«Когда я в интернате сказала, что хочу остаться гражданкой Украины, мне ответили: «Ты никто и зовут тебя никак»
Всего за несколько часов до того, как Москва официально признала Крым вошедшим в состав Российской Федерации, американцы Кристина и Джеймс Проктор из штата Мичиган успели вывезти с отделившегося от Украины полуострова удочеренную ими девочку, сообщает ABC News. Супруги решили взять в свою семью 15-летнюю крымчанку Яну полгода назад, процесс усыновления заканчивался в дни проведения референдума. И хоть Россия еще решала вопрос о статусе Крыма, местные чиновники уже приостановили выдачу документов по украинским законам. По словам американцев, лишь 
чудом им удалось вовремя уехать с полуострова, который в тот же день фактически стал оккупированной Россией территорией.
*Супруги-американцы Кристина и Джеймс Проктор вывезли удочеренную ими 15-летнюю крымчанку Яну всего за несколько часов до того, как Москва официально признала Крым российской территорией
- Яна оказалась последним ребенком, которому удалось обрести семью за океаном, ведь в России международное усыновление запрещено, — рассказывает «ФАКТАМ» крымчанка-волонтер Ангелина Мережко (в целях безопасности имена изменены). — В Крыму с 18 марта приостановили процессы усыновления, в том числе и международного. Это стало настоящей трагедией для многих детей. «Неужели нас больше никто никогда не усыновит?» — спрашивают они.
Ангелина рассказывает мне об этом, сидя в машине на одной из глухих улочек Симферополя. Обращаю внимание на то, что даже на частных домах висят российские флаги, а прохожие цепляют георгиевские ленточки куда ни попадя, даже на велосипедные рамы и детские коляски.
— Георгиевские ленточки сейчас носят не только сторонники присоединения Крыма, — объясняет Ангелина. — Это маскировка. Сегодня, когда ты не знаешь, чего ждать от властей, когда в мечетях сидят эфэсбэшники, активистов Евромайдана вызывают на допрос, а на улицах разгоняют малейшее подобие митингов, лучше делать вид, что ты лоялен к новому режиму.
Восемь лет назад Ангелина со своей дочерью Наташей лежала в больнице, где и познакомилась с воспитанницей интерната Настей. Ангелина так привязалась к ребенку-сироте, что продолжала ее опекать, и когда Настя выписалась из больницы.
— Вообще-то в Крыму порядки строгие, посторонних на территорию интерната не пускают и всяческие контакты «с чужими» не приветствуют, — говорит женщина. — Но бывшая директриса интерната, с которой я была в хороших отношениях, отпускала Настю на выходные к нам домой, благо мы жили в трех минутах ходьбы. Ох, и запущенным ребенком была Настюша! Я ее учила, как сидеть за столом, сколько класть сахара в чай, ведь детям в интернате его давали сразу сладким. Рассказывала, что, заходя в транспорт, говорить всем «Здравствуйте» не принято, что, когда видишь африканца, не надо интересоваться: «Дядя, а почему у тебя черное лицо?», что неприлично в пиццерии собирать со всех столов зубочистки, чтобы дарить их потом друзьям…
Конечно, я понимала: девочке нужна семья. Несколько лет назад Настюшу и ее младшую сестру Нину хотели усыновить американцы Марк и Сьюзан. Но Настя наотрез отказалась уезжать из страны, а Нину (американцы ее назвали Эми) забрали.
Недавно Марк и Сьюзан стали писать Насте, уговаривая согласиться на удочерение, тем более что они воспитывают ее сестру. Настюша ответила: «Ну хорошо. Только я должна увидеть своими глазами, что это за Америка и что это за семья, прежде чем дать согласие».
Марк и Сьюзан несколько лет подряд участвовали в программе по приему на летний отдых детей-сирот из Украины. Как раз в Америку на отдых собирались и дети из Настиного интерната. Мы сделали все, чтобы Настюша, приехав в Штаты, попала на проживание к людям, которые воспитывают ее сестру Эми. Ну и сами тоже полетели в Америку, благо у нас там есть знакомые.
