«За три с половиной года, проведенные в тюрьме, я потерял веру в справедливость»
Володя Приходько из села Буянки Репкинского района Черниговской области рос без отца и с ранних лет был главной опорой мамы и маленькой сестренки Яны. По закону он как старший сын мог не служить в армии. Но парень хотел вырасти настоящим мужчиной и упросил мать пойти в военкомат и написать заявление, чтобы его взяли в армию. После службы Вова остался работать водителем в военной части. Порядочный, дисциплинированный парень лишь один раз позволил себе сесть за руль выпившим…
«Участковый стал кричать: «Где пропавшая девочка? Где вы ее спрятали?»
— В тот вечер после работы мы сидели на пропускном пункте, — начинает рассказ Владимир Приходько. — В честь дня рождения одного из коллег хотели остаться, выпить по сто грамм. Тут позвонила моя супруга. Оля, ничего не объясняя, потребовала, чтобы я как можно скорее приехал домой. Я сразу сел за руль, хотя до этого никогда не водил машину нетрезвым. Да и в тот вечер пьяным не был, только выпившим. Ведь когда наутро меня отвезли на освидетельствование к наркологу, тот сказал, что я абсолютно трезв. Но факт остается фактом: не доехав до дома всего два поворота, я умудрился врезаться в электрический столб. Это было прямо перед въездом на мост через небольшой водоканал, который течет у нас в Буянках. Выглянул из машины, увидел, что порвал электропровода, понял, что придется чинить это все и платить штраф. Но выходить из машины времени не было. Я поехал домой. Кстати, оказалось, что никакой беды дома не произошло. Оля просто сердилась на меня, что я задержался с ребятами, а она сидит одна.
Владимир вызвал бригаду электриков, и те починили провода на поврежденном столбе. А вот со служебной машиной дела обстояли хуже: на грузовике был помят борт и разбита передняя фара. Проштрафившийся шофер позвонил на работу и сообщил о ЧП. Начальник был возмущен случившимся, но увольнять парня не стал. Казалось, все неприятности были позади. Как вдруг домой к Любови Михайловне, маме Владимира, заявилась милиция.
— Пришел наш участковый Петр Башев, — рассказывает «ФАКТАМ» Любовь Приходько. — И давай выспрашивать, где мой сын. Я удивилась, конечно, и ответила, что на работе. Милиционер стал что-то язвительно рассказывать про испорченный столб. Я объяснила, что с районной электросетью мы уже разобрались (ведь сын сразу рассказал мне о случившемся), осталось только оплатить уже исполненную ими работу. Как вдруг Башев стал кричать: «Где пропавшая девочка? Где вы ее спрятали?» Тут я вообще перестала что-либо понимать. Какая девочка? Куда кто кого спрятал? Участковый не объяснил, развернулся и ушел. И тут я вспомнила, как накануне соседка рассказывала, что в нашем селе пропала 14-летняя школьница. Юля приехала на каникулы к бабушке, ушла на дискотеку и не вернулась домой. «Уж не эту ли девочку искал участковый? — подумала я. — Но при чем здесь мой сын?»
Когда сотрудники Репкинского райотдела милиции приехали арестовывать Владимира Приходько, он был в полном недоумении. На глазах у сотрудников Володе надели наручники, после чего как подозреваемого в убийстве его затолкали в милицейскую машину. Милиционеры почему-то были уверены, что 14-летняя Юля, исчезнувшая два дня назад, мертва. Причем, по их мнению, ее сбила машина, за рулем которой был именно Владимир Приходько. Хотя по закону девочку должны были объявить в розыск лишь на третий день после ее исчезновения. Даже мать пропавшей Юли Людмила Коломиец поначалу отказывалась верить, что Владимир причастен к исчезновению дочери.
