"Если заключенный догадывался, что приговорен к смерти, и поднимал шум, чекист бил его деревянной дубинкой по голове"
— Театральный режиссер Лесь Курбас, писатели Мыкола Зеров, Мыкола Кулиш, Валерьян Пидмогильный, Степан Рудницкий… — перечисляет исследователь трагедии в Сандармохе, заслуженный журналист Украины Сергей Шевченко. — Можно называть и называть фамилии людей, составлявших интеллектуальную элиту нации, которых расстреляли ночью 3 ноября 1937 года в Карелии.
— Министр образования Украинской Народной Республики писатель Антин Крушельницкий покоится в урочище Сандармох вместе со своими двумя сыновьями, — продолжает Сергей Шевченко. — В начале 1920-х после победы большевиков Антин Владиславович был вынужден жить в Польше. Но, поверив советской пропаганде, летом 1934 года вернулся с семьей в УССР — поднимать украинскую культуру. У него было четверо сыновей и дочь. Двоих сыновей — Тараса и Ивана — расстреляли в декабре того же года по обвинению в «терроризме». Вскоре НКВД арестовал самого Антина Владиславовича и остальных детей — Остапа, Богдана и Владимиру. Всех четверых отправили в лагерь на Соловецких островах (большевики устроили его на территории Соловецкого монастыря). Поначалу порядки в лагере были более-менее либеральные — администрация даже не мешала украинскому землячеству собираться «на мансарде» в монастыре. Но постепенно режим все более ужесточался. В 1937 году после начала в СССР Большого террора сталинские власти решили, как тогда выражались, «почистить лагеря» — уничтожить часть заключенных. На Соловках в то время находилось немало известных деятелей украинского возрождения. Почти всех их, в том числе Антина Крушельницкого и его сыновей, отправили на расстрел в урочище Сандармох. Вскоре казнили и дочь Владимиру.
*"В урочище Сандармох среди этих сосен, выросших уже после трагедии, есть более 150 братских могил, в которых покоятся жертвы сталинского режима", — рассказывает Сергей Шевченко (фото конца 1990-х)
— Был какой-либо повод для «чистки лагерей»?
— В 1937 году заканчивались сроки заключения так называемых «повстанцев» — крестьян, которые активно сопротивлялись коллективизации в начале 1930-х. Пришло время их выпускать. Но партийное руководство в Москве решило ликвидировать бунтарей. Вместе с ними в расстрельные протоколы внесли «троцкистов», «террористов», «шпионов», «украинских националистов»… Это были люди из всех слоев общества.
Заключенным Соловецкого лагеря не сказали, что их ожидает казнь. Сообщили, что отправляют в другие места. Составили соловецкий этап, в который изначально включили 1116 человек, но пятеро затем выбыли. Осталось 1111 заключенных (по моим подсчетам, 287 из них имели отношение к Украине). Обреченных отправили по морю на барже в Карелию в поселок Кемь, затем партиями по несколько сотен человек — по железной дороге на станцию Медвежья Гора.
Лесное урочище Сандармох находится в 15 километрах от этой станции. Узников соловецкого этапа возили туда на расстрел по ночам с 27 октября по 4 ноября. Людей, составлявших цвет украинского возрождения, казнили 3 ноября.
— Кому-либо из обреченных удалось бежать?
— Нет, но попытка побега была в первую же ночь расстрелов — 27 октября. Беглеца схватили. Руководитель бригады палачей чекист из Ленинграда Михаил Матвеев сделал вывод из случившегося: впоследствии заключенных по одному вызывали в отдельный барак. Им говорили, что нужно пройти медицинский осмотр, для этого «медики» (энкавэдисты) требовали раздеться до нижнего белья. Когда узник снимал верхнюю одежду, ему связывали руки, засовывали в рот кляп и бросали в так называемую «ожидальню». Если человек догадывался, что это подготовка к расстрелу и поднимал шум, один из членов команды Матвеева бил его по голове деревянной дубинкой. Чекисты называли это «глушить кадра».
