Генетическая экспертиза определит, принадлежат ли останки, найденные в киеве возле храма спаса на берестове, основателю москвы князю юрию долгорукому
В конце октября древний храм Спаса на Берестове оказался в центре внимания прессы в связи с решением Киевсовета о его передаче Свято-Успенской Киево-Печерской лавре (мужскому монастырю). Это решение, пока не вступившее в силу, беспрецедентно. По крайней мере, для нашей столицы. Дело в том, что доселе государство сохраняло за собой заботу за всеми церквами, сохранившимися со времен Киевской Руси, ввиду их исключительной ценности. Впрочем, в некоторых из них разрешены богослужения. Службы проводились и в храме Спаса на Берестове. Но в 2001 году его пришлось закрыть на реставрацию из-за сырости, которая разрушала уникальную настенную живопись. Неотложные меры по решению этой проблемы выполнены, но работы еще непочатый край.
В перечне задач, которые предстоит решить, есть и проведение генетической экспертизы, которая должна окончательно ответить на вопрос, чей прах покоился в княжеском саркофаге, найденном у стен храма в 1989 году. Одни ученые считают, что это останки основателя Москвы Юрия Долгорукого, другие резонно заявляют: это еще нужно доказать.
Саркофаг использовали повторно?
- В летописи есть упоминание о том, что сын киевского князя Владимира Мономаха Юрий Долгорукий похоронен в Киеве, в храме Спаса на Берестове, в 1157 году, — говорит заведующий отделом археологии Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника Сергей Балакин. — Храм был построен, вероятно, по приказу Мономаха в загородной княжеской резиденции Берестово. (Сейчас это место — почти центр Киева, находится рядом с Лаврой. — Авт. ) В 1947 году, когда праздновали 800-летие Москвы, археологам поставили задачу разыскать могилу Долгорукого. Но как они ни старались, обнаружить захоронение не смогли. Пришлось установить в храме символическое надгробие. И вот в 1989 году экспедиция, которой руководил Виктор Харламов, нашла древнерусский саркофаг с прахом. На него наткнулись примерно в метре от фундамента той части храма, которая была разрушена в древности.
В интервью журналистам Харламов заявлял, что это могила Долгорукого. Но стопроцентной уверенности не было. И вот почему. Обычно князей хоронили внутри церкви, а не снаружи. Нет сомнений в саркофаге, он, безусловно, времен Киевской Руси. Но это не может служить бесспорным аргументом. В минувшие века существовала практика повторного использования саркофагов. Не исключено, что в XVI или XVII столетии в нем похоронили уважаемого церковного деятеля.
Можем ли мы установить истину? Пожалуй, да. Дело в том, что, согласно летописи, то ли в храме, то ли возле него похоронены сестра Юрия Долгорукого и его сын Глеб. Действительно были найдены еще два саркофага. В одном покоился женский прах. Причем погребли покойницу по монашеской традиции — с подголовником. Сестра Юрия Долгорукого умерла монахиней. В другом саркофаге находились останки мужчины. Логично предположить, что это и есть три княжеских захоронения, о которых идет речь в летописи. Но как проверить?
- Решение по поводу останков, которые, возможно, принадлежат основателю Москвы Юрию Долгорукому, приняла межведомственная комиссия, — рассказывает главный архитектор Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника Татьяна Кулик. — Остановились на том, что нужно провести генетическую экспертизу.
Если это прах близких родственников, значит, Виктор Харламов действительно нашел могилу князя Юрия Долгорукого. Сейчас останки хранятся в Институте археологии Национальной академии наук Украины. После исследований их планируется перезахоронить.
«Храм чуть ли не висел в воздухе!»
- В ходе нынешней реставрации в храме проведены археологические раскопки. Что интересного удалось найти? — обращаюсь к Сергею Балакину.
