«Иногда начальник киевской милиции давал мне десять рублей с просьбой купить две бутылки коньяка и закуску»
В начале 1970-х я работала в Киеве секретарем приемной правления общества «Знание» и получала минимальные 70 рублей в месяц. После оплаты квитанций за однокомнатную квартиру (8 рублей) и телефон (2 рубля 50 копеек), оставалось 60 рублей. Немного, но на жизнь хватало: буханка «Украинского» стоила 16 копеек, пол-литровая бутылка молока или кефира — 28 (стеклянную тару потом можно было сдать по 15 копеек), килограмм магазинного мяса с костями — 1 рубль 90 копеек. Ужин в ресторане обходился по десятке с человека, при этом комплексный обед там же стоил один рубль. Еще более демократичные цены предлагали столовые и вареничные. В забегаловке «Шайбу! Шайбу!» (располагалась на площади перед Республиканским стадионом) порцию горячих пельменей за 33 копейки можно было запить стаканом томатного сока за 10 копеек.
А купить баночку красной икры, палочку «Брауншвейгской» сырокопченой колбасы, полкило окорока «Тамбовский» или лосося считалось невероятной удачей. В те времена мясные и рыбные деликатесы, бразильский растворимый кофе и индийский чай, бананы и ананасы прочно удерживали статус дефицита. К этому разряду относились и предметы не первой необходимости: ковры и мебель, импортные одежда и обувь, люстры и столовые сервизы, унитазы и умывальники, керамическая плитка и… обои. А такая роскошь, как автомобили, в свободную продажу просто не поступала.
О перекосах советской системы торговли читателям «ФАКТОВ» рассказал сотрудник правоохранительных органов с 25-летним стажем Дмитрий Пинчук.
«Кости и мясные обрезки стоили 50 копеек за килограмм. Но мясники не продавали отходы по такой цене, а перемалывали… на фарш»
— В советские времена свободно продавались вареные колбасы «Докторская», «Детская», «Любительская», более дешевые «Чайная» и «Ливерная», сосиски «Молочные», — вспоминает майор милиции в отставке Дмитрий Пинчук. — За полу- и сырокопчеными колбасами выстраивались очереди, и на прилавках такой товар не залеживался.
Поэтому, когда я впервые попал в подсобное помещение гастронома № 3 на углу улиц Владимирской и Большой Житомирской, у меня глаза на лоб полезли от увиденного там изобилия: карбонад, балык «Дарницкий», сырокопченые и сыровяленые колбасы, называемые в народе сухими. На полу стояли деревянные 200-литровые бочки с соленой кетой (по 3 рубля 50 копеек за килограмм) и горбушей (по 2 рубля 50 копеек)…
В те времена сырокопченые «Посольская», «Святкова» стоили от 3 рублей 80 копеек до 4 рублей 50 копеек за килограмм. Помню, покупал палтус по 3 рубля 60 копеек, так жир с рыбы буквально стекал по пальцам.
— Прямо какой-то продуктовый клондайк!
— Все эти дефициты поступали в магазин с базы на улице Орджоникидзе (сейчас Банковая. — Авт.), обслуживавшей ЦК Компартии Украины, Верховный Совет, Совет Министров УССР. Как только истекал срок годности, продукты сбрасывали в Центральный гастроном на Крещатике, а также в магазин на Владимирской и в несколько других.
— Чем вы заслужили право зайти в святая святых гастронома — подсобку?
— Это интересная история. С 1972 года я работал секретарем в приемной начальника киевской милиции: и у генерала Николая Рыжкова, и у сменившего его на посту главы УВД Киева генерала Виталия Захарова. К Виталию Захарову на обед иногда приходили гости. В таких случаях начальник милиции давал мне 10 рублей и просил купить две бутылки коньяка и закуску. Тогда трехзвездочный коньяк стоил 3 рубля 80 копеек, пятизвездочный — 4 рубля 12 копеек, в том числе и армянский. Оставалось еще и на колбасу: «Одесскую» по 2 рубля 60 копеек или «Краковскую» по 3 рубля 10 копеек за килограмм.
