«Девочка в одних трусиках бежала по снегу и кричала: «Бабушка, помогите! У нас в доме дети горят!»
— Предновогоднее чудо, иначе не скажешь, — качает головой жительница села Антоновка Летичевского района Хмельницкой области Александра Ивановна. — Если учесть, что пожар возник, когда дома не было взрослых, а среди соседей остались одни пенсионеры, ждать помощи детям было неоткуда. Вызвать пожарных? В тот момент такая мысль почему-то никому даже в голову не пришла. Дом загорелся так внезапно, что все растерялись.
«Да это все коровка… Она нам хату подожгла», — говорит трехлетний Кирюша»
Почему прочный деревянный дом вдруг вспыхнул, как спичка, никто долго не мог понять. Тем морозным утром четверо младших детей Коваленко играли дома, а старшие — девятилетняя Даша и 13-летний Денис — были в школе. Дедушка, который присматривал за младшими, вышел в магазин за хлебом.
— Он отлучился буквально на пять минут, — говорит бабушка детей Тамара Ивановна. — Пошел за хлебом — у нас в селе его разбирают в первые полчаса после привоза. Уходя, дедушка попросил детей не баловаться. Четырехлетняя Соня, которая осталась за старшую, кивнула: «Не волнуйся, дед. Справимся». Что произошло дальше, остается только догадываться. Сонечка с двухлетней Аленкой и нашим младшеньким — четырехмесячным Илюшей — остались в одной комнате, а трехлетний Кирюша пошел в другую, где и начался пожар. Сначала он объяснил: «Да это все коровка… Она нам хату подожгла».
— Какая коровка?
— Деревянная, на которой катаются. Раньше у нас была такая лошадка. А Аленке купили коровку, обтянутую тканью. Спрашиваем еще раз, но Кирюша упрямо: «Это коровка. Спросите у нее». Что тут скажешь? Потом, правда, признался. Оказалось, что сначала дети играли вместе, затем Кирюша на них обиделся и ушел в другую комнату. Где-то на полочке нашел коробок спичек. И решил проверить, что будет, если поджечь коровку.
— Все раз — и загорелось! — рассказывает четырехлетняя Соня, симпатичная худенькая девочка с длинными темными волосами и большими зелеными глазами. — Плохо запахло. Я закашляла. А потом в комнате, где был Кирюша, по стенке поползли тени — как в мультике. Илюша с Аленой заплакали. «Я горю!» — крикнул Кирюша. Он прибежал к нам в комнату. Комната стала черной. Везде была пыль. Трудно было дышать.
— Наверное, это был дым от огня?
— Да, — кивает девочка. — Илюша начал тяжело дышать. Я думала, что мы можем сгореть или задохнуться. Сначала горела только коровка, а потом шторы и пол. Кирюша побежал к двери. Он боялся выйти. Начал плакать громко-громко. Тогда побежала я.
— Ты начала звать на помощь?
— Да. На улице никого не было. Я закричала: «Спасите! Мы горим!» Потом позвала дедушку — он пошел в магазин за хлебом. Побежала его искать. Я бежала, бежала… Но магазина не было. Было очень холодно, особенно ноги замерзли.
— Нашла дедушку?
— Нет, — покачала головой Сонечка. — Я увидела тетю Сашу. Сказала, что мы горим. Она подбежала к дому, но не зашла туда. Сказала мне бежать и звать на помощь. Я хотела побежать в дом — там братики и сестричка. А тетя Саша сказала: «Нельзя».
*Двухлетняя Аленка, трехлетний Кирюша, четырехлетняя Сонечка и четырехмесячный Илюша (слева направо) сейчас живут у бабушки. Сгоревший дом придется восстанавливать — на это уйдет не один месяц.
— Бедный ребенок, сердце кровью обливается, когда вспоминаю, как она, в одних трусиках и шлепанцах, бежала по снегу и кричала: «Бабушка, помогите! У нас в доме дети горят!» — вспоминает соседка Александра Ивановна. — В тот момент я готовила дрова для печки и вдруг услышала детский крик. Выхожу на улицу — а там дитя бежит. Глянула в сторону их дома: пожар, из окон хаты валит черный дым! Из дома доносились крики и плач. Соня порывалась туда вернуться, но я схватила ее за плечи и буквально вытолкала со двора. «Пустите!» — кидалась на меня Соня. Я и сама ужасно растерялась. Попыталась зайти в их дом, но, как только открыла двери, меня чуть не сбил с ног едкий дым. Я поняла: если полезу туда со своим больным сердцем и давлением, сразу упаду замертво. И побежала искать помощь.
