Мама четверняшек Оксана Кучирин: "Если дети шкодят, наказываю сразу всех"
*Семья Кучирин уделяет много внимания физическому развитию четверни: братики и сестричка целый день проводят на свежем воздухе (фото из семейного альбома)
Село Печенижин Коломыйского района Ивано-Франковской области бурлило. Люди судачили: «Не было, не было детей у семьи Кучирин, а теперь ждут аж четверых…» С одной стороны, хорошо, конечно, что Оксана и Василь деток дождались. А с другой, темное это дело, странное — выращивать детей в пробирках. И неизвестно, что из этого получится. Уж лучше — обычным путем…
— В этом-то и ошибка была наша с Василием и многих пар, что мы ждали естественного зачатия, — говорит мать четверняшек 47-летняя Оксана Кучирин. — А когда мне было уже около сорока, я сказала: «Василь, давай попробуем „неестественное“. Двадцать первый век на дворе. Наука, прогресс! А мы, как пещерные люди, ждем, когда все произойдет само собой».
— А до сорока лет вы что-то делали, обследовались хотя бы? — спрашиваю у Оксаны.
— Конечно, и не один раз. Врачи не знали, что и говорить. Убеждали: «Оба здоровы. Ждите…» Незадолго до своей беременности, в августе 2006 года, я прошла 120 километров пешком до мужского монастыря в селе Зарваница Тернопольской области, где просила Господа о детях. Через три недели сходила в Свято-Аннинский женский монастырь, что на Анниной горе в селе Вашковцы Вижницкого района Черновицкой области. И Бог услышал мои молитвы. Во время очередного обследования врачи сказали: «Мы нашли причину, по которой вы не можете иметь детей. Она связана с последствиями неудачно проведенной процедуры продувания маточных труб (ее мне проводили давно). Но даже если мы сейчас эту причину устраним, сами вы в таком возрасте забеременеть уже не сможете. Только с помощью репродуктивных вспомогательных технологий».
Мы поехали в Прикарпатский центр репродукции человека в Ивано-Франковске, где в рамках государственной программы женщинам, подходящим по ряду параметров, бесплатно делают искусственное оплодотворение. Предельный возраст для такой технологии — сорок лет. Мне было около сорока. В Прикарпатском центре мне подсадили сразу четыре эмбриона, чтобы зацепился хотя бы один. Наверное, медики и сами не ожидали такого результата: с первой попытки зацепились все четверо!
Мы с мужем, конечно, чуть не прыгали от радости. Но врачи стали меня атаковать: «Оксана, это многоплодная беременность! Есть риск преждевременных родов, не говоря уже о риске рождения больных детей. Малыши будут мешать развиваться друг другу, могут родиться с какой-нибудь патологией». «А какой у меня выход?» — спрашиваю. «Из четверых нужно удалить два или даже три эмбриона, чтобы выжил хотя бы один», — ответили врачи.
До сих пор помню эти бессонные ночи. Нужно было решиться убить двоих или троих малышей ради жизни остальных. Хоть и по медицинским показаниям, но все же убить… Есть такая крылатая фраза «Казнить нельзя помиловать». В ней заложены две взаимоисключающие возможности. И жизнь человека зависела от того, где поставить запятую. У меня была похожая ситуация. «Убить нельзя рожать». Где здесь ставить запятую?
В конце концов мы с мужем сказали врачам: «Оставляем всех четверых». Но медики настаивали на редукции (удалении) лишних эмбрионов. Они дали мне направление в киевскую клинику «Надiя», где должны были провести эту операцию. Первыми кандидатами на удаление была пара близколежащих эмбрионов. Подозревали, что это могут быть сиамские близнецы.
Из Коломыи в Киев, в клинику, я ехала, как на эшафот. У меня в направлении стояло: «редукция», то есть все уже было решено. Клиника серьезная. Все по графику. И вот медсестры положили меня на операционный стол и уже спрашивают, как я переношу наркоз.
На операцию пришел доктор, известный врач-гинеколог Виктор Веселовский. Он знал, что я не согласна с редукцией. Спрашиваю его: «Что бы вы мне посоветовали?» Он осмотрел меня и заявил: «Я не буду ничего делать». И объяснил, что ребятишки лежат один за одним, как лапы у елки, защищая друг дружку. Так что достать кого-то, не повредив других, практически невозможно. Да и срок уже был немного больше, чем нужно для редукции. Ведь я тянула до последнего.
Услышав вердикт, я стала целовать доктору руки: «Спасибо, спасибо!» Врач потом меня догнал в коридоре. «Не переживайте, — говорит. — У вас все будет хорошо».
