Вынужденная переселенка открыла в Полтаве социальную прачечную и собирается создать учебную швейную мастерскую
— Я не хочу знать, кто чем дышит из моих знакомых, оставшихся в Луганске, — говорит 50-летняя Наталья Дида. — Мы редко созваниваемся, при этом ситуацию на Донбассе не обговариваем. От них неизменно слышу одно и то же: «У нас все хорошо». И я понимаю: людям, пережившим обстрелы, хорошо уже то, что не стреляют.
До войны Наталья работала в Луганской областной универсальной научной библиотеке имени А. М. Горького. Сейчас — в областной универсальной научной библиотеке имени И. П. Котляревского в Полтаве. Обрести работу по специальности, что редко удается переселенцам, ей помог профессиональный авторитет. Но, помимо этого, Наталья Дида развернула на новом месте жительства общественную деятельность, направленную на поддержку переселенцев. По ее инициативе реализуется два грантовых проекта — социальная прачечная и швейная мастерская.
«Прачечную довелось организовать при церкви, поскольку местная власть не нашла для нее помещения»
Рукоделие, в том числе шитье — давнее хобби Натальи, и она готова делиться своими навыками со всеми желающими.
— Полтавчане приносят для переселенцев много вещей, бывших в употреблении, — объясняет моя собеседница. — Понятно, далеко не все из понравившегося им подходит. Возникает необходимость что-то укоротить или заузить, перелицевать и тому подобное. Относить вещь в мастерскую дорого, а расставаться, бывает, жалко. Кроме того, из ветоши можно изготавливать оригинальные поделки, а изделия ручной работы, как известно, высоко ценятся. В общем, цель этого проекта — дать людям в руки удочку, чтобы они сами себе ловили рыбку. Уже есть швейная машинка, есть швея, готовая делиться с желающими своим мастерством и есть много желающих. Скоро стартуем. А на втором этапе, возможно, начнем принимать заказы на пошив и ремонт одежды. Наши цены будут самыми демократичными в Полтаве. Мастерскую назвали символически — «Новая жизнь». Новая жизнь и для вещей, и для людей.
Швейная учебная мастерская нашла прописку на окраине города, в помещении церкви Адвентистов седьмого дня, которая поддерживает вынужденных переселенцев. Здесь же действует и социальная прачечная — еще один проект, который реализуется активистами на грантовые деньги, выделенные агентством ООН по делам беженцев.
— Покидая временно оккупированные территории, люди брали с собой минимум вещей, надеясь, что скоро все уляжется и можно будет вернуться домой, — продолжает Наталья. — Но вот минуло уже почти три года, а возвращаться некуда. Привычный уклад жизни нарушен, быт зачастую не налажен… Лично мне первое время было очень сложно привыкнуть к тому, что для стирки нужно таскать воду из колодца, это отнимало много времени и сил. Мы с семьей полтора года пережидали «конец войны» в селе Верхолы под Полтавой, где живут дальние мамины родственники. Да и потом, когда подыскали жилье в городе, долгое время обходились без стиральной машины — в частном доме не было такой возможности.
Сейчас мы живем в доме со всеми удобствами, но в разговорах с другими переселенцами я часто слышу о проблеме стирки. Так возникла идея создания прачечной. Составила заявку, подала документы на конкурс, который проводился в рамках программы малых грантов по поддержке инициатив переселенцев Агентства ООН по делам беженцев (она реализуется общественной организацией «КрымSOS»). Конкурс выиграла, и теперь в помещении церкви установлена мощная стиральная машина, рассчитанная на загрузку девяти килограммов белья, с функциями стирки пуховых одеял и сушки. Одна стирка у нас стоит двадцать гривен, в то время как в других прачечных Полтавы — до шестидесяти гривен. Поэтому существует предварительная запись. Нашими услугами пользуются не только переселенцы, но и прихожане церкви, другие социально незащищенные люди. У тех, кому тяжело выйти из дому, грязные вещи забирают волонтеры, они же развозят их уже чистыми.
На мое изумление по поводу не совсем подходящего места для размещения пункта бытовой техники Наталья лишь разводит руками:
— Будь у нас собственное помещение, можно было бы реализовывать множество других важных социальных проектов. Есть масса интересных идей! Но местная власть поддерживает нас лишь на словах. Поэтому пока благодарны за то, что имеем.
