Александр Володарский: "Если нет повода для большой радости, бережно соберите воедино много маленьких"
Среди исполнителей, читающих эстрадные монологи, написанные Александром Володарским, — Владимир Винокур, Клара Новикова, Геннадий Хазанов, Евгений Петросян, Ефим Шифрин…
— Александр, с юбилеем вас! Как отметили?
— Выходом новой книги «ЖЗЛ, или Жизнеописание занимательных личностей». Ее презентация состоялась в киевском Доме ученых, а также во Львове, Бресте и Витебске. На презентациях были Клара Новикова, Виктор Шендерович, Марк Розовский, Игорь Иртеньев, Дима Оскин…
Клара Новикова, которой я подарил книгу, прочитав, сказала мне: «Саша, в ней ты уже не эстрадник, а настоящий писатель».
— О чем же книга?
— В ней две повести, которые состоят из новелл, и совсем короткие миниатюры. Например, «Она: «Который час?» Он (посмотрев на часы): «Через две минуты футбол». Или: «Разница между мужчиной и женщиной в семейной жизни состоит в следующем: он считает, что все эти годы ей посвятил, а она — что все эти годы на него угробила».
В новеллах же один из любимых моих персонажей — Майя Михайловна. Это супруга моего покойного отца, на которой он женился после смерти мамы. Ей 87 лет. Никого, кроме меня, у нее нет. Майю Михайловну я навещаю каждый день. У нее прекрасное чувство юмора, но совершеннейший склероз. Майя Михайловна — человек очень позитивный и любопытный. И если Корней Чуковский собирал юмор «от двух до пяти», то я начал собирать «от 82 до 105», потому что пожилые люди бывают необычайно интересны.
К примеру, что помнится Майе Михайловне? У нее был отец, участник войны, брат — летчик-испытатель, два мужа. А она почему-то все время вспоминает только своего начальника Есафова Вениамина Ионовича, который в 1951 году принимал ее на работу на Камский целлюлозно-бумажный комбинат, а потом — в партию. Его имя я слышу почти каждый день!
Или представьте: то, что я был у нее пять минут назад и принес яблоки, она не помнит. Но когда я ее спросил, какое сегодня число, ответила: «Первое декабря — день памяти Кирова». Прихожу домой, смотрю Интернет, и действительно: 1 декабря 1934 года убили Кирова.
Очень люблю стариков. Пока они есть, мы чувствуем себя немножко моложе, чем на самом деле. К тому же всегда интересно наблюдать, что у человека остается в конце жизни. Память покинула Майю Михайловну, а чувство юмора — нет. Как-то я ее спрашиваю: «Майя Михайловна, у вас что, склероз?» — «Кто вам сказал?!» — «Вы!» — «Да? Убейте меня, я не помню…» Клара Новикова просит меня воплотить этот образ на эстраде.
— Хорошая идея!
— К слову, занимательные личности, которым я посвятил книгу, живут с нами рядом. К примеру, удивительный человек — Вениамин Сквирский, который писал для Аркадия Райкина. В Советском Союзе у него была самая высокая концертная ставка. У Пугачевой, по-моему, — 48 рублей, у Клары Новиковой — 30. А у Сквирского — более 100 рублей. Каким образом? Он оформился не как писатель-сатирик, а как художественный чтец рассказов о Ленине (эта тематика оценивалась выше всего), работающий от Петропавловск-Камчатской филармонии (на Камчатке платили в 2—2,5 раза больше). При этом жил Вениамин в Ленинграде.
И это еще не все: во времена перестройки, отправляясь на гастроли, Сквирский брал с собой чертежи, сделанные, когда он работал инженером, и пытался их продать.
