Эдуард Соколов: «Уже десять лет я каждый день благодарю Бориса Тодурова за жизнь»
На тот момент это была третья пересадка сердца в Украине. Первый человек, которому Борис Тодуров провел трансплантацию в 2001 году, умер через неделю после операции. Затем сердце заменили пациенту в Запорожском трансплантационном центре. Владимир Масалов, отказавшись принимать подавляющие иммунитет препараты, прожил лишь девять месяцев. Ведь без этих лекарств организм сам избавляется от чужого органа… 48-летний харьковчанин Эдуард Соколов очень тщательно следует всем медицинским рекомендациям. При малейших проблемах со здоровьем связывается с врачами, которые десять лет назад спасли ему жизнь. Эти люди стали ему родными.
«Трансплантации я ждал девять месяцев и 14 дней»
Первый раз я увидела Эдуарда Соколова в реанимации через несколько часов после пересадки сердца. Мужчина сидел в кровати, в окружении нескольких аппаратов, следящих за показателями его организма. Посередине груди тянулась белая марлевая повязка. Глядя на нее, сложно было осознать, что хирурги, раскрыв грудную клетку, убрали пораженное инфарктом сердце и вшили донорское, здоровое. Казалось фантастикой то, что теперь в теле человека, который еще вчера считался тяжелобольным, бьется новый орган.
— В 2000 году у меня случился инфаркт миокарда, — рассказывал тогда Эдуард. — Помню, испытал просто-таки животный страх. Было ощущение, что душа уходит в пятки. В области сердца чувствовалось сильное жжение. Я тогда работал мастером электроучастка на заводе, сразу обратился в медпункт. Но кардиограмма ничего не показала. Только на следующий день попал в больницу — стало плохо в трамвае… С тех пор я кочевал по клиникам. При малейшей физической нагрузке начиналась сильная одышка.
В 2001 году в Киевском институте имени Амосова мне поставили стент в коронарный сосуд, а в сентябре 2002 года выявили ишемическую кардиомиопатию. При этом заболевании сердце увеличивается в размерах и не может нормально перекачивать кровь. Мне объяснили: в таком состоянии проживу в лучшем случае год. Единственный выход — пересадка органа. Так я попал в Институт хирургии и трансплантологии имени
— Когда Эдика положили в Институт хирургии и трансплантологии, я умоляла Бориса Михайловича сделать мужу операцию Батисты — ушить сердце, чтобы оно лучше справлялось со своей работой, — говорит жена Эдуарда Светлана. — Эта методика позволяет хотя бы немного продлить жизнь больному. Хирурги даже назначили день вмешательства, но сразу же его отменили. «У вашего мужа нет показаний для этой операции», — сказал Борис Тодуров. Мне казалось, мир рухнул. А через несколько дней стало известно, что запорожские хирурги сделали пересадку сердца Владимиру Масалову. Это был как знак свыше — нужно подождать.
Вскоре Эдуарду сообщили о возможной операции. Четыре дня ни больной, ни его врачи не знали, состоится ли трансплантация. Но родные мужчины, погибающего в Киевской больнице скорой медицинской помощи, дали согласие на то, чтобы его сердце и почки продлили жизнь другим людям. И 29 октября, когда у этого пациента зафиксировали смерть головного мозга, столичные хирурги провели три операции по пересадке органов.
— За эти четыре дня я поседел больше, чем за все девять месяцев ожидания трансплантации, — признается Эдуард.
— Это был очень тяжелый период, — вспоминает Светлана. — Чтобы спасти жизнь моего мужа, нужно было ждать гибели другого человека. Никому не пожелаю такого. Я сказала врачам: «Делайте все, чтобы спасти того парня!» А к Богу обращалась такими словами: «Господи, если Ты не можешь помочь ему, то спаси Эдика».
«В больнице начал писать юмористические рассказы»
Накануне операции врачи разрешили Эдуарду несколько минут побыть наедине с женой. Без слез не обошлось. «Прости меня, если я когда-нибудь тебя обидел!» — сказал мужчина супруге, на что Светлана искренне ответила: «Мне не за что 
тебя прощать». Пока шла трансплантация, женщина сидела в холле отделения. Именно здесь ее нашла операционная сестра, прибежавшая сказать: «Сердце заработало!» А на следующий день Свете позволили проведать мужа в реанимации. Увидев жену, Эдик заулыбался.
*Перед операцией Эдик попросил у жены Светланы прощение, на что она ответила: «Мне не за что тебя прощать!»
