Илья Пономарев: "Вороненкова убили профессионалы. Причем там явно коллективная работа"
23 марта в центре Киева убили бывшего члена комитета Государственной думы России по безопасности и противодействию коррупции (с декабря 2011 по октябрь 2016 года) Дениса Вороненкова. В декабре прошлого года он получил гражданство Украины. Вороненков активно сотрудничал со следствием по делу о государственной измене Виктора Януковича. С февраля он находился в российском федеральном и международном розыске. Сразу после убийства Илья Пономарев сообщил в соцсетях, что Вороненков направлялся на встречу с ним…
«Слышал в Администрации президента, что от Путина поступила команда не наказывать меня, но нейтрализовать»
— Евгений Киселев, бывший российский журналист, работающий сейчас в Украине, назвал убийство Вороненкова «показательной казнью отступника», «месседжем всем противникам путинского режима и тайным недовольным: смотрите, у нас руки длинные, всех достанем».
— Полностью с этим согласен. Я считаю, что все политические убийства в России происходят, когда совпадают частный и государственный интересы. Вместо частно-государственного партнерства у нас частно-государственная власть. В данном случае, на мой взгляд, есть приватный интерес генерала Олега Феоктистова (бывший замруководителя Управления собственной безопасности ФСБ; с августа прошлого года по март 2017-го руководил службой безопасности «Роснефти», глава которой Игорь Сечин принадлежит к ближайшему окружению Путина. — Авт.), на который покусился Денис. Когда карьера генерала оказалась под угрозой, он решил оказать «услугу» власти, так как понимает ее интерес. А интерес тут простой: будь, как все, следуй за вождем, шаг вправо, шаг влево — расстрел. Так что убийство Дениса — это действительно, как абсолютно правильно говорит Евгений Киселев, послание всей российской элите.
— И вам?
— И мне в том числе. Но со мной в этом смысле немного проще, потому что я не принадлежу к «отступникам».
— Вы как-то говорили, что относитесь к категории «врагов». Какие еще есть статусы?
— Путин — такой дворовый мафиозный парень (улыбается), живущий по понятиям. Он делит людей на простые категории. Навального (российский оппозиционер. — Авт.) считает мелким жуликом, который спекулирует на проблемах граждан в своих интересах. Поэтому с ним идет борьба без правил, но без крови. Люди типа Вороненкова или Литвиненко (подполковник ФСБ, в 2006 году умер в Лондоне в результате отравления полонием. — Авт.) — предатели Родины, ведь они военные (Вороненков работал в военной прокуратуре, в Верховном суде РФ, в Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков. — Авт.), давали присягу.
— Обоих уже нет.
— Вот поэтому и нет. Как нет людей типа Березовского (предприниматель, создатель партии «Единая Россия» и оппонент Путина, погиб в марте 2013 года в Лондоне при загадочных обстоятельствах. — Авт.), Лесина (министр печати РФ, генеральный директор ОАО «Газпром-Медиа Холдинг» в 2013—2015 годах, основатель телеканала Russia Today, в ноябре 2015 года найден мертвым в вашингтонском отеле. — Авт.) или Немцова (бывший первый вице-премьер РФ, российский оппозиционер, застрелен в феврале 2015 года недалеко от Кремля. — Авт.), которые работали с Путиным, поддерживали его, но потом перешли на другую сторону.
Есть еще либералы или люди других взглядов, которые все время придерживались одной точки зрения. К ним относится Венедиктов (главный редактор радиостанции «Эхо Москвы». — Авт.). Наверное, я нахожусь в той же категории — последовательного врага.
Думаю, что у Путина в голове есть еще одна категория — прозападные люди оппозиционных взглядов, часто искренние и последовательные, но явно ориентированные на вашингтонский, берлинский или лондонский «обкомы». Их еще называют «грантоедами». Путин искренне считает их пятой колонной.
Кстати, в том, что во главе угла в любом случае должна быть своя страна и двойного гражданства у политика не может быть, я с ним согласен. Обо мне Путин точно должен знать (это подтвердят и агентурная информация, и наблюдение, и прослушка, и что угодно — они наверняка сто тысяч раз все проверяли), что я ни с какой другой страной не связан и ни на какие другие спецслужбы не работаю, никогда грантов ни у кого не брал. Это и определяет наши отношения.
— А ваш демарш? Вы единственный из всей Госдумы проголосовали против присоединения Крыма к России.
— Но это же поступок честного человека. За него он как раз должен уважать меня. Корыстных мотивов там быть не могло, только убеждения. Последствия же были хорошо понятны всем.
— Вы их предвидели?
