Оксана Котова: "Бойцы на блокпостах раздают украинские газеты местным жителям, чтобы те хоть изредка читали правду"
Отправляясь в командировку в зону боевых действий на востоке страны, журналисты канала «Украина» желают друг другу тихой поездки. Тихой — значит без выстрелов. Но такого последнее время, увы, почти не случается. С очередной поездки в зону АТО вернулась съемочная группа «Событий», проехавшая по блокпостам на линии фронта и даже попавшая под минометный обстрел. Журналистка Оксана Котова признается, что уже перестала считать количество своих командировок на восток. «Я на войне со времени сдачи Крыма», — говорит хрупкая блондинка с мужским характером…
— У журналистов, работающих в зоне АТО, тоже есть своя ротация, — рассказывает Оксана Котова. — Мы работаем на востоке Украины обычно по две недели. С оператором Андреем Петровым и водителем Вадимом Погребным вернулись из командировки в начале недели. Жили в одной из гостиниц Краматорска, правда, успевали там только помыться и переночевать. И то не всегда. Иногда до утра задерживались на каком-нибудь блокпосту. Колесили по двум областям — Донецкой и Луганской, в основном проводили время в горячих точках — на передовой. За две недели наездили более пяти тысяч километров.
*Танкист, с которым Оксана Котова познакомилась на передовой, оказался однофамильцем журналистки
— У вас какая-то специальная машина?
— Самая обыкновенная. Мы называем ее БМЖ — боевая машина журналистов. Боевая, потому что проехала по всей линии фронта. У каждого из нас есть, конечно, защита — бронежилет и каска. Но они не всегда могут спасти. Очень многое зависит от водителя, его умения действовать в самых опасных ситуациях, выруливать в нужный момент и, не жалея авто, жать на газ.
— Правда, что на прошлой неделе ваша группа попала под обстрел?
— Такие ситуации, к сожалению, не редкость. 15 ноября исполнилось семь месяцев, как на востоке идет АТО. Первые три месяца, когда я спрашивала местных жителей, чего они боятся, люди отвечали: «Свиста». Тогда только учились различать по звуку мины и «Грады». Сейчас, когда задаешь этот вопрос, говорят, что боятся тишины…
Мы попали под обстрел в Авдеевке. Город контролируется украинскими военными, а через поле уже Донецк, откуда боевики совершают обстрелы. Накануне нашего приезда возле водонапорной станции в Авдеевке погибли 5 мирных жителей. Город остался без воды, поэтому люди набирают ее в колодцах, расположенных в частном секторе. Мы приехали в Авдеевку, чтобы записать интервью с местными жителями и показать, как сейчас живет город. Остановились на небольшой площадке возле дороги, которая отделяет девятиэтажные дома от частного сектора. На этом месте выведен кран, из которого можно набрать чистую питьевую воду. Техническую воду в Авдеевку привозят бесплатно, а питьевую продают по 80 копеек за литр. Возле крана с водой собрались местные жители — мамочки с детьми в колясках, молодежь на велосипедах, старики. Вроде бы ничто не говорило об опасности. Вдруг в один момент услышали характерный свист, а затем раздался взрыв буквально в 50-ти метрах от места, где мы находились. Мина упала, а осколки от нее разлетелись во все стороны. Первая их волна пришлась на ближайшие деревья, и на людей посыпались ветки.
— Кто-то пострадал?
— Слава Богу, нет. Наш оператор в момент падения снаряда включил камеру и снимал все происходящее. Потом мы смогли восстановить полностью ход событий. Разорвалось восемь снарядов, которые прилетали один за другим с задержкой в 21 секунду. Это было то время, в течение которого можно успеть спасти свою жизнь. Мы побежали к воротам ближайшего дома. Нам открыла женщина и пустила всех в свой подвал. Я давно уже наблюдаю, как меняются люди на востоке. Теперь в критических ситуациях они стараются помочь друг другу. Но знаете, что поразило меня больше всего? После обстрела никто не был в панике. Они вышли на улицу, стали говорить об обыденных вещах. Я поняла, что произошло самое страшное: люди начали привыкать к войне.
— Местные понимают, кто в них стреляет?
— В Авдеевке четко осознают, что по ним стреляют из двух районов Донецка, контролируемых боевиками. Мы были в Красногоровке, которую отделяют от Донецка терриконы. Там местные тоже отдают отчет, что стрельба ведется со стороны боевиков. Люди научились определять, откуда летит снаряд и из какого он выпущен оружия. Хотя на востоке осталось много запуганных людей. Они отказываются давать интервью украинским журналистам. Говорят, что боятся попасть в черные списки неблагонадежных, которые составляют сепаратисты. Понятно, что в оккупированных боевиками городках полностью отсутствует украинское телевидение и радио. Вещают лишь станции «ДНР» и «ЛНР». Бойцы украинской армии, стоящие на передовых позициях линии фронта, говорят, что им сложно работать с местным населением, ведь оно буквально зазомбировано российской пропагандой. Когда мы едем на блокпосты, ребята всегда просят привезти им украинские газеты. Говорят, что раздают их местным жителям, чтобы те хоть изредка читали правду о том, что творится в стране.
— Где сейчас самая напряженная ситуация в зоне АТО?
— Во время нашей командировки это было Дебальцево. Боевики намереваются взять его в кольцо. Конечно, зоной напряжения остаются Пески — поселок, находящийся рядом с донецким аэропортом. До терминалов там остается всего 800 метров. По взлетной полосе, которая упирается в Пески, как по дороге жизни, ребята завозят в аэропорт продовольствие, оружие, вывозят раненых и убитых бойцов. Дорога простреливается со всех сторон. Украинские военные удерживают старое здание аэропорта. Новый терминал, вернее, то, что от него осталось, контролируют боевики.
— Говорят, война — не женское дело.
— Я бы не стала проводить черту между тем, что должны делать на войне мужчины и женщины. Тем более, когда речь идет о журналистах. Для себя я уже давно ответила на этот вопрос: мои поездки в зону АТО — то малое, что могу сделать для своей страны в столь трудное время. Понятно, что мне, как и всем, страшно, не боятся только глупцы. Помню одну из своих самых тревожных поездок на восток. Это произошло в конце лета, тогда мы первый раз ехали в Пески вместе с группой канала ICTV. Это место стало своеобразным журналистским открытием. Перед Песками есть небольшой поселок Карловка, население которого на тот момент было антиукраинским. С нами в машине ехал боец Национальной гвардии, и когда мы проезжали Карловку, он крикнул шоферу: «Дави педаль газа до упора, не останавливайся, какие бы ямы не были на дороге!» И передернул при этом затвор автомата. Тогда я испытала настоящий животный страх.
1835Читайте нас у Facebook