— Почему вы не вызвали пожарных?
— Какие там пожарные — у меня ведь даже мобильного телефона с собой не было! Пока вернулась бы в дом, пока вызвала, да потом еще пока приехали бы пожарные… А детей надо было спасать.
По словам Александры Ивановны, несмотря на то, что соседский дом вовсю горел, никто из соседей не вышел на улицу. Скорее всего, дома остались одни старики — в будний день около полудня все на работе. 31-летний Виктор Атаманов в это время был возле мельницы. Возвращаясь домой, он увидел бегущую ему навстречу Александру Ивановну, в расстегнутой куртке и слетающем с головы платке. Пожилая женщина выдохнула: «Там это… пожар. Дети в хате».
— В следующую секунду Витя сорвался с места и побежал, — говорит Александра Ивановна. — Причем я даже не сказала, в чьем доме пожар! Но он сразу понял, что речь идет о семье Коваленко. У нас в селе ведь практически не осталось молодежи — за последние десять лет все разъехались. Поэтому и детей почти ни у кого нет. А у Наташи Коваленко их аж шестеро.
«Схватив из колыбельки малыша, я побежал к выходу и наткнулся на выглядывавшую из-под кровати двухлетнюю Аленку»
— Я увидел, в какой стороне дым, — объясняет Виктор Атаманов (на фото), которого мы встретили возле его дома. Мужчина убирал снег на крыльце. — Времени на раздумья не было. В считанные секунды добежал до дома Коваленко и, увидев, что черный дым валит изо всех окон, позвонил приятелю Володе: «Езжай к Коваленко! Тут дети в горящей хате». Открыв входную дверь, я увидел черную стену дыма. Вдруг показалось, что дым и гарь заполнили все мои легкие — за какую-то секунду стало абсолютно нечем дышать. Сердце учащенно забилось, в висках запульсировало. Выглянув на улицу, я разбил локтем окна и услышал детский плач. «Слава Богу! — подумал. — Значит, кто-то из них еще в сознании».
В комнате огня не было, но из-за дыма ничего нельзя было рассмотреть. Я приглядывался, старался разогнать дым руками. Потом показалось, что я увидел в углу маленькую фигуру. Но когда посмотрел туда еще раз, она исчезла. «Померещилось? — подумал. — Или где-то здесь бегает ребенок?» Я стал посреди комнаты и, внимательно посмотрев по сторонам, опять увидел тот же детский силуэт. Это был трехлетний Кирюша. Весь черный, как трубочист, он забился в угол и тихо хныкал. Я схватил мальчика за плечи и начал толкать к выходу: «Беги! Давай быстрее на улицу». Он застыл как вкопанный, внимательно на меня глянул (в дыму я четко рассмотрел только его блестящие карие глаза) и рванул со всех ног к выходу. Я на секунду тоже выскочил вместе с ним — чтобы отдышаться.
Когда Виктор снова зашел в дом, услышал отрывистые детские крики, но уже из дальних комнат, где вовсю пылал огонь.
— Мне казалось, что у меня внутри уже тоже все дымится, — описывает свои ощущения мужчина. — Я бегал по дому и не мог понять, откуда доносятся крики. «Дети! — задыхаясь, кричал я. — Вы где? Отзовитесь!» В ответ — снова плач. Я пошел на звук. И так дошел до… колыбельки. Рядом с ней горели шторы — огонь вот-вот мог на нее перекинуться. Схватив плачущего малыша, я побежал к выходу и тут наткнулся на выглядывавшую из-под кровати двухлетнюю Аленку.
Придерживая одной рукой младенца, другой рукой я схватил девочку, перебросил ее через плечо и вынес на улицу. Уже не помню как, но оказалось, что я даже прихватил с собой одеяльце, которым их накрыл. Подбежавшая на помощь Александра Ивановна начала оказывать детям помощь. Плач вроде бы прекратился, но я перевел дыхание и опять пошел в дом — я ведь вытащил только троих детей, а их-то шестеро! «Где старшие? — не мог понять. — Даша! Денис! Сонечка?!» Я понимал, что самому с огнем не справиться. Как назло, друзей, которых позвал на помощь, все еще не было. Тогда я схватил большую тряпку и начал сам тушить огонь. Толку от этого было немного — кое-что я потушил, но потом загорелась сама тряпка. Я попытался выдавить руками оконную раму, чтобы выбросить горящие вещи. Сильно порезал руку. Увидел уже догорающую деревянную коровку… «Наверное, старшие дети в школе, — сообразил я. — Ну не может быть, чтобы их нигде не было!»