— Юля всегда отдыхала у бабушки на каникулах, — со слезами на глазах вспоминала Людмила. — Мы живем в Чернигове, но в Буянки дочка приезжала часто. В тот день, вернувшись с работы, я позвонила своей матери. Бабушка была очень обеспокоена и расстроена, сказала, что все время звонит внучке на мобильный, выходит на улицу, ищет Юлю и даже не представляет, куда та могла запропаститься. Доченька была такая веселая, ласковая, всегда улыбалась. Мне кажется, она никого никогда не обидела. Я не могла поверить, что Юля могла погибнуть. До последней секунды надеялась, что она жива.
Юля не вернулась и утром. Мама девочки примчалась из Чернигова в Буянки. Следующие два дня школьницу искали всем селом. Речушку, протекающую под мостом, тоже тщательно проверяли несколько раз, благо воды там было по колено взрослому человеку. Объяснить, как спустя два дня обезображенное, окровавленное тело девочки появилось под мостом, где до этого не раз искали Юлю, следствие не смогло. Обнаружили труп местные ребятишки, игравшие неподалеку в мяч. Увидев в воде тело девочки с окровавленной головой, синяками и рваными ранами, дети побежали звать взрослых.
— Ее нельзя было узнать, — плачет мать погибшей школьницы Людмила Коломиец. — Голова проломлена, лицо синее. Конечно, она не сама утопилась. Ее в речку потом выкинули.
«За то, что не хотел подписывать «чистосердечное признание», меня били по голове и в живот, ставили на колени, ногами лупили по позвоночнику»
— Во время следствия нам устроили настоящую травлю, — вспоминает Любовь Приходько. — Незнакомые люди с неизвестных номеров звонили нам с угрозами, что моего «козла все равно посадят, а если я буду рыпаться и пытаться его оправдать, то и дочке достанется». После этого я перестала отпускать Яночку одну на улицу. В первые дни, когда тело девочки еще не было найдено, мы вообще жили как на пороховой бочке. Участковый Петр Башев, например, мог ворваться к нам в дом, обозвать меня последними словами, затолкать в свою машину и повезти на разборки к моим стареньким родителям, у которых, как он решил, мог быть спрятан труп Юли.
— Участковый Башев кричал, чтобы я, старая стерва, отдала ему тело девочки, — с горечью вспоминает сухонькая старушка, бабушка Володи Приходько Липа Остапенко. — Сначала деда моего толкнул и бросил, потом схватил меня за горло и стал душить. Я уж думала, что мне пришел конец.
У следствия была одна версия, от которой правоохранители не намерены были отступать: виновник гибели Юли — Владимир. Парню, сбившему столб в тот день, когда пропала школьница, не помогли даже свидетельские показания в его пользу. Односельчанин, живущий у самого моста и случайно видевший момент столкновения Володиного грузовика с бетонным столбом, заявил на суде, что пешеходов в этот момент на дороге не было. Кроме того, водитель грузовика, по словам свидетеля, сразу уехал с места происшествия, не выходя из машины. Поэтому о том, что он вышел из машины, вынес тело девочки и бросил в воду, не может быть и речи. Вещественным доказательством посчитали светлый женский волос, найденный в машине (кстати, такого же цвета волосы у жены Володи Ольги), и пятнышко крови на заднем борту машины на 
высоте… двух метров от земли. Анализа ДНК крови и волоса не проводили, экспертиз, которые могли бы сопоставить травмы Юли и вмятины на грузовике, суд тоже не посчитал нужным назначить, хоть Владимир и его адвокат настаивали на этом.
* «В тот вечер я сбил столб. Даже не мог подумать, что из-за этого меня обвинят в убийстве девочки», — говорит Владимир Приходько
— Накануне того дня, как внука арестовали, к нашему двору пытались подкинуть чей-то труп, — заявляет дедушка Владимира Михаил Остапенко. — Я увидел, что рядышком остановились светлые «Жигули», из них вышли мужчины и вынесли что-то похожее на тело, завернутое в белую тряпку. Они бросили свою ношу возле соседского поля с кукурузой. Там изгородь низенькая, видать, труп хотели перебросить на поле и там оставить. На улице тогда темень была. Я подошел, спросил, что они тут делают. На меня замахали руками: «Иди, иди отсюда, старик, тебе все показалось». Я пошел домой за фонарем, чтобы посветить и понять, что ж это они возле нас бросили. Пока вернулся — ни тела, ни машины.