Как-то Настя, которая уже неделю жила в семье Марка и Сьюзан, сказала мне по телефону: «Тетя Геля, приезжайте. Что-то мне здесь не нравится».
Мы с дочерью Наташей приехали к ним в гости. Это оказалась семья скромного достатка. Приемную дочку Эми американские родители любили без памяти, но уклад у них был своеобразный. Они жили замкнуто, мало с кем общались. Эми питалась как попало: вся семья могла целыми днями есть пиццу и бургеры, запивая колой. Режима не было никакого: девочке, севшей вместе с родителями у огромного экрана во всю стену, позволяли до полуночи смотреть фильмы ужасов.
Папа Марк, несмотря на свои 55 лет, казался подростком, который недоиграл в мальчишечьи игры. Он постоянно смеялся, толкал Эми и Настю, бегал с ними наперегонки, устраивал какие-то шальные выходки. В то же время мог раскричаться из-за пустяка… Настя сказала: «Нет, я с ними жить не смогу. Эми русского не знает. Я не знаю английского. Все чужое».
Я попросила Марка и Сьюзан отпустить Настю и Эми к моим друзьям, которые жили в соседнем городе. На встрече было несколько семей. Все люди, «рожденные в СССР». И я, и другие гости заметили, что Настя поразительно похожа на 37-летнюю Марину, маму пятерых детей, которая много лет назад переехала с родителями в США и прекрасно знала русский язык. Марина пригласила нас к себе.
Это были фантастические два дня! Домочадцы Марины просто влюбились в Настю. «Ангелина, мы можем ее усыновить?» — с волнением спросили они у меня перед нашим отлетом в Украину…
Настя была на седьмом небе от счастья. Она так сияла, что у меня в какой-то момент аж сердце заныло. Появилось предчувствие беды. «Не беги впереди событий, Настюша, мало ли что может случиться», — сказала я девочке.
Марина и ее муж Георгий прошли в Штатах все необходимые процедуры и уже взяли билет в Украину, чтобы начать процесс усыновления. Должны были прилететь в первых числах марта. А 27 февраля в Крыму появились «зеленые человечки».
Все крымчане вдруг заговорили пропагандистскими лозунгами и блоками из новостей канала «Россия 24». Ведь у людей, особенно немолодых, сильна советская ментальность: «Все, что показывают по телевизору, — правда». Такое впечатление, что разумным доселе людям вживили в голову чипы. Когда моя знакомая, которая ребенком выжила в концентрационном лагере и вполне здраво мыслила, но, как и все поверила, что бандеры заставят думать по-украински и едут вырезать всех русских, вдруг сказала: «Я буду голосовать за Россию», — у меня внутри все оборвалось. Именно в тот момент я поняла: если даже бабушке Лине сумели промыть мозги, дела плохи.
Тем временем из Америки позвонили будущие приемные родители Насти. Марина плакала: «У вас происходит что-то ужасное. Мы сдали билеты. Как думаешь, когда все закончится, чтобы мы смогли забрать Настю?» Это было перед референдумом. Все еще надеялись, что скоро все закончится, как страшный сон, и «вежливые люди» уйдут из Крыма.
Когда Путин присоединил Крым к России, я поняла, что появилась еще одна беда: теперь десятки детей старшего возраста, которых соотечественники усыновляют с неохотой, а иностранцы — всегда с удовольствием, так и не попадут в семьи. Ведь Россия с января 2013 года запретила усыновление гражданами США, затем наложила запрет на усыновление российских сирот иностранцами с нетрадиционной сексуальной ориентацией и гражданами государств, в которых легализованы однополые браки. Таким образом, российских детей разрешено усыновлять лишь итальянцам и французам, в то время как львиную долю сирот и в России, и в Украине всегда брали в семью американцы.
