«я думала, что началась атомная война! « — бормотала женщина в ночной рубашке, плавая на диване под потолком квартиры затопленного грязной водой дома… »
«Волна дошла до четвертого этажа»
В 1961-м капитану медицинской службы, командиру медсанбата 6-го отдельного инженерно-противохимического полка МВД СССР Николаю Черемухину было 33 года. Вместе с женой и маленькой дочерью Николай Алексеевич жил на Краснозвездном проспекте, где и сейчас базируется эта часть.
- По понедельникам с утра во всех батальонах проводились политзанятия, — вспоминает полковник в отставке Николай Черемухин. — И вдруг вскоре после девяти часов, как только начались занятия, по всему полку объявили тревогу! Командир полка полковник Василий Власов объяснил боевую задачу: на Сырце разрушилась земляная плотина, перекрывавшая Бабий Яр, куда земснаряд закачивал по трубопроводу отходы вскрышных работ на глиняном карьере Петровских кирпичных заводов. И огромное озеро воды, смешанной с землей, глиной и песком, ушло вниз и затопило микрорайон Куреневку. Есть жертвы и разрушения.
Мы, медики, быстро прицепили к «студебекерам» специальные прицепы с медицинским оборудованием, палатками и заняли свое место в боевой походной колонне.
- Нам объявили: оружие не брать, только шанцевый инструмент — ломы, лопаты, веревки, топоры, — включается в разговор бывший командир взвода противохимического батальона этого же полка, в то время старший лейтенант, а ныне полковник в отставке Евгений Цыбусов. — Выехала наша огромная колонна — это несколько десятков грузовиков с включенными фарами — с Краснозвездного проспекта на Воздухофлотский и помчалась к улице Артема, а там налево, по маршруту 18-го троллейбуса. Бросилось в глаза: раньше даже на самые серьезные учения с такой огромной скоростью никогда не мчались. Ехали по осевой, нас вели разведчики.
Вскоре спустились к стадиону «Спартак». Дальше нас не пустил огромный песчаный наплыв, залитый водой. Посреди этой лужи догорал автобус ЛАЗ.
Когда мы остановились, я вышел из кабины и увидел впереди группу высокопоставленных гражданских лиц, а в центре — начальника республиканского штаба гражданской обороны, генерал-лейтенанта Героя Советского Союза Ткаченко. Он еще во время Сталинградской битвы у Чуйкова был начальником инженерной службы. Ткаченко приказал военным разбирать деревянные частные дома. Командиры опешили. А он: «Я отвечаю за все!»
- Такое решение генерал принял вот почему, — объясняет Николай Черемухин. — Для спасения людей, сидевших на крышах уцелевших домов и деревьях, с подольской понтонно-мостовой части прибыли вездеходы-амфибии. Но они не смогли ни ехать, ни плыть в песчано-глиняной жиже.
Слава Богу, разведчики быстро нашли подручный лесоматериал. И вместо техники спасать людей пошли солдаты. Бросали впереди себя доски и по ним шли к развалинам и уцелевшим домам.
- Картина была ужасающая! — говорит Евгений Цыбусов. — Залито все! И вода прибывает. Я обратил внимание, что в многоэтажных домах (к счастью, их в том районе были единицы) волна доходила до четвертого этажа. Вот мы с вами сейчас на пятом. А представьте…
- В том районе находились в основном частные дома, — уточняет Николай Черемухин. — Рядом были Подольская больница и поликлиника, гастроном. Основная масса жителей этого района успела уехать на работу, дети ушли в школу. В частных домах и квартирах остались в основном старики. Случись эта беда часом раньше — жертв было бы значительно больше. Конечно, очень не повезло работникам трамвайного парка, принявшего на себя основной удар…
Там людей в то утро, по иронии судьбы, оказалось больше, чем могло быть: одни сотрудники депо остались после ночного дежурства помогать считать доставленную со всех маршрутов выручку за выходные — горы мешочков с трехкопеечными монетами, а другие, в ремзоне, пытались защитить смотровые ямы от прибывающей на территорию депо воды…
- Солдаты проявляли смекалку, — продолжает полковник Цыбусов. — Течением принесло всплывшие две или три лодки, очевидно, хранившиеся в дворах частного сектора. Ребята привязали к ним веревки и тросы автомобильных лебедок, добирались на этих плавсредствах к потерпевшим, потом водители лебедками подтаскивали лодки к «берегу».
