Юрий Тандит: "Погибший при задержании диверсантов Андрей Кузьменко участвовал в операциях по освобождению пленных"
Когда хоронили сотрудника спецподразделения «Альфа» 36-летнего Андрея Кузьменко, погибшего 9 декабря во время штурма квартиры на Оболони, проститься с ним пришли сотни людей: родные и друзья Андрея, побратимы, которые бок о бок защищали с ним страну в АТО, сотрудники СБУ…
Напомним, что во время задержания российской диверсионной группы в Киеве был убит ее участник, 50-летний украинец, бывший разведчик «Правого сектора» Олег Мужчиль, позывной «Лесник». Соцсети взорвались упреками: мол, эсбеушники, не разобравшись, убили патриота Украины, ветерана АТО. Однако некоторое время спустя большинство комментаторов согласилось: человек, хранивший в городской квартире солидный арсенал оружия и боеприпасов, плюс четыре килограмма тротила, был реально опасен.
Об этой резонансной спецоперации и о многом другом «ФАКТЫ» поговорили с советником главы СБУ Юрием Тандитом.
— Юрий, насколько грамотно была проведена операция по задержанию террористов? Два человека погибли, один серьезно ранен. А если бы во время перестрелки взорвался их «домашний» арсенал, от жилой многоэтажки остались бы только руины!
— Операция завершилась в считанные секунды. Никто не дал бы им взорвать дом. В квартире находились трое взрослых и семилетний мальчик, не понимавший, что происходит. Один из террористов забаррикадировался в комнате и первым открыл огонь на поражение. В начавшейся перестрелке главной задачей сотрудников «Альфы» было — вывести из-под огня женщину и ребенка. Преступнику удалось ранить двух спецназовцев. Как оказалось, родители ребенка, а также их друг, в последнее время постоянно живший у них в квартире, состояли в террористической организации.
В ту же ночь сотрудники СБУ задержали в Киеве и Харькове еще семерых диверсантов. Установлено, что они готовили теракты в нескольких городах страны, в частности, намеревались взорвать один из районных харьковских судов. За несколько дней до этого задержания в Харькове уже была предотвращена попытка теракта: на одной из центральных улиц силовики нашли и обезвредили гранату, к счастью, не успевшую взорваться.
Задержанные сейчас дают показания. Мать мальчика — гражданка Украины. Ее, как и остальных членов группировки, подозревают в подготовке терактов. Ребенок находится в безопасном месте. Где — сказать не имею права.
Мой собеседник с грустью покачал головой:
— Погибший спецназовец, рискуя собой, спасал ее дитя, спасал соседей по подъезду от возможного взрыва. А о чем думала эта молодая женщина, когда устроила склад боеприпасов в комнате, где за стенкой стоит кроватка ее маленького сына?
Я знал Андрея Кузьменко, он не один раз принимал участие в операциях по освобождению пленных. Высокий красивый парень. Всего 36 лет, а уже подполковник. Работал в СБУ 15 лет, служил в Ираке. Коллеги ценили в нем профессионала и надежного товарища. У Андрея остались жена и двое сынишек, четырех и девяти лет.
Второй спецназовец, получивший ранение в плечо, сейчас находится в больнице. Медики говорят, что его состояние стабильно и угрозы жизни нет.
В конце прошлого месяца из плена освободили начальника отделения разведки 81-й десантно-штурмовой бригады ВСУ, «киборга» Андрея Гречанова (позывной «Рахман»). Его обменяли на российского майора Старкова. Мой собеседник поделился впечатлениями об операции:
— Обмен «Рахмана» срывался несколько раз — пока не дошло до диалога руководителей самого высокого уровня. В результате, в соответствии с нормандскими договоренностями, президент Украины подписал помилование Старкову, и процедура стала возможной по закону.
Меня поразило, что в день обменной операции Петр Алексеевич ждал возвращения «Рахмана» в течение нескольких часов — до поздней ночи. И это после напряженного рабочего дня! Андрей, мне показалось, тоже был удивлен и тронут теплотой встречи.
*Президент Петр Порошенко поблагодарил Андрея Гречанова за мужество и силу духа
— А как проходил обмен?