— Да. Честно говоря, думал, что могло быть еще хуже. Был вполне готов, что немедленно начнутся репрессии уголовного характера. Однако услышал в Администрации президента, что от Путина поступила команда: не наказывать, но нейтрализовать.
— В смысле?
— Что такое не должно повториться. Они же в итоге что сделали? Подождали, пока я отправлюсь в командировку на Запад, и заблокировали мне въезд в Россию. В их понятийной системе меня не наказали. То есть «только» отобрали все деньги, все имущество, разлучили с семьей и лишили возможности вернуться на рабочее место. Хотя я смог передать свою депутатскую карточку Дмитрию Гудкову (экс-депутат Госдумы, оппозиционер. — Авт.), он потом ею голосовал. Но они же понимали, что Дима по вопросу, аналогичному крымскому, не рискнет нажать за меня «нет». По ряду других вопросов мы иногда вдвоем голосовали против, иногда вчетвером — с Валерием Зубовым (экс-депутат Госдумы, умер в апреле 2016 года. — Авт.) и Сергеем Петровым (экс-депутат Госдумы. — Авт.).
Так что задача хозяина Кремля была выполнена.
— Вороненков утверждал, что Госдума ничего не решает, в России всем правит ФСБ.
— Уши ФСБ торчат отовсюду, ведь у нас у власти главный эфэсбэшник. Соответственно, количество людей, так или иначе связанных со спецслужбами, зашкаливает. Им отданы все командные посты в экономике. В Думе и в исполнительной власти их влияние очень серьезное. Но сильное влияние и тотальный контроль — разные вещи. Я лично не сторонник черно-белых заявлений ради красного словца. У нас в России режим авторитарный, но не тоталитарный. Не сталинизм и не гитлеризм — вне всякого сомнения. Считаю, что это, скорее, бонапартизм. Такое уже было в истории, во Франции в XIX веке. Тогда Луи-Наполеон Бонапарт III, племянник Наполеона I, объявивший себя императором, устраивал референдумы, получая на них 60 — 70 процентов поддержки; была квазиоппозиция в парламенте и квазиоппозиционные газеты, которые он контролировал. Все — как в нынешней путинской России. И природа власти ровно такая же: союз крупной буржуазии и силовиков, то есть клептократия. У вас хаотическая клептократия, у нас — авторитарная (смеется).
«Обвинений и негатива в адрес Юрия Луценко у нас никаких не было»
— Версии убийства Вороненкова озвучиваются самые разные. К той, что назвали вы, добавляют, что это может быть грызня между российскими силовиками, а еще — что «след» Януковича. Почему настаиваете на причастности Феоктистова к смерти Вороненкова?
— Во-первых, потому, что Денис мне лично рассказывал о покушении, устроенном на него в России лет десять назад (речь о конфликте между российскими силовиками и таможенниками во время расследования резонансного дела «Трех китов». — Авт.), и утверждал, что за ним стоит Феоктистов. И что тогда потребовались определенные усилия, чтобы прекратить насилие. В это кто-то на самом верху вмешался.
— Прекратить какое насилие?
— Чтобы больше не было покушений. Он так не формулировал, но дал понять, что был нулевой вариант: Денис не копает дальше по контрабанде, а в него больше не стреляют.
Позже Денис ушел из правоохранительной системы в бизнес. Не как бизнесмен, а как наемный работник.
— Покушение в 2007 году — это был первый звонок?
— Да уж не звонок, а целый колокол. Денис долго лечился во Франции, в госпитале НАТО. Потом неоднократно говорил мне, что снова получает угрозы из России, называл конкретные фамилии.
— Это в какой период? Уже после его переезда в Украину?
— Да. Я с ним постоянно встречался, был на связи.
— А до этого, в России, общались?
— Почти нет. Я знал, что в Думе есть «человек Черкесова» (генерал полиции, директор Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков в 2003 — 2008 годах, депутат Госдумы от КПРФ. — Авт.), так про Дениса говорили.
С Черкесовым я общался более плотно. Мы часто участвовали в «Петербургском диалоге» (это такая российско-германская площадка общественно-политических переговоров), были в хороших отношениях. Дениса я воспринимал как его подчиненного.
А в 2014-м мы с Вороненковым пересеклись во время избирательной кампании мэра Новосибирска. Он приезжал ее курировать от руководства КПРФ, а я представлял область в Госдуме, это мой регион. Как-то сошлись. Выпили, поговорили…
Когда стало понятно, что из Думы его выгонят (в октябре 2016 года у Вороненкова истек срок депутатского мандата. — Авт.), он приехал советоваться, что делать дальше. Считал меня опытным человеком, который знает, как действовать в отношениях с правоохранителями, Интерполом и остальными.