- Мы сняли бетонный пол (он был постелен в начале XX века) и исследовали фундамент. Его состояние беспокойства не вызывает. Кстати, накануне Первой мировой войны фундамент буквально спас архитектор и реставратор Петр Покрышкин. Он обнаружил, что храм чуть ли не висел в воздухе! Самый нижний слой фундамента был сделан из деревянных лежней. Они истлели, образовалась пустота. Фундамент не выдержал бы нагрузки. Мы были впечатлены тем, как Покрышкин его отреставрировал.
- Вот только пол нужно постелить, — добавляет Татьяна Кулик. — Планируется сделать его из каменных плит. Причем положить не только внутри храма, но и там, где некогда стояли приделы. Это позволит посетителям представить, какой большой была древняя церковь. По размерам она немногим уступала Успенскому собору Киево-Печерской лавры.
Сейчас храм Спаса на Берестове и вид имеет иной. В XVII веке по приказу знаменитого киевского митрополита Петра Могилы к сохранившейся части пристроили новые апсиды. Пристройки делали и в последующие времена. Но древние стены легко отличить от более поздних: те, что сохранились со времен Киевской Руси, не покрыты штукатуркой, это просто плинфа (древний кирпич) и камни, скрепленные строительным раствором.
Стены и своды храма в XII веке были украшены фресками. В XVII столетии церковь заново расписали. К счастью, перед этим фрески не уничтожили. Нанесли на них слой штукатурки. То, что под ней фрески XII века, стало известно в 1970-е годы, в ходе очередной реставрации. Специалисты сделали в стене зондажи и наткнулись на живопись XII века. Тогда раскрыли, вероятно, самую большую фреску — «Чудесная ловля рыбы». На этом остановились. Ведь роспись XVII века тоже очень ценна. Возможно, со временем удастся снять ее щадящим способом. В нынешнем проекте реставрации эта сложнейшая операция не предусмотрена, хотя соответствующая технология уже существует. По расчетам, выполнение проекта обойдется в 8,6 миллиона гривен.
- Что предстоит сделать, чтобы полностью обезопасить живопись от разрушительного переувлажнения?
- Проблема сырости возникла, когда в XVII веке возле стен храма насыпали вал, он является частью гигантских оборонительных сооружений Киева, — отвечает Татьяна Кулик. — Атмосферные осадки, попадая в почву, стали скапливаться у стен храма. В ходе предыдущих реставраций участок вала убрали, но этого оказалось недостаточно. Предусмотрено провести перепланировку местности, чтобы осадки не стекали к стенам, а уходили в другую сторону.
Корреспонденты «ФАКТОВ» застали возле церкви священника, проповедовавшего группе прихожанок. По завершении службы он направился в стоящий рядом вагончик, где хранит необходи-мые для богослужения вещи.
- Меня зовут архимандрит Иосиф, — по нашей просьбе представился священник. — Правлю здесь ежедневно в два часа дня, начиная с лета. А что остается делать? Храм уже шесть лет закрыт. Не может государство найти деньги на реставрацию, так пусть передаст его церкви.
- Документов о том, чтобы заповедник передал храм Спаса на Берестове монастырю, мы пока не получали, — говорит Татьяна Кулик. — Но у нас есть копия письма министра культуры Юрия Богуцкого, направленного в Киевский городской совет, в котором он отзывает свое согласие на передачу этого и еще двух объектов монастырю. Раз согласие отозвано, Киевсовет не имел права отдавать храм Спаса на Берестове.
- А если передача все же состоится?
- Будем предлагать Украинской православной церкви Московского патриархата, которой принадлежит монастырь, сотрудничество. Отношение монастыря к заповеднику изменяется к лучшему. Например, в начале 1990-х, когда церкви передали лаврские пещеры, монахи выбросили оттуда аппаратуру, в том числе контролирующую влажность и температуру. Сказали, что им это не нужно. А в нынешнем году совместно с заповедником установили в пещерах современные электронные датчики.
1100Читайте нас у Facebook
