Первым сбитым самолетом Покрышкина оказался… новый советский бомбардировщик Су-2
Во время Великой Отечественной войны, которую он прошел с первого до последнего дня, Александр Покрышкин защищал небо и землю Украины от гитлеровских захватчиков. Здесь он одержал свои первые воздушные победы. За годы войны сбил 59 вражеских самолетов и был среди советских летчиков на втором месте после нашего земляка, тоже трижды Героя Советского Союза, Ивана Кожедуба. На Параде Победы в Москве 24 июня 1945 года гвардии полковник Покрышкин был знаменосцем сводного полка Первого Украинского фронта.
«Ахтунг, в воздухе Покрышкин!» — предупреждала по радио летчиков люфтваффе немецкая служба воздушного наблюдения, заметив в небе стремительно несущуюся пару или четверку истребителей, ведомую советским асом. В мирное время Александр Иванович не один год командовал в Киеве 8-й Отдельной армией ПВО, прикрывавшей воздушное пространство Украины и Молдавии.
Десять фактов из жизни легендарного советского летчика
1. Судьба распорядилась так, что парнишка из Новосибирска Саша Покрышкин, мечтавший летать, поначалу стал авиационным техником. Выходец из рабочей семьи, он еще до армии выучился на слесаря. Был смекалистым. Во время службы усовершенствовал бортовой пулемет ШКАС. И все равно Александра тянуло в небо. В свободное от службы время он занимался в аэроклубе. За 17 дней отпуска освоил программу подготовки пилота гражданской авиации, рассчитанную на год.
Во время сталинских репрессий Покрышкин приютил в своей холостяцкой квартире жену и детей арестованного летчика, а сам ушел жить к товарищу. Впоследствии ему это припомнили. Начальство не хотело терять авиатехника. Но, скрепя сердце, все же направило его в Качинскую школу военных летчиков под Севастополем. Здесь в то время учился и Василий Сталин. По воспоминаниям однокашников, сын вождя прилежностью не отличался, теоретические дисциплины не любил. Но летчиком оказался неплохим.
2. Летную службу старший лейтенант Покрышкин начинал в Кировограде. Затем их полк перевели ближе к границе, в молдавский город Бельцы, где перевооружили на новые скоростные истребители МиГ-3. Здесь авиаторов и застало 22 июня 1941 года. Их аэродром фашисты тоже бомбили. Но он был хорошо замаскирован, и самолеты не пострадали. В тот же день группа наших получила задание идти в сторону румынской границы и там перехватить противника. Вскоре в лучах солнца летчики увидели незнакомые силуэты самолетов. Покрышкин решительно развернулся и атаковал ведущего. Тот задымил и пошел на снижение.
Впоследствии выяснилось, что это были возвращавшиеся с бомбежки румынского нефтепромысла новые советские легкие бомбардировщики Су-2, которых истребители еще не знали. Летчик — командир эскадрильи «сушек» — был жив, а штурман погиб. Александр Иванович всю жизнь переживал по поводу этого трагического недоразумения.
Через неделю он сбил свой первый «мессершмитт» — опытного летчика, командира группы гитлеровских самолетов. Потом пошли новые победы.
3. Но сбивали и его. В 1941-м Покрышкин совершил вынужденную посадку на поврежденном МиГе. Отремонтировать его не было возможности. Наши отступали. Но и бросить или уничтожить дорогой самолет Покрышкину было жалко. Летчик остановил попутный грузовик. Шофер подогнал машину к истребителю задним ходом. Солдаты подняли и погрузили хвост самолета в кузов, закрепили веревками и тросами. Колеса шасси катились по земле. Несколько дней в колонне отступающих войск и гражданского населения грузовик буксировал самолет.