— Когда пришел в себя, было ощущение, словно заново родился, — говорит Эдуард. — Родители погибшего мужчины и врачи дали мне шанс еще побыть на этой земле. И все десять лет каждый день благодарю их: «Спасибо за жизнь».
— Донорское сердце идеально подошло Эдуарду по группе крови, резус-фактору, весу и размерам, — говорит директор столичного Центра сердца, член-корреспондент Национальной академии медицинских наук Украины доктор медицинских наук, заслуженный врач Украины профессор Борис Тодуров. — Чтобы орган нормально работал и не отторгался, наш пациент все эти годы принимает препараты, подавляющие иммунную систему.
— В больнице я начал писать юмористические рассказы, а после трансплантации решил рассказать обо всем, что со мной случилось, в книге, — продолжает харьковчанин. — Небольшим тиражом книга «Исповедь человека с пересаженным сердцем» вышла в свет. Также ее можно найти в интернете. Хочется верить, что эта книга поможет людям, которым предстоит подобная операция.
*Этот снимок сделан десять лет назад. Невозможно было поверить, что всего спустя несколько часов после перенесенной операции Эдуард общался с врачами, которые провели ему трансплантацию, шутил, давал интервью (фото Сергея Даценко, «ФАКТЫ»)
Отрывок из книги Эдуарда Соколова:
«До чего дошел прогресс, до невиданных чудес! Если бы еще год назад мне сказали, что в нашей стране будут делать пересадку человеческого сердца, я бы не поверил. А тем более сложно было представить, что трансплантацию сделают именно мне! …Волнение и трепет охватили меня, когда врачи сообщили о предстоящей операции. Наверное, такое же ощущение испытывал первый космонавт Юрий Гагарин, когда впервые летел в космос, не зная точно, вернется он назад на Землю или нет.
…Через минуту после укола я погрузился в глубокий сон. Передо мной появилась огромная белая стена. Большими красными буквами на ней было что-то написано. Приглядевшись, понял, что это высказывания различных философов и известных писателей. Словно опытный скалолаз, шаг за шагом, я карабкался все выше и выше по стене, оставляя позади себя слова Карла Юнга: «Твое видение станет ясным, только если ты сможешь заглянуть в свое сердце. Кто смотрит наружу — видит лишь сны, кто смотрит в себя — пробуждается». Пауло Коэльо: «Не надо бояться неведомого, ибо каждый способен обрести то, что хочет, получить то, в чем нуждается». Эпикура: «Пока есть я, смерти нет, а когда придет она, то не будет меня». Бориса Акунина: «Пока надежда жива, жив и Бог… Чем ближе опасность, тем дальше от беды».
Мне казалось, что нет конца этой стене, нет конца высказываниям, написанным на ней. Но я продолжал упорно лезть, пока под ногой не осталась последняя фраза Джонаса Солка: «У меня были и мечты, и страхи. Я преодолел свои страхи благодаря своим мечтам».
«Честность — одна из важнейших черт врача»
За эти годы мы не раз встречались с Эдуардом Соколовым. Он всегда радовал своим оптимизмом. После сложнейшей операции мужчина вернулся к обычной жизни, правда, теперь не подвергает себя лишнему риску. Он старается не бывать там, где собирается много людей: любая инфекция и вирусы для него смертельно опасны. Именно простуда, подхваченная в компьютерном салоне, привела к гибели 18-летнего юношу, которому пересадили сердце через несколько лет после Эдуарда. Анатолий, несмотря на предупреждения врачей, не понимал, насколько для него опасно находиться в людных плохо проветриваемых помещениях. После пересадки он прожил полтора года и мог бы еще жить, если бы не подхваченная инфекция, которая тут же ударила по донорскому сердцу…
— Полтора года после операции я каждый день прислушивался к биению своего нового сердца, — рассказывает Эдуард. — Признаюсь, искал несуществующие болезни. Трудно было поверить, что теперь в моей груди здоровый орган. К этому следовало привыкнуть. И если до операции в квартире везде были расставлены пузырьки с сердечными лекарствами, чтобы в любой момент я мог до них дотянуться, а на видных местах висели листочки с телефонами врачей, то теперь ничего этого нет. Мне нужно ежедневно принимать только те препараты, которые не позволяют донорскому органу отторгнуться. Во всем остальном я здоровый человек.