«К утру женщина, которую долго спасали, умерла… »
- В первый день мы спасли, как нам сообщили, 125 человек, — продолжает полковник Черемухин. — И на второй находили живых. Даже на третий день в одной из залитых квартир обнаружили живую женщину в ночной сорочке, плавающую под потолком на диване. Там образовалась воздушная подушка, это женщину и спасло. Когда ее вытащили (для этого пришлось разобрать потолок), она сказала: «Господи, я думала, началась атомная война!.. »
Уже позже хозяйка одной из квартир, очень солидной комплекции дама лет пятидесяти, поведала свою историю. Когда грязь начала затапливать ее жилище, женщина взобралась на стол, шкаф. Ее тоже приподняло к потолку. Она добралась до форточки и начала кричать. Ей протянули с верхнего этажа бельевую веревку. И вытащили через форточку! Я глазам не верил. Да и сама спасенная говорила, ощупывая свои формы: «Не пойму, как смогла протиснуться!.. »
Помню, мы добрались до трансформаторной подстанции, наклонившейся, видимо, от удара волны. Сняли верх — оттуда, из песка, торчала рука. И пульс прощупывался! Начали вкруговую очищать и увидели девушку! Позвали медиков. Дали спирт, сделали уколы… Бедняжка заговорила. Только вытащить ее не можем! Там пространство — как колодец. Одного солдата опустили вниз головой, он песок саперной лопаткой забирает, затем другого…
Попытались поднять девушку — не получается, трубой зажало ноги. Но тут же принесли инструменты, девушку вытащили и уложили на носилки.
- В одном из домов обнаружили немолодую женщину, не первый день стоявшую в ледяной воде, доходившей до рта, — вспоминает полковник Цыбусов. — Ее зажало бревном. Пытались выливать воду — она обратно прибывала. Вызвали водолазов и БАТ — большой артиллерийский тягач.
Водолазы подвели трос от его лебедки к бревну. Включили лебедку, а трос не туда идет — врезается в подоконник, режет стену, цепляется за что-то. Давай освобождать его. Несколько часов промучились.
Женщина просила: «Ребята, оставьте, простудитесь… » Ей, конечно, все время лекарства кололи, пока в конце концов не вытащили из капкана. У нее оказалась поврежденной нога. К сожалению, к утру она умерла.
Первую группу погибших — тринадцать человек — обнаружил в опрокинутом трамвае наш товарищ, в то время командир взвода, а ныне — тоже полковник в отставке Константин Мамонтов. Заметьте, ни одного мужчины в салоне не было! Только женщины и дети. Видимо, еще когда дорогу заливала вода, диспетчер обесточил линию и автоматически открылись двери, пассажиры-мужчины успели выскочить. А женщины и дети побоялись выходить в воду.
Возле больницы я видел смятую, прижатую к стене пожарную машину. Ее экипаж накануне откачивал воду из подвала дома, в котором погибли четыре человека. А больных успели поднять на верхний этаж.
Много мертвых мы нашли в поликлинике, расположенной рядом со стадионом «Спартак». До катастрофы люди с утра сидели в очередях на прием к врачам.
Помню солидного такого мужчину — то ли лысого, то ли бритого, в костюме с галстуком. У него среди документов обнаружили санаторную книжку, из которой следовало, что накануне он вернулся из Трускавца, где избавился от камней в почках. И, видимо, как дисциплинированный пациент явился в понедельник доложить врачу о результатах лечения.