В распоряжении расстрельной команды было два грузовика, в каждом вмещалось до 40 заключенных. Нужно понимать, что в Карелии в конце октября — начале ноября уже стоят морозы. Узники были в одном нижнем белье, поэтому наверняка часть из них погибала от холода по дороге в Сандармох.
— Неужели никто из этого соловецкого этапа так и не спасся?
— Нет. Однако лагерные карточки двух украинцев, которые должны были оказаться в этом этапе, по недосмотру чекистов попали в карточки заключенных-сибиряков. Так эти двое избежали расстрела. Один из них — наш известный соотечественник Семен Пидгайный. Ему посчастливилось пережить сталинские лагеря, после освобождения он написал книги «Недострелянные» и «Украинская интеллигенция на Соловках».
Нужно сказать, что после первого были еще два соловецких этапа. Второй сформировали в декабре 1937 года из более чем 500 человек. Куда их отвезли на расстрел, до сих пор доподлинно не установлено. Скорее всего, этих людей казнили в Ленинградской области в районе города Лодейное Поле. Третий этап никуда не везли — расстреляли на Соловках в феврале 1938 года. Вскоре после этого Соловецкий лагерь расформировали, оставшихся заключенных перевели в другие места.
В 1938-м Сталин учинил расправу над чекистами, активно участвовавшими в Большом терроре. Арестовали и палача первого соловецкого этапа Михаила Матвеева и его подчиненных. Некоторых расстреляли, а Матвееву дали десять лет заключения, отправили отбывать срок в один из лагерей на Волге. Сохранилось его уголовное дело, из которого исследователи узнали о многих подробностях трагедии в Сандармохе. В частности, что члены расстрельной команды издевались над обреченными, а у одного энкавэдиста была заостренная металлическая трость, которой тот истязал приговоренных к расстрелу. Сам Матвеев рассказывал, что чекисты «предлагали» заключенным лечь на землю и затем стреляли им в головы.
Отбыть весь десятилетний срок этому извергу не пришлось: началась война, и его вернули в строй, чтобы приводить в исполнение приговоры трибуналов. Карьеру он закончил с высшим советским орденом — Ленина. Кстати, в 1939 году палач второго соловецкого этапа Александр Поликарпов, видя, что взяли Матвеева и других причастных к массовым репрессиям, застрелился. Если бы нервы у Поликарпова были покрепче, может, и он со временем носил бы на груди орден Ленина.
— Родственники расстрелянных в Сандармохе сразу после смерти Сталина узнали, что их мужья, отцы, сыновья покоятся в этом урочище?
— Нет. Органы госбезопасности, занимавшиеся тогда реабилитацией жертв сталинских репрессий, получили секретное указание не сообщать истинные места и даты смерти людей, казненных в 1937 году. Близкие получали, например, такой ответ: ваш муж умер от воспаления легких в феврале 1942 года в местах заключения. В советское время в энциклопедиях и других справочниках указывались вымышленные даты смерти многих представителей расстрелянного возрождения.
Замечу, что среди погибших в Сандармохе были министр иностранных дел Украинской Народной Республики Мыкола Любинский. Его дочь Лада, узнав из моих публикаций, где покоятся останки отца, прислала мне в Киев воспоминания о семье. Кстати, в Сандармох ездили внучка и правнучка министра образования УНР Антина Крушильницкого.
— Что представляет собой это урочище?
— Оно находится в лесу в километре от автомобильной дороги Повенец — Медвежьегорск (такое название Медвежья Гора носит с 1938 года). Сейчас там возвышаются огромные сосны. В том месте казнили не только узников соловецкого этапа, но и других заключенных, а также местных жителей, чем-то провинившихся перед тоталитарным режимом. В Сандармохе около 150 расстрельных ям, в них покоятся останки почти девяти тысяч человек.
В конце 1930-х туда перестали возить людей на расстрел. О массовых захоронениях в лесу мало кто знал. Местные жители собирали в Сандармохе грибы и ягоды.
— Как же удалось узнать, что там был уничтожен соловецкий этап?
