Александр Зацепин: "Одним из чудес в моей жизни можно назвать встречу с Леонидом Гайдаем"

Песни на музыку Александра Зацепина знают и любят миллионы телезрителей. Они прозвучали в фильмах «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика», «Бриллиантовая рука», «Иван Васильевич меняет профессию», «31 июня», «Женщина, которая поет» и многих других. Одна из самых известных песен Александра Сергеевича, созданная в соавторстве с Леонидом Дербеневым, — «Есть только миг».

О том, как ему живется сегодня, композитор, народный артист России Александр Зацепин рассказал «ФАКТАМ».

— Александр Сергеевич, с юбилеем вас! Как вы отметили день рождения?

— Спасибо за поздравление. За пару дней до юбилея в Москве в Концертном зале имени Чайковского состоялся концерт. Был аншлаг. Столько букетов! Из Франции приехали моя дочь, внук, внучка. Посидели за столом в домашнем кругу.

— Какое блюдо у вас любимое?

— Очень люблю котлеты «по-киевски». В Москве есть магазин деликатесов — там их часто покупаю. Я неоднократно работал на киевской и одесской киностудиях. Киев мне очень нравится. Замечателен центр города. Красивейшая улица Крещатик.

— Скажите, а как вы относитесь к юбилейной цифре 90?

— Конечно, это немало. Да и многим моим песням уже за 50! Но они еще живут, слава Богу. И это приятно.

— Как считаете, в чем секрет вашего долголетия?

— Ничего особенного я не делаю. Утром 15—20 минут занимаюсь зарядкой. Несколько упражнений в ней из йоги. Жизнь — это движение. Стараюсь не есть жирного. Много мяса не употребляю. Предпочитаю рыбу. Не курю и не курил. И, конечно, каждый день тружусь. Работа для меня превыше всего. Когда сажусь работать, ощущаю себя будто в каком-то другом измерении, в ином мире. Это меня от многого спасает. Около двух лет назад умерла моя жена. Я очень тяжело переживал это. Сердце болело сильно. Проверился, но сказали, что до инфаркта не дошло, это боли невралгические. А когда начинаю работать, сразу как-то отключаюсь, самочувствие становится лучше.

— Вы верите в судьбу?

— Может, она и существует. Я особенно над этим не задумываюсь, потому что смерти не боюсь, без страха летаю на самолетах, если тринадцатое место попадает, пусть — я не суеверен. И все пока нормально. А конец все равно когда-то придет. Это естественно. Лучше бы внезапно: раз — и все.

— Чудеса в вашей жизни случались?

— Расскажу историю. Отца моего репрессировали. Отправили в маленький сибирский городок около Иркутска Тайшет. Он был хирургом, работал в больнице. После армии я поехал к нему, чтобы повидаться. Дня через четыре собрался уезжать, но вдруг, встав утром с кровати, плохо себя почувствовал. Отец посмотрел меня и сказал: «Воспалился аппендицит. Здесь хороший доктор. Он тебя прооперирует». Сами врачи родственникам обычно операций не делают. Мало ли что случится? Я все-таки хотел уезжать, так как уже купил билет на поезд. Но отец сказал: «Билет поменяем — ничего страшного». И тут же меня — на операционный стол. Оказалось, гнойный перитонит. Если бы я не послушал отца и отправился тогда в путь, меня бы уже не было. Вот что значит случай.

Наверное, одним из чудес в моей жизни можно назвать и встречу с Леонидом Гайдаем. До этого я работал на документальной студии, потом участвовал на «Мосфильме» в каких-то короткометражных фильмах. Попасть к Гайдаю даже не мечтал. А когда они с Никитой Богословским поссорились, Леониду Иовичу понадобился автор музыки к картине «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика». Его жена Нина Гребешкова посоветовала ему: «Возьми молодого композитора. У него хорошая песня «Надо мной небо синее». Гайдай сказал: «Да, песня хорошая. Но я не знаю, как он напишет эксцентрическую музыку. Нет, я должен думать». Думал-думал и все-таки рискнул меня взять. Тоже случай. Считаю, он в жизни — основное. Скажем, мои родители случайно познакомились, и вот я родился. А могли ведь не встретиться, не пожениться. И ни меня бы тогда не было, ни моих песен.