— Все это видел еще один наш сосед, — говорит Любовь Приходько. — Но после того как он об этом заикнулся, ему тут же сломали челюсть. Кто это сделал, сосед не сознается и вообще с того дня зарекся что-либо говорить о нашем деле.
— Меня тоже били, — словно стыдясь об этом говорить, рассказывает Володя. — Почти без перерыва. Все 24 часа, которые я провел в милиции. За то, что не хотел подписывать «чистосердечное признание». Били по голове и в живот, ставили на колени, ногами лупили по позвоночнику. Когда меня наконец отпустили, я вышел из райотдела, потерял сознание и сразу попал в больницу.
— Владимира доставили к нам с сотрясением мозга, черепно-мозговой травмой, многочисленными ушибами, синяками и гематомами, — подтвердил журналистам главный врач Репкинской центральной районной больницы Петр Моспанко.
За два судебных заседания ранее не судимого парня, кормильца семьи приговорили к семи годам лишения свободы. Апелляционный и кассационный суды оставили приговор без изменений.
«Я вижу погибшую девочку и рядом с ней троих мужчин. Есть еще один парень, но он не причастен к ее гибели»
Постаревшая от горя мать писала письма депутатам, Президенту Украины, обивала пороги инстанций, но никто так и не помог ей вызволить сына из колонии. Наконец женщина решила рассказать о своей беде в передаче телеканала СТБ «Битва экстрасенсов».
— Невероятно, как много я узнала от ясновидящих и прорицателей! — делится впечатлениями Любовь Приходько. — Например, я запечатала в конверт фотографию сына и газетную статью о гибели Юли с ее фотографией. Экстрасенсы должны были, заходя ко мне по очереди, угадать, зачем я приехала и что лежит в конверте.
— Там внутри много слов, — сказала, едва пощупав конверт, медиум Криста Урбан из Америки. — Информация о трагедии. Девочка светлая погибла. Джулия ее звали. Это случилось вечером. Вижу воду. Вижу, как девочку ищут. Но ее уже нет в живых.
— Девочка бежала и говорила по телефону, — попытался восстановить картину ясновидящий из Казахстана Заман Сыпатаев. — Когда она перебегала дорогу, ее ослепил свет фар. Потом — ударила машина.
— С ней заигрывали, — объяснила предсказательница с Ямайки Ди Клэр. — Девочке это все не нравилось, и она убежала в панике. Ее сбили. А тело засунули во что-то тесное, похожее на багажник автомобиля. Потом привезли к мосту и сбросили в воду.
— Трагедию видела другая девочка. Она знает правду, — заверил Любовь Приходько еще один медиум из Казахстана Виктор Александровский. — Но ее сильно дергали за ноги, мучили, и она боится говорить.
Расплакавшись от этих слов, мать Владимира подтвердила: две подруги погибшей Юли стали случайными свидетельницами аварии. Одна из них, Катя, подошла на суде к жене Володи Ольге и тихонько сказала, что знает: он не виновен. Но сказать об
этом вслух не может, потому что ее жизни грозит опасность. Вскоре после того, как Владимира осудили, родные увезли Катю из Буянков в Чернигов с нервным срывом. Вторую свидетельницу аварии, Таню, нашли повешенной. В то, что девочка покончила с собой, односельчане не верят.
— Я вижу погибшую девочку и рядом с ней троих мужчин, — высказала свою версию экстрасенс из Грузии Майя Дзидзишвили. — Есть еще один парень, но он не причастен к ее гибели. Его жестоко били. Из-за этих побоев он попал в больницу. Но не он сбивал. Виноваты те люди в светлой машине.
