Илья Мечников: "Старость наша является болезнью, которую нужно лечить, как любую другую"
Имя Ильи Мечникова — великого ученого, лауреата Нобелевской премии, — известно, пожалуй, всем. Именно ему мы обязаны множеством открытий. В их числе — работы по изучению иммунитета, благодаря которым появились вакцины против холеры и тифа, труды по биологии и зоологии, исследования, посвященные увеличению продолжительности жизни человека. Он был зоологом, эмбриологом, патологом, бактериологом, эпидемиологом, иммунологом, геронтологом, демографом, философом.
Сложно представить себе, как мог один человек справиться с такой огромной умственной и физической нагрузкой. Однако Мечникову это удавалось. Особенно привлекали его внимание вопросы, на которые еще не было дано ответа. Мало кому известно, что даже открытием «болгарской палочки» — основы для изготовления кефира — мы обязаны этому ученому, нашему соотечественнику.
Нельзя не отметить особое отношение Ильи Ильича к работе, которую он рассматривал как наиболее важную вещь в жизни: «Работа — это лекарство, лучше которого ничего быть не может».
Уроженец Харьковской области Илья Мечников, постигавший науку в Одессе, не мог надеяться на богатое наследство. Его отец, Илья Иванович Мечников, офицер царской охраны, еще до рождения сына успел проиграть в карты большую часть приданого, которое дал своей дочери Эмилии состоятельный еврейский писатель и просветитель Лев Невахович. (Эмилия Львовна была вхожа в писательский круг, лично знала Пушкина. Александр Сергеевич ласково называл ее Милочкой и говорил: «Вам так идет ваше имя, мадемуазель»). Осталась небольшая деревня Ивановка, расположенная недалеко от Харькова, куда жене и удалось спровадить непутевого супруга. Именно здесь в мае 1845 года у них родился пятый ребенок, названный в честь отца Ильей.
Несмотря на семейные неурядицы и сложное материальное положение, матери удалось дать своему «последышу» хорошее образование. Мальчик был влюблен в природу: пока его сверстники озорничали, Илюша часами лежал в траве, наблюдая за букашками. Дождевые черви интересовали его гораздо больше, чем мячи и кубики, а головастики, казалось, были самым интересным зрелищем на свете.
Однажды репетитор старшего брата Ильи студент-медик Ходунов увидел, как мальчик, усадив перед собой на лужайке малышей, важно читал им лекцию о лягушке, которую держал за лапу. Чтобы «ученики» не разбегались, поскольку лекция была им неинтересна, юный «профессор» платил им по 2 копейки за «урок». Поскольку мальчик был умен не по годам и отличался особой сообразительностью, в гимназию он поступил сразу во второй класс, а с шестого класса уже дополнительно посещал лекции по сравнительной анатомии и физиологии в Харьковском университете. Тогда же перевел с французского книгу Груве «Взаимодействие физических сил». К тому же он обожал заниматься микроскопированием и запоем читал естественно-научную литературу.
Он блестяще учился в Харьковском лицее, а в 16 лет опубликовал в московском журнале первую свою статью, в которой раскритиковал учебник по геологии.
Получив в 1862 году вместе с аттестатом зрелости золотую медаль, Илья решил продолжить обучение в Вюрцбургском университете. Однако по прибытии в Германию обнаружил, что немного поторопился: до начала занятий оставалось еще почти два месяца, которые надо было где-то прожить на крайне скудные средства. Пришлось возвращаться в Харьков и поступать в университет, на естественное отделение физико-математического факультета. Закончив первый курс, он подал заявление с просьбой об отчислении. В одном из ведущих вузов империи юношу не устраивал темп обучения. Терять на учебу четыре года Илье не хотелось, поэтому, уйдя из университета, он за 12 месяцев освоил оставшуюся программу и уже в 1864 году сдал экстерном экзамены за весь курс.
Еще студентом Мечников публикует в Германии статью с результатом научных исследований. Перу 17-летнего подростка принадлежит и рецензия на книгу Чарльза Дарвина «Происхождение видов», содержащая критические замечания по ряду положений, высказанных автором упомянутого труда. После чего едет к Северному морю, на остров Гельголанд, где начинает писать диссертацию на тему эмбрионального развития рыб и ракообразных. Три года он провел, практически не отрываясь от окуляра микроскопа, с помощью которого сделал множество замечательных открытий и катастрофически испортил свое зрение.
За максимально короткое время (всего год!) он защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации, что позволило ему стать доцентом Петербургского, а вскоре и Новороссийского (Одесского) университетов. В Одессе зимой 1870 года Мечников начал читать курс лекций по зоологии. Здесь же он познакомился с юной Ольгой, ставшей впоследствии его женой.