За продуктами я бегал в гастроном № 3 на Владимирской, как раз напротив пожарки (управление пожарной охраны Киева. — Авт.). Пришел в очередной раз, а там, как назло, копченых колбас нет, одна «Любительская». Ну взял две бутылки коньяка, попросил нарезать варенки и, вернувшись на работу, занес в комнату отдыха генерала. А у него как раз гостил начальник городского отдела борьбы с хищением социалистической собственности (ОБХСС) Александр Семенович Барчан с тремя заместителями. Увидев на столе «Любительскую», Барчан выскочил в приемную: «Дима, такой-сякой, ты чем генерала кормишь?» «Краковской» в продаже не было», — оправдывался я.
Начальник ОБХСС тут же схватил телефонную трубку и вызвал подчиненного. Тот явился и услышал приказ… познакомить меня с директором гастронома.
Мы практически влетели в кабинет директора. При виде сотрудника ОБХСС тот весь напрягся, а борец с расхищением социалистической собственности с порога: «Видишь этого молодого человека? Чтобы у него было все и даже больше! Ты меня понял?»
С того времени я получил доступ не только в кабинет директора, но и в подсобку, начал разбираться в колбасах, рыбе. Узнал, что 90 процентов мяса поступало в магазин замороженным со складов Министерства обороны, где оно хранилось в течение многих лет в качестве неприкосновенного запаса. А парное мясо продавали исключительно знакомым и нужным людям, которые заказывали свежину за пару дней.
Кости и обрезки стоили 50 копеек за килограмм. Но мясники не продавали отходы по такой цене, а перемалывали… на фарш.
«За один год я купил на фабрике десять мебельных стенок — у меня много друзей»
— А помните знаменитых синих птиц по 1 рублю 60 копеек?
— Как же их забыть! В зависимости от категории куры стоили 1 рубль 60 копеек, 2 рубля 50 копеек и 3 рубля 20 копеек за килограмм. Неспециалисту трудно было определить, соответствует ли цена качеству. Как-то мне принесли крупные красивые тушки курей. Я подумал, что они по три двадцать и начал перебирать харчами: «Я же просил по рубль шестьдесят!» «А они столько и стоят», — ответил мясник.
Вскоре после знакомства с руководством гастронома мне позвонил заведующий рыбным отделом: «Зайди!» Оказалось, они списывали черную икру в… 10-литровых емкостях. Пока я пришел, просроченный деликатес уже расфасовали по пол-литровым банкам. Свою долю получили вхожие в подсобку сотрудники контролирующих органов, чиновники из горсовета и управления торговли, а также знакомые стоматологи, директора школ и даже классные руководители. Под черную икру списали и ящик армянского коньяка…
Немного подсохшую икру мы с удовольствием съели дома. Хорошо пошла! До конца ее усушили. Жаль, что икру редко списывали. В основном мясные продукты и некоторые виды конфет с коротким сроком реализации.
— ???
— На улице Ленина (сейчас Богдана Хмельницкого. — Авт.) располагался очень популярный среди киевлян и гостей города магазин «Українськi ласощi», где продавалась продукция всех кондитерских фабрик Украины. Но очереди в подсобку за «Метеоритом», «Курочкой Рябой», «Птичьим молоком», которые редко появлялись в свободной продаже, были длиннее, чем в торговом зале. Тогда при изготовлении «Птичьего молока» использовали скоропортящуюся пищевую добавку агар-агар (растительный заменитель желатина. — Авт.), поэтому срок реализации конфет составлял 15 дней. А у «Суфле» срок годности был вообще минимальный — пять дней.
— В промтоварных магазинах вас тоже привечали?
— Однажды мы приобрели в универмаге «Украина» телевизор для руководства городского управления МВД. Телик полгода поработал, разонравился, и мы отвезли его обратно. Аппарат выставили на продажу, а мы взяли новый. Бесплатно.
А жены начальников любили посещать базу импортной мебели на улице Пархоменко (сейчас Дегтяревская. — Авт.), напротив автобазы скорой помощи. Выбирали себе гарнитур, а мы, подчиненные, доставляли его на квартиру. Разонравится комплект, возвращаем на базу, а они отправляют его в магазин. Народ в очередях ночами выстаивал, чтобы мебель купить, а мы спокойно подбирали новый гарнитур.
— Устраивались же люди! Я, наверное, год отмечалась в очереди, чтобы купить стенку.