4. И на войне жизнь продолжалась. Люди влюблялись, создавали семьи… На фронтовом аэродроме Александр Покрышкин познакомился с красивой медсестрой Марией. Они полюбили друг друга. За Машей ухлестывали многие, но она была верна своему Саше. Тогда один их ухажеров решил завоевать неприступную девушку неожиданным приемом: объявил ей, что Покрышкин… погиб. Узнав о проделке подлеца, ее воскресший любимый крепко, по-мужски поговорил с ловеласом. И когда на Машу таращился какой-нибудь новенький летун, старшие товарищи тут же его одергивали: «Ахтунг, в воздухе Покрышкин!..»
5. В чем заключался секрет боевых удач летчика-истребителя Покрышкина? Бывший авиатехник очень хорошо знал материальную часть. Это позволяло ему максимально эффективно использовать возможности самолета и реализовывать девиз «Скорость, маневр, огонь!» Еще в начале войны Александр Иванович начал отказываться летать тройками самолетов. Так не всегда удобно совершать воздушный маневр. Самой разумной структурой он считал пары в составе ведущего и ведомого самолетов. Ведущий атакует — ведомый прикрывает. Третий оказывается лишним. Кто его прикроет? Но полеты тройками были предусмотрены уставом. И далеко не все авиационные командиры отваживались его нарушать. Так что кое-кому неугомонный Покрышкин мешал. Чтобы избавиться от него, ему однажды припомнили все его грехи — и о помощи семье «врага народа», и о сбитом нашем самолете, и о нарушении уставов дисциплины. Чуть не отдали под трибунал.
Александр Иванович вспоминал, что настроение в те дни иногда бывало такое, что хотелось застрелиться. От отчаяния его спасла любовь Марии, кстати, уроженки Харьковской области. А еще — нормальные командиры, сумевшие разглядеть пользу от новаторства Александра Ивановича. Постепенно слава об успехах Покрышкина разнеслась по всем фронтам. В устав были внесены изменения, учитывавшие опыт аса.
*"Даже если ты сбил хотя бы один самолет в своей жизни или не сбил ни одного, а просто вернулся из боя живым, можешь считать себя счастливчиком", — говорил Александр Покрышкин
6. Дети и сослуживцы Александра Ивановича рассказывали «ФАКТАМ», что на самом деле Покрышкин сбил значительно больше вражеских самолетов, чем пишется в литературе. Он нередко раздаривал свои победы товарищам, которым, скажем, не хватало одного-двух сбитых для получения звания Героя Советского Союза или ордена. Норма для Звезды Героя была 15 самолетов. За каждый сбитый самолет летчик получал премию — тысячу рублей. Но в тылу цены во время войны были такие, что за эти деньги можно было купить две бутылки водки или граммов 700 сала. Во время групповых воздушных боев часто случалось, что по одному и тому же самолету противника стреляли одновременно два или три летчика. Такую победу тоже договаривались записать на счет кого-то одного или всем писали «сбил в группе». Причем каждый факт воздушной победы, если на самолете не было кинопулемета, надо было подтвердить свидетельством других участников боя или воинов наземных войск, видевших, что там-то и там-то упал сбитый самолет.
Такие свидетельства подчас было невозможно добыть. Однажды за несколько дней Покрышкин сбил над чужой территорией семь вражеских самолетов. Подтвердить сумел только два. Впрочем, на склоне лет старый сокол говорил: «Даже если ты сбил хотя бы один самолет в своей жизни или не сбил ни одного, а просто вернулся из боя живым, можешь считать себя счастливчиком. Каждый боевой вылет для любого летчика может быть последним…» Как-то они сошлись с гитлеровским летчиком в лобовой атаке. Тот первым открыл огонь. Бронебойная пуля ударила в прицел. Попади она сантиметром правее или левее — разнесла бы летчику голову.
