«Васыль Стус как-то признался: «Не по душе мне общественная деятельность, политика...»

Васыль Стус родился в 1938 году на Святвечер, 6 января, в живописном селе Рахновка на Виннитчине. Но его школьные и студенческие годы прошли среди терриконов на Донбассе. «Волею обстоятельств, Васылю еще до рождения выпал жребий соединить в себе две составляющие: сельскую взвешенность и мудрость, которые во время его жизни перестали быть добродетелями, и донбасские вольность, анархичность и бесшабашность, без чего, когда стремишься достичь успеха, пробить себе дорогу просто невозможно, — пишет в своей книге об отце „Васыль Стус: життя як творчiсть“ его сын Дмитрий. — По каким-то причинам он не встал на более простой путь отречения корней и родного языка, как это естественным образом делали большинство детей переселенцев, чтобы хоть таким образом избежать жестокого высмеивания со стороны сверстников. Впрочем, этот путь был для слабых, а Васылю с детства хотелось быть сильным»…

«Голодный я был как пес. Помню коржи из жмыха, которые пекла мама»

Васыль Стус был четвертым, младшим, ребенком Илины (Елены) Яковлевны и Семена Демьяновича Стусов, которые в поисках лучшей доли и возможности дать образование детям перебрались в Сталино — нынешний Донецк. «Помню, как смеялись женщины донецкого барака, когда я хвалился, ходя в длинной рубашечке. „Эту рубашечку мне бабуня пошила с карманчиком“, — говорил я, а им было почему-то отрадно», — описывал Васыль Стус свои первые впечатления от рабочего города, куда родители привезли его двухлетним.

А уже в пять лет Васылю, которого мама и папа, уходя на работу, оставляли на хозяйстве, дома не сиделось, и он вместе с сестрой Марусей начал ходить в школу. Родители об этом узнали только с наступлением холодов, когда учительница спросила у Илины Яковлены, почему Васечка приходит на уроки босиком. Мать удивилась: «Он в школу не ходит, ему еще шести лет нет, но газету уже читает. Зачем же вы его принимаете?». Но учительница уговорила женщину отпускать Васыля на занятия: «Я его старшим ставлю в пример. Говорю: „Стусик, выйди к доске“. Он тянется на цыпочках и пишет…» Несмотря на бедность семьи, Васылю пошили костюмчик, справили обувь, и его посещение школы обрело «законность».

*При жизни Васыля Стуса в Советском Союзе официально были опубликованы лишь несколько его стихотворений, а посмертное наследие поэта составило целых девять томов

«Голодный я был как пес, — вспоминал Васыль Стус. — Помню коржи из жмыха, которые пекла мама, а у меня от них болела голова. То был мой 3-й — 4-й класс. Тогда, на той беде я стал хорошо учиться. Уже четвертый класс окончил на „отлично“ и до конца школы имел похвальные грамоты, на которых в овалах были портреты Ленина и Сталина. Все детство мое было с тачкой. То везли картошку с поля, то возил уголь, собранный на терриконе. Тяжело — жилы чуть не лопаются, а должен толкать тачку»…

Будучи искренним и пылким пионером, Васыль мечтал стать таким, как Павка Корчагин: «чтобы людям жилось лучше». Впрочем, получая «идеологически правильное» образование, будущий поэт отчетливо видел, как на самом деле «улучшают» жизнь простого народа. «Помню, как в 1951 году я ездил в село к бабуне, — много позже писал Стус в письме к сыну. — Собирал колоски — по стерне. За мной гнался объездчик. Я убегал, но он — верхом на коне — догнал меня, стал отбирать сумку, а я кусал его за его гадкие красные руки. И такую злость имел (13-летний мальчик! — Авт.), что отобрал сумку. А через день стерню вспахали».

Школу 16-летний Васыль окончил с серебряной медалью, после чего отправился покорять столицу — поступать на факультет журналистики Киевского университета. Но от приемной комиссии услышал, что «таких малых не берут» и что с поступлением стоит подождать. Пригрозив Киеву еще вернуться, Васыль Стус возвратился домой и поступил на историко-филологический факультет Сталинского педагогического института (позже — Донецкого педуниверситета). В группе он был самым младшим.