В сентябре 2016 года мы встретились в Киеве, и дальше общение пошло по нарастающей.
— Вы же его уговорили переехать сюда?
— Да. Думаю, несмотря на произошедшее, он принял правильное решение. Денис выбрал Украину, потому что хотел чем-то заниматься в профессиональном плане, и это было единственное место, где он мог раскрыть свой потенциал (Вороненков собирался создать Центр украинско-российских расследований. — Авт.).
Я ему прямо тогда сказал: «Ты же понимаешь, что это билет на войну?» Ведь Россия воюет с Украиной. То есть здесь будут стрелять и убивать. Мы же помним, как убили Павла Шеремета (украинский журналист, убит 20 июля 2016 года в центре Киева. — Авт.). Но Денис сказал, что его это не пугает, а, наоборот, привлекает.
Мы понимали, что в России реакция на его переезд будет агрессивной, но недооценили размах скандала, разразившегося в январе этого года (когда в России стало известно, что Вороненков здесь дает показания). Это было чересчур, на мой взгляд. И он удивился, и я удивился.
— Из-за того что Луценко сказал, что Вороненков — ключевая фигура в деле Януковича?
— Ну он позже это озвучил. Не надо обвинять Луценко. Это неправильно. Это чисто политическое передергивание. В любом случае все стало бы известно через несколько недель на суде, где Денис обязательно выступил бы публично.
Так что для Дениса то, что сказал Луценко, — просто техническое неудобство. Проблема — то, что он не мог свою квартиру продать в Москве и так далее. Но обвинений и негатива в адрес Юрия Витальевича у нас никаких не было.
«Для Януковича не было никакого смысла в устранении Дениса»
— А что скажете о других версиях убийства?
— Остальные версии — о коммерческих разборках и тому подобное — вообще невероятны. Ведь у Дениса в Украине не было ни бизнеса, ни чего-то иного. Чисто теоретически версий может быть только две: «феоктистовская» и «януковичская». Иные в принципе нереальны. Но для Януковича не было никакого смысла в устранении Дениса, ведь он не единственный свидетель, и от того, что его нет, в деле ничего не изменится. От «большого ума» могли бы, конечно, пойти на преступление, но по почерку не похоже.
— Одни считают, что работал дилетант, другие — что профессиональный киллер, что это выверенная спецоперация.
— Действовали профессионалы. Причем не в одиночку. Там явно коллективная работа. Все очень хорошо подготовлено. Посмотрите, какой крутой был киллер! Возле «Премьер Паласа», где качественные камеры high definition, он все время поворачивался так, что его лицо ни разу не попало в объектив. То есть все было точно заранее просмотрено и разведано.
— Прочитала, что на могиле киллера Павла Паршова видели какие-то языческие знаки — руны жертвы, принесенной ради высшей цели.
— Тоже читал. Не знаю, у каждого человека свои верования. Дело в том, что в русской националистической среде много неоязычников. Еще слышал, что у этого «товарища» была в Крыму связь с «Русским единством», которое возглавлял Аксенов (главарь оккупированной россиянами «республики Крым». — Авт.).
— В «Московском комсомольце» какой-то эксперт уверял, что убийство Вороненкова — дело западных спецслужб, что якобы в преддверии летней встречи Путина с Трампом «из Путина лепят президента, у которого руки по локоть в крови».
— Куда уж больше. Не по локоть, а по самую маковку. Он во всем мире считается убийцей.
А ведь, знаете, хотя у меня на душе нет греха (ни разу его публично не поддерживал и ни разу за него не голосовал), тем не менее в первый год его власти думал, что все будет хорошо. Иллюзии начали развеиваться, начиная с момента разгона НТВ.
Помню, в августе 1999 года, на второй или третий день после назначения Путина, мы разговаривали с Ходорковским (экс-глава ЮКОСа, отсидевший более десяти лет в российской тюрьме. — Авт.), я у него тогда работал. Ходорковский спросил: «Ты слышал, что у нас новый премьер-министр? Вот он и будет президентом». Ответил ему: «Да вы гоните, Михаил Борисович! Ничего в политике не понимаете. Ну даже если будет, что с того?» А он мне снова: «Увидишь, он будет президентом. И скоро в стране ни одного свободного СМИ не останется».
Вышел с совещания с ощущением, что Ходорковский — сумасшедший. Очевидно же, что будет либо Лужков (экс-мэр Москвы. — Авт.), либо Примаков (экс-премьер, бывший глава МИД РФ. — Авт.). Какой там Путин, которого никто не знает? И вообще, у нас демократия… Потом еще не раз слова Ходорковского вспоминал.