— Парень, которому лет 25-27, ехал на большой темно-зеленой машине, — сказал участник «Битвы экстрасенсов» Сулейман Сила из Гвинеи. — Он съехал с дороги и ударил что-то. Что-то твердое. Но не человека, это точно.
— Это ваш сын? — участливо поинтересовался у Любови Приходько ясновидец из Армении Габриэль Панян. — Он абсолютно невиновен.
— Был веселый праздник, и рядом с Юлей было много пьяных мужчин, — заявила победительница одного из сезонов «Битвы экстрасенсов» харьковчанка Алена Курилова. — Девочку домогались, она сбежала. Парни на светлой машине виновны в ее гибели. Володя не причастен к этому. Но он был пьян.
— Я не отрицаю его вины, — вздохнула Любовь Приходько. — Сын не имел права нетрезвым садиться за руль. Но покорежить столб и насмерть сбить человека — разные вещи.
* «После того как сына арестовали, мне первое время даже не говорили, где его держат и жив ли он, — вспоминает мама вернувшегося из колонии Володи. — Но я до последнего боролась, чтобы он вышел на свободу»
— В колонии мы смотрели «Битву экстрасенсов», затаив дыхание, — делится воспоминаниями Владимир Приходько. — У меня просто дар речи пропал. Остальные заключенные и администрация исправительной колонии тоже были потрясены. Вскоре начальник подошел ко мне и… подарил щенка. Посочувствовал, сказал, что верит в мою невиновность, но отпустить меня только из-за высказываний экстрасенсов не может. И помог мне подать документы на условно-досрочное освобождение после половины отбытого срока за хорошее поведение. Вскоре я вышел на свободу. У выхода из колонии меня ждала мама. Мы долго стояли, обнявшись, и плакали. А потом поехали домой. Конечно, трудно было начинать все сначала. Меня не хотели брать на работу. Куда там — бывший зэк! К счастью, сейчас удалось устроиться на пилораму. С семьей тоже были проблемы. Жена Ольга решила не дожидаться меня из тюрьмы, а устраивать личную жизнь. Мне было очень тяжело. Но сейчас снова все хорошо — я встретил любимую женщину, Анжелу, которая знает о моей прошлой жизни, но не боится сплетен и пересудов.
Интересно было наблюдать за реакцией милиционеров, которые сфабриковали мое дело. Когда, освободившись, я пришел в райотдел становиться на учет, все очень удивились, что я так рано вышел, стали прятать глаза и ушли, сославшись на неотложные дела. За три с половиной года, проведенные в тюрьме, я потерял веру в справедливость. Но когда меня показали по телевизору, и начальство колонии, и односельчане наконец поняли, что это не я сбил Юлю. Теперь буду добиваться, чтобы дело вновь расследовали.
— Какой смысл, по-вашему, родителям погибшей девочки, для которых ее смерть — тяжкая утрата, сажать в тюрьму вас, а не настоящих виновников трагедии? — спрашиваю у бывшего заключенного.
— Юлю они все равно не вернули бы, а отвечать за ее смерть кто-то должен. Тех людей на светлой машине, о которых говорили экстрасенсы, еще нужно было найти. А тут — я. Меня посадили на семь лет, а к военной части родители Юли подали иск о возмещении им морального и материального ущерба. Вот, — Володя протягивает мне квитанцию о выплате военной частью Любови Коломиец 365 тысяч гривен. — Я не буду требовать компенсации морального ущерба. Да, я три с половиной года провел в тюрьме ни за что, да, я и моя семья многое перенесли. Но никакие деньги этого не окупят. Сейчас самое важное для меня — снять с себя судимость. Я не виновен в смерти Юли и не хочу всю жизнь жить с клеймом убийцы.
Фото Глеба Кантера, специально для «ФАКТОВ»
2394Читайте нас у Facebook