Помимо институтской программы, Стус самостоятельно выучил латынь. Отлично зная немецкий, без словаря читал Гейне — в оригинале. А на занятиях отвечал только на родном языке — украинском. Когда уже после службы в армии Васыль Семенович преподавал украинский в горловской средней школе, однажды в рабочей столовой он вдруг услышал в свой адрес: «Ты что, сука, по-человечески говорить не умеешь?» Васыль схватил своего подвыпившего обидчика, поднял его вверх и пообещал выкинуть из столовой, но обедавшие шахтеры поспешили увести своего зарвавшегося приятеля…

Впрочем, этот инцидент случится позже, а на последнем курсе педуниверситета Стус отправил в издававшуюся в Киеве «Лiтературну газету» (впоследствии «Лiтературна Україна») свой первый поэтический сборник. Предисловие к нему написал классик украинской советской литературы Андрей Малышко. И когда стихотворения Стуса в 1959 году увидели свет, лауреат двух сталинских премий не поленился телеграммой сообщить об этом начинающему поэту, в то время уже служившему в армии.

Дослуживал Васыль на Южном Урале, под Нижним Тагилом. Там в 1960-м произошел с ним несчастный случай — при разгрузке машины потерял фалангу безымянного пальца левой руки. После этого об игре на гитаре, с помощью которой юноша и разгонял грусть, пришлось забыть навсегда. По злой иронии судьбы последние дни своей жизни Васыль Стус тоже проведет на Урале, только Северном.

В 1963 году молодой поэт поступил в аспирантуру Института литературы АН УССР. В общежитии жили бедно, но весело. Аспиранты слушали «вражеские голоса», вели острые дискуссии на общественные темы, пили, водили женщин и рассказывали политические анекдоты. Неудивительно, что участников аспирантских посиделок «взяли на карандаш» по первому же подвернувшемуся поводу. Им стал донос о существовании «антисоветской организации, имеющей свой пароль». Специальная комиссия, созданная в Академии наук, установила, что никакой организации не существует, а за пароль «были ошибочно приняты подслушанные слова «Подонок, открой!». Но на всякий случай аспирантам вынесли выговоры…

Именно в те времена Васыль Стус сблизился с Иваном Свитличным, Иваном Дзюбой, Лесем Танюком, Михайлиной Коцюбинской, Аллой Горской, Евгеном Сверстюком, Васылем Симоненко и вошел в круг украинских шестидесятников. В Киеве же Васыль встретил свою любовь и будущую жену — Валентину Попелюх.

Через две недели после участия в акции протеста Стуса отчислили из аспирантуры «за систематическое нарушение норм поведения»

Жизнь Васыля Стуса круто изменилась 4 сентября 1965 года, во время беспрецедентной по тем временам публичной акции протеста. В кинотеатре «Украина» на премьере фильма Сергея Параджанова «Тени забытых предков» Иван Дзюба и Вячеслав Чорновил заявили о возвращении сталинского террора и политических арестах Ивана Свитличного, братьев Горыней… Вячеслав Максимович призвал присутствующих встать в знак протеста. Васыль Стус вскочил с места первым. «Сейчас я обращаюсь не к украинцам, а к тем людям других народов, которые здесь сидят: к русским, евреям… — кричал он под вой заглушающей сирены, включенной администрацией кинотеатра. — Вчера схватили украинцев — завтра настанет ваша очередь. Поэтому помогайте защищать украинцев, этим вы выступите не только за дело правды, но и защитите свое собственное завтра, свою свободу».

Спустя две недели Васыля Стуса отчислили из аспирантуры «за систематическое нарушение норм поведения» и выселили из общежития. «Я вважаю, що в таких умовах мовчанка є злочином… Я не мiг стерпiти. Я не мiг мовчати!» — написал поэт в объяснительной записке руководству Института литературы. Устроившись разнорабочим в строительную бригаду, Стус рассказал невесте о печальном изменении своего социального статуса. «Ну и что, разве ты после этого будешь другим?» — ответила Валентина. Тем временем ее отца, Василия Карповича Попелюха, вызвали на беседу к секретарю партийной организации, где неизвестный человек в штатском почти три часа уговаривал отца убедить дочь не выходить замуж за Стуса. «Что поделаешь, если она его любит, — сказал Попелюх, член Компартии с 1930-х годов. — Это судьба».

Васыль и Валентина расписались 10 декабря 1965 года. Через год у них родился сын Дмитрий.

В январе 1972-го во время обыска в квартире Стусов перепуганный маленький мальчик прятался за большим креслом от страшных дядек, стреляя в них из детского лука. «Малый, а понял: враги в доме», — уже в мордовских лагерях рассказывал Васыль своим товарищам…

Стус был арестован за «систематическое изготовление и распространение документов, порочащих советский государственный и общественный строй», а в сентябре его приговорили к пяти годам заключения в лагере строгого режима и трем годам ссылки. На суде Стусу инкриминировали, в частности, выход за рубежом его стихов, критическую статью о поэте Павле Тычине и рассказанные в санатории два анекдота о Ленине, признанные антисоветскими.