«Женщины, переехавшие с Донбасса, рожали в Полтаве деток. Кроватками и колясками их обеспечивали земляки и волонтеры»
Наталья Дида — одна из создателей инициативной группы «Полтава-Самодопомога», которая существует с февраля 2015 года. Мысль объединить земляков с Донбасса, волею судьбы нашедших пристанище в чужом городе, чтобы вместе решать возникающие проблемы, появилась после одного из тренингов для вынужденных переселенцев. Они были тогда, словно слепые котята: не знали, где можно получить бесплатную юридическую консультацию, к кому обратиться за материальной помощью, с кем просто поговорить, чтобы тебя поняли. Все это приводило в отчаяние.
— Жизнь продолжалась, молодые женщины с Донбасса рожали в Полтаве, при этом ни колясок, ни кроваток не могли купить, поскольку денег у них не было, — вспоминает Наталья Дида. — Необходимыми вещами обеспечивали земляки и волонтеры. Вообще поначалу было очень много бытовых проблем у всех переселенцев. В «Фейсбуке» мы создали группу «Полтава-Самодопомога», и сразу начался обмен новостями, вещами, идеями. Тогда возникла мысль проводить занятия по психоэмоциональной разгрузке вынужденных переселенцев. Спасибо коллективу областной библиотеки имени Котляревского, они активно поддерживают наши инициативы, предоставляют зал, где мы собираемся на чаепития и рукодельничаем.
Кстати, ничто так не успокаивает нервную систему, как занятия, связанные с творчеством. Раскраски — самое простое средство для снятия стресса. Но мы не ограничились только этим. Создали детскую изостудию, занятия в которой поначалу проводила дочь погибшего в зоне АТО полтавского художника Валерия Бонякивского Катя. Постепенно к творчеству подключились родители детей-переселенцев и другие взрослые. Получился семейный проект «Школа полезного досуга «Вулик». К Пасхе, например, делали декупаж яиц. Изучаем и более серьезные техники. Вот, посмотрите, какая красивая точечная роспись на стеклянной чашке или эти оригинальные мягкие грушки из носков. Это не стыдно кому-то подарить, и денег на подарок не нужно тратить.
Кстати, на старте группу «Полтава-Самодопомога» поддержала украинская диаспора в США, а особенно семья Тамары и Владимира Денисенко из города Рочестера, с которыми Наталья Дида познакомилась за несколько лет до войны, когда проходила обучение в Америке по программе обменов «Открытый мир». Диаспора финансировала проведение мастер-классов по арт-терапии и занятий в изостудии, присылала посылки с необходимыми вещами.
К работе «Вулика» с удовольствием подключаются полтавские волонтеры: предлагают свои идеи, приносят материалы для творчества, проводят мастер-классы. Переселенцы благодарны полтавчанам за гостеприимство — они с интересом изучают достопримечательности города и участвуют в уборке и благоустройстве территорий. Недавно Наталья организовала земляков на высадку цветов возле памятника Героям Небесной сотни. Она мечтает, чтобы в Полтаве было так же много роз, как в Донецке и Луганске. По ее инициативе этой весной стартует акция «Розы Донбасса», и Наталья очень надеется, что к посадке цветов присоединится много ее земляков, где бы они сейчас ни находились.
— Но моя самая заветная мечта — вернуться домой, — вздыхает женщина. — Это только со стороны кажется, что жизнь на новом месте налаживается. На самом деле почти все переселенцы живут одним днем и ждут, когда война закончится победой Украины. Мы обзаводимся здесь знакомыми, обрастаем новыми вещами, включаемся в общественную деятельность, но при этом ничего не можем планировать наперед. Самый больной вопрос, это, конечно, жилье. Съемное — не свое. А после подорожания коммуналки вообще приходится отдавать за него практически все доходы. Найти достойную работу тоже непросто. И государству ведь наши проблемы не нужны. Это очень угнетает морально.
Сейчас Наташина семья арендует небольшой частный дом в пригороде Полтавы. Ее мама согласилась переехать сюда только на таком условии. Она жила в зоне разграничения, держала хозяйство, с которым не хотела расставаться. Вывозили живность грузовой машиной, под обстрелами. Теперь козочки-переселенки дали потомство, а новые соседи с удовольствием раскупают их целебное молоко.