В свои 22 года, когда его сверстники вовсю крутили романы, Илья был уже признанным ученым и не по годам серьезным человеком. Казалось, он вовсе не интересуется противоположным полом. Боле того, он был весьма нелестного мнения о женщинах, считая их абсолютно неспособными к самостоятельной творческой деятельности. Полагал, что «гениальность — это такой же вторичный половой признак мужчины, как борода». При этом отчетливо осознавал, что физиологию человека не обманешь, а потому решил обзавестись законной супругой. Верную жену, надежную подругу и единомышленницу он решил просто-напросто выбрать и «воспитать». Остановился на дочери своего питерского друга Бекетова. Но, несмотря ни на что, «в дело» вмешались чувства, завязался бурный роман. И тут ученый внезапно тяжело заболел. Лежа в постели, постоянно ожидал прихода любимой. Девушку же «закрутила» светская жизнь, недосуг было сидеть у постели больного.
Зато частенько наведывалась к Мечникову родственница потенциальной невесты — Людмила Федорович. Именно она, «необыкновенная Лю», часами просиживала у постели больного, который практически ослеп, читала ему книги. Он настолько привык, что в ее отсутствие чувствовал себя ненужным и одиноким. Словом, счастье было уже совсем близко, когда Лю серьезно заболела. То, что поначалу принимали за сильную простуду, оказалось неизлечимым в ту пору туберкулезом. Илья предпринимал отчаянные попытки спасти любимую. В 1869 году молодые люди поженились. Абсолютно обессилевшую невесту довелось нести к алтарю на стуле…
Климат Петербурга был губителен для Людмилы, медовый месяц они провели в Италии, а затем, когда Мечникова избрали профессором Новороссийского университета, он отправил супругу на лечение в Швейцарию. Спустя четыре года 27-летняя Людмила умерла. Илья был настолько поражен случившимся, что впал в депрессию. Мрачные мысли все чаще и чаще посещали убитого горем мужа. В конце концов, приняв солидную дозу морфия, он пытал свести счеты с жизнью. Но, к счастью, впервые в жизни ошибся в расчетах, и врачам удалось его спасти.
Депрессия затягивается. Единственное, что способно хоть как-то вернуть его к жизни — преподавательская работа. Он — отличный лектор, обожаемый своими студентами. В череде молодых лиц со временем Мечников выделяет миловидную шестнадцатилетнюю девушку — Ольгу Белокопытову, дочь предводителя Одесского дворянства. Через какое-то время Илья Ильич узнал от своего ученика, который преподавал в Одесской женской гимназии зоологию, о том, что у него учится Оля Белокопытова, и что она очень интересуется этим предметом. Молодые люди понравились друг другу и, невзирая на возражения отца Ольги, обручились.
На время свадьбы, которая состоялась в день святого Валентина — 14 февраля 1875 года, Мечникову было неполных 30 лет. Ученый, профессор Новороссийского университета, почтенный мужчина. Его считали аскетом и вдруг такой всплеск юношеских чувств к молоденькой, неопытной девочке! Ольга оказалась такой женой, о которой он мечтал: трудолюбивой помощницей, верным, трепетным другом и отличным ассистентом. Увы, эта любовь тоже была омрачена страшной болезнью — Ольга заболела брюшным тифом. В 1880 году медики откровенно сказали, что надежд на ее выздоровление нет.
«Я больше не сумею пережить потери любимой», — решил ученый и предпринял еще одну попытку самоубийства. На этот раз — во славу науки. Мечников влил себе в вену кровь больной жены (возвратный тиф), чтобы умереть вместе с ней, а заодно и выяснить, передается ли болезнь с кровью. Тяжело переболев, ученый остался жив. И, несмотря на неутешительные прогнозы врачей, выздоровела и Ольга. Они вместе жили еще долго и счастливо: Мечников скончался в 1916 году, а его супруга-одесситка — в 1944-м.
Одесский период, занявший более 15 лет в биографии Мечникова, полон самой напряженной работы и глубоких переживаний как личного, так и общественного характера. Немало энергии и сил стоила ученому борьба с реакционной профессурой и университетским начальством. В особенности, после убийства царя Александра II в 1881 году. После отклонения одного из требований прогрессивной группы профессоров Мечников подал прошение об отставке и покинул университет. Однако, несмотря на крайне неблагоприятную обстановку, именно в Одессе ему удалось сделать немало замечательных научных открытий, выводов и обобщений. Осенью 1882 года он уехал в Италию и работал в Мессине, а в 1886-м вернулся.