— На тот момент мне самому уже было очень плохо, — продолжает Виктор Атаманов. — От дыма кружилась голова, тошнило, сдавливало виски. Ноги и руки стали ватными. Из раненой руки лилась кровь. И тут я услышал: «Витя! Давай вылезай оттуда!» Это был друг Володя — наконец-то он появился! Он был с лопатой и начал бросать через окно землю. Потом появились соседи с ведрами воды. Я вышел посмотреть, как там дети. Они, все черные, сидели на покрывале и, изредка покашливая, внимательно следили за происходящим. Прибежала и полуголая Соня — моя крестница.
— Они все теперь твои крестники, — улыбается бабушка детей Тамара Ивановна. — Знаете, это Вите казалось, что все происходило медленно. На самом деле, по словам соседей, он справился за пару минут! Только зашел — и тут же выбежал вместе с Кирюшей. А потом вынес Аленушку и Илюшу. Как он только сам не задохнулся?!
— Когда соседи уже тушили огонь, Володя крикнул мне: «Вызови «скорую»! На тебе лица нет», — продолжает Виктор. — А я не смог даже вспомнить номер! Взял телефон, руки трясутся, не могу нажать на кнопку. «Вызови сам», — говорю и тихонько присматриваю, где бы так незаметно прилечь. Правда, когда приехала «скорая», я уже начал приходить в себя и отправился домой.
— Даже медикам не показался?
— Зачем? — улыбается Виктор. — Знаю я этих врачей — чуть что, начинают успокоительное колоть. А мне еще гостей вечером надо было встречать. Тогда уже и принял грамм сто успокоительного. Только не медицинского, конечно, а нашего, народного.
— А как же порезанная рука?
— Я сначала никому не рассказывал, что случилось. Кое-как обмотал рану бинтами. Но когда родные начали донимать расспросами, пришлось сказать. Они так-у-ую панику подняли, мама не горюй! Тут же повезли меня в больницу, наложили на руку три шва. Я не спал всю ночь и на следующий день решительно приказал себе обо всем забыть. Но где там забудешь! Сначала соседи один за другим приходили, потом пришли сотрудники МЧС.
— Которых вы тогда так и не вызвали…
— Глупо, сам понимаю, — махнул рукой Виктор. — Но это можно объяснить только одним — паникой. Причем паниковали все односельчане — хоть бы кто додумался позвонить «101»!
— Вот-вот, — говорит начальник Летичевского районного сектора управления Гостехногенбезопас-ности Хмельницкой области Александр Пидкаминский. — О том, что в Антоновке сгорел дом и чуть не погибли дети, мы узнали из медицинских сводок. Нас заинтересовало сообщение о том, что в больницу поступила женщина и четырехмесячный ребенок с отравлением угарным газом. Это была мама детей Оксана. Она нам и рассказала, что произошло. Сейчас мы подали документы в Летичевскую райгосадминистрацию, чтобы наградить Виктора Атаманюка за мужество.
К счастью, отравление у Илюши оказалось не сильным и через пару дней его выписали. То, что другие дети вообще не пострадали, врачи назвали чудом — ведь они провели в горящем доме не меньше получаса. Сейчас все шестеро живут в маленьком бабушкином доме. С ними — бабушка, дедушка, мама и прабабушка. Сгоревший дом придется восстанавливать не один месяц.
- Все от детей прячем, а они все равно умудряются шкодить, — говорит бабушка Тамара Ивановна. — И где только этот Кирюша спички нашел?
Кирюша, худенький мальчик с озорными карими глазами, хитро улыбнулся.
— Еще раз найдет — точно получит, — сказал 13-летний Денис, оторвавшись от мультиков. — Еще не хватало, чтобы он и бабушкину хату спалил.
— Спасибо Вите и всем соседям, — качает головой Тамара Ивановна. — Страшно подумать, что бы случилось, если бы не они. Кстати, в комнате, где сгорели все вещи, стояла икона Божьей Матери. Ее рамка обгорела, а сама икона даже не потемнела. Может, поэтому все и закончилось благополучно?
Фото автора
Читайте нас у Facebook