— Можете прокомментировать весьма нелестные высказывания Навального о Вороненкове?
— Навальный — человек, который рвется к власти. Он очень талантлив как политик, как журналист, как блогер. Играет на антикоррупционных темах. Берет информацию у любого, все равно из чьих рук. Ему важно использовать каждый слив для максимального поднятия своего рейтинга бескомпромиссного бойца. Последние несколько лет он совершенно явно плотно и продуктивно взаимодействует с Феоктистовым. Навальный проводил расследование обо всех его врагах. К примеру, о Чайке (генеральный прокурор РФ. — Авт.). Первый наезд на Медведева год назад был построен на информации от сечинской группы, сейчас вот второй наезд, уже более громкий. Подчеркну, что это все равно не делает Навального агентом ФСБ, как его некоторые оппозиционеры пытаются выставить.
К сведению, каждый раз, когда с Вороненкова пытались снять депутатскую неприкосновенность в Госдуме (было три попытки), Навальный делал публикации о нем именно к этим моментам.
— Подавал ложку к обеду?
— Да. И Денис говорил об этом в своих интервью.
Сечин с Феоктистовым Навальному реально политически подыграли в расследованиях о делах Медведева. Они Навального угрозой не считают, зато делают все возможное, чтобы на следующий срок Путина премьер-министр был другим. Конечно, недавние митинги, прокатившиеся по всей России, — сильный удар по Медведеву. Но еще больше это расследование дестабилизировало систему в целом. Феоктистова сделали козлом отпущения и уволили из «Роснефти», как только медведевская сторона сделала «предъяву». Тогда Владимир Владимирович сказал, что это «не по понятиям» — так публично кидаться камнями в хрустальном доме и тем более работать с «врагами рейха», то есть с Навальным.
В итоге у Феоктистова появился сильный мотив, чтобы срочно чем-то очень крутым реабилитироваться. На мой взгляд, он достиг цели — организовал устранение Вороненкова. Это абсолютно в логике нашей системы.
— Российские СМИ пишут, что Путин якобы решил снова вернуть Феоктистова в вотчину, в ФСБ.
— Дело сделано.
— Медведев — все? Списан со счетов?
— Не уверен. Но идет борьба. Думаю, что Путин этот вопрос будет решать гораздо позже.
— Какой вы видите ситуацию в Украине со стороны? Верите в нашу страну?
— Верю. Считаю, что у Украины потрясающий, очень высокий потенциал. Ничуть не меньше, чем у России. Вы реально можете быть в числе европейских лидеров. Как минимум.
Пока у вас нет глубокого внутреннего ощущения своей государственности. Долгое время это не было востребовано обществом. Лишь после событий на Майдане и российской агрессии такой запрос по-настоящему появился, произошли необратимые перемены. Началось государственное строительство. До этого у вас был только процесс поиска национальной идентичности, запущенный после распада Союза. Но он шел, скорее, от противного. В смысле «Украина — не Россия», по выражению Кучмы.
А сейчас идет именно осознанное государственное строительство, поиск собственных национальных интересов. Да, непоследовательно: шаг вперед — два назад, с кучей разных перекосов, иногда с глупостями и ошибками, но — идет же!
Плохо, что по объективным причинам этот процесс внизу идет гораздо быстрее, чем наверху. Потому что взгляд элиты, обладающей значительными капиталами и активами, сильно затмевается денежными знаками. И за эти дензнаки они любую страну продадут 135 раз. Это проблема. Но мне кажется, рано или поздно вы ее решите. Вопрос лишь в том, сколько жертв потребуется, сколько времени пройдет и насколько у вас хватит терпения.
Конечно, после Майдана вы могли бы резко рвануть вперед и стать очень быстро развивающейся державой. Но этого не произошло.
— Вообще-то у нас война.
— Я считаю, что война не является первопричиной неудач. Работая профессионально с финансовыми кругами и инвесторами, могу сказать точно, что для них война не является проблемой. Проблема в том, что некоторые представители вашей элиты реально не желают развития страны, а желают развития себя любимых. Они не хотят видеть новых игроков на рынке, не хотят прекратить войну, так как тогда исчезнет все, на что можно списывать свои неудачи. К сожалению, это правда.
Такое поведение объяснимо… Мы все человеки. У всех есть свои слабости. Но и эти люди, и те, кто их сменит, — это ваш выбор. Я считаю, что неправильно, когда представители другой страны вас учат жизни. Вы сами должны все решить. А друзья Украины и я лично вам всегда поможем.
Фото в заголовке Андрея Ксенчука/sib.fm
Читайте нас у Facebook
