«За весь процесс судья не задал обвиняемой ни одного вопроса и вернул ей «Мерседес», на котором она совершила ДТП»
«Мы дали возможность правоохранительным органам уничтожить все доказательства вины водителя»
Как специалист, ежедневно сталкивающийся с самыми тяжелыми клиническими случаями, Олег Игоревич понимал, что полученные травмы (перелом основания черепа, перелом позвоночника, массивное кровоизлияние в мозг) практически не оставляют сыну шансов на жизнь. Но в глубине души и отец, и мама пострадавшего, тоже медик, верили в чудо. Артема прооперировали в столичном Институте нейрохирургии, где он некоторое время находился под наблюдением. Увы, чуда не произошло. Спустя два месяца Артем умер в отделении, в котором его отец спасал и продолжает спасать человеческие жизни.
— Наверное, мы не должны были бороться за своего единственного сына, а помогать следователям собирать доказательства для суда: делать соскоб с оставленного следа колеса велосипеда на асфальте, исследовать обстоятельства происшествия, помогать прокурорам устанавливать истину… А мы дали возможность правоохранительным органам уничтожить все доказательства вины водителя «Мерседеса», поэтому суд вынес оправдательный приговор, — сказала после оглашения приговора Наталья Левченко.
В этой горькой иронии — полностью убитая вера женщины, потерявшей ребенка, в украинскую правоохранительную систему. Когда я спросила Наталью, что было самым тяжелым для нее на протяжении этих двух лет, она ответила:
— Я приняла то, что случилось. Никогда не плачу на людях — эмоционально выгорела. Кроме отвращения к государственным органам, которые по закону обязаны защищать потерпевших, больше никаких эмоций у меня не осталось.
Я не питала иллюзий по поводу того, понесет ли Саенко справедливое наказание, чтобы не разочароваться. Но проклинать ее не буду. Верю в высший суд. Когда Артем лежал в больнице и мы искали для него препараты крови, эта женщина, раздобыв где-то номер банковской карточки мужа, без нашего разрешения перевела на нее 80 тысяч гривен. Думала, таким образом искупит свою вину? Мы тут же отправили ей деньги обратно. А она своей вины в суде так и не признала… Выходит, человек, совершивший тяжкий грех, так и не раскаялся.
Расследование резонансного ДТП в Полтаве, случившегося 6 ноября 2018 года, в результате которого погиб Артем Левченко, с самого начала пошло не так. Как только 34-летняя Наталья Саенко, занимающаяся ресторанным бизнесом, остановилась в полусотне метров от места столкновения, к ней на помощь бросились мама, муж и ее водитель, которым она позвонила в первую очередь. В распечатке мобильного оператора, предоставленной суду, звонка на 103 с ее номера не поступало.
Прибыв на место происшествия, мужчины сняли номера и видеорегистратор с «Мерседеса». На следующий день супруг Натальи вернул его следователю, но уже с чистым флеш-носителем. Позже в суде он сказал, что возил регистратор в магазин, хотел, дескать, пересмотреть файлы, но он оказался неисправным. Уточнив, что никаких манипуляций никто не проводил.
Кажется, ответ на вопрос, зачем мужчина это сделал вопреки правилам оформления ДТП, лежит на поверхности. Ведь если бы его жена, находясь за рулем, ничего не нарушила, запись на видеорегистраторе, наоборот, была бы ее главным козырем в суде. Что зафиксировал прибор? Превышение скорости движения в населенном пункте? Разговор или переписку водителя по мобильному телефону? По какой полосе она ехала и почему не среагировала на появление велосипедиста перед машиной? Досудебное расследование, которое началось только после смерти сбитого подростка и длилось полгода, так и не смогло установить истину. Тем более — полностью восстановить удаленную запись. Суду был предоставлен лишь видеофайл, записанный сразу после ДТП, а именно в мастерской, куда обратился муж Саенко. Скорее всего, там заменили флеш-карту, а может, и сам регистратор. Но факт остается фактом: на нем остались записи только до и после ДТП. А в качестве вещественного доказательства записывающее устройство было приобщено к материалам уголовного дела лишь спустя неделю после происшествия.
При этом патрульные давали пояснения, что они оказались на месте происшествия позже «группы поддержки» Натальи Саенко, а сама она на своей странице в «Фейсбуке» писала, что разрешение на снятие видеорегистратора дали патрульные. Впрочем, в приговоре суда сказано, что эти противозаконные манипуляции были проведены именно с разрешения полицейских.