— Песни у вас замечательные! Одна из моих любимых «Остров невезения», прозвучавшая в фильме «Бриллиантовая рука» в исполнении Андрея Миронова. Как она родилась?

— В картине планировалось две песни: «А нам все равно» и «Помоги мне».

А этой в замыслах не было.

И вот как-то пришел ко мне Леонид Дербенев и принес стихи со словами об острове невезения: «Покажи Гайдаю. Может, они ему понравятся». Мне же они очень пришлись по душе. И как-то сразу родилась мелодия. Я записал ее на магнитофон. На следующий день поехал к Гайдаю, и ему песня понравилась.

— Себя считаете человеком везучим?

— Думаю, я человек счастливый. Были, конечно, в жизни и трудные, печальные моменты, но они у всех случаются. По природе я оптимист. Плохое быстро забываю, зла ни на кого не держу. И считаю, что это хорошо. Я не нервничаю, не испытываю стресса.

— Кстати, ваша песня «А нам все равно» — прекрасный антидепрессант. Наверняка, она имеет интересную историю создания?

— У меня долго не получался припев. Написал четыре мелодии, но ни одна не была яркой. И вот наконец родилась понравившаяся мне (напевает). Я ведь сначала пишу музыку, а потом поэт сочиняет на нее стихи. Так появились практически все мои песни. Исключение — «Остров невезения». Так же работал и с Дербеневым, и с Пугачевой. Кстати, слова песни «А нам все равно» сначала тоже были иными. Дербенев сперва показал их не мне, а Гайдаю. Он их принял. А когда я их увидел, они мне не понравились. Припев был примерно таким: «Пусть я пороха и не выдумал, и Америки не открыл вовек… Я — простой советский человек». Я сказал: «Леня, ты же хочешь, чтобы песня потом звучала везде в ресторанах, чтобы тебе шли авторские. А кто же будет песню со словами „Я простой советский человек“ играть в ресторане»? Он сначала обиделся: мол, Гайдай принял, а ты не хочешь. Но я ответил: «Мы же не для Гайдая пишем, а чтобы песня и после фильма жить осталась». Он согласился и написал ту, что вам известна, причем замечательно, на мой взгляд.

— Во сне песни вам приходили?

— Мелодии снились. Я даже иной раз вставал и записывал их, чтобы не забыть утром. Но ни одна мне особо не понравилась. Во сне нет критического отношения — все кажется замечательным. Вообще когда что-то пишу, мне нужно, чтобы песня «полежала» немножко — дней пять-шесть, чтобы потом оценить ее как бы со стороны.

— Что вас вдохновляет?

— Еще в пору студенчества я как-то признался профессору, что сидел над произведением до трех часов ночи. Он мне сказал: «Шура, так вы испортите себе здоровье. Не нужно ждать вдохновения. Надо работать — тогда и вдохновение будет приходить». Я последовал его совету. Обычно работаю с девяти утра до часу дня. Потом у меня перерыв, обедаю, иду в какое-то издательство или Союз композиторов. Затем снова работаю. Но не допоздна. Иначе сон будет плохой — не отпустят мысли о работе, что получилось, а что нет и почему.

— С удивлением прочла, что ваша с Дербеневым песня «Есть только миг» подвергалась критике.

— Критиковали ее за то, что она пессимистическая. «Призрачно все в этом мире бушующем. Есть только миг — за него и держись. Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь», — поется в ней.

Но у каждого ведь действительно свой миг. У кого-то он 90 лет, у кого-то — 100. Вот Владимиру Зельдину 101 год, а он ходит на работу, танцует на сцене. К примеру, Дербенева, так как он не был членом творческого Союза, так ругали. Когда вышел фильм «Кавказская пленница», в котором прозвучала песня «Трутся спиной медведи о земную ось», один критик написал: мол, а знает ли автор, что медведи не могут эту ось крутить? Хотелось бы ему ответить: «А вы знаете, что и печки-то нет, на которой Иванушка-дурачок ездил?»

— Действительно.