— Очередники круглосуточно дежурили под магазинами, по утрам проводили перекличку. Кто не пришел, вычеркивали из списка. Я же заходил к директору мебельного, получал ярлык и ехал с ним на фабрику имени Боженко или на «Лагоду», что на улице Полевой, в Ирпень или Новобеличи. Вместе с директором фабрики прямо в цеху выбирали новую мебель. За один год я купил на фабрике десять(!) стенок — у меня много друзей.
«В течение 25 лет службы в милиции я носил обувь только английской фирмы Topman»
— В 1974 году для работников уголовного розыска, «топтунов», которые ходят за людьми, закупили гражданскую одежду, — продолжает рассказ Дмитрий Михайлович. — Моему генералу тоже привезли 10 новых костюмов по 40 рублей. Такие же в универмаге «Украина» продавали по 120.
До работы в правоохранительных органах я два года служил сверхсрочником в Монголии. Получал 300 рублей в месяц плюс полное государственное обеспечение. Поэтому все деньги складывал на сберкнижку. Так что впоследствии мог позволить себе дорогой костюм за 280 рублей. Смотрю, в шкафу начальника УВД висит точно такой же, но за 86 рублей. Лежали и пыжиковые шапки с ценниками — 28 рублей 36 копеек. В магазине «Хутро» на Крещатике они продавались по 56 рублей, но доставались, естественно, только знакомым. А с рук «пыжик» уходил уже за 250-300 рублей.
В течение 25 лет службы в милиции я носил обувь только английской фирмы Topman. Легкие, мягкие, как тапочки, туфли стоили 50 рублей. У меня был знакомый заведующий обувным отделом в Печерском универмаге, Володя. К нему я и обращался.
— А как благодарили за дефицит?
— Содействовал решению вопросов в паспортном отделе, доставал билеты на поезд. Однажды Володя попал в вытрезвитель. Если бы об этом узнали на работе, выгнали бы из партии, сняли с должности. Я помог все утрясти, и ЧП обошлось без последствий.
— Минуточку. Одно время вы работали начальником вытрезвителя на Нивках. Ведь туда попадали и руководящие работники?
— Однажды привезли заместителя директора домостроительного комбината на Выдубичах. Я как раз трехкомнатную квартиру получил, надо было настелить паркет. Проштрафившийся начальник говорит: «Приедешь в деревообрабатывающий цех, выберешь любой паркет: беленький, темненький. Надо будет, поставлю людей подобрать один в один, высшего сорта. А оформим как бракованный».
Дубовый паркет стоил тогда 10-12 рублей за квадратный метр. Мне же его посчитали по пять! За 65 квадратов и работу заплатил 400 рублей.
Недалеко от железнодорожной платформы «Святошин» находилась база стройматериалов. Заходишь туда — тихий ужас! Кругом хлам, неструганые доски, мешки с цементом. Открываешь двери склада, а там — польские газовые плиты по 350 рублей и отечественные «Брест», чешская кафельная плитка по 20 рублей квадратный метр, реже поступала испанская. Директор сам привозил плитку мне домой, чтобы скрыть свое «знакомство» с начальником вытрезвителя от работников базы.
Как многолетний специалист по борьбе с алкоголизмом точно знаю: все грехи выходят на поверхность за рюмочкой. У выпивох развязывался язык, и они сами себя сдавали. Я не пил, поэтому никто не знал, беру ли я взятки, есть ли у меня любовница и так далее.
— Так вы и взятки брали?!
— Не брал. Совесть моя чиста. Мог привлечь к уголовной ответственности 28 человек, но ни одного не посадил. И горжусь этим. Зато, если возникала какая-то проблема, открывал свою внушительных размеров записную книжку, находил нужных людей и вопрос сразу же решался.
Многие милиционеры ездили на собственных «Жигулях». Вы спросите: «Откуда деньги, Зин?». Грабили пьяных в дни зарплаты. До 1000 рублей за смену в карманах уносили. Удивлялись: «Дмитрий Михайлович, что вы в вытрезвителе делаете? Почему у вас нет ни машины, ни дачи?» Зато звонят мне до сих пор: «Михалыч, выручай!» И, хотя я уже 20 лет на пенсии, выручаю.
Читайте нас у Facebook