Был вроде бы шанс спастись у водителя и пассажиров автобуса, ехавшего возле стадиона «Спартак». Он шел недалеко от сравнительно безопасной зоны. Когда на него пошла волна, водитель, скорее всего, дал задний ход. И сбил электрический столб. Провода упали на автобус. Волна подбросила идущий сзади тяжелый самосвал МАЗ. МАЗ ударил в моторный отсек — автобус загорелся. Водитель открыл двери. Впереди образовалась давка. Несколько человек успели выскочить. Остальные 11 человек, возможно, были убиты электрическим током. Я застал уже только каркас. А в нем — обгоревшие останки. Целыми остались только части тела, находившиеся в воде, — то рука, то нога…
«Авария на Киевской ГЭС чревата неприятностями. Но не катастрофой… »
- Пару лет назад мы писали о спасшейся девушке, у которой сильно обгорело лицо. Ее потом бросил муж, она сумела окончить институт, но все равно судьба сложилась — не позавидуешь…
- Наверное, самым большим подарком судьбы после такой катастрофы следует считать жизнь… — говорит Евгений Цыбусов. — В двухэтажном доме мы доставали тело молодой женщины. Она находилась дома. Увидев в окно надвигающуюся грязевую массу, сначала побежала наверх. Вдруг вспомнила, что внизу спит пришедший с ночи сосед. Спустилась, подняла его. Стали подниматься наверх, а она: ой, телевизор забыла! И вернулась. С ним там и осталась… Никому не пожелаю видеть лица родственников, умоляющих найти близкого человека живого или мертвого.
А каково было солдатам. Учтите, в те годы 18-летних пацанят в армию не брали, только двадцатилетних. Но все равно это дети! Пришло время расчищать территорию от уже застывшей массы. Начали работать экскаваторы. Копнет солдат ковшом — а там, в грунте, рука или мертвое лицо! И ребята — в обморок. Я не заставлял работать дальше: «Посиди, подожди». Звал других, покрепче…
После этого возле ковша обязательно ставили солдата-наблюдателя. Только появлялись фрагменты тела человека — технику останавливали и раскапывали вручную.
- Вы верите в официально признанное количество погибших — 145 человек? Некоторые исследователи настаивают на цифре полторы тысячи…
- А разве 145 — это мало? Николай Алексеевич работал в штабе аварийно-спасательных работ. Туда поступали списки местного населения, списки работников местных предприятий и организаций, списки пропавших. Работали милиция, прокуратура, КГБ. Проводилось опознание каждого трупа. Искали и находили родственников. Больше всего погибших — 33 человека — оказалось в трамвайном депо.
- Из военных никто не погиб?
- Слава Богу, никто. Хотя рисковали, проваливались в эту жижу. Я сам однажды упал. Но вытащили.
- Военные работали там без перерывов целую неделю. Супруга знала, где вы?
- Незадолго до трагедии, 9 марта, у нас родилась дочь. Жена находилась с Олечкой в роддоме. Их навещала теща с нашим старшеньким Володей. Ему тогда еще не исполнилось трех лет. Все нормально, мы люди военные.
- Николай Алексеевич, вы впоследствии и Чернобыль прошли, и работали начальником отдела медицинской защиты Штаба гражданской обороны при Совете министров УССР, то есть знаете о других промышленных объектах, аварии на которых могут тоже стать причиной серьезных бедствий. Как, на ваш взгляд, следует относиться к периодически возникающим разговорам насчет якобы возрастающей опасности прорыва плотины Киевской ГЭС?
- Мы не должны недооценивать даже малейшую опасность, — говорит Николай Черемухин. — Да, изучались возможные последствия такой аварии для столичных районов Оболонь, Троещина и Русановка, где, кстати, я живу. С помощью ЭВМ моделировались самые невероятные повреждения. Специалисты пришли к выводу, что благодаря равнинному характеру местности и небольшой высоте плотины в случае прорыва дамбы вода в Днепре в районе Киева может подняться до семи метров. Но такое повышение уже случалось во время сильных паводков. Да, кое-где было подтопление. Но не катастрофа.
А на Куреневку грязевой вал разогнался с высоты 65 метров по оврагу-желобу, не дававшему пульпе растечься в стороны. Это и стало причиной такой беды.
604Читайте нас у Facebook