От ведения уголовного дела было отстранено больше десяти следователей
А часто ли на место аварии оперативно прибывает сотрудник местной прокуратуры? Тарас Турчин, которого фотокамеры зафиксировали рядом с мамой Натальи Саенко в момент оформления ДТП, объяснил в суде, что выполнял указание своего руководства и ссылался на внутренний приказ генпрокурора, который обязывает выезжать на резонансные события. Но почему тогда он не увидел нарушений при оформлении ДТП, которое тогда еще никто не квалифицировал как резонансное? Почему не обратил внимания на то, что с «Мерседеса» сняты номера и видеорегистратор? Что патрульные работают с выключенными нагрудными камерами? Что они вместо того, чтобы искать свидетелей, «охраняют» внедорожник?
В общем, обстоятельства ДТП не были зафиксированы. Других транспортных средств с видеорегистраторами в момент столкновения на том обычно оживленном участке дороги не нашлось. А уличные камеры видеонаблюдения по странному стечению обстоятельств именно в тот день не работали.
Изначально уголовное производство было открыто по факту нарушения Правил дорожного движения, повлекшее телесные повреждения средней тяжести. Кома, из которой потерпевший так и не вышел, считается тяжелым повреждением, угрожающим жизни человека. Но за два месяца, пока Артем находился между жизнью и смертью, не была проведена судебно-медицинская экспертиза, на основании которой можно было бы переквалифицировать статью на более тяжкую. За это время следователь Полтавского городского отдела полиции Виталий Скрыльник взял показания всего лишь у троих свидетелей, да и то на четвертый день после аварии.
По причине «вялотекущего» расследования Наталье Саенко целых два месяца никто не выдвигал подозрения в совершении преступления! Водительских прав у нее никто не забирал. Пересев на другой автомобиль, женщина разъезжала по городу до самой смерти сбитого ею ребенка. Только после этого Октябрьский районный суд Полтавы избрал ей меру пресечения — круглосуточный домашний арест. Согласно материалам уголовного производства, открытого прокуратурой, Саенко нарушила Правила дорожного движения: не уменьшила скорость перед пешеходным переходом и не остановилась, увидев на нем человека, что повлекло смерть потерпевшего. Ей грозило от трех до восьми лет лишения свободы. Смягчающим обстоятельством мог стать только ее несовершеннолетний сын — ровесник Артема.
Восьмого января, на следующий день после смерти Артема Левченко, расследование оживилось. В срочном порядке были назначены экспертизы и следственный эксперимент, на имущество подозреваемой наложен арест. Главное управление Национальной полиции в Полтавской области принялось разыскивать свидетелей происшествия, а за предоставление видеосъемки момента аварии даже объявило вознаграждение в размере 25 тысяч гривен, что, естественно, выглядело заведомо невыполнимым. Более того, следователя Виталия Скрыльника и его непосредственного руководителя Эдуарда Ефименко за ненадлежащее выполнение служебных обязанностей отстранили от дела и назначили служебное расследование. Но все это выглядело имитацией бурной деятельности — скорее для успокоения разгневанной общественности и столичного руководства.
— По нашим ходатайствам было отстранено и привлечено к дисциплинарной ответственности более десятка следователей, которые затягивали процесс и уничтожали улики, — рассказывает адвокат семьи Левченко Дмитрий Семеха. — Но ни один из них не понес серьезного наказания, более того, все продолжают работать в правоохранительных органах. Менялись также прокуроры. Последний, Владимир Стовбун, включился в дело всего за два месяца до приговора. Жаль, что не раньше.
Увы, никто из следователей не реагировал на изменение свидетельских показаний о скорости «Мерседеса». Если при первом опросе люди указывали скорость 60—70 километров в час, то позже эти цифры уменьшались. Кое-кто со временем «вспоминал», что он не все видел, чего-то недосмотрел. Один из свидетелей, например, менял свои показания три раза.
Между тем, по выводам независимых автоэкспертов, на скорости 50 километров в час при торможении можно причинить потерпевшему максимум ушиб или перелом. А у «Мерседеса» разбито лобовое стекло и смято левое крыло. Даже шлем, будь он на ребенке, его не спас бы.
После столкновения автомобиль остановился лишь через 54 метра
— В судебных показаниях Саенко тоже много разногласий (подразумеваем неправды) по сравнению с первичными, — продолжает Дмитрий Семеха. — В частности, в суде она утверждала, что ехала, как обычно, в крайней левой полосе при свободной дороге. Хотя, согласно рекомендациям Правил дорожного движения, в таком случае она должна была бы занять одну из крайних правых полос. То есть пыталась переложить ответственность на погибшего — мол, он внезапно выскочил на велосипеде из парка и бросился под колеса ее автомобиля, а у нее не было возможности моментально среагировать. Но, согласно протоколу осмотра места ДТП, который она подписала, след от велосипеда оставлен именно на второй полосе. Тем более что Саенко было известно, что на том участке дороги находится Малая академия наук и перед ней установлен знак «Осторожно, дети». Она должна была быть максимально внимательной и если не остановиться или притормозить перед пешеходным переходом, то хотя бы уменьшить скорость. Более того, одну «зебру», расположенную рядом, она перед этим уже проехала.
