в артиллерию, выдали нам конную пушку. Уже готовы были выезжать, когда командир говорит: «Вот ты, значит, как тракторист (они ж документы там посмотрели) остаешься работать». А я возражаю: «Нет! Люди идут, и я добровольно иду воевать». После меня еще один комсомолец тоже: «И я добровольно». Тогда командир как крикнет на нас: «Прекратить разговоры! Хотите, чтобы я за вас пулю получил?»
— В Бога верите?
— Я всегда говорил: «Бог как Бог — сам не будь плох». Никто не докажет, он есть или его нету. Но мы знаем, что что-то там есть. Главное, чтобы человек плохими делами не занимался, ни с кем не ругался, был скромным. Когда сам себя в узде держишь, делаешь все хорошо, то и Бог тебе помогает.
Читайте нас у Facebook