— Это заслуга членов общества «Мемориал». Расстрельные ямы нашел руководитель карельского отделения этой организации Юрий Дмитриев из Петрозаводска. Это было в 1997 году. Он вел поисковую работу вместе с единомышленниками по «Мемориалу» Вениамином Иофе и Ириной Флиге из Санкт-Петербурга. Предположили, что заключенных могли повезти в район Медвежьей Горы. Зная, по каким критериям чекисты выбирали места для казней, Иофе, Флиге и Дмитриев разделились и начали поиск. С Дмитриевым были офицер Андрей Ждан и несколько солдат, они и наткнулись на место расстрела.
Кстати, Дмитриев со своей поисковой овчаркой Ведой разыскал также так называемое санитарное захоронение людей, умерших на строительстве Беломорско-Балтийского канала. Юрий Алексеевич, человек верующий, начал читать молитву о погребенных на забытом кладбище. Он рассказывал мне, что в тот момент будто начал слышать голоса: «И меня вспомни. И меня помяни…»
Нынешние российские власти открыли против Дмитриева уголовное дело, посадили в СИЗО. Началось с того, что у него провели негласный (в отсутствие хозяина дома) обыск, кроме прочего, изучили, что записано в компьютере. Нашли в нем папку с фотографиями дочери. На основании этих снимков Юрия Алексеевича обвинили в… изготовлении детской порнографии. Это чудовищный навет!
У Дмитриева есть взрослые дети, которые живут отдельно. Сам он вырос в приемной семье, поэтому решил взять на воспитание ребенка. Поскольку малышка была худенькой, требовалось следить за ее здоровьем, отчитываться. Ради этих отчетов Дмитриев и фотографировал дочку. Власти решили использовать снимки для политической расправы. Уже немолодому (1956 года рождения) правозащитнику грозит до 15 лет лишения свободы.
— В Сандармохе создан мемориал погибшим?
— Да, по инициативе украинского землячества Карелии там установлен казацкий крест из светлого гранита. В свое время в Киеве член Украинской хельсинской группы бывший политзаключенный Василий Овсиенко и другие неравнодушные люди провели сбор средств на этот памятник. Был организован творческий конкурс, в котором победила работа Николая Малышко и Назара Билыка. Они поехали в Карелию и на заводе города Кондопога нашли два куска светлого уральского гранита. Из них и сделали крест. Следует сказать, что каждая из расстрельных ям в Сандармохе обозначена по контуру искусственными цветами и деревянным столбиком.
*На месте массовой казни установлен казацкий крест из светлого гранита, созданный украинскими скульпторами Николаем Малышко и Назаром Билыком
— Как получилось, что вы занялись темой Сандармоха?
— Это было в 1990-х, когда я служил в СБУ, возглавлял пресс-службу в столичном управлении. Зампред службы генерал Владимир Пристайко вместе с историком Юрием Шаповалом подключили меня к поискам архивной информации об украинских узниках соловецкого этапа. Сначала довелось побывать в Архангельске и на Соловках осенью 1997-го, в последующие два лета — в Карелии. Как-то на архипелаге взялись подвезти прохожего. Им оказался бывший пресс-секретарь лидера польской «Солидарности» Леха Валенсы Мариуш Вильк. Он поселился на Соловках, чтобы «изнутри познавать Россию», вот тогда-то я и услышал от него, что в июле 1997-го «мемориальцы» нашли в Карелии Сандармох.
Тема увлекла настолько, что решил на следующее лето отправиться в Петрозаводск — изучить лагерные дела украинских соловчан в архиве управления ФСБ (в то время это было возможно). Затем поехал туда же в 1999-м. Кстати, как журналист обращался в редакцию «ФАКТОВ» с просьбой о содействии в организации поездки. В результате прибыл в Сандармох в качестве спецкора вашей газеты. По возвращении опубликовал серию статей. Когда в 2012-м в очередной раз собрался посетить Сандармох и Соловки, на границе услышал, что въезд в Россию мне запрещен…
5615P. S. По инициативе всеукраинского благотворительного фонда «Журналистская инициатива» проводится акция «Год жертв Большого террора», направленная на освещение в СМИ периода массовых политических репрессий 1937—1938 годов.
Читайте нас у Facebook