— Операция была секретной, так как мы опасались, что она может сорваться по независящим от нас причинам. Россияне потребовали провести обмен на нейтральной территории, в пригороде Донецка, недалеко от блокпоста «Высоковольтное». С той стороны пришла спецгруппа. Судя по выправке и поведению — российские военные, скорее всего, спецназовцы ГРУ: в новехонькой, с иголочки, черной форме, в масках. При передаче они плотным кольцом окружили Старкова и отвели его подальше от нас. Прибывший вместе со спецназом высокопоставленный чин задал майору несколько вопросов. Мне показалось, что среди встречавших был человек, знавший пленного лично. Видимо, он и должен был определить, нет ли тут подлога. Но, о чем они говорили, мы уже не слышали. Потом руководитель согласно кивнул головой — забираем мол, и махнул рукой — пошли.
— Так что, «освободители» даже руки не пожали своему майору, увели как арестанта?!
— Получается, что так. Это выглядело абсолютным контрастом по сравнению с тем, как принимаем своих героев мы — как родных братьев. Только они оказываются среди своих — крепко обнимаем. Колючих, заросших — не страшно! На обмен мы часто берем с собой родителей, жен..
О судьбе освобожденного майора, вернувшегося на родину, пока ничего не известно. Однако, думается, вряд ли Россия примет его как героя.
Я хорошо помню свою первую встречу со Старковым. 25 июля на контрольном посту «Березовое» (Донецкая область) украинские пограничники задержали КамАЗ, битком набитый боеприпасами. В кабине «заблудившегося» авто находились двое мужчин в военной форме. Один из них оказался кадровым офицером Вооруженных сил Российской Федерации, другой — гражданином Украины, жителем Донбасса.
В происхождении «груза» сомнений не было. Многое из оружия, которое нашли в грузовике, в Украине никогда не производили. Например, противопехотные разрывные мины, разработанные и изготовленные в 2004—2005 годах.
Российского офицера доставили в столицу. Глубокой ночью мы приехали к нему в следственный изолятор СБУ. Разговор проходил спокойно — никакого давления с нашей стороны. Старков рассказал, что еще недавно служил в Приморье, потом ему предложили перевестись в Новочеркасск Ростовской области. Перспектива сменить суровые природные условия на теплый климат Причерноморья показалась 37-летнему майору соблазнительной. Однако первый же день на новой службе преподнес сюрприз: приказ о назначении… в 5-ю отдельную бригаду «ДНР». Старков стал начальником службы ракетно-артиллерийского вооружения 5-й бригады, занимался вопросами вооружения части, отвечал за оснащение боеприпасами. При задержании у него нашли блокнот, где педантично зафиксирована вся его деятельность: от выдачи террористам табельного оружия и патронов и аж до сведений о трофейном оружии, то есть снятом с убитых украинских бойцов. На командных совещаниях он конспектировал доклады «военачальников». Изучив этот документ, мы получили крайне ценную информацию. Не зря «та сторона» так хотела заполучить Старкова.
На допросе он признался, что очень беспокоится о судьбе близких. И на следующий же день ему разрешили позвонить жене и матери. Но их телефоны оказались заблокированными. Старков позвонил соседу, попросил сходить в дом, где жила семья, но там было пусто. Да что говорить о России, если его «не узнал» даже «соратник» по «ДНР». Майор попросил его зайти в гостиницу «Шахтер» в Донецке и забрать из сейфа в номере его настоящий паспорт. Но боевик невозмутимо ответил: «Не знаю, кто ты такой и о чем говоришь…»
Информации о том, что Путин до поздней ночи дожидался Старкова в Кремле, у нас нет.