В мордовских лагерях в августе 1975 года у Васыля Стуса, страдающего язвой желудка, случилось внутреннее кровоизлияние. В ленинградской специальной больнице для заключенных ему вырезали две трети желудка. «Сделали зэковский желудок», — мрачно шутил по этому поводу поэт. Перед этапом в больницу ему выдали толстый новый бушлат. Стус удивился, за какие же заслуги его вдруг так хорошо одевают. Обратил внимание на новый бушлат и его побратим Вячеслав Чорновил. Разодрав шов на обновке, он вытащил из подкладки металлический диск — подслушивающее устройство. Вячеслав Максимович быстро спрятал «жучок» и даже попробовал выторговать за него у кагэбистов свидание с женой, но у сотрудников КГБ такого добра, как «жучки», было предостаточно — и Чорноволу отказали.

«Я пишу вiршi i гадаю, що колись то потрiбне буде моєму народовi…»

«По моей оценке, Стус — лучший современный поэт 45-миллионного народа Украины, человек одаренный от Бога редкостным талантом, — уже в Израиле напишет в своей книге «Украинские силуэты» ленинградский филолог Михаил Хейфец, который попал в лагерь за свое предисловие к самиздатовскому сборнику Иосифа Бродского. — Таких людей единицами насчитывает каждое поколение… Стус как-то признался мне: «Не по душе мне общественная деятельность, политика. Но что делать, если вокруг избивают честных людей…»

Михаил Хейфец, который исключительно ради Стуса выучил украинский язык, также рассказывал, что Васыля, как почти всякого зэка, мучила мысль: дождется ли его Валентина, выдержит ли целых восемь лет. «Когда она в первый раз приехала сюда на свидание, увидела вышки, проволоку, решетки и жалюзи на окнах, только одно шептала: «Это сон! Это все сон!» — рассказывал Стус.

«Господи, Васыль, да ты на самом деле не понимаешь, что ты ей подарил! — утешал друга Хейфец. — Ты же сделал ее жизнь вечной! Ну представь себе реально обычных мужчин на воле: пьющих, матерящихся, трусоватых перед сильными и наглых перед слабыми. Вот кто ее окружает сейчас! И где-то ты — с такими стихами…» Стус отвечал: «Дай Бог, чтоб ты оказался прав, от меня ведь теперь одни мощи остались…»

«А был он завидно красив, статен и мужественен, даже в робе, кирзе и камилавке; я любовался им», — вспоминал Хейфец.

В январе 1977 года Стуса сослали в Магаданскую область. Там тяжелобольной поэт работал в золотодобывающей штольне, под землей.

Вернувшись в 1979-м в Киев, Васыль Семенович присоединился к Украинской Хельсинкской группе. В начале 1980 года его вновь арестовали, признали «особо опасным рецидивистом» и осудили на десять лет лагерей и пять лет ссылки. Сказать последнего слова подсудимому не дали. Когда его с выкрученными руками тащили из зала, супруга Валентина услышала, как Васыль выкрикнул лермонтовскую строчку: «И вы не смоете всей вашей черной кровью поэта праведную кровь!»

В обращении академика Сахарова к руководителям стран — участниц Хельсинкского акта говорилось: «1980 год ознаменовался в нашей стране многими несправедливыми приговорами и преследованиями правозащитников. Но даже на этом трагическом фоне приговор украинскому поэту Васылю Стусу выделяется своей бесчеловечностью. Жизнь человека ломается без остатка — как расплата за элементарную порядочность и нонконформизм, за верность своим убеждениям, своему «я»… Приговор Стусу должен быть отменен… «

Четвертого сентября 1985-го, ровно через 20 лет после акции протеста в кинотеатре «Украина», сердце Васыля Стуса перестало биться. Это случилось во время сухой голодовки в карцере лагеря особо строгого режима ВС-389/36 в селе Кучино Чусовского района Пермской области. Причина смерти достоверно не известна по сей день.

Поэта, ушедшего из жизни в 47 лет, спешно похоронили под табличкой с цифрой девять. Спустя четыре года прах Васыля Стуса и его лагерных побратимов Юрия Литвина и Олексы Тихого перевезли в Киев, на Байковое кладбище.

«Я пишу вiршi i гадаю, що колись то потрiбне буде моєму народовi, — в одном из писем написал Васыль Стус матери. — А що мене мучать за них — то що поробиш? Комусь же треба пiдставляти свої плечi. Ось я й пiдставив свої. I мушу триматися».

После смерти Васыля Стуса вышло девять томов его произведений. В 1990 году поэт был реабилитирован, а в 2005-м ему присвоили звание Героя Украины.

Читайте нас у Facebook

Зробіть «ФАКТИ»
обраним джерелом
у Google News