Очень переживала за Настю. Позвонила ей: «Вас в интернате спрашивали, какое гражданство вы хотите принять? Ты не писала отказ от российского гражданства?» Настя ответила: «Да кто нас спрашивал?! Пришли, сфотографировали всех на паспорт. Сказали, что теперь мы — Россия». «Как? — возмутилась я. — Ведь директор интерната знает, что тебя вот-вот должны усыновить американцы. Почему же она не попыталась как-то решить этот вопрос?»
Все процессы по усыновлению и опеке в Крыму приостановили до июня. Смысла ждать, когда возобновят работу соответствующие службы, не было. Я слышала, что всех интернатских детей (а в России паспорта выдают с 14 лет) скопом записывают в россияне. Время, когда можно было отказаться от российского гражданства, истекало. Оставалось два дня. Я помчалась в интернат. Моей хорошей знакомой там уже не оказалось, директором работала другая женщина.
Новая директриса разнервничалась: «Что обо мне подумают, если дети станут отказываться от российского гражданства? Что я против России? Вы хотите, чтобы меня выгнали и я осталась без зарплаты? Вы хотите, чтобы меня посадили за подрывную деятельность против Российского государства? Позовите сюда Настю!»
Бедняжку привели «на ковер» к директору. Мне сказали удалиться, поскольку я никакого отношения к этому ребенку не имею. Настя потом рассказывала, что ее «прессовали», спрашивали, действительно ли она не хочет в Россию и говорила ли она об этом еще кому-нибудь… «А когда я сказала, что хочу остаться гражданкой Украины, мне ответили: «Как ты можешь этого хотеть? Ты не имеешь никаких прав. Ты никто и зовут тебя никак», — поделилась Настюша.
Да, действительно, как детдомовский ребенок, бесправный, зависимый, посмел пойти против великого государства?
*Яне, в отличие от Насти, повезло — ее успели взять в семью иностранцы
— У детей, уезжающих за рубеж, гражданство Украины сохраняется?
— Сохраняется. До 18 лет.
— Как вы планируете действовать дальше?
— Думаю, здесь должны вмешаться политики обеих стран. Необходимо на государственном уровне решить, что делать с сиротами, дела которых о международном усыновлении застряли в крымских судах, а будущие приемные родители не успели прилететь за ними из-за оккупации Крыма. Пока же механизм передачи украинских детей-сирот на материк, где у них будет гораздо больше шансов на усыновление иностранцами, не отработан. С заключенными вопрос решили, а о детях забыли.
Судьба таких, как Настя, сегодня никого не интересует. Работники интернатов, которые зависят от наполняемости сиротских учреждений, не заинтересованы в том, чтобы дети от них уезжали куда бы то ни было. В социальных службах Крыма есть прекрасные специалисты, искренне переживающие за судьбу детей, но они боятся потерять рабочие места, страшатся репрессий.
— А на приемные семьи и семейные детские дома выплаты сегодня идут? Кто их платит?
— Россия. Размер выплат не повысили, сумма та же, только в российских рублях. Пособия выдают на почте. Очереди страшные. Толчея, скандалы. Кассир громко объявляет суммы, все вокруг знают, кто сколько получает. Люди говорят: такое ощущение, будто вернулись советские времена.
Настя в депрессии. Наконец-то найдя семью, она тут же ее потеряла. Недавно я передала ей письмо от Марины и Георгия:
«Настюша, мы полны сожаления, что не можем тебя забрать сейчас. Когда готовили тебе комнату в нашем доме, были так счастливы! Георгий сделал много твоих фотографий, мы развесили их по дому. Твои сестры с большим удовольствием выбирали для тебя мебель и игрушки. В твоей комнате теперь стоит прекрасное белое трюмо и аквариум с золотыми рыбками. Все хотят, чтобы ты расцветала и сияла в нашей семье.
Когда мы услышали, что русские вошли в Крым, еще месяц жили надеждой, плакали и огорчались. Переживали и переживаем за твою страну, которая подарила нам шанс получить такого прекрасного светлого ребенка. Мы будем молить Бога за Украину и надеяться, что скоро встретимся и заберем тебя в семью. Спасибо, что ты есть! Мы тебя очень любим!..»
7136Читайте нас у Facebook