— Женщину сначала наблюдали ивано-франковские врачи, — рассказал «ФАКТАМ» главный акушер-гинеколог Минздрава Украины, директор Киевского центра репродуктивной и перинатальной медицины профессор Вячеслав Каминский. — А когда ситуация стала неоднозначной — ведь выносить сразу четверых детей до конца очень сложно, — пациентку госпитализировали в наш центр. Роды начались на сроке 28—29 недель. Нам нужно было организовать четыре бригады детских реаниматологов, приготовить восемь ампул дорогостоящего препарата-сурфактанта, способствующего тому, чтобы легкие малышей расправились и полноценно заработали. Всего к родам четверни готовились более ста (!) специалистов-медиков.
Оксане провели кесарево сечение. Двойняшки Ваня и Даринка и близнецы Коля и Вася родились с весом 1080, 1300, 1370 и 1390 граммов соответственно. Рост самого маленького, Коли, был 39 сантиметров. Самым большим оказался Ваня — 41 сантиметр.
— Когда я пришла в себя, деток уже забрали, — вспоминает Оксана. — Хотела спросить у анестезиолога, все ли с ними в порядке, но не смогла — после наркоза пропал голос. Тогда стала рисовать пальцами в воздухе человечков: туловище, головка, ручки, ножки… Мол, как детки? Доктор понял. Говорит: «Все нормально».
Только увидев малышей, я осознала, как рисковала и почему специалисты настаивали на редукции. Врачи не были уверены, смогут ли дети, родившиеся на два с половиной месяца раньше срока, ходить, говорить, видеть, а в дальнейшем учиться в школе. Ведь недоношенные малыши часто страдают детским церебральным параличом, могут ослепнуть, остаться умственно неполноценными…
Сначала детей выхаживали в отделении реанимации новорожденных 1-й городской детской больницы Киева. Когда они стали самостоятельно дышать, их перевели в «Охматдет». Нас сразу предупредили: «Всем вашим детям угрожает слепота». А Васе и Ване, которым поставили диагноз ретинопатия недоношенных (это тяжелое заболевание глаз), сделали лазерную коррекцию зрения.
Вернувшись домой, в Коломыю, мы стали сражаться за наших таких долгожданных малышей. Врачи, массажисты, качественное питание (муж для этой цели даже теплицу построил во дворе, чтобы в прикорм попадали только экологически чистые продукты), свежий воздух, хороший уход. Дети понемногу окрепли. Главное было не перепутать, кого уже покормили, кого нет. Они были на искусственном вскармливании. Мы быстро научились их различать, выяснив, что у близнецов Коли и Васи кожа смуглая, а у двойняшек Вани и Даринки более светлая. Когда у малышей отросли чубчики, Коле стали чубчик стричь налево, а Васе — направо. Это были опознавательные знаки для нянь.
Вскоре, когда малышам не исполнилось еще и года, детский невропатолог нас утешил: детки догнали своих сверстников, развиваются нормально.
— Нянь вам выделяли соцслужбы?
— Четверых нянь мы наняли за свои деньги. Районная администрация подарила две коляски для близнецов. Еще нам очень помогла львовская газета «Экспресс»: журналисты закупили подгузники, детскую косметику, игрушки, хотя мы живем совсем в другой области.
Ивано-Франковская обладминистрация выделила деньги на жилье — 150 тысяч гривен, и мы вложили их в строительство двухкомнатной квартиры. Но детей-то у нас четверо. Мы запланировали брать землю и потихоньку своими руками построить еще по дому для каждого. Один фундамент уже заложен. Надеюсь, у нас получится обеспечить детей, пока мы еще полны сил. Моему мужу Васе — 52. Он предприниматель, занимается строительным бизнесом. У меня тоже есть свидетельство предпринимателя, хотя по образованию я учитель младших классов.
— Кого-то из детей особо выделяете?
— Мы любим одинаково всех. Хотя маму сразу «приватизировала» Даринка. Постоянно сидела у меня на коленях. А когда братья приходили и смотрели жалобными глазами, чтобы я их тоже взяла на ручки, Даруська принималась их бить и кричать: «Геть!» За внимание папы они тоже сражались. Когда Василь приходил с работы домой, они могли пять минут смотреть на него с открытыми ртами. Потом Иванко начинал танцевать. Вася бил себя по губам и издавал «крик Тарзана», Даринка дырчала, как мотоцикл. А Коля смотрел на всех и смеялся сквозь слезы. Понимал, что остальные дети более шустрые. А его, с его добротой, на руки возьмут самым последним…
Сейчас, конечно, они повзрослели, но по-прежнему борются за внимание родителей. Если хотят, чтобы я их услышала, берут голосом. А голосочки у них такие, что «ворона на хату не сiда». Такой крик стоит… (Смеется.) Стараюсь уделять внимание всем сразу, чтобы не ревновали. Если обнимаю кого-то одного из детей, то сразу же обнимаю по очереди троих остальных. Если шкодят, наказываю сразу всех. А то бывало так: накажу кого-то одного, потом оказывается, он ни при чем, а виноват совсем другой ребенок.