А какой уникальный человек Марьян Беленький, который тоже писал для эстрады! На одном из концертов в Киеве он сказал зрителям: «Мои произведения печатались на 14 языках. Володарский не даст соврать». После выступления я подошел к нему: «Марик, на каких 14 языках ты печатался?» Он отвечает: «Ты тоже печатался на 14 языках! Ты что, забыл? В 1988 году наши с тобой произведения вышли в журнале «Проблемы мира и социализма», который выходил на 14 языках, включая вьетнамский, китайский и другие».
— Гениально! Думаю, ваша книга для читателей — бальзам на душу в наше непростое время. А какой самый запоминающийся юбилейный подарок вы получили?
— Очень трогательным был подарок дочери. Она преподнесла календарь со своими детскими рисунками, на которых изображала меня. Приятные тосты говорили племянники. А мой приятель Женя Микунов пожелал: «Желаю тебе перейти из журнала «Радуга», где ты печатаешься, в список журнала «Форбс». По-моему, замечательно сказано! А потом добавил: «Саша, желаю тебе больше драматургии в творчестве и меньше в жизни».
У меня по поводу моего дня рождения тоже родились строки. К примеру, «Не каждый человек доживает до шестидесяти, но не каждый доживший до шестидесяти — человек». Или вот еще: «Пенсионер — это человек, которому надоело работать, но не надоело жить».
Хотя это не обо мне. Без работы я свою жизнь не представляю, да и на 60 себя не чувствую. До сих пор активно занимаюсь спортом. Дважды в неделю играю в настольный теннис. Накануне дня рождения даже выиграл теннисный турнир среди ветеранов. За первое место у нас положен приз — шесть гривен. Я принес эти деньги домой, испытывая не меньшую гордость, чем когда приносил гонорар.
— С кем из знаменитостей встречались?
— Как-то редактор отдела юмора журнала «Огонек», где я публиковался, Михаил Задорнов дал мне телефон Евгения Петросяна, а Евгений Ваганович свел с Марией Мироновой, которая и «выписала» мне путевку в жизнь. Я ей позвонил и сказал, что хочу показать свой монолог. Она попросила бросить его в почтовый ящик и обещала посмотреть. Перезвонил на следующий день, и Мария Владимировна пригласила меня к себе домой. Жила она на Старом Арбате.
Мы говорили в холле, сидя в креслах. Мария Владимировна прочла мой монолог вслух, он ей очень понравился. А потом позвонила в Министерство культуры с просьбой оформить договор о ее сотрудничестве со мной.
— А как познакомились с Кларой Новиковой, для которой написали несколько монологов о тете Соне?
— С ней меня познакомил Илья Ноябрев, за что я ему очень благодарен. Я бывал у нее в гостях, и она у меня. Клара — великолепная хозяйка. Помню, каким замечательным борщом угощала меня.
— Очень люблю ваш монолог о холостяке и его маме в исполнении Владимира Винокура.
— С Володей мы стали активно сотрудничать после того, как он в конце 1980-х на гастролях в Германии попал в страшную аварию и чудом остался жив. Восстанавливался полгода. Тогда позвонил мне и сказал: «Саша, я снова хочу выйти на сцену, мне нужен репертуар». Я написал несколько монологов и поехал в Саки, где Володя проходил реабилитацию. С нетерпением хотел показать ему написанное. А он: «Не спеши, Саня, давай посидим, выпьем по рюмочке…» Я даже начал злиться — приехал же работать. А потом понял: у него была такая жажда жизни, ведь только-только выкарабкался с того света.
— Знаю, что вы и с Юрием Куклачевым работали.
— Да, Куклачев — пахарь! Помню, как я приехал к нему в цирк после прощания с Аркадием Райкиным, которое проходило в театре «Сатирикон». Тогда на всех телеканалах, во всех газетах только и говорили о смерти великого артиста. Куклачев же меня спросил: «Ты откуда такой грустный?» — «От Аркадия Исааковича». А Куклачев спрашивает: «Ну, и как он?» Я подумал, что это неудачная шутка. Но потом выяснилось: он и не знал, что Райкин умер! Готовясь к зарубежным гастролям, не выходил из цирка неделю. Не смотрел телевизор, не слушал радио, не читал газет. Работал с кошками круглые сутки!