В простом одесском доме № 4 по улице Гулевой (ныне — Льва Толстого) весь третий этаж принадлежал Мечникову. Здесь располагалась первая в России и вторая (после парижской) в мире бактериологическая станция, под аренду которой выделялись 13 комнат. Сюда в 1886—1888 годах свозили больных людей, укушенных бешеными собаками и волками со всей империи, а также из Румынии и Турции. Успехи были налицо: из первых 100 привитых не удалось спасти только семерых, и то, вероятнее всего, просто пациентов не успели вовремя доставить к доктору. Однако в народе уже шептались и в полицию поступали анонимные заявления: «Мне доподлинно известно, что на станции специально заражают холерой и бешенством…»
*Одесса. Дом и мемориальная доска на месте, где располагалась первая отечественная бактериологическая станция
Даже коллеги смотрели на Мечникова с опаской, а он сам был просто в отчаянии: «Разве можно жить в подобных условиях? Разве можно вести какую-нибудь работу?..» Он устал объясняться с невежественными ревизорами, устал преподавать, потому что коллеги заняты политическими дрязгами, а студенты прогуливают лекции и семинары ради очередного митинга. У него нет сил вновь и вновь повторять: «Я не интересуюсь политикой либо интересуюсь ею весьма мало. Я ею никогда не занимался и не занимаюсь. Зато я интересуюсь наукой и нуждами научной работы. Я не могу не защищать их от вторжения политики».
И главное: на родине не хотят верить в его теорию фагоцитоза. Зато великий Пастер верит, и зовет к себе работать. Без политики, без доносов, без ревизий. Просто работать. 14 ноября 1888 года в Париже торжественно открыт Пастеровский институт, во главе двух из шести отделений которого находились Илья Мечников и его ученик из Одессы Николай Гамалея.
Когда-то в Одессе Мечников на VII съезде естествоиспытателей и врачей сделал историческое сообщение «О целебных силах организма». В 1908 году автор этих идей, главного открытия своей жизни — явление фагоцитоза — был удостоен Нобелевской премии. Суть явления — гениально проста: любой организм реагирует на вторжение в него инородного тела, пытаясь его локализовать, отторгнуть либо уничтожить. Иначе говоря, здоровые клетки организма стремятся уничтожить больные клетки. Далее — если организм сильнее, он выздоравливает, если же «вражеские клетки» окажутся более жизнестойкими, организм погибает.
Эта теория быстро приобрела популярность не только в научных кругах. Так, будущий итальянский диктатор и отец фашизма, а в ту пору ищущий себя молодой социалист Бенито Муссолини ухватился за открытие Мечникова, распространив его на политику. Он выдвинул идею социалистического фагоцитоза, при котором здоровые элементы уничтожают больные элементы общества. Сам Мечников к этому, естественно, никакого отношения не имел.
Когда-то в Одессе Мечникову помешали заниматься исследованиями холеры, и вот в том же 1908-м она свирепствовала уже не в Астрахани, а в самом Петербурге. К концу октября число заболевших превысило 8 тысяч человек, больше трети из них умерли. Причина проста — отсутствие городской канализации. «Петербург стоит на исполинском нужнике», — заметит один врач на совещании в питерской городской думе. Только после 30 тысяч проведенных противохолерных прививок болезнь, наконец, отступила.
В создании примененной противохолерной вакцины заслуга Мечникова немалая. В Пастеровском институте он изучал холеру несколько лет. Опыты над животными не давали результата, и тогда в качестве подопытного кролика ученый выбирает себя — выпивает стакан холерной культуры. Мечникову везет — болезнь не берет его. Тогда он просит своего помощника повторить этот эксперимент. Тот, не дрогнув, выпивает стакан этой заразы, и снова — положительный результат, не заболевает. Значит, успех — вакцина найдена! И вдруг — болезнь еще одного подопытного. От отчаяния Мечников близок к тому, чтобы покончить с собой. И снова ученые пьют смертельную отраву, словно шампанское. Не разберешь, подвиг это либо коллективное помешательство. Больного, к счастью, удается вылечить.
К слову, в Париже с Ильей Ильичом произошла любопытная история. Он нечаянно чем-то обидел некоего французского аристократа. Тот решил проучить наглеца, вызвав его на дуэль. Секундант пришел прямо в лабораторию Мечникова.
- Никакие извинения не принимаются, дуэль состоится в любом случае, — заявил француз ученому. — По правилам, за тем, кого вызывают на дуэль, право выбора оружия. Какое изволите выбрать вы?
- Что ж, — пожал плечами Мечников, — я выбираю бактериологическое оружие. Вот два стакана с жидкостями. — Он показал емкости ошеломленному французу. — Они внешне ничем не отличаются друг от друга. Но в одном — чистая питьевая вода; в другом — вода с бактериями сибирской язвы. Ваш граф волен выпить любой из этих стаканов, а я выпью
оставшийся.