7. В конце зимы 1945 года из-за оттепели поля и грунтовые аэродромы на территории Германии раскисли, наши самолеты не могли взлетать и поддерживать пехоту. Гитлеровская же авиация базировалась под Берлином на стационарных, хорошо оборудованных аэродромах с бетонными взлетными полосами. Она снова господствовала в небе и заставила советские войска приостановить наступление. Покрышкин к тому времени уже командовал дивизией истребителей. Он попросил сухопутное командование перекрыть и освободить от транспорта прямой участок бетонной дороги. И взлетел с нее! Примеру командира последовали его опытные товарищи. Советская авиация снова обрела возможность не позволять противнику бомбить наши войска, наносить удары по военным объектам в окрестностях столицы рейха, вести воздушную разведку.
*Великую Отечественную войну старший лейтенант Покрышкин встретил в должности заместителя командира эскадрильи. А к ее окончанию, в 1945 году, он уже командовал дивизией
8. После войны Александр Покрышкин снова встретил Василия Сталина. Василий был уже генерал-лейтенантом, командовал авиацией Московского военного округа. Покрышкин командовал авиадивизией. И хотя должность занимал генеральскую, оставался полковником. Сталин предложил ему должность своего заместителя и пригласил к себе в штаб, чтобы обсудить совместную работу. В условленное время Покрышкин прибыл в приемную будущего начальника. Адъютант сказал, что Василий Иосифович задерживается. Не явился он и через два часа. Покрышкин сказал адъютанту, что не хочет служить с его шефом, и ушел. Сталин потом взбеленился: «А-а, трижды геро-о-й!.. Ну я ему!» Покрышкину девять лет не присваивали звание генерал-майора. Но такой у него был характер — не терпел разгильдяйства и хамства, невзирая на чины.
9. Стрессы и душевные переживания многие летчики гасили водкой. Бытовала даже поговорка: «Три танкиста выпили по триста. Бравый сокол принял девятьсот!» Не был пуританином и Александр Покрышкин. Киевлянин, генерал-майор в отставке Вадим Сазонов рассказывал «ФАКТАМ», как в 1969 году в составе советской военной делегации, в которой оказался и генерал-полковник заместитель главнокомандующего ПВО страны Покрышкин, они летали в дружественный Афганистан. В Кабуле на правительственном приеме в честь завершения визита столы ломились. А вот спиртного не было. Мусульманская страна! Покрышкин был хмур, явно скучал, к еде почти не прикасался. Неожиданно открылась дверь, и в зале появились официанты с подносами, на которых выстроились рюмки с водкой. Но рюмочки были махонькие, величиной с наперсток. «Вадим, прикрой!» — решительно скомандовал Покрышкин и подозвал к ним официанта. Сазонов заслонил Покрышкина спиной от зала — и тот одну за другой быстренько опорожнил несколько этих наперстков.
10. Александр Иванович и Мария Кузьминична Покрышкины поженились еще на фронте, прожили счастливую жизнь. Сын маршала Александр Покрышкин-младший, океанолог по профессии, рассказывал «ФАКТАМ»: «Через двадцать лет мама серьезно заболела и советовала папе, если что случится, не убиваться долго, а жениться. «Ну как же я смогу жить без тебя? — обнял отец маму. — А наши дети? Да мы сделаем все, чтобы ты выздоровела… Даже если бы какой волшебник вернул мне молодость и выстроил передо мной сотню самых распрекрасных красавиц, а в самом конце поставил бы тебя в гимнастерке и кирзовых сапогах, какой ты была, когда мы познакомились, я выбрал бы тебя…»
Проснувшись от наркоза после тяжелой операции, Мария Кузьминична увидела лежащий рядом букетик сон-травы — первых весенних цветов. До конца своих дней она считала, что тогда ее исцелила любовь мужа. А сам он умер раньше из-за халатности медиков. Через одиннадцать лет после Александра Ивановича ушла из жизни в 51 год его старшая дочь Светлана. Но вырос правнук. Тоже Александр.
Фото в заголовке с сайта waralbum.ru
10040Читайте нас у Facebook