Из книги Эдуарда Соколова:
«Ближе к утру я проснулся. Надо мной навис все тот же белый потолок реанимационной палаты, а звезды, до этого продолжавшие вглядываться в окна, медленно тускнели. Ночь постепенно отступала, давая силу наступающему утру. И тут я понял, что снова будет день с его радостями и невзгодами, шумом и суетой! После этой осени наступит зима с белым пушистым снегом и вьюгами, новогодним праздником и Рождеством Христовым, потом придет весна с теплыми лучиками солнца, звонкой капелью ручейков, собирающихся в поток талой воды, а не черная пелена смерти, как я думал раньше. Теперь мне хотелось жить не только за себя, но и за тех людей, кто не дождался своих донорских сердец».
«Физическое и душевное состояние после операции было приподнятым, я не чувствовал боли. «Ты меня слышишь, Эдуард? Если да, открой глаза и пожми мне руку», — сказал врач-анестезиолог Николай Васильевич Гончаренко. Как только я выполнил его просьбу, похвалил меня: «Вот молодец!» Это были первые слова, услышанные мною после трансплантации донорского сердца.
Во время пожатия руки врача-анестезиолога я с удивлением ощутил прилив крови в своих пальцах. Неужели мне это приснилось? Они были наполнены живительной энергией! Я не верил своим глазам: вместо вечно болезненного синего цвета мои ногти стали розовыми! Казалось, кончики пальцев готовы были прорваться, как резиновые перчатки, от напора хлынувшей в них крови. Меня переполнял восторг!»
Правда, из-за инвалидности, которую получают все люди, перенесшие пересадку органа, Эдуард так и не смог найти работу, хотя готов приносить пользу людям.
— Трудно быть безработным, — говорит мужчина. — Но сколько я ни ходил на собеседования — везде отказывали, как только узнавали о моей операции. Последний раз пытался устроиться диспетчером такси. Там не требуется физическая нагрузка: сиди да отвечай на телефонные звонки. Но и туда не берут. Уж не знаю, чего они боятся. Наверное, что умру на рабочем месте. Несмотря на регулярные публикации в прессе, рассказы о жизни таких, как я, наше общество все еще не готово к тому, что люди, перенесшие серьезные операции, могут приносить пользу. Но ведь меня спасли как раз для того, чтобы я нормально жил!
— Эдик регулярно приезжает к нам на обследования, — добавляет Борис Тодуров. — И спустя десять лет с радостью могу сказать, что у этого пациента нет никаких отклонений в работе сердца.
Из книги Эдуарда Соколова:
«Честность — одна из важнейших черт врача. Честность порождает доверие, а доверие — это вечный основополагающий принцип взаимоотношений врача и больного. Вот что всегда отличало доктора Тодурова! Наверное, поэтому я с первой же встречи проникся абсолютным доверием и уважением к этому человеку, вручив в его золотые руки свое здоровье и жизнь!»
— По самым скромным нашим подсчетам в пересадке сердца ежегодно нуждаются около двух тысяч жителей Украины, — говорит Борис Тодуров. — Но за последние пять лет мы, к сожалению, не сделали ни одной операции. Всего же в стране их было проведено лишь шесть. Очень мало. Это не связано с тем, что мы чего-то не умеем или боимся. В Центре сердца практически все кардиохирурги могли бы выполнять трансплантации. Для этого у нас оснащены операционные, отработаны методики, есть необходимая аппаратура. Все упирается в несовершенное законодательство, согласно которому, никто из нас при жизни не может каким-то образом задекларировать желание стать донором органов в случае своей гибели. Почему-то за нас это должны решать родные — родители, супруги, братья, сестры. Вот и получился казус.
В стране ежедневно погибают десятки людей, попавших в тяжелые ДТП, но никто из них не становится донором органов. А все потому, что реаниматологам, которые должны спросить позволения на забор органов у родственников погибшего, не очень приятно услышать в ответ: «Вы хотите разобрать нашего близкого человека на органы!» Вот и вынуждены больные люди, которым необходима пересадка, искать средства для поездки за рубеж. К примеру, в Белоруссии такая операция стоит 35 тысяч долларов, а мы могли бы проводить бесплатно… В этом году мы с коллегами подготовили ряд поправок в закон «О трансплантации» и подали их в Верховную Раду. Нужно что-то менять в этой области медицины. И как можно скорее. Во всем мире уровень медицины страны оценивают по количеству проводимых трансплантаций. Украине, к сожалению, хвастаться нечем.
8129Читайте нас у Facebook