— Вы готовили их к школе?
— Мы ходили в подготовительную группу один раз в неделю. Дети выучили буквы. Даруся пробовала читать по слогам. Я их не нагружала, ведь они и без того родились слабенькими. Укрепляла их физически: дети целыми днями на свежем воздухе. Уделяю много внимания нравственному, душевному воспитанию. В последнее время читаю им моего любимого автора — Бруно Ферреро. Это известный католический священник-монах. Он пишет короткие рассказы для души, которые расходятся огромными тиражами.
Но главной моей «подготовкой к школе» стало нанесение опознавательных знаков, чтобы учительница не путала моих парней. Иванку я выстригла за ушком две полосочки, Васе — змейку, а Коле — ромбики. Правда, учительница недавно призналась, что по-настоящему стала детей различать только тогда, когда у Василька выпали передние зубы. (Смеется.)
— Много у вас ушло денег на то, чтобы собрать четверняшек в школу?
— Много. И это при том, что Даруське на передаче «Касается каждого» телеканала «Интер» дизайнер Андре Тан подарил школьную форму. Правда, ей потом тоже пришлось покупать форму — как у всех, темно-синюю. Дресс-код есть дресс-код. А форму Андре Тана, очень красивую и оригинальную, дочка надевает только в торжественных случаях.
Для хлопцев я не могла найти сразу три одинаковые формы одного размера на местном рынке. Пришлось ехать на рынок в Черновцы. Четыре школьные формы, четыре спортивных костюма, четыре рюкзака, упаковка трусов, маек, носков, четыре куртки пробили в нашем семейном бюджете большущую дыру. Хорошо хоть все приобретала постепенно: куртки детям, например, купила весной.
— Компьютеров у вас тоже четыре?
— Один. Я компьютер не очень одобряю. Пусть лучше на улице бегают, чем часами в компьютерные игры играть. Кроме того, у детей ведь при рождении были проблемы со зрением, так что теперь стараемся, чтобы глаза берегли.
— Какой у детей режим?
— В 7.30 подъем, десять минут на то, чтобы потянуться-посмеяться. В 8—8.20 завтрак. Пятнадцать минут одеваемся. Без двадцати девять выезжаем. До школы полтора километра. Я вожу детей в школу на своем микроавтобусе. По дороге забираю всех школьников улицы. У нас молодежная улица: на восемь хат — семнадцать детей. Я подбираю всех школьников, которые ходят в начальные классы. Вот окунулась в школьную жизнь, и сразу захотелось вернуться в школу, работать по профессии. Но куда, если у меня дома такая «банда»!
— Как дети влились в школьный коллектив? — спрашиваю у учительницы 1-А класса Печенижинской средней школы Галины Пнивчук. — Ведь часто близнецы ведут себя обособленно, им хватает общества друг друга.
— Дети очень компанейские и ласковые. Охотно принимают любовь окружающих, но и сами щедро ее раздают. Могут подойти к учительнице, обнять, сделать комплимент: «У вас сегодня красивые ногти… А какая у вас красивая прическа!» Одноклассники любят четверняшек, особенно Василька и Миколку. Главная в этой компании Даринка, она командует всем парадом. Следит за тем, как братья готовятся к каждому уроку, контролирует их. А вот лидер по письму и умению красиво выводить буковки — Василек.
— Как учатся дети? Уже можно сделать выводы об их талантах?
— У них хороший потенциал. Василько и Миколка более слабенькие физически, чем Дарина и Ваня. Но на уроках тоже стараются. Всегда активные, тянут руку. Если не подниму кого-то из четверняшек, он может встать и спросить: «Галина Ивановна, а почему вы меня не вызываете?»
В то же время дети не лидируют в учебе. Я бы сказала, что они относятся к золотой середине: знают цифры, пишут диктанты, полностью укладываются в учебные программы, говорят хорошей связной речью. В нашем случае «золотая середина» — это практически Нобелевская премия. (Улыбается.) Думаю, усилия врачей, которые изо всех сил и возможностей выхаживали малышей, а также старания мамы и папы и Божья помощь привели к очень неплохому результату.
10434Читайте нас у Facebook