Секундант молча откланялся.
Многим тогда казалось, что у Мечникова есть все, что нужно для жизни: и всемирная слава, и любящая жена, и восторженные ученики. Только одного ему не хватало — молодости! Ученый отчаянно не хотел стареть. «Человеческая жизнь свихнулась на полпути, и старость наша является болезнью, которую нужно лечить, как любую другую», — говорил он.
Как только ему исполнилось 53 года, Мечников всерьез занялся исследованием проблемы старения. В результате он пришел к выводу, что одной из причин старости является самоотравление организма гнилостными веществами, находящимися в кишечнике. На основе этих представлений Мечников предложил ряд профилактических и гигиенических мер — стерилизация пищи, ограничение потребления мяса… К тому же он вдруг вспомнил, что в Болгарии есть местности, где люди живут по 100 и более лет, питаясь в основном простоквашей на основе болгарской молочнокислой палочки, которую называл «эликсир молодости». Отсюда — вывод, что палочки молочной кислоты оказывают благотворное влияние на организм, так как уничтожают бактерии в пищеварительном тракте человека, защищают от самоотравления и тем самым обеспечивают долгую жизнь. В 1908 году он опубликовал статью «Несколько слов о кислом молоке».
Свою теорию Илья Ильич снова решил проверить на себе. Дважды в день, на завтрак и ужин, он ел овощной суп, в обед и во время завтрака выпивал по 300 граммов простокваши, кроме того, в полдень и вечером съедал по чайной ложке живой культуры той самой болгарской палочки. И в 1915 году, празднуя свое 70-летие, ученый сожалел о том, что начал эти опыты поздно, в 53 года. Говорил, что все его ближайшие родственники, в том числе и родители, умерли гораздо раньше 70 лет.
Его теория продления жизни до 100−120 лет была суперпопулярной. Эффективных лекарств в то время не было, фармакология находилась в зачаточном состоянии. Царицей наук являлась микробиология — ученые пытались приручить полезные бактерии, и лечение кисломолочными продуктами процветало. Закваски для них продавали в аптеках как лекарства, и каждый производитель старался представить свою самой полезной. В этой конкуренции беспрекословным лидером была болгарская палочка, полученная в лаборатории Мечникова. Чтобы заручиться поддержкой ученого, бизнесмены были готовы платить ему миллионы. Но он отвергал такие предложения. Это сейчас верх карьеры ученого — придумать лекарство, запатентовать его и продать права какому-нибудь фармацевтическому гиганту. Тогда же подобное было немыслимо: ученые должны были быть бессребрениками, их цель — облагодетельствовать человечество, а не нажива. Мечников именно так и жил: он бесплатно работал в Пастеровском институте, а существовал с супругой на ее скромные доходы., и так работали многие коллеги по институту.
И вдруг в этом храме науки, в этой научной Мекке микробиологов всего мира, случился грандиозный коммерческий скандал, в его центре оказался Илья Мечников. Об этом писали тогда все газеты. Суть статей сводилась к следующему: в 1906 году ученый зарегистрировал на подставных лиц фирму по производству «Лактобациллина» — так назвали мечниковский порошок из сухих болгарских палочек, из которого каждый дома мог сделать йогурт.
Мечников рекомендовал принимать порошок самостоятельно, как обычное лекарство: «Лица, не переносящие по каким-либо причинам молоко, могут употреблять болгарские бациллы в чистой культуре». Он написал массу брошюр и книг по пропаганде своих бактерий и болгарского йогурта. Имя ученого использовалось и в прямой рекламе: «Во избежание подделок или подражаний следует непременно требовать настоящего Lactobacilline, снабженного клеймом и подписью «Единственный поставщик профессора Мечникова». Мечников оправдывался, говорил, что денег не берет, что все делает для блага человечества. Газетная травля прекратилась только после вмешательства Эмиля Ру, директора Института Пастера, близкого друга Мечникова, любителя йогурта и очень влиятельного человека.
В ХХ веке наши ученые подарили миру два самых популярных напитка. Великий химик Дмитрий Менделеев (который также учительствовал в Одессе, где в Ришельевском лицее имел свою лабораторию и хорошую библиотеку) изобрел рецепт 40-градусной водки. Великий биолог Мечников — самый удачный рецепт кисломолочного продукта, на основе лактобацеллина — закваски для кефира и йогурта, с биодобавками. Без них человечество сегодня просто не представляет себе здорового питания. А остряки шутят: вечером, как правило, убедительнее бывает Менделеев, а утром «берет реванш» Мечников.
*В Одессе именем ученого названа не только улица, но и Национальный университет, который в эти майские дни отмечает 150-летие. На снимке — главный корпус вуза
Фото автора
7458Читайте нас у Facebook