— К слову, песни «Есть только миг» могло и не быть. И вот почему. Меня пригласили на фильм «Земля Санникова». Я пришел, а там — пробы. На сцене — актеры. Я туда поднялся, вижу — Высоцкий Володя. Я говорю: «Володя, ты снимаешься?» Он ответил, что в главной роли. «Так ты, наверное, и песни будешь писать для фильма?» — поинтересовался я. Он ответил, что уже написал пять песен. Я удивился, зачем меня зовут тогда. Высоцкий сказал, что даст мне одно свое стихотворение написать к нему музыку. Но я решил, что в этом нет необходимости, пусть Володя сам все напишет, сказал об этом режиссерам и ушел. А спустя время оказалось, что Высоцкого не утвердили на роль. Взяли Олега Даля. И меня снова позвали. В результате появилась песня «Есть только миг».

— Много прекрасных песен вы написали для Аллы Пугачевой. Какая из них у вас любимая?

— Наверное, «Песенка про меня». Она ее тоже очень любит. Помните, «Так же как все, как все, как все…»? Еще мне нравится песня «Куда уходит детство?»

— Александр Сергеевич, вы сегодня больше живете в Париже или в Москве?

— Не в Москве и не в Париже, а в небольшом французском городке в десяти километрах от Женевы, где живет моя дочь Лена с семьей. У нее трехэтажный дом, сад, и я занимаю один этаж. Каждый день Лена ездит на работу через границу. Мне хорошо с ними. Жена моя, как я уже вам рассказал, умерла. В нашей квартире в Париже мне все о ней напоминает. Было очень тяжело, и дочь позвала меня к себе. А в Москву приезжаю два-три раза в год. У меня здесь концерты, репетиции. Собираюсь поставить мюзикл «Тайна третьей планеты».

— Во Франции вам комфортно живется? Вы знаете французский язык?

— Может быть, не в той степени, что французы или моя внучка, изучавшая его с первого класса, тем не менее французскую речь понимаю, разговариваю, читаю. Когда приезжаешь за границу в возрасте под шестьдесят, выучить язык нелегко.

— Свои песни приходилось за рубежом слышать?

— Да. Песню «Так же, как все». Только в ней другие слова. В припеве на французском языке поется о волшебном такси.

— Как вы ощущаете свою славу?

— С одной стороны, это приятно. С другой, бывает, утомительно. Приятно, например, когда соседи в Москве встречают меня и говорят: «А, Александр Сергеевич! Как вы поживаете? Мы видели вас в телепередаче. Поздравляем!» Иногда люди просят автограф. Особые чувства испытываешь, когда ощущаешь славу первый раз. Написал песню, а она вдруг стала популярной, ее начали всюду петь. Потом ко всему этому привыкаешь. Моей первой популярной песней стала «Надо мной небо синее». Это был 1956 год. Ее пел Ермек Серкебаев — народный артист из Казахстана. И как я уже говорил, благодаря этой песне началось мое сотрудничество с Леонидом Гайдаем.

— Наверняка за свою жизнь вы полмира посмотрели?

— Много стран видел. Был в Таиланде, Китае… Запомнилась моя первая поездка в Нью-Йорк от Союза кинематографистов в начале 1970-х годов. Нас было в делегации человек двадцать. Посмотрели Вашингтон, Лос-Анджелес, Сан-Франциско… Впечатление было колоссальное. А второй раз я ездил в Америку вместе с Гайдаем — тоже от Союза кинематографистов. Изумительны и такие города, как Париж, Рим…

— Александр Сергеевич, чем вы увлекаетесь, кроме творчества?

— Интересуюсь техникой. Работаю с компьютером. У меня новые программы. Во Франции выписываю журналы о науке и технике. На эту же тему покупаю периодику и в Москве.

— Людмила Гурченко как-то сказала, что самое непростое — в любом возрасте оставаться человеком современным. Судя по всему, вы идете в ногу со временем.

— Стараюсь. Но уж, как могу. Конечно, невозможно угнаться за молодежью, которой 18−20 лет. Но я слушаю новую музыку, знаю молодых музыкантов, мне интересны современные аранжировки.

— Какое ваше жизненное кредо?

— Честность, порядочность, готовность прийти на помощь, доброта…

— О чем мечтаете сегодня?

— О новой работе. Хочу сделать балет. Уже начал над ним работать.

— Что бы вы сами себе хотели пожелать?

— Здоровья, конечно. Это никогда не мешает.

— И я вам от души этого желаю. А еще — прекрасного настроения и новых творческих успехов!

— Буду надеяться, что все так и будет. И читателям «ФАКТОВ» желаю всего самого хорошего.

Фото в заголовке из семейного альбома

3450

Читайте нас у Facebook