— На прошлой неделе в больнице скончался освобожденный из плена Роман Капаций. До войны отец шестерых детей работал трактористом в Полтавской области. В плену он находился чуть более месяца. Украинской стороне бойца вернули в тяжелейшем состоянии, несколько месяцев он не выходил из комы…
— Романа жестоко пытали в плену, и этому есть доказательства. Еще в июле, когда зашла речь о том, что нужно срочно вывозить с оккупированной территории нашего раненого бойца, я связался с одной из донецких переговорщиц, которую давно и хорошо знаю. Во время телефонного разговора меня буквально «резанул» один момент. Перечисляя по медицинскому описанию полученные им повреждения, такие как «ранение в руку, ранение в ногу», она бойко прочитала: «…множественные ножевые ранения в брюшную полость». И запнулась… Потом поспешно: «Читаю дальше!». Поняла, что речь идет о жестоких пытках. Позже нам удалось добыть и другие неопровержимые доказательства избиений и издевательств. Мы забрали Романа уже без сознания, из «скорой» на носилках перенесли в реанимационный автомобиль. Он несколько месяцев оставался в коме. Многочисленные раны стали гноиться, развился сепсис. Увы, усилия медиков оказались тщетными. На «той» стороне есть еще один наш раненый в тяжелом состоянии. Мы много раз просили обменять его. В плену осталось еще 137 украинцев, среди них несколько раненых.
*Юрий Тандит (в центре): «Каждое освобождение наших пленных — это настоящая спецоперация»
— Неужели за Старкова нельзя было хотя бы несколько человек взять?! У нас еще хоть кто-нибудь для обмена остался?
— Есть кого предъявить к обмену на законных основаниях. За это время были задержаны более 50 граждан России, воюющих за так называемые «ДНР-ЛНР». Были случаи, когда мне удавалось обменять одного на четырех, шестерых, восьмерых… и даже 20 человек, причем среди этих двадцати были и полковники, и подполковник, и майоры.
…а по Старкову сложилась такая ситуация, что от него уже стали отказываться его «хозяева». И то, что удалось освободить «Рахмана», — результат переговоров на самом высоком уровне.
— Мы все чаще становимся свидетелями непонятных разборок между волонтерами. Это коснулось и тех ребят, на которых еще совсем недавно семьи взятых в плен бойцов смотрели как на небожителей…
— К сожалению, это правда. Большинство волонтеров — честные и порядочные люди, они внесли неоценимый вклад в помощь армии. Однако чем дальше, тем чаще стали встречаться случаи, когда кое-кто из них постепенно начал, так сказать, «входить в соблазн». У переговорщиков, например, появилась возможность заходить за линию соприкосновения, общаться с «той стороной». Под видом помощи туда начали завозить какие-то грузы, торговать продуктами и вещами первой необходимости. Но самое страшное, что некоторые люди, имеющие отношение к освобождению заложников, стали пользоваться горем родственников и вымогать у них немалые суммы «за содействие».
— «ФАКТЫ» писали о том, что бывший кандидат в президенты Александр Ржавский требовал у семьи взятого в плен под Иловайском бойца «Донбасса» Дмитрия Кулиша (позывной «Семерка») 50 тысяч долларов. А когда боец вернулся домой благодаря вашим усилиям, по обмену, политику пришлось вернуть полученные от семьи деньги.
— Да, насколько я знаю, милиция расследует уголовное производство по факту мошенничества. Совсем недавно по той же статье задержали некоего Константина С., называвшего себя волонтером. Я познакомился с ним больше года назад. Константин несколько раз настойчиво пытался через меня подключиться к переговорному процессу, потом стал самостоятельно ездить в Донецк. Однако с его появлением в переговорах начала чувствоваться какая-то нервозность. На мой (и не только мой!) взгляд, он пытался использовать ситуацию в личных корыстных целях. Потом пошли звонки от родственников пленных, рассказы о каких-то взятых им деньгах. Появилась даже информация, что он получил немалую сумму якобы «на операцию», проведенную раненому бойцу в Донецком госпитале. Позже стало известно, что к тому моменту боец уже скончался. Попался псевдоволонтер на том, что открыл в столице СТО, где обещал ремонтировать автомобили для АТО по сниженным ценам. Деньги за ремонт взял, а потом — ни машин, ни денег. В полицию поступило несколько заявлений от обманутых хозяев автомобилей. Он сбежал, был объявлен в розыск. А на днях его задержали в Херсоне…
1676Читайте нас у Facebook