Следствие пришло к выводу, что Саенко видела велосипедиста только полторы секунды и за такое время не могла остановиться. Но если бы это было так, то мальчик смог бы избежать столкновения. Либо же оно произошло под углом 90 градусов, и он врезался бы в фару, а не в дверь автомобиля.
Откровенную ложь несли в суде эксперты Полтавского отделения Харьковского научно-исследовательского института имени Н. С. Бокариуса Александр Савушкин (на тот момент уже бывший) и Анатолий Ханянц. По заказу стороны защиты Саенко они проводили комплексную экспертизу. В суде их показания противоречили выводам, записанным в документе. Как оказалось, комплексная экспертиза на основании предоставленных следствием фотоматериалов могла сделать вывод только о том, что велосипедист ехал с большой скоростью (27—28 километров в час), а скорость сбившей его иномарки не смогла определить. Это при том, что после столкновения автомобиль Саенко остановился лишь через 54 метра и тормозного пути у него не было. То есть она не тормозила.
Но решающим для судьи стало заключение экспертов о том, что следователи не предоставили им химического анализа резины, оставленной велосипедом потерпевшего на асфальте. А значит, они не могут ничего доказать…
25 ноября Октябрьский районный суд Полтавы именем закона Украины полностью оправдал Наталью Саенко по причине недоказанности ее вины из-за недостатка улик.
Ей вернули права и заграничный паспорт. Меру пресечения с нее сняли гораздо раньше. Саенко, согласно оправдательному приговору, не обязана возмещать матери погибшего и морального ущерба в размере двух миллионов гривен, как определили эксперты, установив степень ее душевных страданий.
— Это субъективный приговор, — резюмирует адвокат Дмитрий Семеха. — Весь процесс велся в интересах стороны защиты. Потерпевшим отказали в десятках ходатайств. В частности, психологическая экспертиза проведена родственникам погибшего лишь после третьего официального запроса. Показательно, что во время дачи показаний в суде Саенко отказывалась отвечать на мои вопросы и на вопросы потерпевших, а судья за время всего процесса вообще ни о чем ее не спросил. Более того, в ходе этого процесса судья вернул ей на хранение автомобиль, на котором она совершила ДТП. Мы пять раз заявляли о недоверии судье Анатолию Савченко в этом деле, и каждый раз получали отказ. Примечательно, что государственный обвинитель нас ни разу не поддержал.
Потерпевшие намерены обжаловать приговор в апелляционной инстанции и требовать для Натальи Саенко максимального наказания.
Стоит заметить, что в оправдательном приговоре судья Анатолий Савченко даже не упомянул, что Наталья Саенко — злостный нарушитель Правил дорожного движения. Стражи правопорядка задерживали ее и за превышение скорости, и за то, что находилась за рулем автомобиля пьяной. А несколько лет назад она едва не наехала (вовремя успела затормозить) на девочку, которая, выйдя из общественного транспорта, переходила улицу. Ребенок попал в больницу с сотрясением мозга, но родители не стали обращаться в полицию. Возможно, если бы тогда виновница случившегося понесла ощутимое наказание, впоследствии была бы более внимательна на дороге. Возможно, и Артем остался бы жив.
Судья Анатолий Савченко (он же председатель суда) два часа зачитывал оправдательный приговор. На последних минутах Наталья Саенко расплакалась. Но причину своих слез не объяснила. Молча, без комментариев для прессы, покинула зал заседаний.
А известный в Полтаве правозащитник Василий Ковальчук, ходивший на каждое судебное заседание, так высказался по этому поводу: «Если у вас есть деньги, можете убивать кого угодно или платить — и вас оправдают».
«То есть суд легализовал, что велосипедистов можно „законно“ сбивать на пешеходных переходах. Это ужасно». «Раньше не понимала, почему родственники в таких ситуациях опускают руки. Теперь поняла. Пройти через это и не сойти с ума не дай бог никому». «Интересно, почем совесть сегодня судьи продают?» «Значит, смерть человека не стала доказательством преступления?» «Нужно открывать уголовные производства на следователей, процессуального прокурора, экспертов». «А если бы на месте Саенко оказался бедолага на „Ланосе“, приговор был бы 100 процентов другим». Так эмоционально комментируют событие пользователи соцсетей.
Вот только суд эмоций не признает… И приговор действительно мог быть иным, если бы следствие собрало достаточно доказательств вины Саенко, а Артем, один из участников дорожно-транспортного движения (тогда он действительно не был пешеходом), со своей стороны не нарушил правила пересечения пешеходного перехода. Суд квалифицировал ДТП как столкновение двух транспортных средств.
6249Читайте нас у Facebook