«Боевики стреляли из миномета, который установили возле нашего дома»
— Когда на Луганщине начались активные военные действия, нам с мужем перестали платить деньги, — мысленно возвращается в прошлое Наталья. — Хорошо, что на отпускные в июне 2014-го я накупила круп, макарон, консервов — тогда люди сгребали с полок все подряд. Три месяца как-то тянули на этом да на овощах-фруктах, которые выращивала мама в селе. Мы с мужем еще в мае отвезли к ней свою семилетнюю дочь, не позволив Маше даже закончить первый класс в Луганске.
А знаете, после чего я перестала водить ребенка в школу? После того как там появились… пионеры в галстуках. Да и опасно было: на крышах многоэтажек, рядом с которыми располагалось учебное заведение, засели снайперы, а в парке возле здания СБУ, через который пролегала и дочкина дорога в школу, и моя в библиотеку, стояли подозрительные личности с оружием в руках. Зачем-то обнесли парк колючей проволокой и обыскивали прохожих. Пьяные и обкуренные, они держали пальцы на курках автоматов. Это было страшное зрелище. Один, слышала, бахвалился: вот, дескать, я раньше был никем, а теперь я — власть. На самом деле, власти в городе уже с весны не было. Она оставила нас на произвол судьбы, бросила, предала. Спасибо волонтерам и благотворительным фондам — они помогали с эвакуацией, в первую очередь вывозили людей с инвалидностью.
Так вот, Машина учительница при встрече начала успокаивать меня: «Не бойтесь, приводите ребенка на уроки, все будет хорошо, лишь бы „укропы“ не пришли». Вы представляете? А я боялась, как бы эти типы с оружием не захватили школу. Как-то высказала одному из них свое возмущение по поводу обыска прохожих, а он наставил на меня автомат.
Потом боевики принялись стрелять из миномета, который установили возле нашего дома. Возили его по городу и палили в воздух для устрашения. Каждый вечер в одно и то же время, и так две недели подряд. Но самое ужасное — сигнал противовоздушной тревоги. Его включали очень часто — перед тем, как в небе появлялись военные самолеты. Дочка начинала кричать от страха, и мы с супругом отвезли ее к бабушке. Сами же продолжали еще ходить на работу. Муж работал в ночную смену на окраине города и, на свой страх и риск, возвращался на машине домой под утро, когда еще действовал комендантский час. Не дай Бог, если бы его поймали тогда — отправили бы рыть окопы. Рядом с его фирмой находился полигон, на котором усиленно тренировались военные, которые вели «разъяснительную работу» среди местного населения: «Если бы вы присоединились к ополчению, мы были бы уже в Киеве». К счастью, насколько мне известно, никто из моих знакомых не пошел в «армию «ЛНР».
Практически все лето в 2014-м я не спала на кровати. Нашла в доме самое безопасное место — на полу возле несущей стены, и там раскладывала на ночь постель.
На работе тоже было страшно. Мы с коллегами боялись обстрелов, вооруженных людей, захвативших соседнее здание СБУ. Страх заедали мороженым с каплей коньяка. А жители города приходили в библиотеку в надежде спрятаться там от обстрелов, обменяться новостями. С мая, когда Луганску отрезали украинское телевидение, мы находились в информационном вакууме, что порождало отчаяние.
Наша библиотека действовала до середины июля. А потом бюджетникам разрешили не выходить на работу, и мои коллеги кто спрятался, а кто выехал из города.
— Какова судьба луганского книгохранилища?
— Те, кто в то страшное время врывались в библиотеку с оружием, думаю, никогда не увлекались книгами. Они, слава Богу, по своему незнанию не могли оценить богатства, которое там хранилось. Вскоре областная библиотека, потеряв свой более чем миллионный фонд и уникальное оборудование, уехала вместе с ее директором и небольшим коллективом в Старобельск, где возродилась в новом качестве. А в Луганске серьезно пострадавшее от прямых попаданий здание «Горьковки» позже восстановили, библиотека сейчас работает, хотя и в роли «республиканской», и ориентирована в основном на знаменательные даты в российском календаре. Кстати, Луганский академический украинский музыкально-драматический театр, получивший после оккупации гордое имя «Театр на Оборонной», продолжает ставить украинские спектакли и принимает на гастроли российские труппы. Понимаете, людям надо как-то выживать. Многие, помыкавшись по чужим углам, вернулись домой. Но я точно знаю, что даже те, кто звал в Луганск «Рассею», уже прозрели… Все мы — луганские и донецкие, по обе стороны линии разграничения, мечтаем о главном — о мире.
Фото со страницы Натальи Диды в «Фейсбуке»
3850Читайте нас у Facebook