— Читала, что у Куклачева вы заработали большой гонорар за одну только фразу.
— Было это в перестройку. Как-то пришел к нему, смотрю: две кошки кувыркаются на брусьях, а одна сидит в сторонке безучастная, ничего не делает и не собирается. Я и предложил Куклачеву такой ход: чтобы к нему подошел коверный и спросил: «Почему две кошки работают, а третья бездельничает?» А Юра бы ответил: «Та, что сидит, — на ставке, а те, что трудятся, — на хозрасчет перешли». И он попробовал. Зал взорвался хохотом! На следующий день Юра подошел ко мне со словами: «Мне дали премию. А это твоя доля». И протянул 75 рублей.
— Десять лет вы работали инженером. Откуда тяга к писательскому творчеству?
— Еще в детсаду воспитательница жаловалась моей маме, что я смешу детей — не даю им кушать. А вообще мне всегда нравилось, когда люди смеются. Хотя даже не предполагал, что смешить их может стать профессией. Еще учась в московском Высшем техническом училище имени Баумана, я участвовал в студенческом театре, писал для него. А когда стал работать инженером, папа сказал: «Что тебе мешает писать куда-то? Сиди и пиши». А когда мне из журнала «Фитиль» прислали гонорар 900 рублей, он сказал: «Что ты сидишь? Иди и пиши в «Фитиль»!" С тех пор пошло-поехало.
— В прошлом году вы отметили еще один юбилей — 25 лет семейной жизни. В чем, по-вашему, секрет крепкого союза мужчины и женщины?
— Жену я свою люблю и уважаю. Но, скажу вам, что понял: женщины есть женщины, это сложные существа. Как ужиться с женщиной? Думаю, найти совсем оптимальный вариант невозможно, поэтому найденный нужно считать оптимальным. Тогда все будет хорошо.
— Что пожелали бы себе в юбилей?
— Отвечу миниатюрой «Пожелание» из своей новой книги. «Было мне тогда лет шесть, значит, старшему брату — шестнадцать. И помню, после неудачного падения на улице заболел у меня палец на руке. Мама решила убедиться, нет ли перелома. Пойти со мной к врачу не могла (к ней должна была прийти на урок ученица) и попросила моего старшего брата. Тот, понятное дело, сопротивлялся, как мог, но подчинился. Слава Богу, перелома не нашли.
И вот возвращаемся мы домой, брат жутко злится, а нас выглядывает на балконе беспокойная мама. Видя меня, понурого, и расстроенного брата, нетерпеливо кричит: «Ну?!!» Брат поднимает голову в сторону балкона третьего этажа и отвечает тоже криком: «Ничего у этого идиота нет!» Вот эту фразу желаю себе и вам слышать от врачей всегда! А еще, конечно, хотелось бы увидеть пьесу, над которой сейчас работаю, на сцене.
— Где встречали Новый год?
— Дома, в кругу семьи. Хочется покоя — за год накопилась усталость. Вспоминаю новогоднюю поездку во Львов. Когда мы приехали в этот город, там к Рождеству все покупали елки. А у нас-то в Киеве в это время возле елочных базаров много остается не купленных деревьев. Я тогда подумал: это какой же бизнес можно было бы сделать киевлянам, если после новогодней ночи свою елку быстренько отвезти во Львов и продать! Елки-то сейчас дорогие.
— Счастья, удачи и мира вам в Новом, 2015 году!
— Спасибо. И читателям «ФАКТОВ» мира, добра и оптимизма. И если нет повода для большой радости, бережно соберите воедино много маленьких, и радость станет большой. А маленьких радостей в жизни немало. Это и улыбка ребенка, и победа киевского «Динамо», и встреча с друзьями…
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
4495Читайте нас у Facebook
